36
Портье долго извинялся: к сожалению, через три дня им придется выехать. Лучше – за город, там есть прекрасные места, он поможет им найти что-нибудь приличное. В этом году на Майорке просто столпотворение, переполнены все отели, зато в Кала д'Ор выстроили новую гостиницу. Это очень милое и модное место всего в сорока милях отсюда, не больше часа езды. Лучше всего взять такси, а через неделю как раз подойдет очередь на аренду «веспы», он сделал заказ.
– Надо известить о нашем переезде банкира в Люцерне, – тут же сказал Клэй.
– Я ужасно боюсь, когда ты сообщаешь ему, где мы находимся.
– Не волнуйся, тайна вкладов – закон в Швейцарии.
В «Американ экспресс» с ним разговаривали в высшей степени вежливо и сообщили, что пока переведена всего лишь одна тысяча долларов. Если угодно, можно позвонить в банк прямо отсюда.
– Простите, что звоню за ваш счет, но я говорю не из отеля. Мне опять нужны деньги. Извините, если замучил вас.
Банкир рассмеялся в трубку.
– Я рад вам помочь. Вы, видимо, не скучаете. Уже вернулись из Италии?
– Из Италии?
– Ну да, я же помню, вы звонили мне из Генуи – у меня все записано.
– Простите, но я…
– Вы еще сказали, что плохо меня слышите, то ли линия барахлила, то ли что-то еще. Не мудрено, что вы все забываете при своих постоянных разъездах. Давно вернулись в Пальму?
– Дело в том… – но тут Клэй осекся, решив промолчать.
– Впрочем, – продолжал банкир, – главное, что сейчас мы слышим друг друга, и я рад вам помочь.
– Мне нужно еще четыре тысячи долларов. Расходы невообразимые.
– Для того мы и существуем, полковник. Я уже подготовил план возможных инвестиций.
– Пожалуйста, повремените с этим. Пока мне приходится много ездить, и лучше, если мы все обсудим в письменной форме. Я напишу вам, как только у меня будет постоянный адрес. Здесь, в Испании, не совсем обычные правила относительно иностранной валюты.
– Хорошо. Звоните в любое время. А четыре тысячи будут вам переведены сегодня же.
– Спасибо.
– Желаю приятно провести время!
– Всего наилучшего.
Кто же, черт возьми это был: Патель, ВВС? Как они пронюхали про банковский счет? Могли, конечно, узнать и у Мардж. Они же все заодно, эти лапочки, всем им не терпится сцапать меня поскорей. Вовремя я смылся из города. Здесь, на острове, будет спокойнее. Неизвестно, что сказал им банкир, но вряд ли он им вообще что-нибудь сказал. Значит, скоро придут по его душу, решил Клэй, кто именно – большого значения не имеет. Нужно быть готовым.
Бернадетт ждала его на улице.
– Я купила тебе «Трибьюн», – сказала она. – Что произошло?
– Ничего, – как можно спокойнее попытался ответить он.
– Клэй, у тебя все написано на лице, пожалуйста, не пытайся от меня что-то скрывать.
– Кто-то на днях звонил моему банкиру, представился мной и сказал, будто я звоню из Генуи.
– Они идут по нашему следу, им нужна я… Клэй, я же говорила тебе, что от меня надо избавиться.
– На этот раз, видимо, мои люди взялись за меня.
– Не паникуй. Им ничего не известно. Иначе они давно дали бы о себе знать.
– Ты их недооцениваешь.
– Их – может быть. Но Минь Хо я знаю.
– Минь Хо? Того парня, что был ранен в ногу, когда меня сбили?
Бернадетт утвердительно кивнула.
– Тысячу раз – нет. С его акцентом провести банкира просто невозможно.
– Ты его не знаешь, Клэй, это его рук дело. Он встречался с Пателем в Гонконге. А того англичанина в Люцерне помнишь? Они все связаны между собой. Я это чувствую, я знаю!
– Не принимай все так близко к сердцу. Если твой Минь Хо – такой гений, он бы давно уже нас отыскал. Но сейчас нам на хвост сел кто-то другой. Мне казалось, что мы обеспечили себе прикрытие, но кто-то все же позвонил в банк.
– Значит, прикрытие оказалось недостаточно надежным.
– Пока это всего лишь звонок. Надо все просчитать.
– Позволь мне вместе с тобой разобраться во всем, может быть, вдвоем мы скорей найдем решение.
– Что тебя мучает, Бернадетт?
– Сама не знаю. Какая-то безысходность. Мне было так хорошо, как в сказочном сне. Но за все приходится платить. У меня нет выхода.
– Выход можно найти всегда. Мы уезжаем. Пока им известно только то, что мы в Пальме. Они еще попотеют, отыскивая иголку в стоге сена, а мы тем временем засечем их. Как выглядит твой Минь Хо?
– Ты же его видел.
– Но плохо запомнил.
– Для тебя все вьетнамцы на одно лицо?
– Подожди, кажется, припоминаю: такой маленький, в очках и в чистой рубашке? И еще у него, по-моему, французский акцент. Но он меня черта с два узнает.
– Узнает! Он помнит не только тебя, но и размер твоих ботинок. Минь Хо помнит все.
– Еще раз прошу, не паникуй. У нас нет никаких оснований считать, что это именно он. Если же он спелся с командой Пателя, значит, всем им нужны деньги и только. Это уже легче.
– Он ни с кем и никогда не споется. Минь Хо использует Пателя в своих целях. Деньги его не интересуют.
– Так что же ему от тебя нужно? Что ты ему сделала?
– Он хочет вновь завладеть мной, наказать меня. Я верила ему, я была…
– Ты была его любовницей?
– Нет, никогда. Не говори так обо мне!
– Кто бы ни шел за нами, он еще в Италии. А когда приедет на Мальорку, мы уже будем в Кала д'Ор.
– Мне страшно, Клэй.
– Мы должны прийти в себя. Давай возьмем напрокат суденышко и прогуляемся по морю. Надо только держать ухо востро. Минь Хо знает, как ты его боишься, и он попытается сыграть на этом, сыграть в открытую. А мы будем начеку. Не станет же он нападать на тебя на улице – это не Сайгон, здесь есть и закон, и полиция.
– Он не остановится ни перед чем. Ты не можешь даже представить, на что он способен.
Клэй думал, что банкир вряд ли упомянул в разговоре Пальму и все их страхи беспочвенны. Кроме того, нельзя исключать, что за ним охотятся свои, из ВВС – для них он дезертир. Ну, допустим, поймают его и упекут в психушку. Бернадетт тут абсолютно ни при чем, их она не интересует.
Он хотел объяснить это Бернадетт, но она была просто невменяема. В ее воображении возникло лицо Минь Хо, который смотрел ей в глаза и говорил грубости. Она попыталась прогнать это видение, представить его таким, с которым она была дружна в Париже, но ничего не получалось. Тот романтический образ не возвращался. Она видела лишь перерезанное шрамом и искаженное злобой лицо, она ощущала его дыхание, слышала его голос, обвинявший ее в предательстве, в том, что она связалась с американцем. Бернадетт сжалась от ужаса – нет, она не заслуживает счастья, эта жизнь слишком хороша для нее, грешницы.
Они дошли до набережной и встали под тенью пальм, глядя в бескрайнюю морскую даль.
– Видишь вон ту яхту под голубым парусом? Смотри, как хорошо идет: поймала береговой ветер и несется бог знает куда.
– Уже половина первого. Пойдем скорей в отель за вещами, – поторопила его Бернадетт.
Впрочем, о чем это она? Куда спешить? Бернадетт резко остановилась и села на каменную скамью. Разве ты забыла, чему тебя учили в монастыре – грешникам нет спасения.
– Тебе что, плохо? – испуганно спросил Клэй.
– Нет, ничего. Просто я не хочу идти.
– Раз не хочешь идти, давай поймаем такси. Заберем вещички – и прощай, моя бухта, я буду скучать по тебе. Ничего не поделаешь, все хорошее рано или поздно кончается. Но когда– нибудь мы сможем вернуться – как хочется в это верить.
Завидев такси в нескольких метрах от них, Клэй кинулся к нему, и пока пассажиры расплачивались, стал уговаривать водителя подвезти их в отель. Водитель, говоривший по-английски, ответил, что тут всего-то пять минут ходьбы, но Клэй сказал, что они захватят вещи и поедут в Кала д'Ор.
– Вы знаете, как туда доехать? – спросил он.
– Еще бы мне не знать, – ответил шофер, – моя семья из тех мест. Я вырос в деревне, что по соседству, когда там еще не понастроили всех этих шикарных отелей. А сейчас туда ездят одни богачи. Вам там понравится.
Майк Картер посмотрел на часы – уже шесть. Он решил немного опоздать, чтобы она не думала, будто ему не терпится ее увидеть. Интересно, она всех мужчин заставляет чувствовать себя недоумками или одного только меня? Клэй небось поэтому и сбежал. И на черта ей сдался этот круиз? Ну да, хочет покрасоваться и найти какого-нибудь мужика. Эдакого красавчика-европейца, сердцееда с ученой степенью и толстым карманом. Начнет с ним беседовать об искусстве, а он и глазом не успеет моргнуть, как превратится в отбивную. Я через это прошел, теперь пусть другие ловятся. А вдруг она влюбится? Кого, например, она способна полюбить? Наверное, какого-нибудь итальянского плейбоя…
Зазвонил телефон. Это был Лондон.
– Ну что, Картер? – голос в трубке прозвучал резко, как команда. – Приказ выполнен?
– Дело в том…
– К черту подробности. Время идет, и если этот парень объявится живым, нас ждут крупные неприятности.
– Я напал на след…
– Твой след меня не интересует. Сообщи, когда с ним будет покончено. У тебя осталось три недели. На нас давит Вашингтон.
И трубку бросили на рычаг. Картера прошиб холодный пот. Надо взять себя в руки. Хватит, с него довольно, этот Клэй довел его до ручки. Он ненавидел ее мужа, ненавидел за то, что она была с ним много лет. Теперь этот подонок, видно, переметнулся к красным. Что ж, наверное, они правы: пора с ним кончать.
