Свет приходил издалёка,
так что в пути остывал —
это и было отсчётом.
Что же ещё пожелать?
Льющийся маслом лампадным,
зябкое тело согрей.
Большего, право, не надо.
В рыбьих огнях фонарей
кружатся роем снежинки,
ввысь поднимаясь с земли.
Улицы, лица – чужие.
В снежной могиле замри.
Кутаясь огненным вихрем
к небу взметённых снегов,
право же, это нестрашно
знать, что закончен отсчёт.