Книга: Лебедь
Назад: НЬЮ-ЙОРК, 1994
Дальше: ЛОНДОН, 1994

ЛОНДОН, 1994

Именно в тот день, когда «Такамото инкорпорейтед» начали с «Этуаль» переговоры о контракте для Кэсси, она решила, что больше откладывать нельзя: пора признаться Томми, что она беременна. Скоро это будет уже совсем заметно. Сразу после парижских показов она перестала принимать пилюли, но Томми ничего не говорила. Забеременела она не сразу, прошло целых два месяца. Сейчас у нее четыре месяца беременности, и в агентстве уже догадываются, что к чему – костюмеры жалуются, что с каждой новой примеркой она толстеет чуть ли не на размер.
Она пока не хотела ничего говорить Томми. Странно, но он ничего не замечал. Правда, в то время его голова была забита совсем другим, и ей не хотелось добавлять ему забот. Томми не стал оформлять отца своим бухгалтером и теперь никак не мог разобраться с налоговым управлением. Ни о чем другом он думать не мог. Но с чего, собственно, она взяла, что известие о ребенке только добавит ему неприятностей?
Как она могла так думать! Конечно, для него это будет радостный сюрприз. А для Кэсси это вообще исполнение всех мечтаний. Наконец-то она перестанет мучиться из-за потерянного ребенка. И мама наверняка будет на седьмом небе от счастья! Кэсси чуть было не бросилась к телефону, чтобы звонить Кэри в Нью-Йорк, но вовремя остановилась. Нет, сперва надо сказать Томми.
Но случилось так, что в «Этуаль» ее опередили. Правда, сами того не желая – Грейс была уверена, что Томми уже знает о ребенке.
– Представляешь, Томми, – сказала она, – Кэсси выбрали на проект «ЛЕБЕДЬ». Мы пока ничего не говорили им о ребенке, но скоро все равно придется сказать.
Томми от неожиданности потерял дар речи.
– Понимаю тебя, – сказала Энджи. – Сногсшибательный контракт, верно? Так что отдышись. Мы и сами едва пришли в себя.
– Я не потому… – Томми начал заикаться.
– Вот черт! Ты хочешь сказать, что ничего не знал о ребенке? Подожди секунду… Здравствуйте, мистер Пирсон, да, это я, Энджи Дойл. Я ведь уже говорила вам. С вашей дочерью все будет в полном порядке. Ей девятнадцать лет. Для начинающей модели в наши дни это солидный возраст. Кроме того, она очень организованная девушка. И едет она в Швейцарию, а не в Лос-Анджелес, так что никакого телохранителя ей не потребуется. Я заверяю вас, мистер Пирсон. Ну хорошо, пожалуйста, поговорите с Грейс Браун. Но она все равно скажет вам то же самое… Грейс? Это опять тот самый слишком встревоженный папочка. Хочет, чтоб к его ребенку приставили телохранителя. Она работает всего два месяца, а его послушать, так она, по крайней мере, Клаудиа Шиффер. Да, Томми, насчет ребенка. Ты должен серьезно с ней поговорить. Мы-то уже давно все знаем, и вам, кстати, предлагают сделать еще один ролик про нитку для зубов. Сперва, когда она беременна, а потом уже вместе с малышом, чтобы получилось вроде сериала. Ваш ролик так прошумел по всему миру, что фирма хочет растянуть его подольше.
Томми попал в ловушку.
Без Кэсси его не станут снимать, ролик получится уже не тот. И придется подбирать совершенно новую пару для рекламы этих зубочисток. Так что без Кэсси Томми лишится работы, а тут еще эта жуткая история с налогами.
В «Этуаль» ожидали, что Кэсси будет в восторге от предложения Такамото, и обдумывали, как сказать японцам о ее беременности. Может, они подождут, пока она родит? Ведь Лебедь по контракту оставалась девушкой проекта до конца года.
Но Кэсси всех удивила. Она выбрала коммерческий ролик. Сценарий был маленький и бесхитростный: сперва появлялась она, беременная, потом он предлагал ей руку и сердце, чтобы у ребенка был отец. А нитки для зубов как бы подразумевались сами собой – ведь именно с них все начиналось. Пресса сразу развила этот сюжет: может, он женится на ней и в жизни? Публика требовала от Томми сделать все, как подобает джентльмену, и в конце концов он подчинился.
Из-за ребенка Кэсси потеряла контракт на проект «ЛЕБЕДЬ». Но это ее не огорчало. То, что она получила, значило для нее гораздо больше. Даже Томми остался доволен. Ролики выходили, и он мог не беспокоиться о деньгах. Правда, на недавнем интервью он сболтнул лишнего, и теперь беспокоился. Речь шла о том, как складываются на съемках и показах отношения между девушками-моделями и мужчинами-моделями и что по этому поводу думают невесты мужчин-моделей. Томми вскружила голову прелестная блондинка-интервьюерша, и он выдал все как есть: по новой девочке на каждой съемке. Кэсси вряд ли это понравится… Ну что ж, в случае чего он всегда может вернуться в Кройдон и поселиться с отцом. Тем более, видит Бог, бухгалтер ему нужен позарез.

 

Мистер Такамото еще раз позвонил Сван.
– Вы слышали новость, дорогая? Печально, конечно, но она правильно сделала, что выбрала ребенка. Надеюсь, вы обрадуетесь нашему следующему выбору. Она ведь почти что член вашей семьи. Еще одна красивая английская девушка, и тоже из знатного рода – достопочтенная Челеста Фэрфакс.

 

Когда Грейс Браун у себя в «Этуаль» получила это сообщение, Челеста сидела в люксе лос-анджелесской гостиницы «Шато Мармонт», окруженная бутылками шампанского в подарочных обертках, коробками шоколадных конфет и огромными роскошными букетами с карточками «от друзей» из Си-эй-эй, «Уильям Моррис» и Ай-си-эм. Челеста пробежала глазами карточки: Гай Макэлвейн, Эд Лимато, Стив Кенис, Майкл Овитц. Единственное, что она о них знала, – что все они менеджеры и агенты. Одна из голливудских студий обратилась к ней с предложением сыграть главную роль, а вот агента у нее пока не было, значит, некому вести переговоры. Так что, если она согласится, придется выбрать кого-нибудь из означенных на карточках.
«Если она согласится»! Она прочла сценарий – и влюбилась в него. Работа модели ей уже осточертела. Ее мятежная озорная натура требовала перемен. Какая скука – стоять день-деньской в студии, как кукла. Натурные съемки, правда, повеселее, но тоже ничего хорошего – приезжаешь в страну, толком ничего не успеешь посмотреть, а уже надо уезжать. Единственное, что ей нравилось, – это работа на подиуме, но настоящие большие показы случались не так уж часто.
Фильм, в котором ей предлагали сниматься, был про молодую американку, которой от дяди в наследство достается поместье в Англии. Из благородных побуждений она решает превратить его в реабилитационный центр для подростков – наркоманов и алкоголиков. Все идет своим чередом, но вот туда приезжает очень красивый молодой человек из Нью-Йорка. Героиня влюбляется в него, а он пытается приучить ее к наркотикам. Челесту заинтересовал не столько мир наркоманов, сколько английское поместье. По сценарию, она должна объезжать верхом свои владения – а именно о такой жизни Челеста втайне тосковала.
– Похоже на клинику Бетти Форд из «Таинственного сада», – не без сарказма заметил Уотер. – Пойми, Челеста, всех этих агентов ты лично мало интересуешь. Просто они всегда готовы грызться за жирный кусок.
Челеста его не слушала. Она понимала, что он попросту завидует ей и ревнует: ведь в Лос-Анджелес они пригласили не его, а ее. После съемок «Pret-a-porter» он стал походить на медведя с больным зубом. Как продюсера, его никто всерьез не воспринимал. Его даже на порог студий не пускали; никакой мало-мальски интересной работы никто ему не предлагал, его не только не приглашали на ланчи, но даже не соглашались с ним отобедать. А за Челестой идет в городе настоящая охота… Так что привлечь к себе внимание он может только связью с ней. Вот почему он и начал распускать слухи об их помолвке.
Челеста была далеко не глупа. Странно, но она успела привязаться к Уотеру. Правда, сейчас выходить за него замуж совсем необязательно. Она вообще еще не готова к замужеству. И все же ей хотелось, чтобы он был рядом.
Из всех агентов она остановила выбор на Эде Лимато из Ай-си-эм: пусть она о нем раньше ничего не слышала, но теперь узнала, что он опекает Ричарда Гира, Мела Гибсона, Мишель Пфайффер и еще нескольких знаменитостей. Уотер так и шипел от зависти.
– Устрой мне встречу с ним, – приставал он к ней. Ему хотелось, чтобы Эд Лимато взял под крылышко и его. Нынешний агент Уотера оказался полным дебилом, да к тому же еще и без всяких связей.
Эд Лимато сразу взялся за работу и очень толково устроил дела Челесты. Перед съемками она будет заниматься с репетиторами по актерскому мастерству и американскому произношению. Так что, когда Грейс Браун позвонила, чтобы сообщить о предложении Такамото, Челеста как раз была на занятиях, и трубку взял Уотер. Услышав новость, он по обыкновению взбесился. Ведь актера на роль американца, который будет склонять героиню Челесты к наркотикам, пока не выбрали, а он уже начал делать пробы, и довольно успешно, потому что студию привлекала возможность снять в одном фильме известную молодую пару – сногсшибательную модель и ее жениха, крутого молодежного героя. Разумеется, «Такамото инкорпорейтед» вряд ли обрадуются, если узнают, что девушка проекта «ЛЕБЕДЬ» будет сниматься в фильме про наркоманов. Словом, Челеста должна сделать выбор. И если она решит не в пользу кино, то Уотеру не останется ни одного шанса.
Но он напрасно так волновался.
Челеста пришла в мир высокой моды только для того, чтобы отдать долг уважения своей бабушке. А теперь можно и уходить. Конечно, контракт с Такамото – это очень большие деньги. Но никто не знал, а Уотер даже не догадывался, что она – единственная наследница «Тривейна» и всего состояния Фэрфаксов. Так что о деньгах она могла не беспокоиться.
Беднягу же Уотера она обошла по всем пунктам. Он так мечтал об этой роли – ведь на нее претендовала вся голливудская свора – и в конце концов получил ее. Но не только из-за Челесты, а в основном потому, что, когда студия предложила Уотеру сниматься за жалкие гроши, по сути, лишь ради престижа, его безмозглый агент дал согласие, и Уотеру ничего не оставалось делать.
Челеста же подписала контракт на целое состояние.

 

– Господи, – сказала Грейс Браун, выслушав отказ Челесты. – Ну совсем как в истории про десять негритят. Двое уже отпали, а что теперь случится с остальными?
Назад: НЬЮ-ЙОРК, 1994
Дальше: ЛОНДОН, 1994