На этот раз она увидела себя в громадном полуразрушенном замке. Нескончаемая анфилада полутемных залов тянулась до бесконечности. От покрытых плесенью каменных стен тянуло могильным холодом. Она брела по залам, пытаясь найти выход. Над головой проносились какие-то твари наподобие летучих мышей, и она все время боялась, что одна из них вцепится ей в волосы. Она хотела побежать — ноги не слушались. Казалось, что в замке она одна — эхо гулко разносило звук шагов. Она шла, шла, шла, пока не оказалась перед огромными дверями. Двери сами собой распахнулись перед ней. Она не хотела входить, но какая-то неведомая сила буквально втянула ее внутрь. Перед ней была библиотека или кабинет — вдоль стен стояли высокие шкафы с книгами. Где-то в глубине комнаты был зажжен камин — она видела отблески огня.

— Долго же ты заставляешь себя ждать.

Она стремительно обернулась — там, где только что были двери, теперь стоял громадный письменный стол, покрытый зеленым сукном. За столом сидел он — на его лицо падали отблески огня. Странно — ведь камин был в противоположном углу комнаты, но она не удивилась и не испугалась. Он встал из-за стола, подошел к ней. Она почувствовала прикосновение его руки — живой и теплой — и обрадовалась.

— Выведи меня отсюда.

— Не сейчас.

Откуда-то появился кожаный диван — точно такой, какой стоял когда-то в кабинете ее отца. Он сказал:

— Садись.

Она повиновалась. Он сел рядом и обнял ее. Она прижалась к нему, спрятала лицо у него на груди.

— Что ты чувствуешь?

Ей было хорошо. Его руки надежно защищали ее от сырости и холода.

— Не уходи от меня.

— Нет. Мы всегда будем вместе. — Его голос прозвучал как-то безразлично. Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Лицо напоминало каменную маску. Ей снова стало страшно. Его рука, обнимающая ее за плечи, медленно переместилась — ниже, еще ниже, пока не коснулась ее живота. — У нас будет ребенок. Ты рада?

Радости она не ощущала, скорее удивление. А потом вдруг накатила волна липкого страха.

— Ты рада? — снова спросил ровный безжизненный голос.

— Ты же не хотел детей… — начала она и умолкла: ей почудилось, что голос принадлежит не ему.

— Так надо. У нас будет ребенок, и ты от него уже не сможешь избавиться.

Она почувствовала, что рука становится тяжелее, тяжелее — будто на ее животе лежит холодный могильный камень. Она сделала усилие, чтобы сбросить эту тяжесть, но не смогла.

— Что ты делаешь? — прошептала она в ужасе и вдруг поняла, что сидит в мертвых объятиях надгробной статуи и каменные руки сжимают ее все сильнее и сильнее… Она хотела закричать — язык не повиновался. Пошел дождь — серая стена дождя пеленой окутала ее и ее страшного мертвого любовника…

Сон отступил. Ольга Васильевна лежала, уставившись в потолок невидящими глазами — ощущение ужаса пронзило каждую клеточку ее тела. Рука привычно потянулась за таблетками и отдернулась — нет, нельзя. Завтра трудный день, а если она примет успокоительное, то проспит до вечера. Она лежала почти до рассвета, стараясь не заснуть, — она знала, что сон этот будет повторяться, пока не сведет ее с ума.

Такси свернуло с Большого канала на более тихий, по обеим сторонам которого возвышались дома, и остановилось у частной пристани. Небольшая мраморная лестница поднималась к двери из темного дерева, украшенной инкрустацией. Ольга Васильевна и Лена еще не успели к ней приблизиться, как дверь открылась, словно по мановению волшебной палочки.

— Добрый вечер. Синьора Дениэлли ждет вас.

Вслед за важным слугой они прошли через роскошный холл с высокими стрельчатыми окнами и мраморным полом в великолепную гостиную, обставленную в барочном стиле. В дальнем конце зала раздвижные стеклянные двери были открыты в маленький сад. Посреди сада бил фонтан, а вокруг стояли невысокие деревья в кадках и росли цветы. Все это Лена заметила в одно мгновение — ей никогда еще не приходилось бывать в таких роскошных домах — не дом, а замок, и она впитывала впечатления, как губка.

Они пришли не первыми — в гостиной уже было человек десять. Среди них Лена сразу заметила Игоря — он разговаривал у фонтана с высокой темноволосой девушкой в красном вечернем платье. Лене вдруг захотелось убежать — как она посмотрит ему в глаза после вчерашней истории? И почти сразу вслед за этой мыслью явилась другая — как он смеет смеяться и шутить с другой после того, что произошло между ними? Нет уж, никуда она не уйдет! Да даже если бы и хотела, она не может этого сделать — Паола уже шла им навстречу:

— Ольга, Елена, я рада, что наконец-то могу приветствовать вас в своем доме. Вас следует поздравить — выставка действительно великолепна. Такой успех!

— Ну, в основном это заслуга не моя, а фотографов, — улыбнулась Ольга Васильевна. — Я вижу, многие из них сегодня тоже у вас в гостях.

— Кстати, я хотела вам представить, — Паола подвела их к высокому темноволосому красавцу лет тридцати, — Максимилиано Ричетти, один из лучших наших фотографов.

— О, так это вы автор «Утра на Бурано»? — оживилась Ольга Васильевна.

Максимилиано с улыбкой поклонился. Лена сразу вспомнила эту работу — тоненькая светловолосая девушка на фоне уже знакомой ей церкви в подвенечном кружевном платье. Девушка обернулась к молодому человеку, стоящему на ступеньках собора, так что лицо ее видно только в профиль. Фигурка девушки излучала такое счастье, что дух захватывало. Очевидно, юную пару только что обвенчали. «Может быть, даже, — подумала Лена, — он вынес ее из церкви на руках и опустил на землю». Интересно, а в Италии тоже принято невесту носить на руках?

— Такое же платье мы сделали для младшей дочери Чезаре ди Джанни, когда она выходила замуж за Филиппа де Реца. — В голосе Паолы слышались горделивые нотки. — Очень редкие венецианские кружева. Уникальная модель. Я всегда говорила — крайне важно донести настроение вещи. У Макса это получается великолепно. Ему нет равных — кроме разве что синьора Болотова.

— Ты преувеличиваешь, — улыбнулся Макс. — Впрочем, спасибо на добром слове.

— А сейчас, — Паола взяла Ольгу Васильевну под руку, — мы попросим Макса позаботиться об очаровательной синьорине. Я украду у вас Ольгу для нудного разговора.

— Надеюсь, синьорина не соскучится в моем обществе. — Макс слегка поклонился Лене. — По крайней мере я приложу к этому все усилия.

Он остановил слугу, разносившего напитки, и взял у него с подноса два высоких фужера на тонких ножках:

— Не откажетесь от шампанского?

— Не откажусь. — Лена взяла фужер.

По правде говоря, с тех пор как она заметила среди приглашенных Игоря, ей просто необходимо было чем-нибудь взбодриться. Шампанское было сухим и холодным и приятно покалывало нёбо. Лена пила его маленькими глотками. Она плохо слышала, что ей говорил собеседник, — все силы ее уходили на то, чтобы заставить себя не смотреть в сторону фонтана. Пока ей это удавалось.

— Я не видел вас сегодня утром на вернисаже. Вы не присутствовали на открытии?

— Что? Нет, не была, но я видела выставку вчера вечером.

Вчера, уйдя от Игоря, Лена поняла, что не в состоянии вернуться в отель и сидеть в одиночестве. Ольга Васильевна занималась экспозицией — наводила блеск перед открытием. Лена побродила немного по городу, настроение не улучшалось. Тогда она отправилась к матери в «Гритти Пэлас». Выставка была совсем готова. Два зала фотографий — не так уж много, но здесь были представлены работы только высокого класса. Лена прошлась вдоль стен, бессознательно выискивая среди подписей под фотографиями знакомую фамилию. Ага, вот — И. Болотов. Надо же — ему посвятили целый раздел!

Как ни сопротивлялась этому, она не могла не признать — да, это рука мастера. В каждом портретном снимке Игорь умел выбрать такой ракурс, что видна была индивидуальность модели, чувствовалось настроение, «аура», как сказала бы ее мама. Особенно ей понравилась девушка в роскошном бальном платье на фоне скучной серой кирпичной стены. То ли контраст между платьем и фоном, то ли поза модели — девушка стояла, бессильно опустив руки и как-то растерянно улыбаясь, — вызывали ощущение легкой грусти. Лена подумала, что этот снимок особенно должен нравиться мужчинам — девушка казалась такой хрупкой и трогательной, хотелось ее оберегать и защищать… А рядом — та же модель, только в бикини, на раскаленном от солнца морском берегу. Да она, оказывается, совсем не хрупкая и трогательная — с фотографии смотрела уверенная в себе хищница, каждый изгиб тела которой был рассчитан на вожделение.

— Что, нравится? — услышала Лена за спиной голос Ольги Васильевны. — Я же говорила, что Игорь художник в своем деле.

— Нравится… — растерянно протянула Лена. — Но я бы так не хотела. — Она кивнула в сторону этих двух фотографий. — Он что, со всеми может проделать такую штуку? Эта девушка — какая она на самом деле? Неужели ей приятно, что фотограф вертит ею как хочет?

— Ленок, я же тебе как-то говорила — работа модели требует не только красоты, но и соответствующего склада характера. Приятно ей это или нет — в этой профессии таких категорий не существует. А сейчас извини — у меня еще масса дел. Подождешь меня?

— Конечно.

Ольга Васильевна отошла к пожилой даме и стала ей что-то объяснять по-английски. Лена взяла с маленького столика у входа только что привезенный каталог и уселась его рассматривать. Именно сейчас она решила — ноги ее на вернисаже завтра не будет! От этого Игоря все-таки нужно держаться подальше. Кто она для него — просто смешная маленькая дурочка! Если он даже из такой роскошной женщины, как та манекенщица на снимке, может вылепить все, что пожелает, вряд ли Лена способна заинтересовать его всерьез. Кроме того, ей совсем не хочется, чтобы из нее что-то лепили… Послезавтра она вернется в Москву, где ее ждет верный Славик, и все венецианские приключения забудутся, как сон. Однако забудутся ли? Она постарается, чтобы забылись. А пока главное — избежать новой встречи с этим зеленоглазым суперменом.

Ее благим намерениям суждено было рассыпаться в прах: Игорь со своей спутницей уже подходил к ним. Лена чуть не поперхнулась шампанским — в девушке она признала ту самую модель с поразивших ее фотографий. Только в жизни она выглядела еще великолепней — безупречно гладкая смуглая кожа, дивная шея, прямые узкие плечи… Темно-красное шелковое платье облегало фигуру как перчатка, а высокий разрез при каждом шаге открывал длинные ноги. Подойдя к Лене с Максом, девушка ослепительно улыбнулась — блеснули ровные белые зубы. «Нет, все-таки настоящая она такая, как там, на берегу», — подумала Лена. Опасная красивая хищница. Лена заметила, что самоуверенный Макс вдруг смутился. Почему бы? А Игорь небрежно вел ее под руку — как свою собственность.

— Здравствуйте, синьорина, — насмешливо поприветствовал он Лену. — Надеялся увидеть вас еще на вернисаже.

— Я не смогла прийти. Но работы ваши я посмотрела еще вчера вечером, когда заходила за мамой. — Лена улыбнулась ему холодно, но вежливо, как полузнакомому человеку.

— Вы знакомы? — удивилась красивая манекенщица. — Так представь меня.

— Представляю. Это Надя Радова, восходящая звезда России. А это Лена Трофимова.

— Дочь Ольги Васильевны? Похожа. — Надя одобрительно улыбнулась Лене. И с чего она взяла, что Надя хищница? Сейчас ее улыбка была нежной и обаятельной. Нет, все-таки снимок, что на фоне стены, вернее!

— Очень рада. — Лена пожала протянутые ей длинные прохладные пальцы и улыбнулась в ответ.

— С Максом вас уже познакомили без моей помощи, так что будем считать формальную часть закрытой. — Игорь вел себя непринужденно-весело. — А теперь не отправиться ли нам вон на ту замечательную античную скамейку в итальянском дворике?

И Лене ничего не оставалось, как присоединиться к компании.

Разговором завладела Надя. Откинувшись на спинку скамейки и пригубив шампанское, принесенное Максом, она принялась рассуждать о перспективах сотрудничества с Домом Дениэлли. Лена из этого профессионального разговора была начисто выключена, хотя Надя периодически поворачивалась к ней, словно ожидая одобрения своим словам. Лена в таких случаях натянуто улыбалась и кивала головой, чувствуя себя крайне глупо. Макс в присутствии Нади сразу как-то сник, а Игорь явно наслаждался ситуацией — его забавляла Ленина растерянность. Он периодически поддакивал Наде, вставляя с умным видом слово-другое, а пару раз напрямую поинтересовался Лениным мнением, от чего она еще больше смущалась. Наконец Игорь смилостивился. Прервав поток Надиного красноречия, он заметил:

— Однако мы совсем забыли, что Леночке совсем неинтересны наши профессиональные разборки. Давайте сменим тему и поговорим о чем-нибудь другом.

— Например? — Надя подняла на Игоря влажные карие глаза.

— Не принести ли вам, девушки, пирожных? Леночка, хочешь пирожных?

Лена вспыхнула — опять он обращается с ней как с младенцем!

— Спасибо, нет, — сухо ответила она.

— А я хочу! — Надя кокетливо улыбнулась. — Мне ты пирожных не предлагаешь?

— Все, что пожелаешь!

Игорь куда-то отошел и через минуту вернулся с тарелкой корзиночек с кремом. Он шутливо склонился перед Надей:

— Что еще синьорина изволит пожелать?

Надя испытующе посмотрела на него. Что-то в ее взгляде было такое, что заставило Лену сразу почувствовать себя безнадежной простушкой. Она никогда не могла бы так смотреть на мужчину — призывно и одновременно соблюдая дистанцию.

— А ты готов исполнить все мои желания?

Игорь усмехнулся:

— В разумных пределах.

Надя недовольно повела плечами:

— Ну вот! В рыцари тебя не пожалуют. Для них слово прекрасной дамы — закон.

— Прекрасная дама, я постараюсь исправиться. Макс, мы ведь всегда готовы служить прекрасным дамам?

— Мое служение даме не требуется.

Макс Ричетти стоял, скрестив руки на груди, и исподлобья смотрел на Надю.

— Почему же? — улыбнулась она. — Сегодня вечером мы поменялись ролями. Обычно вы, фотографы, приказываете, а мы, несчастные девушки, вам подчиняемся: встань так, подойди туда, повернись, распрямись… А сейчас приказываем мы. И вот вам мой первый приказ — хочу танцевать!

В одной из комнат, двери которой тоже выходили во дворик, играла медленная музыка. Надя встала, протянула Игорю руку, и они присоединились к танцующим парам. Макс присел рядом с Леной на скамью. Его губы кривились в горькой усмешке. Лене стало его жаль — он влюблен в Надю, это видно невооруженным взглядом. А она!.. Лена посмотрела на танцующих. Безусловно, Игорь и Надя очень подходили друг другу и вообще были самой красивой парой. Лене эта мысль облегчения не принесла. Как Надя смеет так смотреть на него! Она почти обнимала Игоря за шею, его губы были возле ее уха. Кажется, он ей что-то прошептал, потому что она откинула голову и рассмеялась. Смех у нее был низкий, призывный и завораживающе-сексуальный. А губы такие яркие и полные, что мужчина просто должен сходить с ума от желания их поцеловать. Сидящий рядом Макс и сходил с ума. По лицу же Игоря невозможно было догадаться о его чувствах. Лене захотелось поскорее уйти отсюда. Она встала, пробормотала какие-то невнятные извинения и, прежде чем Макс успел ее удержать, быстро вышла в гостиную. Не может она сидеть и спокойно смотреть на эту парочку! Пусть развлекаются без нее. Ольга Васильевна разговаривала с двумя итальянскими бизнесменами. Лена подошла к матери, извинилась перед ее собеседниками и отозвала ее на минутку.

— Что с тобой, котенок? Плохо себя чувствуешь?

— Да, — обрадовалась Лена подсказанному предлогу. — Голова ужасно болит. Можно мне незаметно уйти?

— Это неудобно. Мы же только что приехали.

— Ну мам… Я же не говорю — с тобой, понимаю, что у тебя дела. Я одна потихоньку улизну, никто и не заметит, а ты потом извинишься перед Паолой.

— Что, так плохо?

— Ужасно! Меня сейчас вырвет!

Ольга Васильевна не на шутку встревожилась.

— Ты до отеля доберешься?

— Конечно, не волнуйся. Приду и сразу лягу.

— Ну хорошо. Я тоже постараюсь вернуться пораньше.

Выбравшись из роскошного дома Паолы Дениэлли, Лена с облегчением перевела дух. Жаль, конечно, что пришлось соврать и испортить маме вечер, но она просто не могла больше там находиться!

— И куда это синьорина так поспешно удалилась?

Услышав за спиной знакомый насмешливый голос, Лена вздрогнула и обернулась. Игорь прикрыл за собой дверь и продолжил:

— Вечерами по Венеции прекрасные синьорины не гуляют без сопровождающего. Вот я и решил составить вам компанию.

— Не нуждаюсь я в вашей компании! — огрызнулась Лена. Злость так и клокотала в ней.

— Синьорина, вы забываете об элементарной вежливости, — предостерегающе сказал Игорь. — В Италии это не принято.

— У вас уже есть прекрасная дама, — произнесла она с ехидцей.

— Есть.

— А разве вежливо было оставить ее одну?

— Вот поэтому я и здесь. Свою прекрасную даму я буду сопровождать повсюду, ей не удастся от меня так легко отделаться. — Лена не успела прийти в себя, как он шагнул к ней и обнял за плечи. — Так куда ты хочешь пойти? Домой? А может быть, немного погуляем по вечерней Венеции?

Он говорил вкрадчиво-ласково и смотрел ей прямо в глаза. Лена не успела опомниться, как он повел ее к причалу:

— Будем считать, что мое предложение принято. Мы едем гулять.