Кипяток и Смертидея
— Ну вот, — сказал Чарли. — Расскажи нам о Смертидее. В самом деле, интересно, что ты имеешь в виду; ты столько лет твердишь, будто мы ничего не знаем о Смертидее, а у тебя есть ответы на все вопросы. Интересно послушать.
— ОК, — сказал Кипяток. — Вот что я вам скажу. Вы не знаете, что на самом деле происходит в Смертидее. Тигры знали о Смертидее больше, чем вы. Вы убили тигров, и сожгли последнего на этом месте.
— Вы не должны были этого делать. Нельзя было убивать тигров. Тигры были истиным смыслом Смертидеи. Без тигров нет Смертидеи; вы убили тигров, значит Смертидея исчезла, и с тех пор вы живете здесь, как кучка придурков. Я верну Смертидею. Мы вернем Смертидею. Я и моя банда. Я думал об этом много лет, и теперь мы это сделаем. Смертидея будет вновь.
Кипяток сунул руку в карман и достал оттуда нож.
— Зачем тебе нож, что ты собираешься делать? — спросил Чарли.
— Сейчас увидишь, — сказал Кипяток. Он вытащил лезвие. На вид оно было очень острым. — Вот что такое Смертидея, — сказал он, отрезал себе большой палец и бросил его в садок, полный только что вылупившихся мальков. Из руки потекла кровь и закапала на пол.
Вслед за этим вся кипятковская банда стала резать себе пальцы и бросать их там и здесь, пока кровь и пальцы не оказались повсюду.
Тот, который не знал, где он находится, спросил:
— Когда надо будет резать палец?
— Сейчас, — сказал ему кто-то.
Он отрезал себе палец, несмотря на то, что был так пьян. Он сделал это очень неловко, и кусок ногтя остался болтаться у него на руке.
— Зачем вы это сделали? — спросил Чарли.
— Это только начало, — сказал Кипяток. — Так на самом деле должна выглядеть Смертидея.
— Вы выглядите по-дурацки, — сказал Чарли. — Без пальцев.
— Это только начало, — сказал Кипяток. — Вперед, ребята. Режем носы.
— Хайль Смертидея! — воскликнули они и отрезали себе носы. Тот, который был так пьян, отрезал себе еще и ухо. Они брали носы в руки и разбрасывали их вокруг.
Один из них сунул нос Фреду в руку. Фред взял нос и бросил его парню в лицо.
Полин смотрела на все это не так, как любая другая женщина на ее месте. Она не высказывала ни страха, ни отвращения. Она только сердилась все больше и больше и больше. Лицо ее стало красным от гнева.
— Отлично, ребята. Режем уши.
— Хайль Смертидея! — Уши полетели вокруг; форельный питомник заливался кровью.
Тот, который был так пьян, забыл, что уже отрезал себе правое ухо, стал резать его опять и очень удивился, что не нашел ухо на месте.
— Где мое ухо? — сказал он. — Я не могу его отрезать.
Кипяток и его банда истекали кровью. Некоторые от потери крови слабели на глазах и садились на пол.
Кипяток еще стоял и резал себе на руках пальцы.
— Это Смертидея, — говорил он. — Бог ты мой. Это действительно Смертидея. — Наконец ему тоже пришлось сесть, чтобы он мог умереть от потери крови.
Теперь все они были на полу.
— Ты, наверное, думаешь, что ты что-то доказал, — сказал Чарли. — Я думаю, что ты не доказал ничего.
— Мы доказали Смертидею, — сказал Кипяток.
Полин неожиданно двинулась к выходу. Я догнал ее, скользя в крови и едва не падая.
— Что с тобой? — спросил я, не зная толком, что сказать. — Тебе чем-то помочь?
— Нет, — сказала она уже в дверях. — Я сейчас принесу тряпку и уберу всю эту грязь. — Когда она говорила грязь, она смотрела прямо на Кипятка.
Она вышла из питомника и скоро вернулась с тряпкой. Почти все были уже мертвы, кроме Кипятка. Он продолжал говорить о Смертидее.
— Видишь, мы это сделали, — сказал он.
Полин начала собирать тряпкой кровь и выжимать ее в ведро. Когда ведро почти целиком наполнилось кровью, Кипяток умер.
— Я Смертидея, — сказал он.
— Ты мудак, — сказала Полин.
И последнее, что увидел Кипяток, была Полин, стоящая над ним и выжимающая его кровь из тряпки в ведро.
