У Кайсына из ранки на щеке сильно текла кровь, даже из носа показались капельки крови. Тяжело дыша, он сказал:

– Иди сам, малыш. Или лучше я расскажу тебе, куда, и ты полетишь. Тут уже близко. А потом вернешься, когда я поправлюсь, – Кайсын вздохнул и закрыл глаза. – Я травку специальную пожую – и все будет в порядке.

Я осмотрелся – везде, куда хватало взгляда, простиралась пустыня. И ни одного кустика, ни одной травинки, кроме саксаула, возле которого мы отдыхали.

– Нет, – твердо сказал я, – я тебя донесу.

Кайсын сипло рассмеялся, отплевывая песок.

– Ты меня не поднимешь.

– А вот и подниму!

– Куда тебе, лопушок. У тебя косточки тоненькие, как у птички. Поэтому и летаешь. Может, ты птичка, а? Хе-хе-хе! Сова ушастая. Четырехлапая.

– А вот и подниму, – рассердился я. – Рюкзак я свой поднимаю и совсем веса не чувствую, когда лечу! А ну-ка, встань! Я тебе под брюхо залезу.

Я был такой злой и настойчивый от отчаяния, что Кайсын меня послушался. Он с трудом поднялся, а я пролез между его передними лапами.

– Ну, держись крепче! – сказал я.

Ух, как я разлаялся! Ух, как разозлился! Мне показалось, я Кайсына даже чуть-чуть приподнял, но выскользнул из-под его лап и пулей взлетел в слепящее желтое небо.

– А ну, еще раз! Обязательно получится, только держись крепче.

Кайсын зацепился зубами за мой рюкзак. И мы взлетели! Сначала я думал, что лопну под такой тяжестью, как воздушный шарик. А потом стало легко! Все легче и легче. Раненый алабай молчал и только горячо сопел мне в макушку.

Пустыня сверху казалась бесконечной. Только цепочка наших следов терялась в песках. И видно было вытоптанное место, где Кайсын сражался с эфой. А потом и следы наши пропали. Мы летели и летели над песками. И вдруг я заметил – впереди что-то сверкнуло в лучах заходящего солнца.

– Кайсын! Смотри! Это что?

– Ы-ы-ы! – ответил Кайсын.

Я и забыл, что он держится за рюкзак зубами.

– Ладно, сейчас подлетим, посмотрим.

– Ыхы, – сказал Кайсын. И я понял: он сказал «Ага».

Уже через пару минут было ясно – это он! «Буран»! На желтом песке лежал красивый ослепительно-белый самолетик. Как игрушечный. Как будто маленький мальчик бросил его в песочнице и убежал домой обедать…