По пушкинским местам

Иосифу Теодоровичу Будылину и всем, хранителям Слова Поэта

К обители Поэта,
Словесности столпа,
Приходит по билетам
Ценителей толпа.

Закована в кавычки
«Народная тропа»,
Буклетов из страничек
Размерена стопа.

Под рамки и багеты
Исписаны листы,
Развешаны портреты —
Музейные холсты.

В рабочем кабинете
След росчерка пера,
На ножках табурета
Ушедшая пора.

От мамушки Арины
Из ветхой старины
Воспетые былины
Про праведные сны,

Про подвиги и битвы,
Про храбрых удальцов,
Про стойкость и молитвы,
Про добрых мудрецов,

Про невидаль земную
В заморском далеке,
Про рыбку золотую
И бедном рыбаке,

Про злобную царицу,
Семи богатырях,
Про спящую девицу
С невинностью в устах,

Про дуб уединенный
И цепи, что на нем,
Про путь неизреченный,
Что не отдать внаем.

Внимает ум пытливый
У пылкого птенца,
Поднявшись горделиво
Из Царского Сельца.
Витая с колыбели
Из детских светлых снов,
Разносит ветер трели
Ловца созвучий слов!

Заброшен невод в волны
В надежде на живца,
Вельможи недовольны
Проказами певца.

Направят из столицы
По ссылке налегке
На южные границы
В рубежном далеке.

Там витязей дружины
В державу на дозор
Выводит из пучины
Сам дядька Черномор.

Давнишние преданья,
Дела минувших дней,
Проходят испытанья
Правдивостью своей.

Там берег в синем море,
Где Воронцов-старик
Дворец у лукоморья
Блистательный воздвиг.

Задиристый повеса,
Поэт попался в сеть!
Судачит вся Одесса:
«Так, в этом что-то есть!»

Он вместо оправданья,
За честь свою раним,
Оставил пожеланье
Любимой быть другим.

Графини, точь гусыни,
Лепечут всякий вздор,
Их чинные мужчины
Красны как помидор.

На площади Сенатской
Созреет термидор,
И вольности бунтарской
Подпишут приговор.

Он узникам томимым,
Что были прежде с ним,
Как факел негасимый,
Зажжет свободы гимн!

Поэта путь в пустыню
Направлен ныне взор,
Под крылья Серафима,
Где дремлет Святогор.

Над дымкой звездной пыли
Возвышенный шатер,
Руслану и Людмиле
Послушен Черномор.

Речь экскурсовода,
Точь новая глава,
И тают в здешних водах
Знакомые слова.

В усадьбах барских судеб —
Быт рабского труда,
От гнева не остудит
Вид старого пруда.

Грабителей нажива
Сгорела вся дотла.
Латают книгу жизни
Хранители тепла.

Руками их согреты
Листаемы поля
И гением поэта
Воспетая земля!

Скамейка у аллеи,
Где витая лоза,
И в лике из камеи
Лучистые глаза!

Здесь чудное мгновенье
У вечности в гостях,
С восторгом вдохновенья,
С любовью на устах!

Но в лире сокровенной
Таится глубина,
Под тяжестью Вселенной
В себе погребена.

От мамушки Арины
Сказаний с древних пор
Хранят покой вершины
Святых заветных гор…

Летели лет метели,
Минуло двадцать лет.
В отстроенном отеле
Продолженный сюжет.

В деревне, что Бугрово,
Горит уюта свет,
Закаты здесь багровы
И радостен рассвет!

Для милой Акулины
Раздвинулся «Кордон»,
И кустики малины
Смешали явь и сон

Здесь живо все и ново,
Здесь Гейченко – гигант,
Художника Быстрова
Расцвеченный талант.

Здесь сам возница Пушкин!
Творцов стихов толпа.
К Поэту на опушке
Проложена тропа!

От Бога дар имея
Глаголом жечь сердца,
Доныне слово греет
Искусного творца!

В стихии нет гордыни,
Что рвется на простор.
Словесности святыни
Слагается узор!

Отправить