13
«Жемчужные врата» и «нефритовый стержень»
«Мальчик хочет в Тамбов… Ты знаешь, чики-чики-чики-чики-чики-та…» Музыка гремела так, будто это была не танцевальная площадка, а взлетная полоса аэродрома. Разговаривать и вообще о чем-либо думать, находясь здесь, было совершенно невозможно. Впрочем, Кристина к этому и стремилась. Больше всего на свете ей хотелось сейчас забыться и ни в коем случае не вспоминать об идиотских событиях, на которые оказался так щедр сегодняшний день.
Все началось с того, что Монтана явился, предварительно «обколовшись» какой-то дрянью… А уж после этого пошла цепная реакция. Все эти казусы во время спектакля… Падение со скамейки, во время которого она чуть не сломала ногу… Как это ни было печально, но следовало признать, что ее задумка с Шекспиром потерпела полное фиаско. Однако и на этом ведь дело не кончилось!
Про то, что Кристина не получила гонорар и выслушала массу «приятных» слов от заведующей культурной частью, можно и не говорить. Главная неприятность ожидала ее потом. Когда, измученная и усталая, она пришла домой с единственной мыслью принять душ и завалиться спать, на своем диване она обнаружила мрачно возлежащего Веню, который, как только она вошла, уставился на нее буравящим взглядом.
— Артистка, значит? — бросил он после значительной паузы. — Самой семнадцать недавно исполнилось, а уже, значит, артистка… Там снималась, здесь снималась…
Кристина еще никогда не видела его таким сердитым. Она открыла было рот, чтобы ему возразить, но он оборвал ее:
— Не надо лишних слов — я посмотрел твой паспорт. Прошмандовка ты, а не артистка — вот что! А вернее сказать, артистка та еще! За нос меня водила — пробы, съемки… Еще и клоуном перед людьми выставила! Такого позора я еще в жизни не испытывал… Теперь никто к моему салону даже на пушечный выстрел не подойдет!
— Вень, ну не обижайся ты на меня! Веня! — стала уговаривать его Кристина. — Я же по-другому не могла. Стал бы ты меня слушать. Ну скажи, разве плохо я у тебя работала? Да не бери ты в голову… От нашего выступления твоему салону, наоборот, реклама будет…
— А в первую очередь — ты! — Веня энергично ткнул в ее сторону пальцем.
— Что — я? — не поняла Кристина.
— В первую очередь ты к моему салону на пушечный выстрел не подойдешь. Поняла? Дешевка!
Тут уж Кристина не выдержала.
— Ах, дешевка? — возмутилась она. — Ну и пожалуйста! Тухни тут один со своими вешалками! А я и без твоего вонючего салона как-нибудь проживу!
— Катись, катись к своим патлатым! — сердито отозвался Веня.
Кристина стремительно покидала вещи в чемодан, зашла в ванную, переоделась в шорты с топиком и, нацепив на спину рюкзачок, отправилась к выходу.
Оказавшись в объятиях теплого синего вечера, Кристина вдруг почувствовала, что она даже немного рада, что все так произошло. «По крайней мере теперь не надо притворяться и корчить из себя невесть что, — подумала она, — можно просто «забить» на все и пойти на дискотеку…»
Однако, протанцевав на голодный желудок часа два, при этом не спуская глаз со своего чемодана, Кристина поняла, что какую-никакую крышу над головой хорошо бы и заиметь.
Так уж получилось, что денег у нее теперь не было вообще. Сегодня из-за спектакля они с Веней на работу с костюмами не выходили, а вчерашнюю выручку просто не успели поделить — и все деньги, разумеется, остались у Вени. После всего, что произошло, идти и требовать у него свои двадцать процентов Кристина считала себя не вправе — и без того он пустил ее жить к себе бесплатно, уступил лучшую комнату и несколько дней терпел от нее беды и лишения. Нельзя сказать, что она сильно по этому поводу угрызалась, однако Веню твердо решила от своего общества освободить.
«Мальчик хочет в Тамбов…» — продолжали надрываться колонки, и толпа курортников в который раз уже отплясывала под любимую псевдоиспанскую мелодию. «Мальчик-то, может быть, хочет и в Тамбов, — угрюмо размышляла Кристина, — а вот девочка — девочка явно уже хочет в Москву…»
Еще немного — и несостоявшаяся актриса, чтобы тут же, на месте не умереть от голода, пошла бы по столам искать недоеденные куски… Но, как это всегда бывает, в самую последнюю минуту явилось спасение. Спасение это было, конечно же, в образе Монтаны.
— Ну наконец-то я тебя нашел! — сказал он, небрежно приобнимая Кристину за плечи. — Я обежал не меньше десяти кафешек — ты представляешь? Кристинка, я надеюсь, ты уже на меня не сердишься?
— Пока нет.
— Почему пока? — удивленно спросил Монтана.
— Потому что я ужасно голодная и у меня просто нету сил на кого-либо сердиться. Вот когда ты меня накормишь, тогда я сразу и начну.
— А ты не боишься, что по этому поводу я могу передумать? — Монтана хитро улыбнулся в мушкетерские усы.
— Насчет чего?
— Ну, тебя кормить.
Кристина вздохнула и пожала плечами.
— Тогда я умру, — коротко сказала она.
— Ладно, не умирай. Сейчас пойдем в кафе, и я закажу тебе самую лучшую на свете еду.
— А какая самая лучшая на свете еда? — полюбопытствовала Кристина.
— А это та еда, которую едят на голодный желудок, — совершенно серьезно ответил Монтана.
После того как Кристина затолкала в себя целую кучу всякой всячины и запила все это парой бокалов вина, сердиться на Монтану ей уже окончательно расхотелось.
— Выгнал тебя фотограф? — спросил он, указывая на Кристинин чемодан, который она на всякий случай спрятала под стол.
До того, как Кристина закончит есть, на эту скользкую тему он заговаривать не решался.
— Я сама от него ушла, — мрачно сказала Кристина, — достало уже работать у него массовиком-затейником…
— Ну ничо, ничо, ничо… — похлопал ее по плечу Монтана, после чего, не стесняясь, достал свою заветную коробочку и запалил «шмаль».
— Что, уехал твой тувинец? — глядя в стол, поинтересовалась Кристина.
— Уехал. Да он и никакой не тувинец. Черт с ним… Хочешь пыхнуть со мной?
— Хочу! — неожиданно для самой себя сказала она.
— Давай, я тебе вдую… — сказал Монтана и принялся пускать ей в рот и в нос вонючий марихуановый дым.
Кристина закрыла глаза, изо всех сил стараясь уловить какие-нибудь изменения в своем состоянии. Но ничего такого не происходило. Голова была ясная, и только неприятные ощущения в области желудка напоминали о том, что в ее организм попало чужеродное вещество.
— Хватит… — сказала она, не открывая глаз.
После этого оба замолчали и сидели, вслушиваясь в музыку, доносящуюся с дискотеки. Кристина хотела вспомнить, что за группа играет, но совершенно не могла сосредоточиться. А потом с ней и вовсе начали происходить странные вещи. Музыка вдруг начала ей представляться в виде огромных геометрических фигур, которые одна за другой появлялись и исчезали по мере того, как продолжалась мелодия… Эта игра на некоторое время увлекла ее, но потом композиция закончилась, и она опять ощутила легкую дурноту.
— Пойдем отсюда, — сказала она Монтане.
Он подхватил ее чемодан, и они вышли на освещенную желтыми круглыми фонарями аллею. Некоторое время шагали молча. Над набережной носился сложный музыкальный коктейль: из каждого кафе доносилась своя музыка — где-то быстрая, где-то медленная, где-то на русском, где-то на английском… В одном кафе Кристина заметила даже живых музыкантов — судя по виду, это были какие-то латиноамериканцы.
— Хочешь туда? — спросил Монтана, угодливо перехватив ее взгляд. Кажется, он готов был разбиться перед Кристиной в лепешку, лишь бы вымолить у нее прощение за свои сегодняшние фокусы.
— Нет, пошли лучше к морю, — сказала она, — там свежий ветерок…
Они свернули на берег и медленно побрели по пустынным пляжам с сиротливо торчащими зонтиками. Сначала люди им еще попадались — редкие любители ночного купания, но потом, по мере того как они удалялись от общего шума, таких становилось все меньше. Наконец они дошли до отвесной скалы, за которую попасть пешком было уже невозможно — нужно было добираться вплавь.
— Поплывем? — спросил Монтана.
— Зачем?
— А я там живу. Хочу пригласить тебя в гости. Заодно переночуешь…
— А что у тебя там — небольшая вилла с видом на море?
— Ну, вроде того. Правда, живу я там не один.
— А с кем же? С родителями?
— Нет. Со мной живут мои слуги.
— Какие еще слуги? — Кристина остановилась и села на холодную гальку.
— Ну, разные… Камердинеры, лакеи… Кухарки, горничные…
— Все ясно, — сказала Кристина.
— Нет, я серьезно. Поплыли.
— А как же чемодан?
— Чемодан можно пронести над водой — мы тысячу раз так все проносили…
Кристина подошла к морю и попробовала ногой воду. По сравнению с воздухом она казалась почти горячей. Монтана уже раздевался. Одежду он запихал в свой рюкзак и то же самое посоветовал сделать Кристине.
Море с тихим плеском билось у их ног. Вскоре они уже стояли рядом — голые и первозданные, как Адам и Ева. Возможно, эта мысль бессознательно пронзила обоих. Потому что уже через минуту, не сговариваясь, Кристина и Монтана бросились друг другу в объятия…
Кристина не думала ни о чем вообще. Может быть, на нее еще действовала «травка», а может, она слишком устала, чтобы задумываться. Она даже не сознавала, приятно ей или нет.
Сначала они долго и самозабвенно обнимались и целовались стоя, прижимаясь друг к другу телами. Потом Монтана решительно достал из рюкзака замызганное полотенце и дрожащими руками расстелил его на плоском камне. Молча уложил на него Кристину. Она тоже молчала и не сопротивлялась. Затем Монтана лег на нее сверху и снова принялся нежно целовать Кристину в губы. Руки его в это время блуждали по ее гладкому телу, слегка мяли грудь, ворошили волосы…
И Кристина вдруг в один миг переросла свое детское воспоминание. Подвал с его липкой темнотой, с суетливыми мальчишескими руками на ее теле будто провалился в какую-то расщелину. С этого момента она больше не воспринимала мужчин как что-то опасное и неприятное. Как-то незаметно, сама собой, в Кристине вдруг проснулась женщина…
— Я тебя хочу… — прошептал Монтана ей в самое ухо. — Можно?
— Если сможешь, — шепотом ответила она и слегка улыбнулась.
— Почему не смогу? Посмотри, как у меня стоит, — с некоторой обидой сказал Монтана. — Многие почему-то считают, что если кто-то принимает наркотики, так у него обязательно должны быть проблемы с эрекцией…
— Да нет же, не в этом дело, — перебила его Кристина. — Понимаешь… Я еще девочка.
— Ах вон оно что… — Монтана на некоторое время задумался.
— Это что — недостаток? Вроде тяжкого увечья? — иронически скривила губы Кристина.
— Почему недостаток? Нормально… Всякое бывает. Так что, тебя лучше не трогать?
На этот раз задумалась Кристина. Кажется, в ее жизни наступил важный и ответственный момент. Вот здесь, ночью, на морском берегу, она должна была проститься с девственностью. Конечно, это ничего не изменит в ее жизни, но все-таки… Кристина широко открыла глаза и посмотрела в глубокое черное южное небо. В который раз ее поразило немыслимое количество звезд.
— Давай… — тихо сказала она Монтане.
— Ты не боишься? — снова прошептал он ей в самое ухо.
— Нисколько.
— У тебя что, не опасный день?
— Понятия не имею.
— А как насчет залететь?
— Забеременеть, что ли? Думаешь, это возможно так сразу?
— Смею тебя уверить — возможно.
— И как же быть?
— Придется воспользоваться резинкой… — пожал плечами Монтана и, подтянув к себе рюкзак, достал из бокового кармана маленький пакетик.
Кристина с любопытством наблюдала за его действиями. Опустившись на колени, он несколько раз подергал рукой свою торчащую вверх штуковину — как будто переключал рубильник, потом разорвал пакетик, вынул оттуда резиновый кружочек и принялся раскатывать его, пока весь его член не оказался в оболочке, как сосиска. То, что он делал, нисколечко его не смущало. Казалось, ничего привычнее для него нет.
— Хочешь потрогать, какой он упругий? — с нескрываемой гордостью сказал он.
— А это хорошо, что он упругий? — спросила Кристина, мягко увильнув от приглашения.
— Сейчас узнаешь… — прошептал Монтана и снова лег на нее всем телом, — раздвинь ноги пошире — тогда тебе не будет больно…
— Все равно будет, — философски заметила Кристина, — я читала про дефлорацию. И девчонки рассказывали.
— Не бойся, я постараюсь помягче.
Монтана подхватил Кристину под коленки и, подняв их, прижал к земле. Затем он начал пальцами прощупывать вход в Кристинино тело.
— Ай! — вскрикнула она, — больно…
— Sorry… Помнишь анекдот про Вовочку и учительницу? «Молчи, дура, это уже не пальчик…»
— Вот тебе смешно! — Кристина обиженно отвернулась и сжала зубы.
Монтана принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею.
— Сейчас… Сейчас… — шептал он, — нужно только немножко потерпеть… Потом будет легче…
Он снова предпринял попытку внедриться в нее, но Кристина изогнулась и что есть мочи завопила.
— Может быть, у тебя смазки недостаточно? — Монтана с деловым видом послюнявил палец и смазал им Кристину между ног.
— Знаешь что? Давай сделай это как-нибудь порезче… — предложила она, — раз — и в дамках!
— Да не могу я насильно! — возразил Монтана. — Ты же орать будешь… Что я — садист, что ли? Лучше попробуй сама. Тампаксами пользовалась?
— Да.
— Ну вот, здесь все то же самое. Возьми его рукой и осторожненько засунь. Тогда и потом не так больно будет.
Кристина решила, что такой вариант подходит ей больше всего. Она привыкла всего добиваться в жизни сама. Это будет круто, если она сама, собственными руками лишит себя девственности.
Она решительно завладела обтянутым резиной орудием и сначала проверила его на упругость. Как только ее руки коснулись этой сокровенной части мужского тела, Монтана издал невольный стон и тут же прильнул к ее губам с благодарным поцелуем. Кристина приложила гладкий округлый кончик его стержня к самому входу в заветную пещеру. «Жемчужные врата и нефритовый стержень», — вспомнила она китайский трактат о любви, который ей давала читать ее подруга. Медленно, миллиметр за миллиметром, она вводила внутрь себя это незнакомое тело. «Ничего себе сравнил, — думала она, — если бы тампаксы были такие здоровые и толстые, то я бы уже давно простилась с девственностью и без помощи мужчины». В какой-то момент «стержень» застрял и больше уже не хотел продвигаться дальше.
— Ну же, ну! — теряя терпение, крикнула Кристина. — Давай теперь сам!
Монтана словно очнулся от ее крика. Он сделал резкий выпад своими узкими бедрами, и Кристина ощутила пронзительную боль.
— Yes! — воскликнул Монтана и принялся двигаться в ней туда-сюда, дыша все сильнее и чаще.
Не прошло и минуты, как он шумно вдохнул в себя воздух, коротко вскрикнул и тут же свалился рядом с Кристиной на гальку.
Кристина почувствовала, как между ее раскрытых ног гуляет морской бриз. Она поспешила свести их. «Жемчужные врата» горели так, как будто по ним только что прошлись наждаком.
Монтана лежал в той же позе и не шевелился.
— И долго ты собираешься вот так лежать? — поинтересовалась Кристина.
Он ничего не ответил — только приложил палец к губам. Глаза его были закрыты.
Прямо над ними, расчертив в темноте сложный узор, промелькнула маленькая летучая мышь. Кристина пружинисто поднялась и с шумом забежала в воду. От морской воды жжение между ног сразу же прекратилось, уставшее от испытаний тело ощутило, как с каждой секундой в него возвращается утраченная энергия. Кристина задумчиво поплыла прямо по серебристой лунной дорожке. Руки и ноги ее двигались сами собой.
Так смешно все получилось. Глупо и смешно. А она мечтала о какой-то там любви. Вот все как, оказывается. Быстро и просто. И зачем только люди городят вокруг этой любви такой огород? Трагедии пишут, стихи всякие…
Она сама не заметила, как доплыла до буйка. Белый с красным, он мягко покачивался на воде и слегка звенел, как пустая бочка. Кристина немного повисела в воде, подержалась за буек, чтобы отдохнуть, и поплыла обратно.
Когда она вышла на берег, Монтана лежал в той же самой позе и глаза его были закрыты…
