Капризное, тебе подвластно слово.
И лишь в больных глазах укор.
Вот скорбной жизни горькая основа,
канва, на коей выткан сей узор
созвучий слов. Над бездной просветлённой
подарит озаренье счастья миг,
неразделимо чудный для двоих,
и светлой радостью повеет.
На душу вдруг нисходит тишина:
ликует плоть, вся радости полна
душа. Промчится буря, кончится гроза —
стихи заплещутся, как море в берега.
Весь мир наполнит щебет, гомон, смех,
порханье мотыльков среди цветов. Но нет.