Хуже застарелого пота, мочи и перегара в камере воняет безнадёгой. Девять стандартных лет тому назад Итина Бишака уже осудили и сослали в Яму. Присуждать ему новый срок не имеет никакого смысла. Витусу Хурану хватит пяти минут, чтобы вынести Бишаку единственный возможный приговор – смертельная казнь. Незадачливого картёжника вздёрнут тут же на пороге камеры смертников ровно в полночь на том самом грязном крюке. И это ещё будет последняя милость. Наиболее опасных преступников вешают публично прямо на центральной площади Алинграда, столицы Ямы.

Знакомое состояние. Мысленно Бишак уже умер. Все без исключения эмоции перегорели в его душе до серого пепла. Осталась безразличная отрешённость. У Бишака нет и быть не может никаких надежд, никакое чудо его не спасёт. Хотя насчёт последнего он не прав.

Носком ботинка Сван поддел левую ступню Бишака – никакой реакции. Осуждённый даже не шелохнулся.

- Жить…, хочешь? – тихо, почти шёпотом, произнёс Сван.

Это надо видеть: два коротких слова подобны магическому заклинанию. В глазах Бишака тут же вспыхнул огонь. Осуждённый дёрнулся всем телом и приподнялся на локтях.

- Хочу! – шумно выдохнул Бишак.

- Для тебя есть грязная работёнка. Зато взамен ты будешь жить.

Бишак унижено подполз к ногам Свана.

- Согласен. Я на всё согласен, - прошептал Итин Бишак.

Словно жутко голодная, но всё равно преданная собачонка, Бишак глянул снизу вверх глазами полными слёз и надежды. Надежды на чудо, которое всё же произошло.

До чего же человек живучая зараза. Сван сдвинул на место массивный засов камеры смертников. Казалось бы: всё, аут, Бишаку крышка. Он даже смирился со смертью и потерял к окружающей действительности какой бы то ни было интерес. Однако! Два слова, всего два коротких слова тут же вернули Бишака к жизни. Ради своей жалкой, никчёмной, на хрен никому не нужной жизни он готов биться головой о стену, лакать из дырки в полу. Бишак даже не стал уточнять, какая именно грязная работёнка его ждёт.

Сван вышел из дверей Управления полиции на улицу. В разгар рабочего дня широкий туннель почти пуст. Лишь где-то вдалеке неторопливо покачивается из стороны в сторону фигура в облезлой серой робе. Из Итина Бишака получится отличный штатный палач. Иначе вместо приговорённого он сам закончит свою жизнь в петле. Никогда и никакого прощения ему не будет, всего лишь отсрочка приговора. Главное, не дать ему окончательно спиться раньше времени.

Шашлыки – это не просто кусочки жаренного мяса на длинных стальных шампурах. Нет. Гораздо, гораздо лучше. Ни одна даже самая совершенная сковородка или электрическая духовка не в силах заметить яркий, горячий, живой огонь. Ну а если в процессе приготовления кусочки мяса постоянно обрызгивать виноградным вином, не суррогатом, не дешёвой химической имитацией, а живым перебродившим соком виноградных ягод, то вкус у шашлыков получается божественным. В прямом смысле можно проглотить язык.

Янпан Сван, бывший следователь полиции на Ларане 5, а ныне старший следователь СБ Дайзен 2, не готовит, не жарит, а колдует над шашлыками. Толстые квадратные кусочки маринованного мяса насажены на длинные шампура вперемежку с колечками лука и кружочками помидоров. Причём самых настоящих живых помидоров и луковиц, которые ещё вчера росли на грядке и в теплице. Да и мангал колдовству под стать. Не железный ящик с рядами дырок у дна, а длинная печь с поддувалом из красных кирпичей. Даже более того!

Над мангалом построен большой навес и просторная беседка. Квадратные столбы из того же красного кирпича поддерживают деревянную крышу с красной черепицей. Над мангалом висит большая чёрная вытяжка. Серый дым затягивает в широкую чёрную трубу.

В левой части мангала шалашиком горят настоящие хвойные поленья с янтарными капельками смолы и светло-коричневой корой. Время от времени длинной закопчённой кочергой Сван выгребает большие красные угли и равномерно разгребает их по всей длине мангала. Из маленького распылителя Сван щедро сбрызгивает вином подрумяненные куски мяса. Белые капли мелким, мелким дождиком падают на раскалённые угли. Воздух под навесом и беседкой наполнен обалденными запахами жаренного мяса, дыма и вина.

Настроение лучше не бывает. Сван принялся энергично махать над мангалом большим деревянным веером. Рядом, на соседней лужайке за углом небольшого уютного домика, радостно визжат дети. Из-за спины доносится звон посуды. Готара и Ланта накрывают большой деревянный стол. Здесь даже стулья делают из настоящего дерева! Сван широко улыбнулся. Счастье, никогда ранее не веданное счастье наполняет от пяток до самой макушки. Да и что может быть приятней, чем в погожий осенний денёк, в законный выходной, жарить самый настоящий шашлык на самом настоящем огне, когда рядом неспешно беседуют любимые женщины, а за углом дома на игровой лужайке с качелями и песочницей визжат от восторга и радости дети.

Кто бы мог подумать? Сказка, глупая фантазия, и в самом деле обернулась реальностью. Свана до самого последнего момента терзали сомнения и страхи. До самого последнего момента казалось, что это всё розыгрыш, злая шутка.

Сомнения терзали его, когда в анабиозном центре Ямы тюремные медики укладывали его в анабиозную капсулу. Хвала Великому Создателю, в ледяном сне человек превращается в бесчувственный груз. Иначе девять месяцев волнений и тревог, а именно столько длился перелёт с Лараны 5 на Мирем, свели бы его с ума.

В анабиозном центре Доирана, небольшого городка на Миреме, Сван окончательно сорвался. Первое, что он сделал едва очухался от ледяного сна – вышел, вырвался на улицу. Ему пытались помешать, уложить обратно в мягкую постель, накачать успокоительными. Медицинские сёстры с визгом разбежались по углам, когда лечила в белом халате получил в пятак и стёк на пол. Охранник на выходе тут же заткнулся и послушно согнулся в три погибели, когда получил коленкой под дых. Зато Сван прорвался таки на улицу, наружу, на свежий воздух. В тонком больничном халатике до пят, босиком, с биркой на левом запястье он так и застыл с распахнутым ртом на крыльце анабиозного центра.

Чудо. Чудо. Самое настоящее чудо! Вместо груды камней, пластика и металла над головой и в самом деле развернулось бездонное небо. Правда не синее, а серое. Точнее, затянутое серыми тучами. В тот волшебный день была зима. Самая настоящая зима, когда при каждом выдохе изо рта вылетает пар как в большом холодильнике. Из серых тучек на просторную, невероятно просторную землю падал лёгкий, лёгкий, почти невесомый снег. Маленький уютный городок, широкая лента реки и большой пребольшой сосновый лес на том берегу покрылись белым, белым и очень холодным покрывалом. По левую руку, над самым горизонтом, висел огромный красный и красочный диск великолепной Геполы.

А воздух… Какой упоительный воздух впервые в жизни он вдохнул. Нет! Испил в тот день. Не мёртвый и тепловатый со вкусом железа и пластика, а живой, прохладный, с нотками хвои воздух благодатной метрополии.

Сам того не желая, Сван устроил в анабиозном центре Доирана грандиозный переполох. Не прошло и минуты, как следом за ним на крыльцо высыпала толпа врачей, медсестёр и посетителей. Вперёд выскочило двое полицейских в чёрной форме с шокерами наперевес. Рядом с крыльцом с противным визгом затормозила полицейская машина с мигалками. Никого и ничего Сван не видел и не замечал. Он так и стоял на холодном крыльце в тонком больничном халатике босиком на мёрзлых плитках. Стоял и смотрел на огромный преогромный мир благодатной метрополии у своих ног.

Шокер охранника мягко ткнулся в шею. Санитары погрузили бесчувственного Свана на носилки и унесли обратно в тепло и уют анабиозного центра. Ещё бы пара минут босиком на морозе и Сван точно свалился бы на неделю с жестокой простудой. Но обошлось. В тот великий день сказка и мечта стали реальностью.

Одно плохо, Сван осторожно и ловко перевернул шампур, сказка и мечта скоро закончатся, начнутся суровые будни. Меньше чем через два месяца на Дайзен 2 уйдёт Флот специального назначения. Начнётся последняя и самая решительная операция по подавлению бунта на Свалке.

Пока до рокового 6 ноября было больше года, совсем, совсем не думал об отлёте, во всю наслаждался жизнью на благодатной метрополии. Теперь с некоторых пор тяжёлые думы о неизбежной разлуке с семьёй всё чаще и чаще терзают душу. Что поделаешь: если бы Свалка не взбунтовалась, то Сван до сих пор жил бы вместе с семьёй в ужасных подземельях трижды проклятой Ямы. Какой же на самом деле отстой жаренное мясо в закусочной «Упитанный заяц». И как только много лет жрал и наслаждался той синтетической гадостью с кетчупом и гидропонным салатом. Бр-р-р. Рай нужно отработать.

- Папа! Папа!

Сван невольно дёрнулся, воспоминания о Яме развеялись, как дурной сон по утру. Сунир, самый младший пятилетний сын, дёргает за край тёплого свитера.

- Да, малыш? – Сван повернулся к сыну.

- Там! Дядя Инсай приехал! – на одном дыхании выпалил Сунир.

Чумазым пальчиком с обкусанным ногтем Сунир показал на угол дома, из-за которого вышел Инсай Шпин, спецпредставитель правительства Федерации, майор ВКС.

- Спасибо, малыш, - Сван опустил веер на маленький столик возле мангала. – Мы тут будем говорить о скучных делах, а ты пока беги, играй.

Сван легонько подтолкнул сына, Сунир с визгом умчался обратно на игровую лужайку за углом дома. Как и все дети в этот погожий осенний денёк сынок одет в тёмно-зелёный свитер и брюки из плотной тёмно-синей ткани. Ничего подобного в Яме он никогда не носил за ненадобностью. Вполне хватало шорт и футболок.

- Добрый день, уважаемый, - майор Шпин протянул руку.

- Добрый, добрый день, - Сван в ответ пожал руку майора.

Как и все флотские майор Шпин обожает военную форму. На нём всё тот же парадный мундир, светло-серый китель до пояса с металлическим отливом, с застёжкой-молнией до самого горла и тщательно отутюженные брюки со стрелочками. На плечах майорские звёздочки, а вот под эмблемой ВКС на правом рукаве до сих пор ничего нет.

Уже здесь, на Миреме, Сван узнал, что парадная форма офицеров ВКС во многом похожа на повседневную, только отличается более просторными рукавами и ботинками вместо лёгких сапожек или кед. Пусть парадная форма не предназначена для невесомости, но, при необходимости, поверх её вполне можно надеть скафандр.

Буквально через день после прибытия на Мирем Свана вместе с семьёй привезли в Атзин, небольшой городок на южной оконечности Станового хребта на материке Науран, самого большого материка метрополии. Как семейный Сван поселился в небольшом арендованном домике на окраине городка. Из окон на север открывается великолепный вид на предгорья Станового хребта. Вот уж никогда не думал, что у гор может быть такой живописный вид.

В десяти километрах от Атзина находится «Красный уступ», учебный центр Министерства обороны Федерации. На горном полигоне для подготовки космических пехотинцев временно разместили формируемую Первую охранную дивизию, которой в самое ближайшее время предстоит отправиться на Свалку. Целую неделю Сван занят по самое горло. Учёба, учёба и ещё раз учёба. Криминалистика, криминология, психология, методы допроса и вербовки, физическая и специальная подготовки. К многочисленным дисциплинам добавились хлопоты по созданию аппарата СБ Свалки. Однако каждый вечер, невзирая на погоду, Сван возвращается домой к семье. Здесь же, в арендованном домике, он предпочитает проводить выходные.

Майор Шпин продолжает курировать юную СБ Свалки. То, что он приехал в Атзин, ничего удивительного, странно только. Обычно майор предпочитает вести дела в учебном центре. Впрочем, какая разница.

- Не хочу говорить ни о каких делах, - Сван демонстративно подхватил со столика веер, - пока мы как следует не поедим.

- Но-о-о… - протянул было майор Шпин.

- Никаких «но»! – решительно перебил Сван. – Вы у меня в гостях. Здесь я главный.

Сван ещё в Яме очень любил жаренное мясо. На Миреме он быстро постиг искусство жарки шашлыков на открытом огне и за год с небольшим весьма преуспел. Причём настолько, что слава о его шашлыках давно гуляет по всему учебному центру. Не смотря на явное нарушение субординации майор Шпин ни за что не откажется отведать легендарных шашлыков самого Лома. Причём не просто отведать, а нажраться до пуза.

- Хорошо, будь по-вашему, - майор Шпин улыбнулся в ответ. – Только предупреждаю заранее: к вам в гости я приехал не только ради ваших знаменитых шашлыков.

- После. После. Все дела после, - Сван прыснул на румяные кусочки мяса белым вином. – Тем более в понедельник я сам собирался обсудить с вами очень важное дело. Но, коль уж вы сами приехали…

Как обычно Сван нажарил кучу шашлыков. Ароматные румяные кусочки мяса на длинных шампурах взгромоздились на большом овальном блюде словно штабель дров. Жёны, дети, гость и тем более сам Сван покушали не жалея ни вина, ни закуски. Однако на овальном блюде по среди стола всё равно осталось целых пять шампуров.

- Славно перекусили, - Сван бросил на стол пустой шампур с пятнами мясного сока и соуса.

- Дети, - Готара, старшая жена, тут же встала из-за стола, - пошли играть.

- Кто быстрей добежит до качелей, - следом поднялась Ланта, младшая супруга, - тот и будет качаться первым.

Весёлой гурьбой домашние вышли из-под беседки с мангалом и накрытым столом. Суран, самый быстроногий младший сын, первым скрылся за углом дома. Без лишних напоминаний супруги оставили Свана для делового разговора, на котором детям и женщинам не место.

- Хорошие у вас женщины, - майор Шпин глянул вслед более молодой Ланте.

От обильной еды и выпивки флотский осоловел и немного захмелел. В погожий осенний денёк Ланта одела облегающий брючный костюм из шерсти. Подол короткой накидки с длинными рукавами так сексапильно сложился складочками на её упругой попке.