Ранним утром в палатку, где лежала Вероника, хлынули несчастные, оборванные люди с воспаленно горящими глазами — это были те, кто надеялся обнаружить здесь своих уцелевших родных. Безжалостный свет, падающий из небольших капроновых окошек, выхватывал глубокие морщины, пролегшие у них под глазами, — следы горя и измождения.

От шума многие из лежащих на раскладушках проснулись и тоже принялись с надеждой выискивать в толпе своих близких. Изредка раздавались радостные возгласы — и счастливцы бросались друг другу в объятия. Однако даже в таком гвалте пробудились не все. Некоторые продолжали спать — то ли из-за глубокой усталости, то ли под действием лекарств.

Хромоногая санитарка проходила по рядам и пыталась растолкать спящих. Красивая белокурая девушка, которой она среди ночи делала инъекцию успокоительного, лежала не шелохнувшись — точно так же, как она оставила ее ночью. Одеяло снова было сброшено почти на пол, и из-под задравшейся рубашки торчали длинные ноги в пятнах зеленки.

— Вероника! — крикнула у нее над ухом санитарка, старательно прикрывая ее одеялом. — Верочка, проснись! Тебе надо покушать… — Но сколько она ни старалась, разбудить девушку не могла. Наверное, швейцарское лекарство было рассчитано на длительное действие.

Вдруг она заметила, что какой-то плотный, но довольно молодой мужчина в камуфляжной куртке остановился и пристально вглядывается в лицо спящей.

— Сестренка! — вдруг радостно воскликнул он. — Это же Вероника, моя сестренка!

Пожилая санитарка поспешно и неуклюже поднялась.

— Неужели сестра? — недоверчиво свела брови она. — Что — родная?

— Двоюродная! — выпалил мужчина и схватился за коротко стриженную голову.

— А вы часом не Максим? — пытливо заглядывая ему в лицо, спросила санитарка. — Она ночью все звала какого-то Максима…

— Да Максим я, Максим! — хлопнул себя по бедрам мужчина. — Можно мне прямо сейчас ее забрать? У меня машина. Отвезу ее к тетке в Томари.

Санитарка всплеснула руками.

— Господи, счастье-то какое — брат нашелся! Забирай, конечно, что ей здесь, бедняжке, горе мыкать. Пойдем, запишут тебя — и сразу же забирай! — сказала санитарка и, хромая, зашагала к посту. — Сам-то без носилок ее донесешь?

— Донесу, — пробурчал мужчина.

— Только ты смотри — за ней пока уход нужен. Ее ведь из завала достали. Дам тебе таблетки специальные — будете ей после еды давать еще дня два. Потом уже она и сама оклемается. Родители-то у нее, видать, погибли… Звала она их все ночью, металась…

Они подошли к посту, где сидела другая дежурная — в зеленой шапочке, надвинутой по самые глаза, и больших очках. Корявым, неразборчивым почерком она заносила отбывающих в журнал.

— Паспорт? — Не поднимая головы, она протянула руку к мужчине, но тот лишь удивленно на нее уставился.

— Какие могут быть сейчас паспорта, мамаша? — пробасил он. — Да у меня копейки ломаной не осталось — не то что паспорта. Весь дом, почитай, под землю ушел. Если бы я вчера не поехал на дачу… мы бы с тобой уже не разговаривали…

— Но я не имею права отдавать вам больную без предъявления паспорта, — перебила его дежурная.

— Эх! — махнул рукой мужчина. — Да как же вы так можете! Живые ведь люди кругом! Это ж сестра моя — Вероничка. Или сердца у тебя нет? Скажи — что для тебя важнее: какая-то бумажка вонючая или человек? Ты лучше подумай, как лежит она тут, бедная, словно сиротка. А я ведь жив остался… — Он громко постучал себя кулаком в грудь, после чего снова досадливо махнул рукой.

Очкастая дежурная молча покачала головой, но тут в разговор вмешалась хромоногая санитарка.

— Да отдай ты ему девчонку, Серафима. Видишь, какая кругом путаница. Паспортов ни у кого нет — только на совесть и приходится полагаться. Ну что тут еще усложнять — брат старший ее разыскал, прямо на машине забрать может. А у нас и без того мест нет… Вон, раненые все прибывают…

Словно в подтверждение ее слов в палатку заглянул запыхавшийся мужчина и обратился к дежурной:

— Вот, привез еще двадцать человек… Как у вас с местами?

— Сейчас посмотрю… — всполошилась хромоногая и скрылась в глубине палатки.

Дежурная прикусила губу и задумалась. Потом бросила взгляд на мужчину в камуфляже.

— Ладно, уговорили — забирайте. А может, помните свои паспортные данные наизусть?

Тот вдруг начал рыться в карманах куртки и наконец извлек оттуда несколько больших плиток шоколада.

— Вот вам мои паспортные данные — сгодятся? — осклабился он.

Дежурная так же молча, не глядя, сложила шоколадки в ящик стола и отрывисто продолжала:

— Давайте фамилию и адрес.

Мужчина, то и дело оглядываясь на спящую девушку, продиктовал дежурной в очках фамилию и адрес, после чего продрался через толпу к ее раскладушке и осторожно поднял на руки. Уже на выходе его догнала хромоногая санитарка. В руках у нее было красное шерстяное одеяло.

— Одежды у нее, сам понимаешь, не было. На вот, возьми, а то еще простудишь девку в дороге.

— Угу, — торопливо кивнул мужчина и, попрощавшись, скрылся в толпе.