Книга: Махно. II том
Назад: Действие первое
На главную: Предисловие

Действие второе

Эту историю мы могли бы и закончить на хорошей, оптимистической и вроде бы справедливой ноте. И даже, наверное, могли бы поставить на этом точку. Но жизнь частенько по-своему расставляет знаки препинания. Поэтому истории на этом не заканчиваются и порой имеют самые неожиданные продолжения.
Картина-11
В больничной палате, в постели, в бинтах и с трубочками, идущими к аппарату искусственной вентиляции лёгких, лежала Вика. У её постели сидел мужчина в халате.
Леевский: Меня зовут Клавдий Гурьевич Леевский. Я следователь. Мне поручено расследовать дело о расстреле сотрудников ОАО «ОСКОЛ». Так ведь называлась ваша фирма? Вы можете полностью назвать себя?
Вика: Виктория Викторовна Артюкова. Кадровик. Начальник отдела кадров.
Леевский: Что вы можете сообщить по данному делу. Вы одна осталась живой. Хорошо, что все родственники сотрудников всполошились, и все стали звонить в милицию. Но часа два было потеряно. Если бы скорую вызвали вовремя, то возможно спасти удалось бы ещё кого-нибудь. Расскажите, пожалуйста, как всё начиналось?
Вика: Ну, мы собрались узким кругом, чтобы встретить Новый год. Выпивали. Пели. Танцевали. Ну, в общем, всё, как водится. Такой вполне обычный себе корпоративчик. Даже Дед Мороз приходил. Поздравил нас. Всё достойно. Хотя есть одна странность.
Леевский: Какая?
Вика: Шеф наш, директор Сергей Петрович Баглашов официально через специализированное агентство заказал Деда Мороза.
Леевский: И что же здесь необычного?
Вика: Да вот в том то и дело, что Дедом Морозом оказался бывший наш сотрудник, которого уволили за месяц до того.
Леевский: И кто он?
Вика: Бывший главный инженер Григорий Иванович Дронов.
Леевский: Вы уверены? Как вы это определили?
Вика: Полной уверенности нет, но когда он ушёл, то некоторые сотрудники высказали предположение, что это был он.
Леевский: Ну, поскольку их никого не осталось в живых, то и не стоит опираться на их мнение. Сами-то вы что думаете по этому поводу? Вы уверены, что это был именно он?
Вика: Нет, такой уверенности у меня нет. Но должен существовать снимок.
Леевский: Какой снимок? Не этот?
Вика: Ой. Точно. Это же мы все фотографировались всей компанией с этим Дедом Морозом. Но… Только… Дед Мороз-то оказывается косоглазый. Значит всё-таки не Дронов.
Леевский: Виктория Викторовна. Я уже прошёлся по всем агентствам, занимавшихся данной услугой. Поздравлял вас всё-таки Дронов.
Вика: Но Дронов не косоглазый…
Леевский: Ну, это не проблема для артистичного человека. И ничего странного здесь нет. Вы же сказали, что он уволенный?
Вика: Да. Два месяца назад.
Леевский: Ну вот, видите, Два месяца. Человек без работы. Кусать же что-то надо. Вот и подрабатывал он, как может. Так, э-э-э-э… Что же было дальше?
Вика: Мы продолжили застолье. А примерно через час ворвалась банда.
Леевский: Сколько их было?
Вика: Да… Много.
Леевский: Много, это сколько? Три, пять, десять?
Вика: Да, человек десять. А, может, и больше. Посчитать было трудно.
Леевский: Почему?
Вика: Помещение небольшое. Нас было пятеро. А их целая бригада. Они все плясали, горланили и стреляли в потолок.
Леевский: Описать можете?
Вика: Ой, нет. Они все были ряженые и размалёванные. А с ними ещё и Дед Мороз.
Леевский: Опять? Но на этот раз вы, наверное, уже повнимательнее присмотрелись к нему и более определённо можете сказать, что это был тот же самый, этот ваш бывший Дрынов?
Вика: Вы думаете – Дронов? Нет. Вот то-то и странно, что нет. Не тот же самый. Не он.
Леевский: Точно не он?
Вика: Нет. Не он. Точно. И голос не его. И рост. Не его. И это… Как это правильно сказать… Жесты…
Леевский: Моторика?
Вика: Да, моторика. Не его. Но… Правда…
Леевский: Что такое?
Вика: Одежда была в точности, как у того. И это ещё более странно.
Леевский: А, вот это ещё более интересно. Хотя, у него могла быть такой же одежда. Как и у всех городских Дедов Морозов. Ведь они могли шиться в одном пошивочном ателье и даже по одному образцу.
Вика: Нет. Вот сейчас, вспоминая тот вечер, меня не покидает ощущение, что костюм был сделан дома. И мешок…
Леевский: А что с мешком?
Вика: У всех Дедов Морозов они просто красные.
Леевский: А этот что? Был синий? Или зелёный?
Вика: Нет, этот тоже был красный, но в белый горошек. А ещё на нём были белые кружевные оборки. Такое ощущение, что он был сделан из женского платья.
Леевский: Это очень интересное наблюдение. И когда же вы успели к нему присмотреться?
Вика: Когда они ворвались, то сначала пели и горланили свою бандитскую песню, а потом их главарь приказал всем нам лечь на пол. И я видела тот мешок в полуметре от моей головы. На полу.
Леевский: Вы можете указать на этой схеме место, где лежал мешок?
Вика: Конечно, могу.
Леевский привстал и протянул ей листок бумаги с нарисованной на нём схемой расположения всех предметов и деталей.
Вика: Вот здесь. Вот тут лежала я. Почти под столом. А вот тут валялся мешок.
Леевский: Хорошо. Что же было дальше?
Вика: А дальше, они взяли ключи из кармана Сергея Петровича.
Леевский: То есть у директора.
Вика: Да. У Сергея Петровича Баглашова. Вскрыли сейф. Выгребли из него содержимое и направились к выходу. А главарь сказал: «Паша, сделай политуру».
Леевский: Так и сказал? Политуру. А может поллитру?
Вика: Нет, не поллитру, а именно политуру.
Леевский: Забавно. Политуру. Политуру. Итальянское слово.
Вика: Итальянское?
Леевский: Да. Означает очистка или зачистка.
Вика: И зачем он это сказал?
Леевский: Зачистить место преступления, означает замести следы. Убрать всех присутствующих. И что же было дальше?
Вика: А, дальше я слышала, как этот бандит прошёл вокруг стола и выстрелил в каждого из нас.
Леевский: А, дальше?
Вика: А, дальше я уже не знаю. Я очнулась здесь.
Леевский: А сколько денег было там, в сейфе? И для чего они предназначались?
Вика: Сколько там было денег, для чего они были предназначены мне не известно, знаю одно, что Сергей Владимирович собирался дать нам премию по результатам года.
Леевский: По сколько?
Вика: Не могу сказать, не знаю. Он говорил, что по много. А сколько конкретно мы не услышали от него. Ну, знаете, тысяча рублей – это тоже вроде бы много. Звучит хорошо. Тысяча. Только что на неё купишь. Да, так он, то есть Сергей Петрович, сказал, что как только часы пробьют полночь, он выдаст деньги. К сожалению, услышать куранты нам было не суждено.
Леевский: Деньги должны быть большие. Ведь ваша фирма распродала оборудование от прежнего производства.
Вика: К сожалению, эти вопросы не входят в круг моих обязанностей. Меня не посвящали во многие вещи. Я, конечно, подозревала кое о чем. Не исключено, что вы правы. Но вы же понимаете, домыслы к делу не пришьёшь. И потом, я работаю недавно. В технике не сильна. Названий агрегатов не знаю. Посвященным наверняка был главный инженер Иван Викторович. Могла знать бухгалтер Вероника Николаевна. В курсе дела наверняка была экономист Евгения Георгиевна. Без участия этих людей не могло произойти то, о чём вы сказали. Но мои обязанности не связаны с этим. К сожалению.
Леевский: М-да… Если бы, если бы…
Вика: Да, ещё вспомнила.
Леевский: Так, так… Что же?
Вика: Сергей Петрович, сказал такую фразу: «На Старый Новый год опять встретимся. Тут же. Будет важное объявление. По реорганизации».
Леевский: Интересно. Ну, спасибо большое. Вы можете ознакомиться с протоколом и подписать его?
Вика: Давайте.
Леевский протянул ей папку с протоколом. Она подписала.
Леевский: До свидания. Выздоравливайте.
Вика: Спасибо. До свидания.
Картина-12
Прокурор: Что ты намерен предпринять?
Леевский: Допросить бывшего главного инженера, а ныне безработного Григория Дронова.
Прокурор: Судя по всему, его не было в банде, расстрелявшей сотрудников «ОСКОЛ». Что же ты ожидаешь от него услышать?
Леевский: Кто-то воспользовался его амуницией. Он должен знать, кому он давал костюм Деда Мороза.
Прокурор: Его могли напоить, усыпить.
Леевский: Допускаю. Все равно он должен помнить, где, в каком месте это могло произойти.
Прокурор: Проверь сначала, законно ли он вообще действовал? Будет чем его поприжать.
Леевский: Уже проверил. Действовал официально. У него был договор с фирмой «Праус».
Прокурор: Что это такое?
Леевский: Расшифровывается, как «праздничные услуги».
Прокурор: А, ну да, Праус, драус, микки-маус. Да, а все ли условия договора он выполнил? Не было ли сбоя графика?
Леевский: График был сорван в кафе «Под Луной».
Прокурор: То есть?
Леевский: То есть, по наряду он должен был побывать с поздравлением в кафе «Под Луной». И оттуда отправиться в ресторан «Флагман». Но до «Флагмана» он так и не дошёл.
Прокурор: Значит, график был сорван в кафе «Под Луной»? Это там, где той же ночью расстреляли банду Крепыша? Тогда придётся объединять оба дела в одно.
Леевский: Да. Я давал объявление в газету о желании купить костюм Деда Мороза. Мало того, отпечатал десяток объявлений и развесил их в районе проживания Григория Дронова. Но никто не пришёл, не позвонил.
Прокурор: Надо было одно повесить или приклеить прямо на дверь подъезда.
Леевский: Именно так я и поступил. Неделя прошла. Никто не отозвался.
Прокурор: Может, выбросил?
Леевский: Я уже ездил на свалку. Спрашивал у тамошних обитателей, не попадался ли им костюм Деда Мороза.
Прокурор: Что говорят?
Леевский: Не находили.
Прокурор: Не находили. Что думаешь делать дальше?
Леевский: Остаётся идти с обыском к Дронову. Заодно допросить его.
Прокурор подписал бумагу и подал Леевскому:
– Вот. Держи санкцию на обыск. Попробуй надавить на него тем, что он не выполнил условия договора по «Флагману». Кстати, директор «Флагмана», может быть, готовит иск о взыскании с него неустойки за срыв заказа. Побывай прежде у них. Или позвони сейчас.
Леевский: Дело. – Он снял трубку с аппарата и набрал номер. – Это ресторан «Флагман»?
Голос: Да.
Леевский: Это следователь прокуратуры Леевский.
Голос: Слушаю вас. Чем могу?
Леевский: Как у вас прошли ночные новогодние праздники? Не случилось ли чего экстраординарного? Вы, наверное, слышали о событиях в кафе «Под Луной»?
Голос: Да, мы знаем, слышали. Но нас бог миловал. Всё прошло штатно.
Леевский: А, что с Дедом Морозом?
Голос: А, ну первый Дед Мороз не пришёл. Но мы вышли из положения. Позвонили в фирму, и там для нас нашли замену. Такое бывает почти каждый год. Мы к этому относимся с пониманием. И гибко реагируем.
Леевский: То есть?
Голос: Ну, вы же понимаете, работа Деда Мороза такова, что везде наливают рюмку. Поэтому Дед Мороз иногда, выйдя из пункта «А», не всегда доходит до пункта «Б».
Леевский: То есть вы претензий не имеете?
Голос: Да что вы, какие претензии. Это ж дело житейское.
Леевский: Ну, хорошо. Спасибо за информацию. До свидания.
Голос: До свидания.
Прокурор: Значит, там ажур. Дронову повезло. Хотя он, может быть, об этом не знает. Так что, ты всё равно можешь начать разговор с этого.
Леевский: Хорошо. Спасибо. Тогда я пойду?
Прокурор: Давай, дорогой. Действуй.
Картина-13
В квартире Дроновых раздался звонок. Григорий подошёл к двери.
– Кто там?
Леевский: Следователь прокуратуры Леевский.
Григорий отворил замок.
– Входите.
Леевский: Григорий Иванович?
Григорий: Так точно. Чем обязан?
Леевский: У нас к вам накопилось несколько вопросов. Ну, во-первых, вы не выполнили условия договора в «Праусе».
Григорий: Ошибаетесь. Неделю назад я у них получал расчёт за выполненную работу. Был ко мне вопрос, почему и как? Я объяснил. Что в кафе «Под Луной» я два часа просидел заложником. И чудом не был расстрелян вместе со всей бандой.
Леевский: Вы не станете отрицать, что первыми вы были в ОАО «ОСКОЛ»?
Григорий: А чего мне отрицать. Я там был официально.
Леевский: А почему вы им не признались?
Григорий: Я ни от кого не прятался, как и не хвалился. Я был Дедом Морозом и отыграл задачу. А вы считаете, что я должен был действовать иначе? Подскажите как.
Леевский: Ну, хорошо. После «ОСКОЛ» вы направились в кафе «Под Луной»?
Григорий: Да. И там я был официально. В соответствии с заказом. Вы бы побывали в «Праусе» и заглянули в расписание.
Леевский: Ну, хорошо, хорошо. Что произошло дальше?
Григорий: Дальше. Они забрали у меня костюм и уехали куда-то.
Леевский: Куда?
Григорий: Не могу знать. Вернулись они где-то часа через полтора или два. Только вошли в помещение, и их расстреляли.
Леевский: Как случилось, что вы не получили ни малейшего ранения?
Григорий: А вы считаете, что было бы лучше, если бы меня тоже грохнули?
Леевский: Вы не ответили на мой вопрос.
Григорий: А, я сидел в туалете. Слышу стрельба. Ну я притаился там. Минут через пять или десять, когда всё стихло, я осторожно выбрался из укрытия. Подкрался к портьере. Из-за неё видел, как они взяли синюю папку и покинули помещение.
Леевский: Описать налётчиков сможете?
Григорий: Вы считаете, что я должен был выйти из укрытия и попросить их снять маски.
Леевский: Ну хоть что-то же их отличает от ваших знакомых? Хоть что-то бросилось вам в глаза – одежда, обувь, голоса, имена?
Григорий: Да, нечего там описывать. Четыре человека. В масках. Порылись в вещах, взяли эту папку и покинули помещение. Она, кстати, находилась в моём красном мешке. Сверху. Как только они вышли, я быстро оделся и выскочил на улицу. А когда выходил, зазвонил мой телефон. Он был у главаря в руке. Он его изъял у меня, перед тем как поехать на дело.
Леевский: Для чего?
Григорий: Ну, видимо, чтобы я не звякнул куда. Хорошо, что он зазвонил. А то я мог и забыть его там. Короче, я забрал его. Это звонила жена. Поговорили и я вышел.
Леевский: А почему о происшедшем не позвонили в милицию?
Григорий: Во-первых, я ни одного номера вашего не знаю. Во-вторых, состояние было такое, что не до этого было. А в-третьих, подумаешь, банда банду расстреляла. Это что, потеря для общества? И потом, а вдруг их расстреляла переодетая милиция?
Леевский: М-м-да… Ну, так что по их описаниям. Хоть что-нибудь вспомнили? Куртка, брюки, ботинки, голос. Манера говорить. Вы же музыкант. У вас память на звуки и на голоса должна быть особенная. Главарь или кто-нибудь из налётчиков что-нибудь произносили?
Григорий: Да… Он только и сказал: «Вот она, родимая. Уходим!»
Леевский: Это о чём?
Григорий: Ну, про папку. Хотя, стоп. У главаря ботинки были, знаете такие… Их называют «прощай, молодость». А ещё мне показалось, что на левой руке у него недоставало мизинца. А на правой… был перстень с черным квадратом.
Леевский: Костюм свой сохранили?
Григорий: Костюм? Да, вот он в мешке. А вот и гармошка в рюкзаке.
Леевский: Играть где учились?
Григорий: В детстве сам научился. Наяриваю аж гай шумит. По нотам, аки чёрт по болотам.
Леевский: Костюм где шили?
Григорий: Сам. Полностью. Всё. И бороду, и парик, и шапку, и халат, и рукавицы с кушаком. Покупал только материалы.
Леевский: Я видел объявление о желании купить костюм Деда Мороза. Не знаете, кому это надо было?
Григорий: Не знаю. Я не собираюсь продавать. Он меня выручил в этом году, не исключено, что на следующий год пригодится. Наверняка придётся ещё морозить. Я даже подумываю об открытии своего специализированного агентства. Опыт есть.
Леевский: Нужен стартовый капитал.
Григорий: Да, никакого капитала не надо. Надо просто обзвонить все учреждения и предприятия на предмет заказа услуги Деда Мороза. Дать объявление о привлечении к сотрудничеству умельцев. Чтоб команду набрать. Вот и всё. Никогда не пробовали?
Леевский: Нет. Даже в голову не приходило. У меня есть работа.
Григорий: Ну, как говорится: от сумы и тюрьмы не зарекайся. Дело ваше. А то подумайте. Всякое бывает. А вдруг вас тоже попрут? Ведь вы мой ровесник.
Леевский: Нет, нет, спасибо. Да и на гармошке я не умею рыпать.
Григорий: Ну, Дед Мороз с гармошкой, это уже высший пилотаж. Эксклюзив, так сказать. Но можно и без неё. Я должен подписать протокол? Давайте. Кстати, у меня через неделю суд.
Леевский: Суд? Какой суд?
Григорий: Да я ещё три недели назад подал заявление с просьбой восстановить меня в прежней должности. Не хотите поприсутствовать или поучаствовать?
Леевский: В суде? Нет, спасибо. Мне ещё надо искать, кто же осуществил вендетту. Вот подпишите. Кстати, как ни крути, а вам была выгодна вендетта.
Григорий: Я допускаю логику в ваших словах. Однако, в данной истории слишком много заинтересованных сторон. И поведение одних не согласуется с интересами и поведением других. Погибли люди, в том числе мои бывшие сотрудники. Вы могли бы сказать своё слово.
Леевский: Могу. Если только обяжут.
Григорий: А вы подумайте. Ведь я могу ещё кое-что сообщить.
Леевский: Да? И что же?
Григорий: Пообещайте, что придёте на суд.
Леевский: За утайку информации – статья.
Григорий: Во-первых, я имею право забыть. А во-вторых, я и не собираюсь что-то утаивать. В-третьих, по-моему, это не ключевая информация, способная оказать влияние на ход следствия.
Леевский: Если представится возможность, непременно приду. Так что?
Григорий: Там тогда в моём мешке обнаружилась ещё куча бумаг. Уже потом я изучил их. И понял, что они из офиса, то есть из сейфа Баглашова. Вот они.
Леевский: Хорошо. Спасибо. Тогда у меня к вам контрпредложение.
Григорий: Какое?
Леевский: Вы можете посидеть со мной в засаде?
Григорий: В засаде? Какой ещё засаде? Где? В овраге или в лесу?
Леевский: Ну, зачем же в овраге. В офисе «ОСКОЛ» Ведь туда должен заявиться тот, кому нужна была синяя папка. А возможно и эти самые бумаги.
Григорий: И чем присутствие моё поможет вам?
Леевский: Ну вы всё-таки, единственный, кто помнит приметы главаря. Он, конечно, может быть в другой одежде и обуви, но быть может, вы узнаете его по голосу. Так как?
Григорий: Ну, если так надо… Ладно. Согласен. Готов.
Леевский: Надо, надо. Вот и договорились? Баш, на баш. Я вам позвоню. Может, завтра, а может, и сегодня. Всего доброго.
Григорий: До свидания.
Картина-14
В полутёмном кабинете за столом с настольной лампой сидели двое.
Хозяин: Какие новости?
Сообщник: Там порядок. Всё тихо. На звонки никто не отвечает. По вечерам и по утрам свет в помещении не зафиксирован. Можно действовать.
Хозяин: У тебя неполная информация. Там засада. Но вся надежда на то, что ближе к полуночи они снимутся и пойдут по домам праздновать Старый Новый год.
Сообщник: Откуда вы знаете?
Хозяин: У меня там своя дополнительная прослушка. Жучки.
Сообщник: Чего ж не сказали. Не доверяете?
Хозяин: Дополнительный альтернативный источник информации ещё никогда никому не помешал.
Сообщник: Значит, едем. Каким составом?
Хозяин: Классическим. Двумя машинами. Орлы твои готовы?
Сообщник: Они у меня, как юные пионеры, всегда готовы.
Хозяин: Тогда выдвигаемся.
Картина-15
В тёмном кабинете через зашторенные окна пробивался слабый лунный свет. Зазвонил телефон. К нему потянулась рука.
Леевский: Куда? Не трогать.
Григорий: Да, я так, поправить.
Леевский: Не надо ничего поправлять.
Григорий: Приедут ли?
Леевский: Должны. Документы хорошие.
Григорий: Чего же они тогда забрали только одну синюю папку?
Леевский: Точно пока ничего сказать не могу. Может, там был компромат на заказчика. Может, какие-то долговые обязательства. Секретные соглашения. Документы на владение. Имущественные или финансовые обязательства. Сейчас дождёмся ноля часов и пойдём по домам. Отпразднуем. И через три часа сюда. Завтра они точно должны заявиться. Без этих бумаг им никак не обойтись как в песне: «И ни туды и не сюды».
В этот момент в кабинете срабатывают часы-ходики. Кукушка кукует двенадцать.
Леевский: Так, ну что, идём праздновать.
Григорий: Может, к нам?
Леевский: Не, не, вы празднуйте. Это дело семейное. А я схожу в ресторан. У меня там столик заказан. Значит, договорились. Прошу без опоздания.
Оба встали. Включили свет. Оделись. Выключили свет. Леевский прогремел ключами. Открыл замок. Выключил свет. Вновь закрыл замок.
Через минуту за окном послышались звуки подъезжающих машин. По окнам медленно проползли блики от света фар. Моторы заглохли. Тишина. Послышался звон упавших ключей. Негромкий мат. Затем звук открывающегося замка. Неожиданно вспыхивает свет.
Леевский: Руки вверх! Лечь на пол! Ноги раскинуть!
Прогремели несколько встречных выстрелов. Леевский упал. В этот момент в кабинет ворвались два сотрудника. Они скрутили ночных посетителей. Леевский поднялся, сбросил куртку и стянул с себя бронежилет. Его примеру последовал и Дронов.
Леевский: Ну, вот. Операция «Старый Новый год» закончена. Григорий Иванович, посмотрите повнимательней на того задержанного. Он опять в отцовых ботинках под названием «прощай, молодость». И особое внимание обратите на его пальцы.
Григорий: Точно он.
Леевский: Тогда всех с праздником. Задержанных в отделение.
Григорий: Завтра у меня суд. Будете?
Леевский: Непременно.
Картина-16
В клетке для подсудимого в зале заседаний суда сидел Дронов. В зрительских местах для публики было всего несколько человек.
Судья: Уважаемые участники процесса! Неделю назад через адвоката Петра Леонидовича Катушева поступила кассационная жалоба от осуждённого на десять лет за участие в ограблении фирмы «ОСКОЛ» бывшего уволенного главного инженера гражданина Дронова Григория Ивановича, действовавшего в составе банды Крепыша Вадима. Пётр Леонидович, вы нашли свидетеля, который мог бы дать показания в защиту осуждённого?
Катушев: Да, Ваша честь.
Судья: Хорошо. Но прокурор нашёл другого свидетеля, таксиста. Давайте заслушаем его. Прокурор, вы обеспечили явку свидетеля?
Прокурор: Так точно, Ваша честь. Он уже здесь и готов выступить.
Судья: Пожалуйста.
К трибуне подошёл таксист.
Судья: Свидетель, назовитесь.
Таксист: Фёдор Сергеевич Марусев. Первого января в восемь часов утра я действительно подобрал этого человека неподалёку от кафе «Под Луной» и подвёз его домой. Точно не помню, но, по-моему, на Толстого.
Судья: Осуждённый, ответьте, что вы делали в восемь часов утра неподалёку от кафе, где той ночью произошла трагедия?
Григорий: Меня туда доставили милиционеры.
Судья: Откуда они вас доставили?
Григорий: Из милиции.
Судья: А как вы попали в милицию?
Григорий: Они меня сначала подобрали здесь, отвезли меня в милицию. Там я просидел до утра. А утром они меня опять отвезли туда же.
Судья: Не стыкуется логическая цепь. Когда, во сколько, в какое время они вас взяли с этого места?
Григорий: Где-то около двух часов ночи.
Судья: Та-а-а-ак. Здесь присутствует начальник отделения майор Капустин. Товарищ майор, вы можете подтвердить слова подсудимого?
Капустин: Никак нет, Ваша честь. Ни днём раньше, ни в ту ночь, ни днём позже данный гражданин среди задержанных в документах не значится.
Судья: Вы слышали, гражданин Дронов? Факт вашего пребывания в милиции с двух часов ночи и до утра не подтверждается.
Григорий: Да как же это так. Я же их помню. Пусть придут сюда те люди, я их тотчас опознаю.
Судья: Это не соответствует правилам судопроизводства. Вот и получается, что в начале вы участвовали в ограблении своей родной фирмы в составе банды Крепыша. А часом позже участвовали в расстреле этой банды в составе уже другой преступной группировки. Вы чрезвычайно ловкий и страшный человек. Да к тому же ещё хороший Дед Мороз и прекрасный актёр.
Адвокат: Ваша честь, разрешите пригласить свидетеля защиты?
Прокурор: Ваша честь, я протестую. Не может быть уже никакого свидетеля.
Судья: Да, действительно, какой смысл? Что он нам докажет или опровергнет?
Адвокат: Ну он хотя бы докажет неучастие нашего Дронова в ограблении.
Судья: Я не вижу смысла. Ведь подсудимый, по сути, клевещет на органы внутренних дел. запутывает дело. Я вынужден прервать прения и вынести окончательный приговор, который уже ни какому обжалованию подлежать не сможет.
Адвокат: Ваша честь, я протестую, настаиваю на своём праве и прошу Вас разрешить выслушать важного свидетеля. Это наш последний шанс.
Судья: Ну откуда ему взяться вашему свидетелю? Абсурд какой-то.
Адвокат: Ваша честь. Это действительно очень ценный и важный свидетель. Он агент разведки МВД. Был внедрён в банду Крепыша и служил у них барменом.
Судья: Разве там не все погибли? Как ему удалось выжить?
Адвокат: Он был тяжело ранен. Но выкарабкался.
Судья: Прокурор, возражения будут?
Прокурор: Нет, Ваша честь. В данном случае я не против.
Судья: Ну, ладно. Введите вашего свидетеля. Пристав, пригласите.
В зал заседания въехала коляска, в которой сидел Борис-бармен.
Судья: Свидетель, вы можете назваться?
Борис: Да, Ваша честь. Капитан милиции Вяткин Борис Ильич.
Судья: Ну, что ж, Борис Ильич, оглядитесь, пожалуйста. Нет ли среди присутствующих в зале знакомых вам лиц?
Борис: Да, вот в клетке подсудимый, этот человек тот самый Дед Мороз. Насколько я помню, его зовут Григорий.
Судья: Что вы можете сообщить суду по этому делу.
Борис: Он пришёл в кафе «Под Луной» согласно официальному заказу, сделанному покойным Вадимом Крепышом.
Судья: В каком часу это было?
Борис: Где-то за час до полуночи.
Судья: То есть, в двадцать три часа?
Борис: Так точно.
Судья: Хорошо, и что же было дальше?
Борис: А дальше, вся банда во главе с Крепышом выехала в «ОСКОЛ».
Судья: Прихватив с собой подсудимого?
Борис: Никак нет. Крепыш взял у него костюм, облачился в него. А самого Деда Мороза оставили со мной в кафе. Где он и просидел до возвращения банды. Он проснулся, попросился в туалет. Ушёл туда. Через полминуты возвратилась банда, а ещё через полминуты посыпались стёкла, и пошла стрельба.
Судья: А в отсутствие банды куда звонил наш подсудимый?
Борис: Никуда.
Судья: Точно?
Борис: Точно, Ваша честь.
Судья: Ну вы же не могли слышать, как он это сделал из туалета.
Борис: А, нет, Ваша честь. Я вспомнил. Крепыш отобрал у него телефон перед отъездом на акцию.
Судья: Вы ничего не путаете?
Борис: Нет, не путаю. Я помню. Он, то есть подсудимый, ещё спросил: может выключить его?
Судья: Значит, выключил и положил в карман?
Борис: Выключил. Отдал Крепышу. А тот положил себе в карман.
Судья: А с вашего или со служебного телефона он куда-нибудь звонил?
Борис: Нет. Он выпил. Поужинал. Посмотрел телевизор и уснул.
Судья: Ну, спасибо, свидетель. Можете быть свободны, или, если хотите, можете остаться в зале. Господин прокурор, как мы видим, картина происшедшего кардинально меняется. У вас будет что-либо сказать?
Прокурор: Спасибо, Ваша честь. Но в данном случае, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами я снимаю обвинение, прошу перевести подсудимого в свидетели и оправдать его.
Судья: Адвокат, вы что хотите сказать?
Адвокат: Я благодарен прокурору за мужественное решение и с нетерпением жду Вашего решения.
Судья: Ну, тогда мы не будем томить участников процесса. Я готов немедленно объявить вердикт.
Судья поднялся. Секретарь суда сделала объявление: Прошу всех встать.
Все присутствующие поднялись со своих мест.
Судья: Оглашается постановление. Все обвинения с Дронова Григория Ивановича снять и освободить в зале суда из-под стражи. Далее. Признать иск Дронова Григория Ивановича к руководству ООО «ОСКОЛ» о незаконном увольнении обоснованным. Далее суд постановляет: обязать руководство ООО «ОСКОЛ» восстановить Дронова Григория Ивановича в прежней должности главного инженера. Выплатить ему компенсацию за моральный и материальный ущерб в размере ста тысяч рублей. А также ему полагается компенсация в размере двух окладов за два месяца вынужденной безработицы. Заседание закончено. Всем спасибо за участие. До свидания. Всех с Новым старым Годом!
Наталья захлопала в ладоши.
– Ура-а-а! Гриша, а ты меня возьмёшь на работу?
Григорий: Ладно уж, возьму.
Назад: Действие первое
На главную: Предисловие