3
Виктор остановил машину, чуть-чуть не доехав до угла Никиного дома. Она уже хотела выйти, даже дверцу открыла, но он придержал ее за руку:
— Вы все поняли?
Ника кивнула.
— Справитесь?
Ника посмотрела на него — в ее глазах была бесконечная усталость.
— Ручаться, конечно, не могу, но постараюсь.
Весь сегодняшний день прошел как в тумане: занятия, девочки, обычные разговоры. Ника проделывала все машинально, даже, кажется, улыбалась. Что бы ни делать, лишь бы не думать о том, что ее ждет вечером. Часа в четыре позвонил Андрес. Ника испугалась и не хотела подходить, но потом пересилила себя и взяла трубку. Она сама не ожидала, что у нее хватит сил поговорить с ним как ни в чем не бывало. Однако хватило — все прошло гладко.
Виктор заехал за Никой после работы, и только в машине, по дороге к дому, она в первый раз разрешила себе подумать о том, что ее ждет сегодня вечером.
Виктор отпустил ее руку и ласково сказал:
— Желаю удачи. Жду вас здесь, — он посмотрел на часы, — через два часа сорок пять минут.
Ободряюще улыбнувшись ей на прощание, он с места дал газ — и вишневая «девятка» скрылась за поворотом.
Ника бесшумно открыла входную дверь и проскользнула в коридор. Андрес был дома: в гостиной горел свет и работал телевизор. Нике снова стало страшно. Может быть, пока не поздно, выскочить обратно и сбежать к Машке? Невольно она сделала шаг назад и в темноте споткнулась о завернувшийся край циновки.
— Дорогая, это ты? — Стройный силуэт Андреса возник в ярко освещенном дверном проеме.
— Я. — Голос отказывался повиноваться, но Ника усилием воли взяла себя в руки.
— Конечно, я, кто же еще? — сказала она с деланной беззаботностью.
Ника щелкнула выключателем. — А ты еще кого-то ждал?
— Только тебя.
Андрес помог ей снять куртку, потом слегка обнял и коснулся губами ее волос. Ника чуть не отпрянула, но сумела вовремя подавить первый порыв. Она приподнялась на цыпочки и тоже чмокнула Андреса в щеку, потом высвободилась из его объятий и прошла в спальню переодеваться.
— Как ты тут, не скучал без меня? — Она говорила почти естественно и при этом сама удивлялась: никогда не думала, что так легко может изобразить любовь вместо ненависти. — Чем занимался?
— Ну чем я мог ночью без тебя заниматься? — Андрес пошел за ней и наблюдал, как Ника стаскивает джинсы и свитер и облачается в любимое шелковое кимоно. — Какая ты красивая!
Он уже потянулся, чтобы обнять ее, но Ника сумела вывернуться:
— Подожди немного. Я так устала, жутко хочу принять душ и расслабиться.
— Давай расслабимся вместе. — Андрес сделал еще одну попытку.
— Ну нет. — Ника шутливо шлепнула его по рукам. — Сначала душ.
— Ты знаешь, — сказал Андрес Нике вдогонку, когда она уже направилась к дверям ванной, — а я ведь действительно так соскучился, что хотел поймать машину и поехать забирать тебя от Маши.
Ника остановилась на полпути.
— Интересно, как бы ты меня нашел? Ты не знаешь ее адреса!
Андрес хитро посмотрел на нее:
— Ну, моя дорогая, ты меня недооцениваешь! Твоя записная книжка лежит у телефона, а в ней адреса и телефоны всех твоих подруг.
И как Ника могла об этом забыть! На маленьком столике в прихожей действительно лежал объемистый красный блокнот, подарок крестного на позапрошлый Новый год. И она собственной рукой его заполнила! Значит, у Машки она скрыться не может, Андрес в любую минуту сможет нагрянуть на Речной и обнаружить ее. Что же делать? И ведь теперь, если блокнот вдруг исчезнет, Андресу это может показаться подозрительным…
Закрывшись в ванной, Ника включила воду и повернулась к висевшему над раковиной большому зеркалу. На нее смотрело бледное испуганное лицо — зелень глаз сразу потускнела, уголки губ опущены… Нет, она не выдержит этой игры! И пяти минут не выдержит, не то что два часа! И зачем она согласилась! Ника вздохнула: понятно, зачем. А крестный? Как ни крути, а она виновата перед Павлом Феликсовичем, она привела Андреса в его дом! Можно сказать, навела воров на добычу. И ради крестного она вытерпит это притворство. Сколько понадобится, столько и будет терпеть и притворяться.
Ника встала под душ, делая воду попеременно то горячей, то холодной — контрасты температуры помогали ей успокоиться. Тугие струи массировали кожу, заставляя кровь бежать быстрее, и это было приятно… Если бы можно было не выходить из ванны!
— Дорогая, ты там не утонула? — через пятнадцать минут Андрес постучал в дверь. — Может быть, пустишь меня к себе? Я бы помог тебе вытереться…
Ну вот. Нет, только не это!
— Уже иду, — отозвалась Ника почти беззаботно.
Сейчас в большом зеркале отражалось уже не такое печальное существо. Щеки порозовели, глаза смотрели не так обреченно. Ни с того ни с сего Ника вдруг вспомнила, что ее тренер в институте всегда говорила: «Если плохо на душе — займись телом». А ведь она, оказывается, совершенно права! После душа появилось даже какое-то подобие уверенности вместе с надеждой, что все кончится благополучно.
Когда Ника появилась в гостиной, свежая, улыбающаяся, с тщательно расчесанными и уложенными волосами, никто бы не сказал, что четверть часа тому назад она была бледной тенью-отражением в зеркале.
— Ты прекрасно выглядишь!
Андрес наконец обнял ее, и у Ники не было причины уклониться.
— Какая ты вкусная, — его губы щекотали мочку ее уха, — просто таешь во рту…
То ли подействовала память тела, то ли ее так размягчило пребывание в ванной, но на мгновение Ника забыла все, что произошло за последние сутки. Словно не было подлого обмана, не было готовящегося ограбления, был только мужчина, который любил ее, его руки, его губы… Колени ослабели и подогнулись, и Ника с тихим стоном обняла Андреса за шею, ее губы нашли его рот. Поцелуй длился долго, пока у Ники не перехватило дыхание.
— Ну вот так-то лучше, — теплое дыхание Андреса щекотало ее кожу. — А я уже было подумал, что с моей девочкой случилось…
От этих слов Ника тут же пришла в себя. Он что-то заметил? Что она сделала неправильно?
Ника слегка отстранилась, нежно коснулась кончиками пальцев его щеки и осторожно спросила:
— А что, что-нибудь не так?
— Теперь все так. — Андрес снова попытался притянуть ее к себе для поцелуя. На этот раз Ника мягко высвободилась.
— Не торопись, у нас еще много времени.
«Господи, что бы мне придумать, чтобы он ко мне не прикасался? — с тоской подумала она. — Я так долго не выдержу, я не железная! А если я сейчас отправлюсь с ним в постель, потом всю жизнь буду презирать себя! Он же меня не любит, совсем не любит! Это все притворство, игра!» Эта мысль почему-то ее приободрила. «Надо почаще повторять себе, что все это — только игра. Он играет — и я буду играть, — решила Ника. — Мы еще посмотрим, кто кого!»
Она окинула взглядом комнату и приятно удивилась: Андрес приготовился к ее приходу. На маленьком столике был сервирован легкий ужин для двоих — салат, холодное мясо, сухое вино, зелень. В высокой хрустальной вазе стояли пять роскошных темно-бордовых роз. И две розовых свечи в резных подсвечниках, совсем как в фильме из американской жизни. «Ну что ж, — усмехнулась Ника про себя, — по крайней мере, он играет по правилам. Внимательный любовник и должен позаботиться о соответствующем антураже».
Андрес заметил ее реакцию.
— Нравится? — Он нежно улыбался, но в голосе явственно звучало самодовольство.
На этот раз Нике не пришлось кривить душой:
— Очень!
Пусть хоть чему-то она сегодня порадуется! Хоть вкусному ужину!
— Знаешь, — сказала она, усаживаясь поближе к столику, — я просто обожаю запеченную свинину!
— Наши вкусы совпали, — улыбнулся Андрес, садясь напротив и зажигая свечи. — Я тоже ее люблю.
Отдавая должное мясу и овощам, выпив вина и опять вернувшись к мясу и салату, Ника все время незаметно поглядывала на часы — сколько еще оставалось до условленного звонка, который позволит ей уйти? Андрес поймал один из таких взглядов:
— Ты чего-то ждешь, любовь моя?
— Ну-у, — протянула застигнутая врасплох Ника, — крестный обычно звонит мне по вечерам…
— Да, кстати, — Андрес пристально посмотрел на нее, — почему ты не спрашиваешь, когда я познакомлю тебя с будущей свекровью? Для тебя знакомство с моей мамой должно быть так же важно, как для меня — знакомство с Павлом Феликсовичем…
— Я… — растерялась Ника, — я думала, что ты сам скажешь, когда захочешь.
Неужели он и правда хочет познакомить ее с матерью? Зачем ему это надо?
— По-моему, — серьезно сказал Андрес, — уже пора. Давай съездим в Вильнюс на следующие выходные. Ты ведь сможешь выбраться?
— Да… Да, конечно. — Ника ничего не понимала, но решила на всякий случай согласиться. — Конечно, как скажешь.
— Вот и отлично.
Это внезапное предложение чуть было не выбило Нику из равновесия. Она даже на секунду засомневалась: а может быть, ей все померещилось, и не было никакой встречи в «Макдональдсе»?
Ужин подходил к концу, и долгожданный звонок прозвучал как раз вовремя: Андрес уже недвусмысленно стал намекать, что пора бы отправиться в постель. Нике снова пришлось заняться самовнушением. «Это все только игра, игра, — твердила она себе, когда Андрес подошел к ней и обнял сзади за плечи. — Он меня не любит и никогда не любил». А губы Андреса скользили по ее шее, язык щекотал нежную впадинку у ключицы, и слова, которыми Ника убеждала себя, теряли всякий смысл от этих прикосновений. «Да нет, неправда, неправда… Но разве так целуют нелюбимых женщин?»
Еще немного — и трезвый голос здравого смысла уже не уберег бы Нику от поражения, но, видно, судьба ее хранила.
Ника стремительно кинулась к телефону.
— Все в порядке? — услышала она ставший совсем знакомым голос Виктора. Этот голос подействовал на нее странно отрезвляюще. Туман в голове рассеялся, и Ника снова овладела ситуацией.
— Ой, крестный, что такое? — обеспокоенно сказала она. Предполагалось, что звонит Павел Феликсович.
В трубке раздался одобрительный смешок, и Виктор сказал:
— Через десять минут я буду ждать вас на том же месте. Вы сможете уйти?
— Конечно! — отозвалась Ника, пожалуй, даже с излишним энтузиазмом. — Что ты, ну какой может быть разговор! Конечно, приеду немедленно!
Виктор, видимо, понял, что ей хочется как можно скорее вырваться из дома.
— Вероника Павловна, вы молодец! — похвалил он. — Только осторожнее, смотрите не переиграйте!
— Все! Уже еду!
Ника повесила трубку, сделала озабоченное лицо и вернулась к Андресу.
— Кто это был? Павел Феликсович? — поинтересовался он.
— Да… — Ника нахмурилась еще больше. Андрес наконец заметил ее удрученный вид:
— Что-то произошло?
— Ты знаешь, — вздохнула Ника, — боюсь, мне сегодня опять придется ночевать не дома. Крестного увезли в больницу с сильной тахикардией. У него вообще больное сердце. Так что я поеду к нему.
Андрес внимательно смотрел на нее.
— Домой? — уточнил он.
— Да нет, в больницу. Это уже не в первый раз. Он ложится не в специальный госпиталь, а к своему другу, в обычную районную больницу в Кунцеве. А ты сам знаешь, какие в наших больницах порядки, медсестру не дозовешься. Мало ли что может случиться! Поэтому я провожу около него одну-две-три ночи, пока не найду платную сиделку.
Ника поспешно переодевалась: натянула джинсы, свитер, кинула в сумку пижаму и халат, потом прошла в ванную и вернулась оттуда с полотенцем, мыльницей и зубной щеткой. Андрес наблюдал за ее сборами, не скрывая своего неудовольствия.
— Но подожди… Если это происходит часто, неужели нельзя найти в этой же больнице постоянную сиделку?
— Ох, — Ника уже зашнуровывала ботинки, — конечно, нельзя. Текучесть кадров. Персонал же постоянно меняется.
— Подожди, — вдруг решительно сказал Андрес, — я поеду с тобой.
Ника, уже стоя в дверях, покачала головой:
— Тебя туда не пустят. Не расстраивайся, увидимся завтра. Тебе днем надо куда-нибудь идти?
— Нет. Только вечером, у меня в пять деловая встреча.
— Вот и отлично. Я приеду часов в одиннадцать.
Послав с порога воздушный поцелуй, она, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице. Сердце колотилось как бешеное. Кажется, финальную сцену она провела не слишком хорошо. Он что-то заподозрил.
Вишневая «девятка» с работающим мотором стояла на условленном месте.
— Все прошло хорошо? — спросил Виктор, когда запыхавшаяся Ника плюхнулась на сиденье рядом с ним.
— Не уверена. — Ника никак не могла перевести дыхание: она всю дорогу бежала неизвестно зачем.
Машина сразу с места набрала скорость, видно, у Виктора была такая манера езды.
— А что именно не так? — спросил он, сворачивая на Ленинградский проспект.
— Не знаю, — Ника покачала головой. — Не знаю. Просто ощущение. Вы, наверное, уже поняли, что я не очень хорошая актриса.
— Каждая женщина — замечательная актриса, — улыбнулся Виктор. — Ну что, Маша уже ждет нас?
Ника всполошилась:
— Ох, нет! К Маше ехать нельзя!
Она пересказала историю с блокнотом.
— Что же делать? — Ника выжидательно посмотрела на спутника.
Они продолжали ехать по Ленинградскому проспекту в сторону Речного. Виктор сосредоточенно нахмурился, словно обдумывал только что пришедшую ему на ум идею.
— У меня есть запасной вариант, — наконец сказал он.
— Да? — Ника внутренне сжалась. «Если он предложит поехать к нему — не поеду, — решила она про себя. — Ни за что не поеду!» Неужели он тоже, как и все мужчины, не прочь развлечься на дармовщинку, пользуясь ситуацией? Хотя помнится, в Лиелупе он что-то говорил о любимой жене… Но эта мысль Нику ни капельки не успокоила, скорее вызвала непонятную досаду. Любимая жена Виктора — почему-то у Ники эта женщина симпатии не вызывала, и встречаться с ней не хотелось. Хотя какое ей дело до личной жизни этого немолодого сыщика?
— На Смольной живет одна моя хорошая знакомая, — сказал Виктор. — Она с удовольствием приютит вас на какое-то время.
— Какая знакомая? — подозрительно спросила Ника.
Ее мысли побежали в обратном направлении. Что это за хорошая знакомая при любимой жене? Он что, собрался поселить ее у своей любовницы? Еще чего не хватало!
Виктор понял Никины соображения и рассмеялся:
— Очень хорошая знакомая. Мой друг. — Он, все еще смеясь, посмотрел на Нику. — Только друг, Вероника, а не то, что вы подумали.
Смех у него был такой, что сразу хотелось верить ему.
— Я отвезу вас, а потом заеду к Маше предупредить, чтобы она не ждала и не волновалась. Идет?
— Ну что ж, — вздохнула Ника. — Делать нечего. Видно, придется слушаться вас во всем. Поехали к вашей знакомой.
Уже в районе Водного стадиона, на подъезде к Смольной, Ника вдруг вспомнила, что не рассказала еще об одном важном событии сегодняшнего вечера:
— Андрес хочет, чтобы я познакомилась с его мамой, — выпалила она. — Зачем?
Виктор мгновенно прореагировал:
— Когда?
— В следующие выходные. — Ника встревожилась. — Вы догадываетесь, зачем ему это нужно?
— Думаю, да. Это значит, Вероника, что в следующие выходные они собираются навестить Павла Феликсовича, и Инфлянскас хочет обеспечить себе алиби.
— В следующие выходные? Так долго ждать?
— Ничего, — успокоил ее Виктор. — Думаю, наш трюк с больницей заставит их поторопиться.
