12
Натали смотрела на свое отражение в темном стекле. Большую часть ночи она провела вот так, стоя у окна в своем доме в Коннектикуте. Постепенно отражение начало таять. За окном занимался бледный рассвет. Туман полз по саду, клубился над каскадом прудов, окутывал призрачным покровом деревья, ограду и каменный амбар, где она нашла свидетельства потаенной жизни Уоллеса.
В то воскресенье он попросил ее отвезти его в аэропорт. Он не предупредил ее о своей поездке в Россию, и сборы прошли в спешке. По дороге они говорили о делах, обсуждали планы «Котильона» на зимний сезон. Только теперь она вспомнила, как он взглянул на нее при прощании. Как будто он хотел запечатлеть ее облик в своей памяти на случай, если они никогда больше не увидятся.
Натали не поделилась этим воспоминанием с Марго Клейн, но старая женщина, казалось, читала ее мысли. Она подошла к Натали, тихо положила руку ей на плечо, повела к столу. Там уже дымился в чашках приготовленный ею чай, такой горячий, что Натали обожгла пальцы, взявшись за чашку.
— Извините, я не предупредила. Не сердитесь на меня.
Натали молча покачала головой и сделала попытку улыбнуться. Марго настояла на том, чтобы они вдвоем тщательно обыскали дом, и Натали была даже в какой-то степени рада ее присутствию. Сведения, сообщенные ей бывшей женой Уоллеса, окончательно выбили ее из колеи, но шок стал ослабевать. Натали уже почти примирилась с открывшейся ей истиной. Как только они оказались в машине после бегства из госпиталя, Марго проглотила лошадиную дозу валиума, чтобы как-то утихомирить боль, и погрузилась в сон. Натали пришлось чуть ли не на руках тащить ее в спальню для гостей, разжигать огонь, чтобы согреться самой… Теперь Марго, выспавшаяся и бодрая, была готова к работе. Она успела завести дружбу с рыжим сеттером. Пес, покусавший ее прошлой ночью, теперь доверчиво положил голову ей на колени.
— Не пора ли начать поиски? — торопила она Натали.
— Я не верю, что Уоллес занимался контрабандой.
— А чем, по-вашему, он занимался?
Марго обрела уверенность в себе и разговаривала с Натали снисходительно и с чувством некоторого превосходства пожилой женщины над наивной испуганной девчонкой.
— Поверьте моему опыту, КГБ и ГРУ убивают только из страха… Они идут на «мокрое» дело, только когда у них самих поджилки трясутся. Или когда они приперты к стенке… Решиться напасть на известного человека на глазах у двухсот свидетелей — такое они редко себе позволяют. Значит, они в отчаянном положении…
— Но чем перед ними провинился Уоллес? Вы сами сказали: он лишь собирал информацию.
— Очевидно, она для них опасна. И с каждой минутой становится опаснее. Ему они заткнули рот, но этого оказалось недостаточно. Где-то он спрятал мину. Раз они ее ищут — значит, она есть! Они не успокоятся, пока не найдут и не обезвредят взрывной механизм. А время идет, часы тикают… И нервишки у них на пределе.
Натали вздрогнула. Марго очень красочно описала ситуацию.
— Но ведь чистый случай, что та женщнина скрылась!
— Не думаю. Операция была подготовлена отлично. А если б ее схватили, то она убила бы себя. И будьте уверены, она была не одна в толпе. Если б ее рука дрогнула, другой агент убрал бы ее немедленно. И так по цепочке… Тех, кто может говорить, в живых не оставляют.
Натали обхватила голову руками.
— Господи! Мне не верится, что весь этот кошмар имеет отношение к Уоллесу, к моему мужу…
— Не забывайте, Натали, что он был и моим мужем.
— Он не ваш! Он мой!
— Без истерики, Натали. Согласимся на том, что он наш общий супруг. Только в разные периоды своей бурной жизни.
— Молчите!
— Разве я не права?
— С меня хватит! — взорвалась Натали. — Меня не касаются ваши шпионские дела. У меня свой бизнес. Садитесь на свою метлу и выметайтесь из моего дома… Впрочем, я довезу вас до автобусной остановки.
— Я так просто не уйду! Вам придется выкидывать меня силой, — заявила Марго.
— Зачем же силой? Я плачу налоги на содержание полиции. Там вы и расскажете свою историю.
Натали подошла к телефону. Марго вела себя на редкость хладнокровно.
— Сорок лет, — сказала Марго, — ваш и мой муж плел свою сеть… На прошлой неделе он поймал в нее добычу, за которую поплатился жизнью. Должно быть, это что-то очень важное…
— Для вас — может быть, но не для меня!
— Возможно, для всего мира!
— Мне нет дела до всего мира.
— Вы совсем не похожи на него, Натали! Уоллес думал не только о себе…
— Но он не посвящал меня в свои секреты! Значит, не желал, чтобы я знала… Может быть, он считал меня недостойной его доверия.
— Он оберегал вас.
— Так почему же после его смерти вы хотите втянуть меня в эти дела? И почему я должна верить вашим нелепым россказням?
Марго открыла свою сумочку и запустила туда руку. Сначала на свет божий появился револьвер. Натали в ужасе отпрянула, решив, что старушка вздумала расправиться с ней — убрать лишнего свидетеля. Но Марго, выложив револьвер на стол, продолжала поиски в недрах своей сумки. Наконец она откуда-то из-под подкладки извлекла конверт и швырнула его Натали. Конверт спланировал через всю кухню и опустился на пол.
— Подними и прочти, несносная девчонка! — приказала Марго. — Потом скажешь мне, что тебе написал в письме Уоллес.
Натали с удивлением разглядывала конверт.
— Оно адресовано вам.
— Там внутри письмо для тебя. Я его, разумеется, не вскрывала.
Натали узнала почерк Уоллеса. «Для Н.» — было начертано на внутреннем конверте. Марго услужливо протянула ей кухонный нож.
— Смелей, девочка! Только не порежься. Смотрю, у тебя дрожат пальчики.
Натали вскрыла конверт, достала крохотный листок бумаги. Буквы прыгали у нее перед глазами, но почерк, несомненно, был Уоллеса.
«Все, что она тебе сказала, — правда! Я во многом виноват перед ней, но она не подводила меня ни разу. Как тебе поступить, решай сама. Я люблю тебя».
Подписи не было.
Сколько всего сразу навалилось на Натали! Их общие проблемы с «Котильоном» и еще тайны Уоллеса… То непонятное, что стоило ему жизни…
— Сожги письмо, — потребовала Марго.
Натали наклонилась к камину. Огонь коснулся бумаги. Она вспыхнула. Клочки пепла мгновенно утянуло в трубу.
— Почему вы не показали мне его сразу? — спросила Натали.
— Хотела разглядеть тебя получше, узнать, кто ты такая. Уоллес мог в тебе ошибаться. Он был падок до молоденьких и часто попадал впросак.
— Мне не нравится, как вы о нем говорите…
— Правда не всегда приятна. Она режет слух.
— Так я прошла вашу проверку?
— Не совсем, но что поделаешь! Что он тебе написал?
— То, что вы все знаете и расскажете мне.
— Так ли? — подозрительно переспросила Марго. — Я далеко не все знаю. Хотя больше, чем кто-либо. Он мне доверял, но с людьми он предпочитал работать один на один… Ведь каждый способен предать в один прекрасный момент.
— О вас он так не думал.
Пожилая женщина молча восприняла комплимент, но явно была довольна.
— Однако вы не знаете наверняка, вывез ли он что-нибудь из России?
Марго пренебрежительно фыркнула.
— Раз ищут — значит, есть что искать.
— Уоллес не мог попасть сюда из аэропорта. Если он что-то спрятал, то только в Нью-Йорке.
— Он мог прилететь предыдущим рейсом, проделать всю операцию, вернуться в аэропорт и сказать вашему шоферу: «Хэлло!»
— Слишком все это сложно… Мне и в голову не пришло бы такое…
— Уоллес прожил на свете вдвое больше тебя и в десять раз был хитрее, чем ты…
Натали уже устала принимать на себя удары. Каждое напоминание о разделявших их с Уоллесом тайнах могло вылиться в рыдания. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не показаться Марго слабой и растерянной.
— Но он мог держать все сведения в голове!
— Все возможно! — Марго словно решила поиздеваться над ней. — Будем считать взломщиков в Нью-Йорке просто грабителями, а женщину, пристрелившую Уоллеса, взбесившейся влюбленной дурой…
— Замолчите!
Они разделились. Марго взяла на себя дом, утверждая, что «свежий глаз» зорче видит, а Натали отправилась в амбар. Она согласилась на такое разделение труда ради того, чтобы Марго не рылась в бумагах Уоллеса, не трогала руками секретный телефон и его записи. Для Натали кабинет Уоллеса в амбаре стал как бы символом его интимной, скрытой от посторонних глаз жизни. Она решила оберегать его от постороннего вторжения.
По дороге к амбару ей вдруг почудилось, что почва под ногами мягче, чем должна быть. Она остановилась. Через лужайку тянулась едва заметная полоска. Как будто кто-то слегка взрыхлил землю, а потом аккуратно убрал следы своей работы.
Она вбежала в амбар, ворвалась в кабинет, выдвинула ящик бюро. Предчувствие не обмануло ее. Телефонный аппарат отсутствовал так же, как и провод, тянувшийся от него и уходивший под пол. Она выскочила наружу, пальцами разрыла землю. Маленькая канавка на всем протяжении от амбара до пульта на столбе телефонной линии за оградой была пуста и лишь искусно замаскирована дерном.
На ее отчаянный крик из дома показалась Марго.
— Исчез телефон!
Марго не удивилась, только пожала плечами.
— Странно, что они не сделали этого раньше.
Натали вернулась в спальню и дважды позвонила в Нью-Йорк. После этого продолжила поиски. Марго же, сопровождаемая любознательным сеттером, методично обшаривала весь дом. Вентиляционные отверстия она высвечивала галогенным фонарем Уоллеса, снимала крышки с электрических розеток…
— Прекратите! — взмолилась Натали. — Я посмотрела штамп в его паспорте. Он прибыл в аэропорт Кеннеди рейсом из Москвы за три часа до того, как его убили.
Марго невозмутимо занялась исследованием очередной розетки.
— Он не мог попасть в этот дом. Вы слышите?
— На вашем месте я не заявляла бы это так уверенно, — осадила ее Марго.
— Не считайте меня дурой. Я об этом подумала. У начальника нашей охраны есть знакомства на таможне. Уоллес прошел досмотр в день убийства.
Марго с дружеским сочувствием улыбнулась Натали.
— Прекрасно! А где гарантии того, что Уоллес не проходил через таможню несколько раз, предъявляя разные паспорта? Ваши друзья из таможенной службы могут поклясться, что этого не могло быть?
Натали в изумлении уставилась на Марго. У старушки всегда находились козыри, которые крыть было нечем.
— Уоллес не продержался бы сорока лет, если б не проделывал подобных трюков.
— Я не подумала…
— И еще ты не подумала о том, что задавать много вопросов разным людям опасно. И у стен есть уши…
Поиски продолжались до темноты. В доме и в подвале не осталось ни одного укромного уголка, куда бы ни заглянула неутомимая Марго. Перелистаны были все книги на полках и прощупаны их переплеты, развинчены и собраны вновь все кухонные приборы, светильники, исследованы цветочные горшки…
— Сколько же можно за несколько лет накопить ненужного барахла! — по ходу дела возмущалась Марго, но неуклонно продолжала следовать заранее составленному ею плану. Дом был весь словно просвечен рентгеном. Она заставила Натали пройтись по саду и расковырять каждую мышиную или кротовую норку, хотя вряд ли Уоллес спрятал бы такую ценную вещь в саду, подвергавшемуся нашествиям грызунов.
Наконец Марго в изнеможении распростерлась на кушетке.
— Мне понадобится час на отдых, — твердо заявила «железная» пожилая леди. — А ты тем временем собирайся! Мы сегодня же должны быть в Нью-Йорке.
Натали, как послушный робот, выполняла все команды. Она отвела сеттера к его хозяевам. Прощание с полюбившимся ей псом было невеселым. Таким же было расставание и с домом. Он уже казался ей чужим. Словно злые духи осквернили его своим вторжением.
Обратный путь в Нью-Йорк Марго, наглотавшаяся лекарств, опять проспала. Лучи фар встречных машин иногда скользили по ее лицу, высвечивая морщины, которые нельзя было скрыть даже толстым слоем пудры. Может быть, сорок лет назад она и была красива. И как же красив был молодой Уоллес!
«Старуха — сумасшедшая, а я заразилась от нее! — размышляла Натали. — Теперь она будет таскать меня за собой, пока мы обе окончательно не свихнемся!»
Держа руль левой рукой, Натали, щелкнув застежкой, запустила руку в сумочку спящей старухи. Она ощутила холодную сталь револьвера. Брезгливо отодвинув его, Натали извлекла из сумочки пухлый бумажник Марго. Поглядывая на дорогу, она изучила его содержимое в свете приборного щитка. Там не было ничего примечательного — несколько кредитных карточек и паспорт — все на имя Марго Клейн. Странно, что женщина, содержавшая в Лондоне шпионскую явку, решилась путешествовать и проникать без спроса в дома американских граждан под своей настоящей фамилией.
Натали включила радиотелефон и соединилась с конторой Линн Браун. Ее охватило внезапное желание хоть на минутку окунуться в реальность, пообщаться с нормальным человеком, а не с безумной «шпионкой» шестидесяти лет от роду, причем неизвестно на кого работающей. Линн была еще на работе. Ее секретарша задала обычный вопрос:
— Кто ее вызывает?
— Скажите: веселая вдова.
Линн Браун включилась мгновенно.
— Ты в порядке?
— Прихожу в норму. Я жалею, что сбежала вчера от вас. Ты не могла бы сейчас организовать малый слет «юмористок»? Я надеюсь, что они мне подкинут какие-нибудь здравые идеи.
— Как ты себя назвала. Веселая вдова? Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
— Вполне. Мне осталось еще проехать восемнадцать миль. Для разнообразия неплохо бы заняться по дороге бизнесом. Мне надоело общение с призраками.
Натали растрогалась от того, как быстро подруги откликнулись на ее зов.
Когда она выехала на шоссе 686, в эфире поочередно возникли голоса Линн, Риты, Лори и Лауры. Можно было начинать конференцию.
— Есть предложение, — сказала Линн, — поговорить о кредитах, которые давал Уоллес…
— Я еще не занималась кредитами, — призналась Натали. — Я не знаю, на какие проценты он договаривался.
— Двадцать один процент, — без колебаний заявила Ронда Розенфельд. — Моя мать не дает деньги под меньшие проценты…
— Я не собираюсь сама хватать за шиворот всех его должников.
Уоллес пользовался услугами агентства по выколачиванию денег. Занимались этим какие-то парни вроде хасидов в черных шляпах, которые на улицах требуют с прохожих деньги.
— Знаю такие агентства, — сказала Ронда. — Там орудует настырная публика.
— Есть идея! — сказала Линн. — Если они не смогут вышибить деньги, пусть забирают у должника меха и сами же их реализуют.
— Так мы разорим наших поставщиков. Уоллес одалживал им деньги в расчете на будущий рост объема продукции.
— Зачем нам рост объема продукции? Гонконг и Корея дают ее достаточно.
— «Котильон» держит марку американского качества.
«Американское качество» плюс сырье из России. Уоллеса уже нет, и где гарантии того, что река не потечет в другую сторону? Большевики давно навострились преобразовывать природу.
— Нет! — вмешалась в разговор еще одна подруга. — Попытайся вычеркнуть из памяти последние пять лет. Поставь себя снова на место банкира-инвестора, у которого ненадежный клиент просит кредит. Что бы ты посоветовала этому клиенту?
В эфире бушевала буря женских голосов, рядом мирно похрапывала Марго, бесшумный мотор «кадиллака» нес громоздкую машину к Нью-Йорку. Натали возвращалась в реальность, суровую, полную неожиданностей и испытаний, но все же это были привычные и преодолимые трудности.
— «Котильон» должен срочно продавать. Мы начнем активную продажу того, что у нас уже есть. — Натали защищала свою точку зрения, высказанную еще на заседании правления. — Тем самым мы покажем, что крепко стоим на ногах.
Ее аргументы показались подругам малоубедительными.
— Без массированной рекламной атаки все окончится пшиком, — выдала мрачный прогноз Лаура Дрейк. — Диана Дарби расплевалась с «Котильоном».
— Черт с ней, с этой шлюхой! — вскричала Линн так, что радиотелефон затрещал.
— Кем бы она ни была, но ее раскупают! Товар не продается без упаковки. Я могу пробить лучшее время на ТВ, но без Дианы Дарби мы только впустую потратим деньги…
Натали встревожилась. Не все так просто с Лаурой Дрейк. Ее тон слишком категоричен. Не хочет ли она сбежать с корабля?
Может быть, ее рекламное агентство уже заключило контракт с конкурентами и Лаура прикрывает отступление дымовой завесой, ссылаясь на разрыв Дианы Дарби с «Котильоном»? Натали едва удержалась, чтобы не задать Лауре прямой вопрос: на кого она работает? Не то сейчас время, чтобы с кем-то ссориться. Накануне Рождества поздно разворачивать рекламную кампанию через другое агентство, но зажечь маленький огонек под креслом Лауры и слегка поджарить ее не мешает.
— Что касается Дианы, то Уоллес часто говорил…
— Уоллеса больше нет! — резко оборвала ее Рита. — Прости, Натали, но я говорю это для твоего же блага. Привыкай жить без него.
— Уоллес часто говорил, — упрямо повторила Натали, — что мы транжирим сокровища Дианы.
— Что значит — транжирим? — Лаура, сочинявшая все сценарии рекламных кампаний, была задета и тут же показала зубки.
Натали поняла, что пущенная ею стрела попала в цель.
— Объясняю! — холодно сказала Натали. — Диана актриса, а мы демонстрируем ее как модель, эксплуатируем ее лицо, фигуру, а не талант.
— Сомневаюсь, что он у нее имеется.
— Мне очень жаль, Лаура, но это наш общий просчет…
— В чем ты меня упрекаешь? Что я близорука и не вижу дальше своего носа?
— Дай мне закончить, Лаура! Диана верно служила Уоллесу. Я хочу, чтобы она так же верно служила «Котильону». Для этого ей надо дать то, чего у нее до сих пор не было!
— Что ей надо? Боевик? Сериал? Купить ей «Оскара» на наши деньги?
— Не кипятись, Лаура! Сначала пораскинь мозгами. Одним выстрелом мы убьем двух зайцев — оживим интерес к нашей рекламе и дадим возможность Диане показать себя в новом качестве. Диана не захочет упустить свой шанс, а мы заткнем рты всем крикунам, вернув ее в фирму. Сочини новый сценарий, где Диана была бы не куклой, а живым человеком… Можешь привлечь себе в помощь кого хочешь! Советую связаться с Донной Миллс. Она все хватает на лету и тут же выдает парочку идей.
Лаура собиралась было что-то возразить, но ее прервала Линн:
— Ты уже достаточно выдала нам сегодня идей, Натали. Полегче на поворотах и следи за дорогой!
— Спасибо, Линн! Спасибо, девочки! Намек поняла, отключаюсь!
— До скорой встречи, Натали!
Натали заметила, что Марго не спит, лишь когда остановилась, чтобы уплатить пошлину за проезд через Верхний мост Манхэттена. Марго щурилась от ярких нью-йоркских огней. Глаза ее были как щелочки, но в них проглядывала издевательская усмешка.
— Осторожнее обращайся с радиотелефоном, миссис Уоллес! «Имеющий уши да слышит!»
— Не цитируй мне Библию!
— Разве это оттуда? — Марго изобразила на лице наивное удивление. — Натали! Мне приснилось, что Уоллес привез тебе из России сувенир!
— Я уже говорила, что нет. Он не дарил мне никаких идиотских матрешек!
— Матрешки тьфу! — заявила Марго. — Но ко мне он не возвращался без настоящего подарка.
«Скорее бы эта Марго сгорела в аду!» — подумала Натали.
— Он подарил мне меховой жакет.
— Что?!
— Из русского меха. Лео Моргулис сшил его для меня здесь, в Нью-Йорке.
— Естественно! — с иронией согласилась Марго. — Зачем платить огромную пошлину за вывоз готового изделия из России, когда «американское качество» гарантируется?
«Когда она спит, она все слышит и видит», — подумала Натали.
Едва они очутились в квартире, Марго принялась за свое любимое дело — простукивать и прощупывать каждый сантиметр помещения. К моменту, когда Натали приняла душ, высушила феном волосы и как-то расслабилась после ночного путешествия, Марго прошлась по ее жилищу, как наступающая армия. Она по-прежнему страдала от травм, но глаза ее горели охотничьим азартом.
Натали призналась:
— Извини, но, пока ты спала, я заглянула в твой паспорт. Почему ты путешествуешь под своей фамилией?
— Потому, что Уоллес не купил мне фальшивый… Пожалел денег.
— Неужели?
— Он отправил меня на пенсию.
— Тогда почему ты примчалась сюда?
— Мне не понравилось, что его пристукнули. Тут пахнет жареным…
Работа Марго продолжалась всю ночь. Натали в третьем часу в изнеможении упала на кровать и заснула мертвым сном. Ее разбудило прикосновение горячей чашки чая к губам. Марго склонилась над ней.
— Где жакет?
— Что?
— Жакет из русского меха. Где он?
Натали с трудом просыпалась.
— Заперт в сейфе «Котильона». Ведь он стоит больше, чем вся эта квартира.
— Ну-ка давай его сюда!
— Зачем? Уоллес привез только мех. Моргулис шил его здесь.
— Ты уверена в этом?
— Там было все — фирменная коробка, фирменный знак…
Марго презрительно фыркнула.
— Этикетку налепить может каждый…
— Но зачем?
— Чтобы обхитрить таможню. Я хочу пощупать этот подарочек.
— Я позвоню Лео…
— Не вмешивай сюда Лео, дорогая! Нам нужен жакет, а не этот старый еврей!
Натали покорно набрала номер охраны «Котильона», продиктовала пароль и потребовала доставить жакет в ее квартиру. Марго сидела как на иголках, пока шли переговоры. Она поминутно вскакивала, подбегала к окну и, отодвинув штору, поглядывала на улицу.
— Объясни мне! — взмолилась Натали. — Я думала, что русские после революции экспортируют только меха, а не готовые изделия.
— Правильно, девочка. Скорняки и их покупатели легли в могилу или улизнули от Советов… Но дамы, желающие носить меха, не перевелись и в России. Кухарки управляют этим государством. Только они сменили барина на партийного вождя. Глупая Америка давно объявила эмбарго на покупку готовых изделий из России. Звери прыгают по веткам в русской тайге, а шубы из их шкур шьют в Италии, Германии, Греции. Американская этикетка — это знак, что вещь была ввезена и вывезена гражданином США. Уоллес мог летать с ней хоть сто раз и прятать что угодно.
Бронированный фургон доставил драгоценный груз. Натали встретила его у подъезда. С невесомой коробкой в руках она поднялась на лифте. Марго следила за тем, как Натали распаковывает коробку. Она была похожа на ястреба, нацеливающегося на свою жертву.
— Отличная вещица! — произнесла она с садистским восторгом и поднесла жакет поближе к свету. В руках у нее блеснуло лезвие бритвы. Вспарывание шелковой подкладки, казалось, доставляло ей наслаждение. Щеки ее горели, глаза блестели. Работу свою она проделала быстро и мастерски.
Натали открылась тончайшая паутина микроскопических швов, скрепляющих полоски меха.
Марго вдруг затаила дыхание. Кончики ее пальцев ощупывали утолщенную подпушку жакета.
— Господи! Кажется, я нашла!
Пальцы ее сжимались и разжимались, пробегая по подолу жакета, как по клавиатуре. Иногда в дело шла бритва. Натали, замерев от ужаса, следила за этой расправой над творением Лео Моргулиса…
Марго разочарованно выпустила из рук жакет. Он беспомощно распластался на ковре у ее ног — растерзанный, оскверненный.
— Надо же! «Американское качество»! Мы в наше время не тратили столько времени и материала на подпушку.
— Ты отняла сейчас уйму времени и у меня, и у себя. — Натали была очень зла на старуху.
— С каждым шагом мы ближе к цели, — усмехнулась Марго, но было видно, что порыв ее угас. Вдохновение улетучилось. Она вновь превратилась в больную старую женщину.
— Что ж, на этом мы расстаемся, Натали, — как-то печально заявила она.
— Ты можешь отдохнуть у меня, — без особого энтузиазма предложила Натали.
— Нет времени. Я слышу, как тикают часики!
Натали подняла с пола жакет. Мех, подаренный Уоллесом, несмотря на все операции, произведенные над ним, нежно ласкал ее ладони. Марго, слава богу, покинула ее дом…
Вот она вышла из подъезда и принялась ловить такси. Натали следила за ней из окна. Возле Марго притормозила машина, из тех, кто подхватывают очень торопящихся пассажиров. Марго едва успела отступить на полшага, как мужчины, выскочившие из машины, схватили ее и затолкали внутрь, словно тряпичную куклу.
Натали не помнила, как она оказалась на улице, как пыталась бежать вслед машине, чтобы разглядеть и запомнить ее номер.
Она пришла в себя, только когда ее поднял с асфальта швейцар и участливо поинтересовался:
— С вами все в порядке, миссис Невски?
Она вернулась к себе, приложила лед к ушибам на лице, локтях и коленях. Ее рука тянулась к телефону, но она никак не могла решить, кому ей следует позвонить. Сообщить в полицию о подозрительной пожилой леди с револьвером в сумочке? Или все выложить Линн Браун либо еще кому-нибудь из «юмористок»? Нет! Хватит женщин! Ей захотелось услышать по телефону мужской голос.
— Кенни? Это Натали! Ты не узнал?.. Я слегка простудилась. — Действительно, ее хриплый голос был неузнаваем. — Спасибо за информацию. Я нашла Марго Клейн и опять ее потеряла… Она в Нью-Йорке. Ей около семидесяти лет. Коричневый твидовый костюм. Рост пять футов с дюймом. Вес средний. Седая, глаза светлые. Говорит с британским акцентом…
Кенни позвонил на рассвете.
— Если хотите, то можете опознать ее в морге, миссис Невски. При ней найдены документы на имя Джейн Доу. Кто-то стукнул старуху по башке…
— Спасибо, Кенни…
— Никто не знает, что вы проявили интерес…
— Спасибо, Кенни.
— Можно мне дать вам совет?
— Да, Кенни.
— Сообщите в полицию, что вы общались с бывшей женой мистера Невски. И объявите ее розыск…
— Кенни…
Он дышал в трубку и молчал.
— Кенни! Если газетчики свяжут это новое убийство с «Котильоном», мы оба останемся без работы…
Кенни, не простившись, повесил трубку.
Натали тотчас же набрала вашингтонский номер Грега. Телефонный аппарат, казалось ей, раскалился, пока она ждала ответа. Грег ответил, и от его голоса веяло успокаивающей прохладой.
