Что, брат Пушкин?
На улице к Ивану Кузьмичу подошла молоденькая корреспондентка с диктофоном и спросила:
– Скажите, если бы сейчас к вам подошел Александр Сергеевич Пушкин, что бы вы у него спросили?
– Живой Пушкин, настоящий? – уточнил Иван Кузьмич.
– Ну да, живой, настоящий…
– Пожалуй, спросил бы: как пройти к психбольнице?
– Почему?!
– Ну, если человеку среди бела дня является настоящий живой Пушкин, значит у него, в смысле у человека, а не у Пушкина, что-то с головой не в порядке, с психикой проблемы.
Девушка хмыкнула и отошла. А Ивану Кузьмичу отчего-то вдруг захотелось прогуляться к памятнику Пушкину. Не торопясь, он добрел до бульвара, подошел к памятнику и, глядя в глаза бронзовому поэту, негромко спросил:
– Ну, что, брат Пушкин?
Голубь шумно слетел с зеленоватого плеча, и Ивану Кузьмичу вдруг показалось, что бронзовые черты лица поэта дрогнули; и по спине Ивана Кузьмича испуганно пробежала стая мурашек, когда он услышал, как Пушкин, задетый такой фамильярностью, колко ответил ему:
– Ах ты, сукин сын…
Иван Кузьмич устыдился своего поступка; но Пушкин снова застыл. Печально он смотрел на наше поколенье…