Подошел Кипяток. Мне доставило мало радости видеть его вновь. В руках он держал бутылку виски. Нос у него был красным.

— Нашли что-нибудь? — спросил Кипяток.

— Нет еще, — сказала Маргарет.

Я бросил на Кипятка презрительный взгляд, который скатился с него, как с гуся вода.

— Я видел сегодня настоящие хорошие интересные вещи, — сказал Кипяток. — Перед тем, как идти на ланч.

Ланч!

— В четверти мили отсюда. Могу показать, — сказал Кипяток.

Я не успел сказать нет, Маргарет сказала да, она уже готова была идти за ним куда угодно, что меня совсем не радовало, но я не хотел устраивать сцену, особенно на глазах у Кипятка, чтобы он пересказывал потом своей банде, и они смеялись бы над нами.

Это отнюдь не поднимало настроение.

Мы двинулись за пьяным уродом туда, докуда, по его словам, было не больше четверти мили, а на деле оказалась целая миля, и, то карабкаясь вверх, то сползая вниз, поднимались все выше и выше в Кучи.

— Отличный день, правда? — сказал Кипяток, останавливаясь, чтобы перевести дыхание, у большой кучи чего-то, отдаленно напоминающего консервные банки.

— Правда, — ответила Маргарет, улыбаясь и показывая рукой на облака, которые ей, очевидно, нравились.

Это вывело меня из себя: приличная женщина не должна улыбаться Кипятку. И я не мог отделаться от мысли: что же дальше?

Наконец мы добрались до того, что Кипяток считал необычайно интересным, и ради чего тащил нас в такую даль по Забытым Делам.

— Ой, как красиво, — радостно воскликнула Маргарет и принялась складывать их в корзинку — специальную корзинку, которую она принесла для таких вещей.

Я смотрел и не видел в них ничего особенного. Они были даже уродливы, сказать по правде. Кипяток стоял, прислонившись к забытой вещи, оказавшейся одного с ним роста.