Глава 11

— Говорила я тебе — надо было сразу ко мне идти, — ворчала Галина, развешивая на пластмассовых цепочках трусы и лифчики. — Знаю я этих «новых русских». Из грязи, да в князи. Ему бы под забором валяться, а он деньгами ворочает. Культуры-то никакой, только что пиджаки дорогие носят и коньяк по триста баксов за бутылку хлещут… И правильно ты его на место поставила! Тоже мне — барин. Ты ему что — рабыня Изаура, что ли? Нашел тоже служанку себе за триста баксов в месяц… Чтобы еще такое от мужчины молодой девушке терпеть? Проститутку пусть берет, она на все согласная… — И, приговаривая, Галина увешала всю полосатую палатку нижним бельем.

Вероника с обреченным видом сидела на каком-то ящике, застеленном газетами, и смотрела в одну точку. Самочувствие у нее было ужасное. Чтобы приехать к началу рабочего дня, пришлось встать в пять часов утра. Теперь ей страшно хотелось спать, а откуда-то из глубины, из самых недр организма поднималось непреодолимое раздражение. Шум рыночной толпы давил на барабанные перепонки, не позволяя сосредоточиться ни на одну секунду. Как же она будет считать деньги? Ведь ее запросто обведут вокруг пальца…

Решение пойти работать на рынок созрело само собой: больше идти было просто некуда. А идти было необходимо, потому что оставаться жить у тети Тамары становилось все опаснее. Ее муженек настолько обнаглел, что мог запросто ущипнуть Веронику за ягодицу, если они случайно сталкивались в коридоре. Кажется, он наслаждался сложившейся ситуацией. Он быстро понял, что Вероника достаточно умна, чтобы не рассказывать ничего своей тетке. А это означало только одно: он мог продвигаться и дальше в своих дерзаниях. Пока что возможностей для крупного прорыва не представлялось — Вероника тщательно следила за тем, чтобы не оказываться с ним в квартире наедине. Но Володя не унывал. Он продолжал ежевечерне подсматривать за Вероникой, когда она мылась в душе, и терпеливо ждал своего часа…

И вот Вероника уже приступила к новой работе. Галина показала ей, как размещать на витрине образцы, научила различать размеры бюстгальтеров и трусиков, выдала так называемый прайс-лист — то есть список цен на товары, — объяснила, как делать наценки, чтобы побольше заработать, и ушла, оставив Веронику один на один с товаром и покупателями.

Первую женщину, которая купила белые кружевные трусики, Вероника готова была обнять и расцеловать. Но постепенно, от продажи к продаже, ее трепетное отношение к покупателям (вернее, к покупательницам, потому что их было большинство) перешло в вежливое и обходительное обслуживание. Вероника, которая поначалу стояла, боясь открыть рот, посмотрела, как делают другие продавцы в соседних палатках, и начала тоже выкрикивать свой товар.

Она вспомнила себя, когда она первый раз попала на рынок и шла, беспомощно озираясь по сторонам и почти не различая ничего вокруг. В такой ситуации ласковый голос продавца прозвучал бы как спасение. И Вероника стала этим ласковым голосом. Она не просто бездумно повторяла название своего товара и расхваливала его, как многие другие. Она внимательно вглядывалась в текущую мимо толпу и выискивала в ней потенциальных клиенток.

Ассортимент товара у нее был достаточно большой: нижнее белье различных цветов и фасонов, эластичные трусы для утягивания живота, шелковые вышитые ночные рубашки, пеньюары, комбинации и эротические комплекты из открытых топиков и шелковых кружевных шорт… Одним Вероника предлагала одно, другим — другое, в зависимости от возраста и комплекции. Лишь только видела полную женщину, как тут же вынимала трусики-«утяжки» и трясла ими перед самым ее носом.

— Утяжечки берем! Утяжечки берем! — сладко щебетала она. — Совсем недорого, а хватит надолго!

Стоило «жертве» бросить взгляд на юную, обаятельную девушку, окруженную гирляндами кружев, как у нее словно отказывали ноги.

— А они на самом деле утягивают? — на всякий случай спрашивала толстушка.

— Конечно! Многие приходят и говорят: «У меня уже белые есть, хочу еще черные и бежевые, чтобы под всю одежду подходили…»

— Давайте мне все три! — быстро сдавалась женщина и протягивала деньги.

Между тем Вероника уже высматривала следующую жертву. Стройным и молодым она предлагала шелк и кружева, мотивируя это тем, что «когда же это еще носить, как не в их юные годы». Мол, покупайте, потом будет поздно… Зрелым красоткам «задвигала» комбинации, ночные рубашки и пеньюары. В какой-то момент Веронику охватывало удивление пополам со смехом: неужели это она стоит на рынке и торгует какими-то трусами-«утяжками»? Видели бы ее сейчас родители и знакомые! Девочка-отличница, паинька, цветочек, Белоснежка, которая дружит со зверюшками в лесу, вот кем ее всю жизнь считали. И вдруг эта же девочка появляется в роли заправской рыночной торговки…

— Декольтированные лифчики — специально для открытых летних и вечерних платьев! — торжественно объявляла она. — Необходимая вещь в вашем гардеробе! Не откладывайте покупку на другой раз — так дешево вы не купите это белье нигде!

В своих тирадах Вероника не пыталась никого обмануть. Белье действительно было дешевле, чем в других местах. Даже при том, что с каждой проданной вещи она имела свой личный «навар».

В обед Галина пришла ее проведать.

— Слушай, у тебя совсем неплохо получается! Думаю, наш хозяин останется доволен. Сколько ты уже успела наторговать?

— Сейчас скажу… — Вероника достала из кармана блокнот, в который старательно записывала все продажи, и маленький калькулятор. — Получается почти шестьсот тысяч.

— Это просто отлично! Учитывая, что сегодня не было оптовиков, а одна розница, — сказала Галина. — У меня на раскрученной точке и то не каждый день так выходит.

— Стараемся, — пожала плечами Вероника.

— Вечером надо отметить твое боевое крещение, — сказала Галина, заговорщицки ей подмигнув. — Наши обычно собираются в «гадюшнике» — есть тут неподалеку кафешка. Обмоем первый успех, посидим…

— Да нет, ты уж извини, Галин, я не могу. Если моя тетка учует от меня запах алкоголя, сразу выгонит. Она у меня знаешь какая правильная. Я лучше уж потом — когда сниму квартиру. Загуляем тогда на просторе…

Вероника не стала говорить товарке, почему она не хочет пить. Нет. Она должна до последнего скрывать от всех, что она беременна.

— Ну ладно… Как знаешь, — с легкой обидой сказала Галина, но потом сразу по-деловому продолжила: — Обедать в кафе сегодня лучше не ходи — осмотрись пока. Будут что-нибудь разносить — возьми. В два уже начинай потихоньку сворачиваться. Образцы сложи в пакет отдельно от остального товара. Столик собери — понесешь под мышкой. В три часа — ко мне с сумкой и столиком. Смотри, чтобы не отобрали. Если что — кричи громче…

После первого трудового дня Вероника чувствовала себя как выжатый лимон. Кажется, она продержалась только за счет голого энтузиазма — слишком уж ей хотелось доказать себе, что она может… И теперь главным доказательством служила пачка купюр, которую она везла, спрятав в специальной маленькой сумочке на груди, как ей посоветовала Галина. Сумма была не такая уж и большая — всего сто пятьдесят тысяч. «Но если умножить ее на двадцать четыре, — рассуждала Вероника, — по количеству рабочих дней, то получится три миллиона шестьсот, а это примерно шестьсот баксов. Уже сейчас у меня набирается не так уж мало — если приплюсовать отбитые в честном бою с «Рафферти» сто пятьдесят «зеленых». Значит, я спокойно смогу снимать себе не только комнату, но даже недорогую квартиру…» Впрочем, нет — она должна экономить. Ведь потом у нее родится ребенок и некоторое время она не сможет работать.

Вероника слабо представляла себе, что будет делать не только, когда родит ребенка, но даже когда у нее начнет расти живот… Сейчас, стоя под душем, она придирчиво разглядывала свое тело: не появился ли намек на округлость? Но нет, кажется, пока все было в порядке. Вероника по-прежнему была стройна и красива. Длинные незагорелые ноги… Мягкая девичья ложбинка на месте живота… Маленькие, но круглые по форме груди… Нежные, покрытые крошечными веснушками плечи…

Ей было страшно представить, что будет с ее телом, когда зародыш внутри ее начнет неумолимо разрастаться. Она знала, что должно произойти: груди набухнут, соски расползутся, белая гладкая кожа на животе натянется, как барабан, и начнет истончаться по бокам, не выдерживая нагрузки. В этих местах появятся некрасивые, похожие на сиреневых червяков рубцы — так называемые растяжки… Нет, лучше бы она не была будущим медиком, тогда бы она всего этого не знала.

Удивительно, но Веронику как-то миновал токсикоз первых месяцев беременности. Насколько ей было известно, среди его симптомов фигурировали тошнота, рвота, отвращение к пище и даже обмороки. Веронике повезло: ее организм отреагировал на беременность только повышенной сонливостью и пресловутыми приступами голода. Все это можно было как-то перетерпеть. Завтра она возьмет с собой на рынок побольше еды, чтобы не связываться с разносчиками. А сейчас — немедленно в постель. Иначе она не выспится и завтра целый день будет как вареная…