Книга: Жаркие объятия разлуки
Назад: 2
Дальше: Вместо эпилога

3

Вещи и собаку Роман уговорил ее оставить у него.
— Потом заедешь и заберешь, — сказал он.
Перед выходом Вероника с чувством поцеловала его в щеку и крепко обняла.
— Спасибо тебе, Ромка… — с трудом сдерживая слезы, сказала она. — Если бы не ты…
— Все равно бы потом нашлись, — скромно пожал плечами Роман, хотя явно был доволен, что умудрился сыграть в жизни двоих людей такую знаменательную роль.
В редакции газеты Веронику поразили бесконечные, переходящие один в другой коридоры. Передвигаясь по ним, она чувствовала себя героем компьютерной игры Doom. Какие-то повороты, множество дверей, из которых выныривают деловитые, полные сознания собственной значимости люди. На Веронику — ноль внимания.
Наконец она разыскала заветную комнату с номером 614. Постучала в обшитую дорогим деревом дверь. Толкнула и оказалась в большом зале, где рядами стояли рабочие столы. За каждым из них, согнувшись под настольной лампой, сидел человек и разбирал сложенные стопками письма. «Настоящая фабрика информации, — подумала Вероника. — А вдруг в объявлении идет речь совсем про другую Веронику и про другого Максима?»
— Вы к кому, девушка? — вежливо обратилась к ней пожилая женщина с сигаретой в руке, сидящая за ближайшим столом.
— Я по объявлению. Меня нашли. Там было написано — адрес в редакции. Вот я и пришла.
— Как замечательно! — улыбнулась женщина. — Я вас поздравляю. Давайте теперь разбираться. Газета у вас с собой?
— Да, конечно… — Вероника протянула ей драгоценную газету, над которой два часа назад было пролито столько слез. Только с помощью элениума ей удалось немного успокоиться. — Вот здесь — «Вероника с Сахалина…»
— Значит, вы — Вероника?
— Да. Могу паспорт показать.
— Не надо. Главное, что вы нашлись. Пусть этот Максим сам теперь у вас паспорт проверяет. Кстати, вы уверены, что это именно ваш знакомый?
— На сто процентов!
— А почему он так странно пишет — «я жив»? Вы что — могли в этом сомневаться?
— Именно поэтому я уверена, что это он!
— Да… Прямо-таки романтическая история, — покачала головой седая пожилая редакторша и старательно затушила в пепельницу сигарету.
Может быть, со стороны эта история и казалась романтической, но только не для самой Вероники. Когда она вспоминала все мытарства, которые пришлось ей пережить, прежде чем она пришла сюда, то ей делалось дурно.
— Так… Ну вот и ваш адресок. Пожалуйста… — Редакторша протянула Веронике карточку с написанным от руки адресом. — Шверника… Насколько я знаю, это общежитие МГУ…
— Значит, он у Ильи… Спасибо вам огромное! — сказала Вероника и с трудом удержала слезы, которые снова были готовы пролиться у нее из глаз.
По дороге в общежитие Вероника думала, что сердце вырвется у нее из груди. Стоя возле двери в вагоне метро, она готова была упасть в обморок от счастья. Сейчас она увидит Максима! После долгих дней, когда она мучительно приучала себя к мысли о том, что больше не увидит его, предстоящая встреча казалась ей сном.
Самый большой сюрприз ждал ее на входе в общежитие. Стоило ей заикнуться про землетрясение на Сахалине и про Максима, как вооруженные охранники разразились громкими криками «ура!».
— Человечек! Человечек нашелся! — кричали они.
— Действительно, симпатичная… — оценивающе прищурился на нее один — с пышными усами.
— Максим что — все общежитие оповестил, что занят поисками девушки? — с улыбкой спросила Вероника.
— Ну зачем же все — только начальство! — гордо поправил усы охранник.
— Значит, мне можно пройти к нему?
— Не только можно, но и нужно. — И все они, как один, отдали Веронике честь.
Зайти в лифт она не решилась, пришлось все девять этажей шагать пешком по крутой лестнице. Гулкий путь в конец коридора… Скорее… Еще несколько шагов…
Вероника постучала в дверь. «Спокойно, спокойно…» — уговаривала она себя, пытаясь унять колотящееся сердце. Наконец за дверью послышались шаги. Щелкнул замок — и Вероника увидела девушку. Высокую, в очках, с короткой стрижкой под мальчика…
— Извините, я не ошиблась? — разочарованно спросила она. — Здесь живет Илья и… и Максим?
Девушка в очках поджала губы и чуть склонила голову набок.
— А вы к кому?
— Я к Максиму. Он что, больше здесь не живет?
— Ну почему же. Иногда он и здесь ночует, — доверительно сообщила стриженая девица. — Да я, собственно, сама его жду. Проходите, подождем вместе.
Вероника сделала шаг в темный коридор, и незнакомка провела ее в блок. Первое, что бросилось Веронике в глаза, когда она зашла в комнату, это небрежно брошенный на кровать синий свитер, который Максим носил еще в школе. Не сознавая, что она делает, Вероника вдруг бросилась к этому свитеру и, уткнувшись лицом в пропахшую табачным дымом шерсть, заплакала.
Даже видавшую виды Марину поразил этот порыв. Не зная, как ей на это реагировать, она подошла к окну и, молча глядя на пасмурный пейзаж, закурила.
Прошло минут десять, прежде чем Вероника успокоилась и пришла в себя.
— Извини, — сказала она сдавленным голосом. — Слишком долго объяснять…
Марина с облегчением повернулась от окна.
— Кофе хочешь? — спросила она.
— Не откажусь.
Пока Марина варила на плитке настоящий — не растворимый — кофе, Вероника прошла в ванную комнату и немного привела себя в порядок. Почему-то она даже не задавалась мыслью, кто такая эта девица, откуда она и почему сидит здесь, дожидаясь Максима. Больше всего ее беспокоило, что после всех переживаний она плохо выглядит и может не понравиться Максиму. Конечно, такие мысли стороннему человеку показались бы абсурдными, но ведь у влюбленных все по-другому.
Вероника плеснула на лицо ненавистной хлорированной водой, потом вытерла его чистым носовым платком. Достала пудру, запудрила веснушки. Кого она пыталась обмануть? Однажды Максим даже взялся считать их — эти крохотные капельки солнечного света. Он знал их все до одной и даже считал своей собственностью… Вероника тщательно расчесала волосы массажной щеткой и собрала их сзади в «хвост». Внимательно посмотрела на себя в зеркало. Нет, слишком официально, как на паспорте. И совершенно не подходит к одежде.
Вероника была одета в английское платье из белой шерсти с еле заметной серой клеткой, которое Анатолий купил ей в бутике специально для похода к психотерапевту. Вид у нее в этом платье был и без того скромный, даже несмотря на его минимальную длину. «Пожалуй, распущенные волосы подойдут сюда лучше…» — решила она. Вероника щелкнула замочком заколки — и светлая волна блестящих волос рассыпалась у нее по спине. Все. Теперь можно выходить.
Марина уже ждала ее с двумя дымящимися чашками. В комнате витал восхитительный крепкий аромат кофе.
— Ты не куришь? — спросила Веронику Марина.
— Нет, не курю.
— Извини, я не представилась — Марина. Я с журфака.
— А я — Вероника. С Сахалина.
— Ничего себе! Значит, ты Максу землячка? Вы что, вместе учились?
— Да… — неопределенно кивнула Вероника.
Только сейчас ей показалось странным, почему эта девушка так много говорит о Максиме и вообще, какое она к нему имеет отношение.
— А ты знаешь, что он почти поступил на биофак?
— Нет. Я пока еще ничего не знаю, — ответила Вероника и посмотрела на Марину в упор.
Кофе был сладким и очень крепким.
— Он поехал узнавать результат сочинения, — сообщила Марина. — И сегодня же узнает, поступил или нет.
— А когда он вообще появился в Москве? — спросила Вероника.
— Кажется, в начале августа… Ах да! Он приехал как раз, когда мы отмечали Маринин день. Здесь у нас была небольшая пьянка…
— Но ведь экзамены в университет… — начала Вероника.
— Знаю, знаю. Он привез какую-то справку, и ему разрешили. Он молодец, парень хваткий. У вас на Сахалине все такие?
— Почти. А как же иначе? Это же остров каторжников, — с самым серьезным видом ответила Вероника, однако Марина уловила скрытый в ее словах сарказм.
Кажется, дуэль началась. Вероника сделала первый выпад.
— И не просто каторжников, — Марина с достоинством приняла удар, — а тех каторжников, которые к тому же умудрились во всей этой заварухе выжить. Следовательно, это люди большого ума и крепкого здоровья… С отлично развитой половой функцией…
Удар был поистине сокрушающим. Но Вероника справилась с волной гнева, тут же прилившей к щекам, и тихо спросила:
— Ты спала с ним?
— Может, тебе предоставить полный отчет?
— Ты спала с ним? — Вероника повторила вопрос, суровым тоном дав понять, что она не отступится.
— Ну спала, — сдалась Марина. — И не вижу в этом ничего особенного. Нас просто тянуло друг к другу. В таком возрасте всем хочется трахаться.
— И то верно, — согласилась Вероника, вдруг вспомнив, что еще недавно сама нежилась в запретных объятиях Анатолия. Более того, она даже страдала из-за того, что случился этот гадкий скандал с его женой… Тосковала по нему, плакала от обиды…
Теперь, когда она узнала, что Максим жив, Анатолий исчез из ее памяти, как будто его там никогда и не было. Быстро стерлись картины их короткого счастья в живописном особняке, уступив место воспоминаниям о том неповторимом чувстве, которое охватывало Веронику, стоило ей только подумать о Максиме. Даже поцелуи с ним были окрашены этим ощущением — бьющей откуда-то изнутри нежностью, робкой и трепетной дрожью… Нет, никакой оргазм, никакая физиология не сравнится с этим чувством — долгим, безоглядным и чистым…
— Нравится тебе он, да? Красивый мальчик, ничего не скажешь. Вот только есть небольшая загвоздка. Ловить нам уже нечего — ни мне, ни тебе. Девушка у него есть. И он ее, заразу, любит.
— Откуда ты знаешь? — Вероника почувствовала, как от этих слов сердце у нее словно сжало клещами.
— Сам сказал… А может, врет. Мы ведь с ним поругались… Вполне мог назло ляпнуть… — Марина поставила на блюдце пустую чашку и снова потянулась к сигаретной пачке.
Конечно, Вероника не ожидала такого поворота. Она находит адрес… Как дура, приезжает сюда — и застает в комнате вместо Максима его наглую любовницу. Но, с другой стороны, Максим ведь сам дал объявление в газету о том, что он ее ищет…
И Вероника вдруг поняла, что она даже рада тому, что все так сложилось. Теперь ей будет проще оправдаться перед Максимом. Да! Она должна быть даже благодарна этой очкастой стерве. Если бы не она с ее свободными взглядами на секс, то Максиму бы пришлось переживать тяжесть измены в одиночку. А в том, что Вероника не пыталась бы скрыть от него свою связь с Анатолием, не было никаких сомнений. Не такие у них были отношения, чтобы что-либо друг от друга скрывать…
Пусть теперь все это останется в прошлом. Оба они получили сексуальный опыт, и теперь они квиты. Можно начинать все сначала…
— Извини, Марина, — сказала вдруг Вероника спокойно и с достоинством — как хозяйка дома. — Ты лучше не жди больше Максима. Сейчас он придет — и нам нужно будет встретиться наедине. Мы должны были встретиться еще два месяца назад, но нам… нам помешало землетрясение.
От удивления Марина даже сняла очки.
— Так это от тебя он возвращался ночью, когда его накрыло проводом?
— Нет, наоборот, он шел ко мне! Господи… Его накрыло проводом?! И что с ним было потом?
— Провалялся месяц в больнице. Но ты-то куда пропала?
Вероника встала и подошла к кровати.
— Здесь он спит? — по-хозяйски спросила она.
— Да, здесь…
Она, не снимая платья, прилегла на кровать и, притянув ноги к подбородку, снова уткнулась носом в синий свитер.
Марина курила и не сводила с нее выжидающего взгляда.
— Я на самом деле чуть не пропала… — сказала Вероника. — Но теперь я нашлась и уже никуда его не отпущу… Все, теперь уходи, — подумав, продолжала она. — Кофе был отличный, но мне почему-то все равно хочется спать…
Впервые за долгое время Веронику сморил столь крепкий и сладкий сон, совершенно свободный от сновидений. Непонятно, что было тому причиной — успешная психотерапия, взрыв положительных эмоций или действительно кофе. Говорят, что бывают ситуации, когда кофе оказывает прямо противоположное действие…
Как бы там ни было, но, когда Максим вошел в комнату, он увидел на своей кровати спящую девушку. Ноги ее были накрыты его синим свитером. В первую секунду он подумал, что это Марина, но потом разглядел длинные светлые волосы. Неужели… Он боялся собственной догадки.
Порывисто подбежал…
— Господи… Веруня… Настоящая… — прошептал он, боясь к ней притронуться, как будто она могла опять исчезнуть.
Уже сгущались сумерки, но Максим не стал зажигать света. Первым делом он запер входную дверь, предварительно повесив записку, адресованную Илье. Ему все еще не верилось, что вот здесь, на его кровати, спит самое любимое существо на свете, которое он едва не потерял… Было даже как-то страшно ее будить — вдруг она проснется и скажет, что разлюбила его?
Из раскрытого окна тянуло вечерней прохладой. Максим стал закрывать его — и слишком сильно громыхнул рамой. Вероника на кровати зашевелилась. Но сон еще не отпустил ее… Тогда Максим подошел и осторожно примостился на кровати рядом с ней. Руки его нежно обхватили ее за талию… Лицом он зарылся в теплые, пахнущие дождем пряди…
Он не торопился будить ее — пусть проснется сама. Вскоре он почувствовал, как ровное дыхание Вероники замерло. Так, проснулась и обнаружила, что рядом с ней кто-то лежит… Кстати, интересное ощущение — Максиму уже приходилось его испытывать. Остается надеяться, что для Вероники этот сюрприз окажется более приятным.
Вскоре Максим почувствовал легкое, почти невесомое прикосновение к волосам. Открыв глаза, он обнаружил, что комната уже полностью погрузилась в сумрак.
— Макс… — послышался шепот, — Макс, это ты… Почему тебя так долго не было? — И тонкие руки изо всех сил прижали его голову к мягкой и горячей от сна груди.
— Я ездил в Ясенево. Думал, вдруг я тебя случайно там встречу? Ты ведь была там, верно?
— Была… — Голос Вероники звучал удивленно.
— Ну вот, значит, Пломбир не ошибся… — пробормотал Максим и крепче сжал ее в объятиях.
— Какой пломбир? — шепотом спросила Вероника.
— Сливочный, — пробубнил Максим, все глубже зарываясь носом в ее грудь.
Некоторое время они лежали молча, но Максим будто кожей почувствовал, что Вероника плачет. Как всегда, она стыдилась своих слез — медику не положено. Неожиданно Максим понял, что у него тоже на подходе слезы. Он стал отчаянно кусать губы… В конце концов оба не выдержали борьбы — и их задушили счастливые рыдания…
Когда они пережили эту минутную слабость, Максим вдруг вскочил и полез куда-то в шкаф.
— Вот, — сказал он, торопливо выкладывая на тумбочку рядом с кроватью какие-то вещи. — Это твоя зарплата за две недели. А это паспорт и все документы…
— Но откуда у тебя это все?!
— Потом… — Максим снова опустился на кровать, нащупал застежку на Вероникином платье и решительно расстегнул…
— Погоди, Максим, что ты делаешь… — все еще хриплым от слез голосом сказала Вероника. — Нам же столько надо друг другу рассказать…
— Потом, все потом… — Он дрожащими пальцами расстегивал рубашку. — Сначала мы с тобой должны… — Скомканные джинсы полетели на пол. — А то опять начнется землетрясение!!!
Назад: 2
Дальше: Вместо эпилога