Выйдя из метро, Чарльз Картрайт посмотрел на часы. Без десяти час. Хорошо. Картрайт считал пунктуальность чуть ли не главным качеством хорошего служащего. Вообще-то он собирался дойти до «Савойя» пешком, но совещание, начавшееся в одиннадцать тридцать, продлилось несколько дольше, чем рассчитывал Чарльз. Ехать на такси тоже не имело смысла – сейчас как раз час пик, и на всех улицах наверняка жуткие пробки. Правда, пробок можно избежать, если ехать не через центр города, а по набережной, но Картрайт был несколько скуповат и, подумав, все же выбрал метро. «Береги пенсы, тогда фунты сами о себе позаботятся». Картрайт снова взглянул на часы и прибавил шагу.

На входе в «Савой» он кивнул швейцару с таким видом, точно завтракал здесь почти каждый день.

Затем Картрайт быстро взбежал по винтовой лестнице.

Секретарь Бена специально подчеркнул, что они будут завтракать в ресторане, а не в баре отеля, где, по мнению Фронвелла, было слишком тесно и людно для серьезного разговора. Года два назад один газетчик уже водил Картрайта в гриль-бар «Савойя». Картрайт чувствовал себя тогда необыкновенно важной персоной. Среди посетителей бара он узнал человек восемь крупных политиков и журналистов. Но, конечно же, гораздо престижнее было позавтракать в ресторане. Столики здесь действительно стояли очень далеко друг от друга. Так что можно будет поговорить, не боясь, что тебя услышат другие посетители.

– Вы заказывали столик, сэр?

Картрайт никак не мог понять, кто перед ним – официант или администратор. На мужчине был фрак и серебристо-черная бабочка.

– У меня назначена встреча с мистером Фронвеллом, – гордо произнес Чарльз Картрайт.

– Разрешите проводить вас к его столику, – предложил молодой человек.

Самыми шикарными столиками в зале «Савойя» считались стоящие у окна. Сидя за ними, можно было завтракать или обедать, наслаждаясь видом Темзы. Молодой человек во фраке подвел Картрайта к одному из этих столиков, который был уже накрыт на двоих. Великолепные хрустальные фужеры, серебряные приборы, розовая накрахмаленная скатерть – Картрайт никогда еще не был в таком шикарном месте. Возле столика тут же появился официант, развернул одну из сложенных розовых салфеток и протянул ее Чарльзу.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить пока? – спросил он.

– Пожалуй, нет.

В ожидании Бена Картрайт стал любоваться цветами, стоявшими на столе. Васильки и белые розы чудесно смотрелись на фоне розовой скатерти. Картрайт протянул руку, достал из вазы василек, обломал стебель и засунул цветок в петлицу. Обломанный стебелек остался лежать на столе рядом с бокалом. Как-то Чарльз завтракал в «Реформе» с заместителем министра. Так тот велел своему помощнику взять из вазы цветок и засунуть ему в петлицу. Больше всего Картрайта поразило то, что лишний кусочек стебля остался валяться прямо на скатерти – пусть убирает официант. Вот это настоящий стиль, настоящая уверенность в себе!

– Привет, Чарльз, – раздался почти над самым ухом Картрайта голос Бена Фронвелла. – Ты, я смотрю, не заблудился.

Картрайт недовольно покосился на метрдотеля, стоявшего рядом с Фронвеллом. И зачем это Бен кричит на весь зал? И с чего он взял, что Картрайт никогда здесь раньше не был?

Ответ на эти вопросы был предельно прост. Дело в том, что за много лет, проведенных среди высшего общества Лондона, Бен Фронвелл так и не приобрел чувства такта. Зачем? Ему нравилось оставаться неограненным бриллиантом. И не станет он церемониться со всякими там придурками в полосатых брюках, которые вечно боятся осрамиться перед публикой. Зато с ними можно договориться о чем угодно, когда никто не видит.

Бену сразу бросился в глаза василек в петлице Картрайта и кончик стебелька на скатерти. Безмозглый кретин! И где он только набрался этих штучек?

– Что будете пить, Чарльз? – поинтересовался Фронвелл.

– Пожалуй, немного хереса, – сказал Картрайт. – Что-нибудь вроде «Тио пепе».

Бен был уверен, что Картрайт непременно закажет хересу или джину с тоником.

– Двойной виски и «Тио пепе», – через плечо бросил Бен официанту.

Как только подали закуску, Фронвелл немедленно перешел к делу. Он вовсе не собирался обмениваться с этим ничтожеством последними анекдотами.

– Итак, кто же получит контракт на оборудование для новой программы? – спросил Бен.

Картрайт не торопился с ответом. Ведь это от него, начальника сектора «Ф», зависело, получит ли компания «Бедфордшир хай тек», за которую просил его редактор «Бастиона», многомиллионный контракт. Так что пусть этот Фронвелл ведет себя попочтительнее.

– В моем списке осталось трое кандидатов, – важно произнес Картрайт.

– Надеюсь, один из них «Бед хай тек». Мы уже обсуждали с вами этот вопрос.

– О, да. Вы же знаете, Бенджамен, я всячески симпатизирую этой фирме.

– А как насчет «Стоктона»? Вам удалось убедить министра, что им нельзя заказывать оборудование?

– Пока не совсем. Все-таки «Стоктон» считают лучшей фирмой, поставляющей высокотехнологическое оборудование по разумным ценам. До тех пор, пока не достали со дна океана «Рейдер», у нас нет и не будет доказательств, что катастрофа произошла по вине конструкторов «Стоктона».

– А как считаете вы сами? – Бен хотел окончательно убедиться, что они с Рейчел должны отказаться от плана номер один.

– Я тоже не знаю, на какой версии стоит остановиться. – Картрайт прихлебывал херес чуть громче, чем требовали правила хорошего тона.

Бен ждал. Больше всего его раздражала в Картрайте манера напускать на себя жутко важный вид, прежде чем ответить на самый простой вопрос.

– Мы на сто процентов уверены, что это был несчастный случай, а не умышленная акция, – продолжал Картрайт. Чарльзу очень нравился херес. Он старался подольше подержать бокал у рта, наслаждаясь изысканным ароматом. – Но в то же время не исключена возможность, что главной причиной катастрофы стали просчеты в конструкции нового кресла. Чтобы знать наверняка, надо подождать, пока спасатели поднимут обломки.

«Черт бы тебя побрал, – подумал Бен. – Ближе к делу, хватит болтать попусту!»

– Вообще-то я почти убедил министра, что не стоит заключать контракт со «Стоктон эйр спейс». Но не совсем.

Картрайт явно набивал цену своим услугам.

Бен поискал глазами официанта и показал пальцем на опустевший бокал Картрайта. Тот понимающе кивнул.

– А кто третий в вашем списке?

– «Самсон» из Сомерсета. Вы, наверное, слышали об этой компании.

– Мой сотрудник, который пишет об авиации, плохо отзывался о «Самсоне». Они вроде бы имеют привычку срывать сроки поставок. А почему именно «Самсон»?

– Ах, Бенджамен, – начал было Картрайт, но как раз в этот момент официант поставил перед ним новый бокал хереса.

Начальник сектора «Ф» отпил из бокала с видом знатока, дегустирующего «хот брион» шестьдесят первого года, который специально для него принесли из подвалов «Савойя».

– Даже наши уважаемые специалисты из «Бастиона» не всегда имеют полную информацию, – сказал наконец Картрайт. – Могу сообщить вам, что «Самсон» так же надежен по части поставок, как и «Бед хай тек» – ни больше ни меньше.

Картрайт снова прервался: два официанта, подойдя к столику с разных сторон, поставили на розовую скатерть тарелки с копченой семгой.

– Вы же знаете, Бен, я лично разделяю ваше мнение, что «Бед хай тек» – перспективная авиастроительная компания и нисколько не сомневаюсь, что оборудование будет поставлено в срок. Но…

Картрайт сжал губы и выкатил глаза, видимо желая с помощью этой жуткой гримасы подчеркнуть важность своих слов.

– Никто ведь не любит, когда одно министерство начинает вмешиваться в дела другого. Уважаемая мисс Фишер пытается надавить на нас, чтобы контракт достался «Бед хай тек». Видимо, это принесет какие-то выгоды жителям ее избирательного округа, хотя сама компания находится за его пределами. Очень странно. Может, у этой леди все-таки есть какой-нибудь более личный интерес в нашем деле? – Произнося последние слова, Картрайт заговорщически подмигнул Бену.

Бен побагровел, но сидел молча, не сводя ярко-голубых глаз с бледного лица Картрайта.

– Недавно я в очередной раз убедился, как все-таки тесен мир, – сказал Картрайт. – На днях я разговорился в гольф-клубе с человеком по имени Джордж Бишоп. Так он оказывается женат на госпоже Фишер. А мне чисто случайно известно, что его фирма осуществляет страхование «Бед хай тек».

– Всем известно, что муж Рейчел Фишер занимается страховым бизнесом, – сказал Бен. – И что с того?

– Ничего, ничего, просто очень забавное совпадение, Бенджамен. Вам не кажется?

– Готов поспорить на ваше скорое повышение по службе, Картрайт, что это действительно совпадение. Рейчел Фишер заинтересована в передаче контракта компании «Бед хай тек» только лишь потому, что она – по-настоящему компетентный министр промышленности и заботится о том, чтобы государство поощряло те компании, которые этого заслуживают. Для этого, черт возьми, и существует правительство. – «А ты – чертов дебил!» – добавил про себя Бен Фронвелл.

– Полностью с вами согласен, мистер Фронвелл, – испуганно забормотал Картрайт.

Он уже жалел, что выпил два бокала хереса практически на пустой желудок. Пора прекратить этот опасный разговор и насладиться превосходной семгой по-шотландски. Как щедро ее режут в этом ресторане! Не то что в «Реформе» – там кусочки такие тонкие, что не во что воткнуть вилку. Все-таки большое искусство – сочетать еду и деловую беседу. Фронвелл поступил крайне бестактно, начав разговор о делах в самом начале ланча. Будь он джентльменом, дождался бы сперва, когда подадут кофе и сигареты. Картрайт целиком и полностью переключил внимание на копченую семгу.

Бен не стал его отвлекать – чем скорее съест, тем скорее можно будет продолжить разговор.

Когда начальник сектора «Ф» покончил с куриными грудками, тушенными в соусе из сливок и бренди, Бен спросил:

– Так когда же вы примете наконец окончательное решение по поводу программы ES7?

– Я собирался сделать это в конце мая, – ответил Картрайт.

– По-моему, нам стоит заказать к кофе бренди, – предложил Бен. – Я собирался сделать вам одно предложение, Чарльз, но не знаю, насколько оно вас заинтересует. – Что ж, ради пользы дела, можно немного посюсюкать с этим придурком. – Речь идет о небольшом исследовании для «Бастиона». Мы собираемся писать серию репортажей о модных курортах и хотим для этого послать нескольких объективных наблюдателей – не журналистов, чтобы они пожили недельки три за наш счет в разных странах, а потом описали свои впечатления. Можно взять с собой жен и детей, можно – друзей.

Бен редко прибегал к откровенному подкупу, но уж если редактор «Бастиона» шел на подобные вещи, то делал это достаточно тонко и деликатно. Вот и сейчас он ведь просто сказал Картрайту, что «Бастион» устраивает бесплатный отдых для двух-трех человек, не работающих в редакции. Это звучало так, словно газета регулярно проводит такие «исследования».

– Если в каком-нибудь пятизвездном отеле остановится один из сотрудников «Бастиона», – продолжал Бен, – его немедленно узнают и постараются принять получше. А нам нужны для репортажей объективные сведения о качестве обслуживания. Необходимо выяснить, какие конкретно услуги получает за свои деньги обычный отдыхающий. Если вы согласитесь стать одним из наших корреспондентов, то должны будете просто поделиться потом впечатлениями о своем отдыхе. Разумеется, не для печати, а только для информации. Конечно, потом эти репортажи могут и не появиться в печати, но это уже не ваша забота.

– Понимаю.

– Если надумаете, сообщите, в какую страну вы хотели бы поехать. Я уже сказал – все расходы за наш счет. Вы очень поможете «Бастиону», если согласитесь. Ну так как?

Картрайт нервно вертел в руках рюмку с бренди. Ему было немного жарко.

– Думаю, я заинтересуюсь вашим предложением, – произнес он наконец.

– Хорошо. Тогда подумайте, куда вы хотели бы отправиться. Думайте до конца мая – начала июня. Тогда и договоримся обо всем подробно.

Картрайт сделал большой глоток бренди.

– Кстати, Чарльз, – продолжал Бен Фронвелл. – Вам ведь нетрудно будет позвонить мне, прежде чем вы передадите договор по программе ES7 на утверждение министру.

Это было утверждение, а не вопрос.

– Обязательно, Бенджамен, но только из личного расположения к вам.

– Лучше всего, чтобы вы вообще позвонили до того, как договор будет составлен, как только в министерстве примут решение, какой фирме поручить поставки оборудования.

– Проще простого, дорогой друг! – Картрайт явно немного перебрал.

Бен посмотрел на часы.

– Через две минуты я должен идти, – сказал он. – Но прежде расскажите мне, как вы там ладите с преподобным мистером Эндрю.

Картрайт замялся. Конечно, он заходил иногда по тем или иным вопросам в кабинет министра обороны. Но в общем их общение с Эндрю происходило в письменной форме – сектор «Ф» передавал министру документы, тот писал на них резолюции. Однако Картрайту очень хотелось произвести впечатление на Бена Фронвелла.

– Между нами говоря, мистер Харвуд – не совсем тот человек, который должен стоять во главе министерства обороны. Он ведь передал недавно министру жилищного строительства часть военного бюджета, которую должен был использовать на нужды министерства. Какое ему дело, что министерству жилья выделили недостаточно ассигнований. Заботился бы лучше о своем министерстве.

Картрайта всякий раз приводила в негодование мысль о деньгах, отнятых Эндрю Харвудом у своих сотрудников.

– Политики не должны идти на поводу своих эмоций! Объективность и еще раз объективность! Не нравится мне этот Эндрю Харвуд! Что он из себя воображает?

Бен молча слушал излияния собеседника, не обращая на них особого внимания. Чарльз Картрайт был довольно мелкой сошкой, и через него никак нельзя было добраться до Эндрю. Однако никогда не знаешь, как сложатся обстоятельства. Может, и Чарльз Картрайт пригодится – все-таки свой человек на вражеской территории…

Ланч был окончен. Бен Фронвелл и Картрайт встали из-за стола и направились к выходу. В вестибюле Бен остановился.

– Вы, наверное, должны вернуться на Ричмонд-террас, – сказал он Картрайту. – Мне в другую сторону. Машина ждет меня у противоположного выхода, так что давайте попрощаемся здесь. Рад был увидеться с вами, Чарльз. Звоните.

Мужчины пожали друг другу руки, и Бен направился к винтовой лестнице, а Картрайт пошел к центральному выходу, но тут вспомнил, что у дверей стоит швейцар, который наверняка захочет поймать для него такси. Не дойдя пяти шагов до выхода, начальник сектора «Ф» свернул в мужской туалет. Выйдя оттуда, он направился к винтовой лестнице, которая вела к боковому выходу.

Пройдя через вращающуюся дверь, Картрайт важно кивнул швейцару и зашагал в сторону метро. У него оставалось достаточно времени, чтобы добраться до министерства к концу обеденного перерыва.