41
Пожалуй, хуже этого дня в моей жизни еще не было: земля будто уходит из-под ног, все плывет перед глазами, и чувствуешь себя совершенно беспомощным. Наверное, так чувствует себя человек, летящий в пропасть.
С утра все шло, как обычно. Мы поселились в Пальме в отеле «Мелиа» на Пасео Маритимо в двухкомнатном люксе с видом на залив. Ключи от номера были у Минь Хо, и он в любой момент мог войти в мою комнату. С первых же минут нашего пребывания в Пальме его всевидящее око неотступно следило за мной, а его угрюмый вид действовал мне на нервы.
Минь Хо с самого начала прибрал к рукам все деньги, и я жил, можно сказать, на подаяние. В ресторан мне ходить не разрешалось, и ели мы в самых дешевых забегаловках. Мне даже приходилось самому стирать себе белье, чтобы сэкономить на прачечной. Брюки, которые я купил в Генуе, стали мне малы, так как я опять поправился, и, чтобы скрыть живот, я вынужден был носить рубашку навыпуск. Жара стояла просто немыслимая. Почти все время мы проводили на улице, наблюдая за прохожими, объездили все окрестности, но тщетно – полковника и его спутницы, казалось, и след простыл. Тогда я пошел в «Америкэн экспресс» и пообещал одному служащему тысячу песет, если он даст мне знать, когда у них появится полковник. Я сказал ему, что у меня для полковника приятный сюрприз, поэтому мне хотелось бы застать его, так сказать, врасплох. Судя по всему, денег у Клэя было навалом, потому что в «Америкэн экспресс» он пока не заходил.
В то утро, о котором идет речь, я проснулся с мыслью, что терпение, которое всегда меня выручало, иссякло, я дошел до ручки. Жалость к самому себе сменилась неудержимым гневом. Лежа в постели, я посмотрел на часы – было шесть, и, набрав номер диспетчера, я попросил его срочно соединить меня с Гонконгом и дал номер своего банка. Минь Хо уже ушел в очередное загадочное путешествие по городу, и некоторое время я мог побыть в одиночестве, но ровно в девять мне, по установленному им порядку, надлежало с ним завтракать. Вскоре меня соединили с Гонконгом, и к телефону подошел управляющий банком. Я сообщил ему, что нахожусь на Мальорке и что мне необходимы деньги, которые он может перевести в «Америкэн экспресс» в Пальме. Записав мой адрес, он сказал, чтобы я не беспокоился.
– Кстати, – добавил он дружески, – я с сожалением узнал о смерти мистера Пателя, он был нашим постоянным клиентом. И вы знаете, каков был его последний взнос? Никогда не угадаете! Он положил деньги на ваш счет.
– Видимо, это мое жалованье?
– Отнюдь. Он сказал, что это нечто вроде премиальных – сто тысяч гонконгских долларов. Он внес их наличными за день до того, как его убили.
– Вы не знаете, убийцу не нашли?
– Пока нет, но полиции о нем уже все известно, вчера в газете был помещен рисунок, сделанный художником на основании имеющихся примет.
– Представляю себе. Это офицер вьетнамской армии, такой плотный, небольшого роста, верно?
– Вовсе нет. Он действительно вьетнамец, но совсем другой. Худенький такой, в очках. Подозревают, что он вьетконговец. Его видели с мистером Пателем в «Бэронз», ну вы знаете этот ресторан. Они вместе ушли оттуда. Любопытная подробность: мистер Патель подозревал, что его хотят убить, и нанял двух телохранителей из школы воинских искусств Сучанга. Об этом тоже было в газетах.
– И что же они?
– Мистер Патель попросил их уйти во время обеда.
– Полиция занимается этим?
– А как же. Газеты ссылаются именно на полицейские источники.
Кровь застучала у меня в висках, а в душу закралось страшное подозрение. Попрощавшись с управляющим, я попросил телефонистку немедленно соединить меня с полицейским участком, с тем самым приятелем, с которым я недавно говорил.
– Рад слышать твой голос, Бульдог. Что поделываешь в Испании?
– Долго рассказывать, потом как-нибудь. Ты мне лучше скажи насчет моего босса, мистера Пателя, вы ищете убийцу?
– Еще как ищем, уже многое известно.
– Расскажи.
– Тот еще тип. Знаем, что два месяца назад он улетел из Гонконга в Цюрих под собственным именем. Мы сделали запрос в авиакомпанию, самолетом которой он летел, но ответа пока не получили.
– Слушай, я, кажется, смогу вам помочь. Как его зовут?
Казалось, прошла вечность, прежде чем я услышал в ответ:
– Его зовут Минь Хо. Учти, он не дилетант, а настоящий убийца. В море выловили труп с точно такой же раной. Это был вьетнамец по имени что-то вроде Нгуен Ван, сейчас не могу вспомнить. Сначала в убийстве Пателя подозревали именно его, а потом мы напали на след другого. Кто-то звонил в полицию и справлялся насчет убитого. Может, и сам Минь Хо. В аэропорту Кай Так сообщили, что они прилетели в Гонконг одним и тем же рейсом. Ну что, Бульдог, ты и вправду можешь нам помочь?
Мне польстило, что он назвал меня моим старым прозвищем.
– Могу. Только не трепись никому, понял?
– Иначе я не был бы полицейским и твоим другом, старина.
– Ладно, дружище, жди весточки.
– Все-таки непонятно, как твой босс попался. Он же не вчера родился. Уж как мы хотели поймать его на крючок, и то не получилось. Теперь уже можно сказать: копали под него изо всех сил, но ничего не нашли. Ты не поверишь, но даже американцы им интересуются. Звонил какой-то полковник ВВС Картер, из Парижа, по-моему. Еще один тип явился из Сайгона через несколько дней после убийства и все вынюхивал, заходил даже в его бывшую контору. Янки вели там какое-то расследование, но нам, естественно, ничего не сказали. После его смерти они вроде прикрыли это дело. Будь осторожен, Бульдог, будь очень осторожен!
– Не волнуйся, мой старый друг при мне.
– Дай Бог, чтобы он тебе не понадобился. И держи меня в курсе.
Мы распрощались. Я весь взмок и был не в силах пошевельнуться. Гнев переполнял все мое существо. И тут появился Минь Хо. Как всегда, неожиданно. Он вошел в комнату с видом хозяина, будто все вокруг – и я в том числе – было его собственностью. В глазах застыла угроза.
– Я пытался дозвониться снизу, но телефонистка сказала, что ты беседуешь с Гонконгом. Любопытно, с кем именно. И как ты посмел звонить без моего разрешения. Я не собираюсь оплачивать твои переговоры.
– В этом нет необходимости, – как можно спокойнее постарался ответить я. – Я звонил в свой банк, и сегодня мне пришлют деньги на мои личные нужды.
– Ну ладно, пойдем завтракать.
Вряд ли он мне поверил. Передо мной стоял убийца мистера Пателя. Я мог пристрелить его на месте. Но почему-то не сделал этого. Изо всех сил я пытался приглушить гнев: ситуация изменилась на сто восемьдесят градусов, надо было все тщательно обдумать.
– С тобой что-то происходит, – заметил он.
– Просто мне надоело, что вы обращаетесь со мной, как с мальчишкой.
– Здесь очень дорого, а нам надо экономить, пойдем перекусим где-нибудь, – миролюбиво предложил он.
Мы уселись в небольшом кафе в двух шагах от нашего отеля и заказали по чашке кофе с булочкой. Пока я механически жевал и пил, я все размышлял, когда же, по его мнению, настанет мой час. Не раньше, думал я, чем он найдет эту девицу. Скорее всего он постарается убить меня где-нибудь в укромном месте подальше от отеля. Молодец я, что, как всегда, взял с собой свой старый полицейский револьвер. В гонконгском аэропорту меня хорошо знали и не проверяли. Мой старый друг проехал со мной через всю Европу. Я завернул его в целлофан и спрятал в бачок над унитазом. Если Минь Хо и нашел его, то мне об этом он, естественно, не сообщил.
– Что нового в Гонконге? – спросил он.
– Понятия не имею. Мой управляющий в банке не делится со мной новостями светской жизни.
– Пошли на площадь, у меня предчувствие, что сегодня мы их встретим.
Он и раньше не раз говорил о своих предчувствиях. Я молчал и напряженно думал. Итак, у него какой-то свой замысел насчет этих двоих. Мне же надо разработать свою стратегию. Думай, Бульдог, думай. Я смотрел на прохожих и наконец меня осенило. Мне надо успеть найти их первым – найти и предупредить. Особенно женщину. Иначе мы все пропали – он убьет сначала их, потом меня. Отныне, сами того не подозревая, полковник и его спутница становились моими союзниками против Минь Хо.
Как все переменчиво в этой жизни. В тот день мои бывшие жертвы стали мне ближе родственников. Если бы в тот момент я не был охвачен гневом и не понимал, что нужно во что бы то ни стало собрать всю волю в кулак, я бы уже тогда начал мучиться чувством вины перед ними. Но муки совести начали терзать меня много лет спустя.
Всю дорогу, пока мы шли до площади, Минь Хо хранил молчание, но взгляд его, казалось, проникал под оболочку моего мозга. Мне было жутко, и я молил Бога, чтобы мы не встретили их.
Проходя мимо «Америкэн экспресс», я зашел внутрь, однако мой знакомый сказал, что мистер Уэйн-Тернер еще не появлялся. Минь Хо не отступал от меня ни на шаг. Я ответил, что сейчас пришел по другому поводу – в конце дня на мое имя должны поступить деньги из Гонконга, и я бы хотел, чтобы мне позвонили в отель.
Немного погодя мы уже сидели в кафе на площади, и я заказал чашку чая. Минь Хо расслабился и снова повторил, что сегодня они обязательно появятся, но я сделал вид, что не слышу.
– Мне нужно немного денег, – твердо сказал я.
– Зачем?
– Купить себе пару штанов, если не возражаете. Я не прошу об одолжении, потому что верну сразу же, как только получу перевод.
– Чуть позже сходим вместе, – ответил он с улыбкой. Думаю, на этот раз – поверил. А я придумывал варианты, как оторваться от него, чтобы позвонить своему другу-полицейскому. Гнев уступил место здравому смыслу. Как-то раз Минь Хо порекомендовал мне воспринимать все хладнокровно. Что ж, последую его совету. Теперь он что-то говорил насчет ночного шоу, что, мол, можно совместить приятное с полезным, но я не слушал, а думал о своем.
