Шашлыки – это не просто кусочки жаренного мяса на длинных стальных шампурах. Нет. Гораздо, гораздо лучше. Ни одна даже самая совершенная сковородка или электрическая духовка не в силах заметить яркий, горячий, живой огонь. Ну а если в процессе приготовления кусочки мяса постоянно обрызгивать виноградным вином, не суррогатом, не дешёвой химической имитацией, а живым перебродившим соком виноградных ягод, то вкус у шашлыков получается божественным. В прямом смысле можно проглотить язык.

Янпан Сван, бывший следователь полиции на Ларане 5, а ныне старший следователь СБ Дайзен 2, не готовит, не жарит, а колдует над шашлыками. Толстые квадратные кусочки маринованного мяса насажены на длинные шампура вперемежку с колечками лука и кружочками помидоров. Причём самых настоящих живых помидоров и луковиц, которые ещё вчера росли на грядке и в теплице. Да и мангал колдовству под стать. Не железный ящик с рядами дырок у дна, а длинная печь с поддувалом из красных кирпичей. Даже более того!

Над мангалом построен большой навес и просторная беседка. Квадратные столбы из того же красного кирпича поддерживают деревянную крышу с красной черепицей. Над мангалом висит большая чёрная вытяжка. Серый дым затягивает в широкую чёрную трубу.

В левой части мангала шалашиком горят настоящие хвойные поленья с янтарными капельками смолы и светло-коричневой корой. Время от времени длинной закопчённой кочергой Сван выгребает большие красные угли и равномерно разгребает их по всей длине мангала. Из маленького распылителя Сван щедро сбрызгивает вином подрумяненные куски мяса. Белые капли мелким, мелким дождиком падают на раскалённые угли. Воздух под навесом и беседкой наполнен обалденными запахами жаренного мяса, дыма и вина.

Настроение лучше не бывает. Сван принялся энергично махать над мангалом большим деревянным веером. Рядом, на соседней лужайке за углом небольшого уютного домика, радостно визжат дети. Из-за спины доносится звон посуды. Готара и Ланта накрывают большой деревянный стол. Здесь даже стулья делают из настоящего дерева! Сван широко улыбнулся. Счастье, никогда ранее не веданное счастье наполняет от пяток до самой макушки. Да и что может быть приятней, чем в погожий осенний денёк, в законный выходной, жарить самый настоящий шашлык на самом настоящем огне, когда рядом неспешно беседуют любимые женщины, а за углом дома на игровой лужайке с качелями и песочницей визжат от восторга и радости дети.

Кто бы мог подумать? Сказка, глупая фантазия, и в самом деле обернулась реальностью. Свана до самого последнего момента терзали сомнения и страхи. До самого последнего момента казалось, что это всё розыгрыш, злая шутка.

Сомнения терзали его, когда в анабиозном центре Ямы тюремные медики укладывали его в анабиозную капсулу. Хвала Великому Создателю, в ледяном сне человек превращается в бесчувственный груз. Иначе девять месяцев волнений и тревог, а именно столько длился перелёт с Лараны 5 на Мирем, свели бы его с ума.

В анабиозном центре Доирана, небольшого городка на Миреме, Сван окончательно сорвался. Первое, что он сделал едва очухался от ледяного сна – вышел, вырвался на улицу. Ему пытались помешать, уложить обратно в мягкую постель, накачать успокоительными. Медицинские сёстры с визгом разбежались по углам, когда лечила в белом халате получил в пятак и стёк на пол. Охранник на выходе тут же заткнулся и послушно согнулся в три погибели, когда получил коленкой под дых. Зато Сван прорвался таки на улицу, наружу, на свежий воздух. В тонком больничном халатике до пят, босиком, с биркой на левом запястье он так и застыл с распахнутым ртом на крыльце анабиозного центра.

Чудо. Чудо. Самое настоящее чудо! Вместо груды камней, пластика и металла над головой и в самом деле развернулось бездонное небо. Правда не синее, а серое. Точнее, затянутое серыми тучами. В тот волшебный день была зима. Самая настоящая зима, когда при каждом выдохе изо рта вылетает пар как в большом холодильнике. Из серых тучек на просторную, невероятно просторную землю падал лёгкий, лёгкий, почти невесомый снег. Маленький уютный городок, широкая лента реки и большой пребольшой сосновый лес на том берегу покрылись белым, белым и очень холодным покрывалом. По левую руку, над самым горизонтом, висел огромный красный и красочный диск великолепной Геполы.

А воздух… Какой упоительный воздух впервые в жизни он вдохнул. Нет! Испил в тот день. Не мёртвый и тепловатый со вкусом железа и пластика, а живой, прохладный, с нотками хвои воздух благодатной метрополии.

Сам того не желая, Сван устроил в анабиозном центре Доирана грандиозный переполох. Не прошло и минуты, как следом за ним на крыльцо высыпала толпа врачей, медсестёр и посетителей. Вперёд выскочило двое полицейских в чёрной форме с шокерами наперевес. Рядом с крыльцом с противным визгом затормозила полицейская машина с мигалками. Никого и ничего Сван не видел и не замечал. Он так и стоял на холодном крыльце в тонком больничном халатике босиком на мёрзлых плитках. Стоял и смотрел на огромный преогромный мир благодатной метрополии у своих ног.

Шокер охранника мягко ткнулся в шею. Санитары погрузили бесчувственного Свана на носилки и унесли обратно в тепло и уют анабиозного центра. Ещё бы пара минут босиком на морозе и Сван точно свалился бы на неделю с жестокой простудой. Но обошлось. В тот великий день сказка и мечта стали реальностью.

Одно плохо, Сван осторожно и ловко перевернул шампур, сказка и мечта скоро закончатся, начнутся суровые будни. Меньше чем через два месяца на Дайзен 2 уйдёт Флот специального назначения. Начнётся последняя и самая решительная операция по подавлению бунта на Свалке.

Пока до рокового 6 ноября было больше года, совсем, совсем не думал об отлёте, во всю наслаждался жизнью на благодатной метрополии. Теперь с некоторых пор тяжёлые думы о неизбежной разлуке с семьёй всё чаще и чаще терзают душу. Что поделаешь: если бы Свалка не взбунтовалась, то Сван до сих пор жил бы вместе с семьёй в ужасных подземельях трижды проклятой Ямы. Какой же на самом деле отстой жаренное мясо в закусочной «Упитанный заяц». И как только много лет жрал и наслаждался той синтетической гадостью с кетчупом и гидропонным салатом. Бр-р-р. Рай нужно отработать.

- Папа! Папа!

Сван невольно дёрнулся, воспоминания о Яме развеялись, как дурной сон по утру. Сунир, самый младший пятилетний сын, дёргает за край тёплого свитера.

- Да, малыш? – Сван повернулся к сыну.

- Там! Дядя Инсай приехал! – на одном дыхании выпалил Сунир.

Чумазым пальчиком с обкусанным ногтем Сунир показал на угол дома, из-за которого вышел Инсай Шпин, спецпредставитель правительства Федерации, майор ВКС.

- Спасибо, малыш, - Сван опустил веер на маленький столик возле мангала. – Мы тут будем говорить о скучных делах, а ты пока беги, играй.

Сван легонько подтолкнул сына, Сунир с визгом умчался обратно на игровую лужайку за углом дома. Как и все дети в этот погожий осенний денёк сынок одет в тёмно-зелёный свитер и брюки из плотной тёмно-синей ткани. Ничего подобного в Яме он никогда не носил за ненадобностью. Вполне хватало шорт и футболок.

- Добрый день, уважаемый, - майор Шпин протянул руку.

- Добрый, добрый день, - Сван в ответ пожал руку майора.

Как и все флотские майор Шпин обожает военную форму. На нём всё тот же парадный мундир, светло-серый китель до пояса с металлическим отливом, с застёжкой-молнией до самого горла и тщательно отутюженные брюки со стрелочками. На плечах майорские звёздочки, а вот под эмблемой ВКС на правом рукаве до сих пор ничего нет.

Уже здесь, на Миреме, Сван узнал, что парадная форма офицеров ВКС во многом похожа на повседневную, только отличается более просторными рукавами и ботинками вместо лёгких сапожек или кед. Пусть парадная форма не предназначена для невесомости, но, при необходимости, поверх её вполне можно надеть скафандр.

Буквально через день после прибытия на Мирем Свана вместе с семьёй привезли в Атзин, небольшой городок на южной оконечности Станового хребта на материке Науран, самого большого материка метрополии. Как семейный Сван поселился в небольшом арендованном домике на окраине городка. Из окон на север открывается великолепный вид на предгорья Станового хребта. Вот уж никогда не думал, что у гор может быть такой живописный вид.

В десяти километрах от Атзина находится «Красный уступ», учебный центр Министерства обороны Федерации. На горном полигоне для подготовки космических пехотинцев временно разместили формируемую Первую охранную дивизию, которой в самое ближайшее время предстоит отправиться на Свалку. Целую неделю Сван занят по самое горло. Учёба, учёба и ещё раз учёба. Криминалистика, криминология, психология, методы допроса и вербовки, физическая и специальная подготовки. К многочисленным дисциплинам добавились хлопоты по созданию аппарата СБ Свалки. Однако каждый вечер, невзирая на погоду, Сван возвращается домой к семье. Здесь же, в арендованном домике, он предпочитает проводить выходные.

Майор Шпин продолжает курировать юную СБ Свалки. То, что он приехал в Атзин, ничего удивительного, странно только. Обычно майор предпочитает вести дела в учебном центре. Впрочем, какая разница.

- Не хочу говорить ни о каких делах, - Сван демонстративно подхватил со столика веер, - пока мы как следует не поедим.

- Но-о-о… - протянул было майор Шпин.

- Никаких «но»! – решительно перебил Сван. – Вы у меня в гостях. Здесь я главный.

Сван ещё в Яме очень любил жаренное мясо. На Миреме он быстро постиг искусство жарки шашлыков на открытом огне и за год с небольшим весьма преуспел. Причём настолько, что слава о его шашлыках давно гуляет по всему учебному центру. Не смотря на явное нарушение субординации майор Шпин ни за что не откажется отведать легендарных шашлыков самого Лома. Причём не просто отведать, а нажраться до пуза.

- Хорошо, будь по-вашему, - майор Шпин улыбнулся в ответ. – Только предупреждаю заранее: к вам в гости я приехал не только ради ваших знаменитых шашлыков.

- После. После. Все дела после, - Сван прыснул на румяные кусочки мяса белым вином. – Тем более в понедельник я сам собирался обсудить с вами очень важное дело. Но, коль уж вы сами приехали…

Как обычно Сван нажарил большую кучу шашлыков. Ароматные румяные кусочки мяса на длинных шампурах взгромоздились на большом овальном блюде словно штабель дров. Жёны, дети, гость и тем более сам Сван покушали не жалея ни фигуры, ни вина, ни закуски. Однако на овальном блюде по среди стола всё равно осталось целых пять шампуров с румяными кусками остывшего, но всё ещё ароматного мяса.

- Славно перекусили, - Сван бросил на стол пустой шампур с пятнами мясного сока и соуса. – Вот теперь можно и о делах поговорить.

- Дети, - Готара, старшая жена, тут же встала из-за стола, - пошли играть.

- Кто быстрей добежит до качелей, - следом поднялась Ланта, младшая супруга, - тот и будет качаться первым.

Весёлой гурьбой домашние вышли из-под беседки с мангалом и накрытым столом. Суран, самый быстроногий младший сын, первым скрылся за углом дома. Без лишних напоминаний супруги оставили Свана для делового разговора, на котором детям и женщинам не место.

- Хорошие у вас женщины, - майор Шпин глянул вслед более молодой Ланте.

От обильной еды и выпивки флотский осоловел и немного захмелел. В погожий осенний денёк Ланта одела облегающий брючный костюм из шерсти. Подол короткой накидки с длинными рукавами так сексапильно сложился складочками на её упругой попке.

- Но! Но! Уважаемый, - Сван игриво погрозил гостю пальцем. – Не вводите в грех.

Майор Шпин тут же отвернулся, однако тяжёлый вздох всё же сорвался с его губ.

- Да, я очень горжусь своей семьёй, особенно жёнами. На Миреме редкий мужик может похвастаться сразу двумя жёнами и аж пятью детьми, - Сван самодовольно улыбнулся. – О-о-о! Видели бы вы, с какой завистью и уважением поглядывают мне вслед местные отцы семейств и особенно холостые парни.

Мирем давно и плотно заселён. Это на Ларане 5 и прочих окраинных мирах можно размножаться без каких-либо ограничений. На Миреме каждый житель имеет право родить одного и только одного ребёнка. Не удивительно, что на метрополии количество жён и детей, особенно детей, давно стало самым главным мерилом жизненного успеха.

- Кстати, о семье, - майор Шпин глотнул из бокала белого вина. – Не боитесь потерять обоих жён? Ваша командировка продлится без малого шесть лет. Будет очень много желающих заменить вас на супружеском ложе. Или вы настолько уверены в моральной стойкости ваших женщин?

В ответ Сван шумно фыркнул.

- Я слышал, - майор Шпин поставил пустой бокал на стол, - вы собираетесь оставить семью здесь, на Миреме. Может, будет лучше, если вы заберёте её с собой? А то, не дай бог, ваш младший сын, Сунир, кажется, забудет, как выглядит родной отец и начнёт совершенно постороннего мужчину называть папой.

Да, не буду отрицать очевидного, - майор Шпин тряхнул головой, - на Свалке вас ждёт самая настоящая война. Но! В так называемой «зелёной зоне», в жилом квартале для сотрудников службы безопасности и Первой охранной дивизии, будет более чем безопасно. Никакого риска. А ваши дети и, особенно, жёны, будут под вашим присмотром. Ну а когда ваш контракт закончится, вы без проблем вернётесь на Мирем.

Наполовину пустой бокал с вином едва не вылетел из рук. Сван попытался вежливо улыбнуться, однако откровенный хохот всё равно вырвался наружу. Столь наивную и примитивную манипуляцию ещё нужно поискать. Губы майора Шпина нервно сжались, а глаза испуганно забегали из стороны в сторону. Куратор явно ожидал иной реакции.

- Вы не поверите, уважаемый, - Сван смахнул со свитера винные капли, - это и есть то самое важное дело, о котором я собирался поговорить с вами в понедельник.

Да, я уверен в моральной стойкости моих жён, только не до такой же степени. Они обе зрелые и сексуально привлекательные женщины. Пусть детей рядом нет, но я всё равно не буду рассказывать вам, что мы любим вытворять по субботам в бане, точнее, - Сван лукава улыбнулся, - в предбаннике. Там не так жарко.

Поэтому, - Сван разом сбросил с себя напускную весёлость, - пока я буду давить партизанское подполье на Свалке, жёны и дети будут ждать меня здесь, на Миреме, в анабиозе. И точка!

- Но-о-о…, - от удивления лицо майора Шпина вытянулось, - вы хоть сами понимаете, что требуете?

- Прекрасно понимаю. Именно по этой причине я собираюсь внести в контракт ещё один пункт и буду настаивать на его неукоснительном исполнении вплоть до полного отказа лететь на Свалку. Они, - Сван выбросил руку в сторону игровой лужайки за углом дома, - мои и только мои. Я уже свернул челюсть одному хмырю, который клеился к Готаре.

Майор Шпин неприятно поморщился, будто Сван заставил его съесть кислый лимон, да ещё запить перцовым соусом. Это ведь ему пришлось улаживать грандиозный скандал в местном тихом и сонном обществе. Утус Чоидар, тот самый хмырь со сломанной челюстью, сразу же из больничной палаты направился в суд. Свану грозило судебное разбирательство и, как минимум, год общественно-полезных работ на улицах Атзина. Естественно, ни о какой командировке на Свалку не могло быть и речи. Майор Шпин не может потерять столь ценного специалиста.

- Поймите, уважаемый, - лицо майора Шпина быстро разгладилось, - вы же на Миреме! Здесь полно легионеров (обобщающее название Лиги борцов за права человека). Это в Яме вы могли без проблем и последствий лупить подозреваемых крокодилом. Здесь подобные трюки не пройдут.

Если ваши уважаемые супруги не захотят ложиться в ледяной сон, то никто и ничто не запретит им обратиться за помощью к легионерам. Ваши жёны могут просто сбежать от вас вместе с детьми и, будьте уверены, найдётся кому о них позаботиться. Даже скандала не будет. Любой судья тут же встанет на сторону ваших жён.

Сван вновь расхохотался. Вот что значит образ мыслей человека, который вырос на благодатной метрополии под сенью доброго, но строго закона.

- Уважаемый, - Сван смахнул с глаза невольную слезинку, - не старайтесь казаться глупее, чем вы есть на самом деле. Не так давно я работал уголовным следователем. По долгу службы мне приходилось плотно общаться не только с мошенниками и бандитами разных сортов и званий, но и с витусом Хураном, главным судьёй Ямы. Ваши угрозы, майор, пустышка.

Контракт завязан на меня и только на меня. Федерации нужен я и только я. В «Красном уступе», на занятиях по праву, вы сами основательно познакомили меня с законодательством Мирема. Если Готара и Ланта не захотят ложиться в ледяной сон и подадут на развод, то да – любой судья тут же избавит их от меня и… - Сван взял театральную паузу, - тут же отправит их обратно в Яму.

В контракте сказано чётко: постоянное место жительства на Геполе 3 предоставляется мне и членам моей семьи только спустя пять лет после начала боевой операции на Дайзен 2. Жёны и дети до сих пор прописаны в Яме. У них нет выбора.

Майор Шпин недовольно засопел. Пальцы куратора нервно крутанули за ножку почти пустой бокал. Белое вино вылетело наружу янтарными капельками.

- Не расстраивайтесь, уважаемый, - Сван поднял с большого овального блюда полный шампур, - я прекрасно осведомлён о подоплёке вашей заботы о моей семье. Один из кураторов по пьяни проболтался. Сверху спустили негласную установку спровадить всех не рождённых на Миреме на Дайзен 2. Я слышал о проклятии Свалки. Как ни как, а оно старшая сестра гораздо менее знаменитого проклятия Ямы.

Знаменитое проклятие Свалки: любой, кто вступит на поверхность Дайзен 2, непременно останется на нём навсегда. Причиной возникновения проклятья стала незавидная судьба сосланных на Свалку осуждённых, которые даже после отбытия срока остаются на Дайзен 2. Ладно эмигранты третьей категории, не возвращаются домой даже чиновники, которых федеральное правительство отправляет руководить маленькой колонией. А пропагандируют знаменитое проклятье экипажи транспортников, которые привозят на Свалку новых заключённых и товары, а взамен увозят полезные ископаемые. Пилоты транспортников предпочитают проводить время между рейсами на околопланетной орбите.

- Вот вы в курсе, - Сван ткнул кончиком шампура в сторону майора, - что на Ларану 5 кроме вас так никто больше и не спустился? Экипаж «Ягуара» предпочёл остаться на борту, лишь бы только не будить проклятие Ямы.

Федеральное правительство захотело обратить на собственную пользу знаменитое проклятье. Только со мной, - Сван демонстративно откусил кусок жаренного шашлыка, - такой номер не прокатит.

Всегда и везде, в любой ситуации и при любых обстоятельствах, Сван старается оставаться реалистом. Каким бы ценным сотрудником он бы не был, федеральное правительство будет совсем, совсем не против, если он останется со своей семьёй на Свалке навсегда.

- Знаете, - Сван стянул зубами с металлического шампура поджаренный кружочек лука, - я по достоинству оценил и бездонное небо над головой и зелёную травку под ногами. Чёрт побери! Теперь я прекрасно понимают пьяное нытьё заключённых Ямы о потерянно рае.

Сейчас осень. На мне, как вы видите, - жирными пальцами Сван оттянул край воротника, - тёплый вязанный свитер. Чудная вещь, удобная, приятная. Ручная работа, между прочим. Ничего подобного в Яме у меня не было за ненадобностью. А этот домик, - Сван не оглядываясь ткнул указательным пальцем за спину, - я уже договорился с его владельцем о покупке.

Вы не поверите, - Сван бросил на стол пустой шампур, - я сфотографировал домик и вставил фотографию в маленькую деревянную рамку, чтобы взять её с собой на Свалку. Здесь же, в Атзине, я познакомился с утусом Скурдом, местным начальником полиции. Он как раз через шесть лет собирается уйти на пенсию и с превеликим удовольствием передаст свой пост в руки «надёжного человека, мужика на все сто». То ест мне.

Жёны, дети, дом и должность начальника полиции – да с такими гарантиями я не могу, не имею права не вернуться на Мирем. Будьте уверены – я сделаю всё, чтобы подавить партизанское подполье на Свалке. Землю рыть буду! Глотки грызть! Сделаю всё, чтобы не дать вам повод расторгнуть мой контракт или продлить его.

- А вдруг…, - вклинился было майор Шпин.

- А «вдруг» не будет, - тут же оборвал Сван. – Мои жёны и дети лягут в анабиоз добровольно. Командование не будет возражать против дополнительного пункта в моём контракте, ибо он не накладывает на него никаких дополнительных обязанностей или расходов.

Майор Шпин разочарованно засопел. Пустой бокал вывернулся из его рук и шлёпнулся на стол. В последний момент куратор успел прижать его к столешнице.

- Жестокий вы человек, - майор Шпин поставил бокал на ножку.

- Ой! Только не нужно наговаривать на меня, - Сван недовольно скривился. – Я строгий муж, а не семейный тиран. За двадцать пять лет брака ни одну из своих жён я и пальцем не тронул. Ну-у-у… не бил никогда. За моей спиной они как за каменной стеной. Всякая погань третьесортная обходила их за километр. А для женщин в Яме, уважаемый, это очень и очень важное достоинство.

В любом случае они ничего не теряют, - Сван благодушно откинулся на спинку стула. – Они либо в момент дождутся меня в ледяном сне, либо их разбудят и так, если меня убьют. Этот чудный домик достанется им в наследство. А мне будет без разницы, кто заменит меня в супружеской постели. Хоть тот же утус Чоидар, если, конечно, его челюсть срастётся нужным образом.

Признание, оно же отповедь и немного проповедь, майор Шпин выслушал молча и до конца. Крыть нечем.

- Да-а-а… - майор Шпин плеснул в бокал белого вина, - домой мне придётся возвращаться на автопилоте. А то полицейские оштрафуют за пьяную езду, на погоны не посмотрят.

Но в одном вы правы, уважаемый, - куратор поставил пустой бокал на стол, - негласная установка сверху спровадить всех не рождённых на Миреме на Свалку есть. Чёрт побери, вам опять удалось обвести федеральное правительство вокруг пальца. И как только вам это удаётся? Уму не растяжимо. Впрочем, - майор Шпин махнул рукой, - не всё им нас иметь.

Скажите, уважаемый, - майор Шпин склонил голову на бок, - а вам не жалко аборигенов Свалки? Так сказать, - куратор пьяно икнул, - одной крови. Только без обид, ради бога.

Сван закинул в рот длинную стрелу зелёного лука. Мясо – тяжёлая еда, если её не разбавлять чем-нибудь полегче, огурчиками, луком, салатом, то даже самый ароматный и вкусный шашлык встанет поперёк толстой кишки.

На что намекает изрядно поддатый куратор – догадаться не сложно. В своё время родителей Свана сослали в Яму по приговору суда. На Акатуне мать занималась финансовыми махинациями в особо крупных размерах, а отец вообще прославился как самый настоящий разбойник и пират на островах Гоилюмского архипелага. О чём куратору прекрасно известно.

- Смею заверить вас, уважаемый, не жалко. Ни чуть, - произнёс Сван. – Мирем стоит того. Признаться, если бы я заранее знал и про небо и про травку, то ещё тогда, в Яме, не стал бы с вами торговаться и подмахнул бы контракт не глядя. Рай нужно отработать.