28
Бен Фронвелл громко рассмеялся.
– Надеюсь, нам удалось испортить мистеру Харвуду воскресенье. Он ведь прекрасно знает, что премьер-министр – один из поклонников «Бастиона».
Бен давно сумел убедить себя, что Эндрю Харвуд – не только легкомысленный, но и весьма подозрительный в нравственном отношении человек, в борьбе с которым хороши все средства. У Бена была потрясающая способность – он умел на основе самых расплывчатых и ничего не значащих фактов дискредитировать противника не только в глазах читателя, но, что гораздо существеннее, в политических кругах.
Когда премьер-министр назначил Эндрю Харвуда министром обороны, это было встречено с одобрением. Он был как раз подходящей фигурой для такой должности. Теперь, когда ядерные супердержавы выражали готовность сократить вооружение, многие англичане, которые и раньше были сторонниками одностороннего разоружения, стали еще более радикально выражать свои взгляды. Предшественник Эндрю считал, что бряцание оружием – лучший способ обеспечить безопасность страны. Эндрю же, напротив, был уверен, что все хорошо в разумных пределах, а неоправданное наращивание оборонной мощи ложится тяжелым грузом на государственный бюджет.
Эндрю очень нравилось руководить министерством промышленности именно потому, что он имел возможность напрямую воздействовать на экономику страны, делать вливания не только в наиболее продуктивные отрасли промышленности, но так же в развивающиеся, которые могут обеспечить новые рабочие места в отсталых районах страны.
Эндрю обладал способностью рассматривать любой вопрос в свете его влияния на экономику в целом, а не только в рамках компетенции своего министерства. Это было довольно редким качеством для министра кабинета. Поэтому Эндрю симпатизировали многие коллеги и представители средств массовой информации. Однако служащие министерства обороны были не очень довольны тем, что их руководитель не ставит нужды своего министерства превыше всего остального. Даже Остин Бартмор, который в принципе понимал и разделял заботу своего шефа об экономике страны в целом, был очень недоволен, когда Эндрю, по согласованию с министерством финансов, передал небольшую часть оборонного бюджета на нужды министерства жилищного строительства.
Что же касается личного отношения премьер-министра к Эндрю Харвуду, то оно оставалось для всех загадкой. Продвижение Харвуда на пост министра обороны не означало особого расположения главы правительства. Он просто признавал способности Эндрю Харвуда как администратора. На этом и держалась карьера Эндрю – если в один прекрасный день рухнет его репутация отличного руководителя, с политической карьерой Харвуда немедленно будет покончено.
Бен ухмыльнулся, вспоминая самое начало своей колонки:
«Не сомневаюсь, что наш уважаемый министр обороны сможет объяснить читателям, какие чувства он испытывает, отдавая деньги налогоплательщиков компании «Стоктон эйр спейс», трое сотрудников которой, работавших как раз по контрактам министерства обороны, погибли при весьма необычных обстоятельствах. Причем расследование последнего прискорбного инцидента еще не завершено.
Разве не должны мы спросить блистательного мистера Харвуда, почему это ему не приходит в голову, что есть и другие фирмы, работающие в сфере авиастроения, например компания «Бедфордшир хай тек». Особенно полезно будет задуматься об этом перед тем, как решать, где разместить многомиллионный заказ на оборудование для программы ES7.
В конце концов, этот равнодушный администратор распоряжается не чьими-нибудь, а нашими деньгами. Неужели он все-таки подпишет договор с компанией, которая может оказаться виновной в некомпетентности, граничащей с преступной халатностью?»
Всякий раз, когда обвинения Бена граничили с диффамацией, он использовал довольно расплывчатые выражения, стараясь построить фразу так, чтобы юристы «Бастиона» смогли защитить его в случае предъявления обвинений и в то же время смысл сказанного был предельно ясен читателю.
Бен посмотрел на стоящий на животе пустой бокал. Они с Рейчел лежали, удобно откинувшись на подушки кровати.
– Принести еще виски? – спросил Бен.
Рейчел, улыбаясь, протянула ему свой бокал. Прошло пятнадцать лет с тех пор как они встретились впервые, но Бен Фронвелл и Рейчел Фишер по-прежнему замечательно чувствовали себя в обществе друг друга.
Рейчел снимала эту квартиру на Морпет-террас специально для встреч с Беном. Квартирка была настолько маленькой, что здесь не могла разместиться вся семья и даже присутствие мужа практически исключалось. Рейчел жила в этой квартире всю неделю. Кроме работы в министерстве, она старалась почаще появляться в палате, чтобы обеспечить себе поддержку среди рядовых членов парламента. И, конечно, квартира идеально подходила для визитов Бена. Последнее время они встречались не часто – иногда всего раз в месяц, но связь с Беном по-прежнему была главным в личной жизни Рейчел Фишер.
Двенадцать лет назад Рейчел вышла замуж за Джорджа Бишопа. Она не строила иллюзий – это, конечно же, не был брак по любви. Рейчел рассматривала свое замужество как выгодное вложение капитала. Она сказала себе, что почти все браки, заключенные из деловых соображений, оказываются более удачными и долговечными, чем союзы, возникшие в результате пламенной, но, увы, быстро проходящей страсти.
Рейчел не собиралась оставаться одинокой – это не способствовало карьере: к одиноким политикам относились с подозрением. Вся проблема была в том, чтобы найти не слишком требовательного человека, подходящего на роль мужа депутата от консерваторов. Джордж Бишоп оказался самой подходящей партией.
Он был председателем собственного страхового общества в Белфорде, всего в десяти милях от избирательного округа Рейчел. Джордж был на семь лет старше жены. Когда они с Рейчел познакомились, Джорджу было уже сорок, но он еще ни разу не был женат: не встретил подходящей женщины, объяснил он Рейчел, хотя один раз все же был помолвлен. Отец его был управляющим шахтой. Джордж учился в общеобразовательной школе, но все же сумел поступить в Кембридж. Он был довольно красив, интеллигентен и респектабелен. Хотя юмор Джорджа был немного мрачноват. Как и Рейчел, он был единственным ребенком в семье.
Он целиком и полностью разделял интересы Рейчел – карьера жены была для него на первом месте. Джордж нисколько не сомневался, что Рейчел пойдет в политике далеко, очень далеко, в один прекрасный день, возможно, доберется до самого верха. Рейчел просто необходим был именно такой человек.
Через два года после замужества Рейчел родила ребенка. Она прекрасно понимала, что время, отпущенное для рождения детей, подходит к концу. Рейчел никогда не была ни религиозной, ни суеверной, но тем не менее считала, что должна понести наказание за то, что произошло много лет назад в частной клинике в Суррее. Она хотела иметь детей, в идеале – двух. Через полтора года после Говарда появился на свет Джеймс. Оба раза Джордж был поражен тем, как расстроилась его жена, узнав, что родила сына. Она хорошо держалась во время родов, но как только доктор подносил к лицу Рейчел произведенное ею на свет крошечное существо и говорил: «У вас прелестный здоровый мальчик, миссис Фишер», она тут же отворачивалась и зажмуривала глаза.
Джордж не присутствовал при родах – и он, и Рейчел считали, что отцу не обязательно видеть этот слишком болезненный процесс. После родов Рейчел оба раза продемонстрировала самое настоящее отвращение к сыновьям. О кормлении грудью не могло быть и речи. Большинство медсестер возмущало поведение Рейчел, однако более опытные акушерки успокаивали Джорджа тем, что в их практике были подобные случаи – в самом начале женщину иногда раздражает один вид ребенка, но потом она привыкает и начинает его любить. Личный секретарь Джорджа, оставив все дела, обзвонил все агентства по найму, и для мальчика наняли кормилицу с превосходными рекомендациями. Когда Рейчел под руку с Джорджем покидала больницу Бедфорда, кормилица несла сзади крошечного Говарда.
Обоих сыновей Рейчел воспитывала кормилица, жившая в одной из комнат огромного кирпичного дома Бишопов. Позже, когда для мальчиков наняли няню-гувернантку, кормилица осталась в доме в качестве экономки. Все это вовсе не наводило знакомых Бишопов на мысль о том, что Рейчел недостаточно заботится о своих сыновьях – именно так воспитывались дети большинства членов партии консерваторов.
Джордж обожал своих сыновей. Ему доставляло удовольствие завозить их в школу по дороге на работу, проводить с ними выходные. Днем кормилица заезжала за детьми на второй машине Бишопа. Как только Говарду исполнилось девять лет, его отдали в закрытый частный пансион. Джеймс должен был вскоре отправиться вслед за братом.
Рейчел окуналась в семейную жизнь только по выходным, да и то в перерывах между делами по избирательному округу. И в общем, ей это нравилось. Но все же Рейчел уезжала в Лондон в воскресенье вечером, чтобы в понедельник пораньше оказаться на рабочем месте.
Министерство промышленности было всего в двух минутах езды от Морпет-террас. Без десяти девять шофер Рейчел останавливал черный «ровер» у ее подъезда. Обычно он даже не выключал зажигание. Без пяти девять открывалась дверь угрюмого серого здания и на пороге появлялась министр промышленности – в одной руке сумочка из крокодиловой кожи, в другой – красный министерский портфель. Рейчел, как и Эндрю, была превосходным администратором. Все следили за ее продвижением с большим интересом. Маргарет Тэтчер позволила себе эту небольшую прихоть – назначить министром кабинета женщину.
В мире промышленности женщины были редкость – председатели всех крупных корпораций были мужчины. Всем было интересно, как отреагируют представители крупной промышленности и профсоюзов на то, что в доме номер один на Виктория-стрит, где находилось министерство, царит теперь женщина.
Отношение к Рейчел было неоднозначным. В основном к ней относились с каким-то недоверчивым восхищением. Недоверие было вызвано тем, что Рейчел была женщиной, а восхищение – тем, что вовсе не походила на женщину и вела дела четко и продуманно, не давая воли эмоциям. Все председатели компаний, хоть раз побывавшие в кабинете у Рейчел, не могли не признать, что всякий раз она была тщательно подготовлена к встрече.
Рейчел была небольшого роста, но держалась настолько прямо, что казалась выше. Темные волосы были подстрижены довольно коротко. Она обычно носила костюмы с узкими юбками из тех же тканей в мелкую полоску, что и у ее коллег-мужчин. Блузки Рейчел были почти мужского покроя. Она шила их на заказ в тех же мастерских на Джермин-стрит. И как всегда, Рейчел держалась с видом человека, который точно знает, что нужно делать.
Сейчас Рейчел, откинувшись на подушки, потягивала виски, которое принес Бен. Сделав несколько глотков, она поставила бокал на столик возле кровати. Столик был покрыт специальным стеклом, на котором никогда не оставалось следов от бокалов и рюмок.
За все эти годы Рейчел только дважды обновляла интерьер спальни – она хотела, чтобы комната выглядела свежей и аккуратной. Полосатая обивка маленького кресла была лишь несколько темней прежней, того же синего цвета. Столик пришлось отделать таким же материалом, хотя старый еще не успел протереться.
Бен и Рейчел лежали на постели поверх покрывала, оба в домашней одежде.
– Вряд ли премьер-министру захочется часто читать подобные заметки, – сказал Бен. – В идеале, надо устроить все так, чтобы Харвуда сместили в конце этого года. К тому времени ты успеешь пробыть в должности министра промышленности полных два года. Тогда ты сможешь играть на том, что начатые тобой проекты уже на полном ходу и завершить их может кто угодно, в то время как на посту министра обороны нации необходим человек, в чьей квалификации нет никаких сомнений.
Говоря это, Бен представлял, как будет практически теми же словами писать редакционную статью в поддержку Рейчел.
– А мне нравится эта идея насчет министерства обороны, – задумчиво произнесла Рейчел.
– Идея замечательная. Все эти гарпии-феминистки в своих вонючих робах просто с ума сойдут. О Боже, как они меня бесят. Дай им волю, британская армия давно стреляла бы из детских пистолетиков, а флот плавал бы на игрушечных корабликах. Но если во главе министерства обороны поставят женщину, им всем придется заткнуться. А нормальные женщины всегда согласятся, чтобы обороной страны руководил человек, знающий, что такое материнское чувство.
– Самое смешное, что из меня получится очень хороший министр обороны.
– Я знаю. Джордж говорил еще что-нибудь о нашем новом друге Чарльзе Картрайте? Я не виделся с ним с тех пор, как начал гладить против шерсти нашего дорогого Эндрю. Может, он скажет, что я копаю в неправильном направлении?
– Джордж случайно встретил Картрайта в гольф-клубе. Они выпили вместе, и Джордж спросил его, что на самом деле происходит в «Стоктон эйр спейс».
– И что же ответил Картрайт?
– Боюсь, ничего приятного для нас. Похоже, он тоже считает все три смерти случайным совпадением. Он сказал Джорджу, что «Рейдер» достанут не раньше чем через несколько месяцев. Но Картрайт говорит, что пилота выбросило в результате несчастного случая – так уже было четыре года назад.
– А остальные двое?
– На это Картрайт сказал, что министерство обороны обнародовало абсолютно все данные расследования, ничего не скрывало. Специальный отдел склоняется к мнению, что мы имеем дело с волной самоубийств научных работников. Такое уже тоже было несколько лет назад. После этого электронным компаниям пришлось уменьшить нагрузку на своих сотрудников. Да ты и сам помнишь.
Лицо Бена помрачнело.
Оба снова сделали по глотку виски.
Через несколько минут Бен произнес:
– Что ж, хорошо. От плана номер один придется отказаться. Но ничего, найдутся и другие линии атаки. – Лицо Бена посветлело. – Переходим к плану номер два. Картрайт знает, что Джордж – страховой агент компании «Бедфордшир хай тек»?
– Думаю, да.
– Хорошо. Пора снова побеседовать с начальником сектора «Ф» о преимуществах передачи контракта по программе ES7 «Бедфордшир хай тек». Надеюсь, на этот раз я смогу его убедить. – Ухмыльнувшись, Бен продолжал. – Джордж должен заморочить голову президенту компании. Придумать что-нибудь, чтобы Нела Харвуда ввели в совет директоров. Нам надо, чтобы Нел успел занять свое место до того, как Эндрю Харвуд объявит о передаче контракта «Бедфордшир хай тек». Но надо действовать осторожнее. Придется позаботиться о том, чтобы сам Нел ничего не узнал о контракте. Иначе он расскажет об этом брату, а Эндрю немедленно сделает официальное заявление и объявит о заинтересованности своих близких родственников в «Бедфордшир хай тек». Или же отдаст контракт другой компании.
Бен одобрительно хмыкнул.
– Вся красота этой комбинации, Рейчел, в том, что мы можем воспользоваться связями Джорджа с «Хай тек» только лишь потому, что ты еще не стала министром обороны. Но когда это произойдет, Джорджу придется отказаться от страхования компаний, которые работают – или хотят работать – по контрактам министерства обороны. Раз мы хотим выставить Эндрю Харвуда человеком, который позволяет своей семье нажиться на ассигнованиях министерства, мы должны особенно позаботиться, чтобы ни в чем подобном нельзя было заподозрить тебя.
– Я уже обсуждала этот вопрос с Джорджем. Он говорит, что в качестве страхового агента «Бед хай тек» не имеет никакой прямой выгоды от этих контрактов. Но все равно Джордж сказал, что, разумеется, прекратит любую деятельность, которую могут использовать против меня мои враги. Если я получу пост министра обороны, думаю, мы сможем поднять большой шум вокруг бескорыстности Джорджа, который пожертвовал личными интересами только ради того, чтобы люди были уверены, что ни один из членов моей семьи не может даже косвенно нажиться из государственного кармана.
– «Муж Цезаря должен быть вне подозрений», – рассмеялся Бен. – И главное, какой контраст с семейством Эндрю Харвуда.
– Джордж сообщил еще кое-что интересное.
Рейчел снова потянулась к бокалу. Одно из главных удовольствий от таких встреч и разговоров состояло в том, что им некуда было торопиться. Она отпила виски, поставила бокал на столик и поудобнее устроилась на подушках.
– Он сказал, что место в совете директоров компании освободится раньше, чем рассчитывали. Теперешний директор собирается подать в отставку в июне.
– О Боже! Ведь осталось меньше двух месяцев.
– Когда ты можешь встретиться с Картрайтом?
– Надо пригласить его на ланч на этой неделе. У него наверняка не так много приглашений, чтобы отказаться от бесплатного ланча в «Савойе» в обществе главного редактора «Бастиона».
– Джорджу уже пора намекнуть председателю «Бед хай тек», что Нел Харвуд будет отличным членом совета директоров?
– Джордж может начать постепенно внушать ему эту идею, но пост должен быть предложен Нелу не раньше, чем у нас все будет готово. Никогда не думал, что настанет день, когда я буду добывать непыльную работенку для этого чертова гомика. Но в делах политики этот болван – самый наивный человек на свете. Это то, что нам надо.
– Нелегко будет уложиться в срок.
– Что ж, мы всегда это знали.
Закрыв за собой дверь подъезда Рейчел, Бен Фронвелл поглядел на купол Вестминстерского собора на фоне темного неба. Светлые каменные полоски переливались в свете полной луны на фоне красного кирпича. Дойдя до фонаря, Бен взглянул на часы – половина второго.
На углу Викториа-стрит он поймал такси и назвал свой лондонский адрес. Фронвеллы обитали в огромном великолепно обставленном доме в Сент Джеймс-плейс. Сегодня Анджелы не было дома – она обычно оставалась в Сассексе до середины недели. Но когда миссис Фронвелл приезжала в Лондон, она любила развлекаться богато и с шиком. Это была часть заключенной ими сделки.