Надежды Ольги на Мишеля оказались напрасными. Когда она пришла в участок и спросила у дежурного, нельзя ли ей передать записку для сидящего в камере предварительного заключения Мишеля Клемента, тот очень вежливо ответил ей, что, разумеется, можно, но для этого она должна предъявить документы, заполнить какой-то бланк и расписаться. Ольге пришлось сделать вид, что она забыла документы дома, и срочно ретироваться. Нет, она не могла так рисковать. Вдруг полицейские решат сообщить в университет? Все-таки она иностранка — тем более русская…

Ольга брела по улицам куда глаза глядят. Прошла Елисейские поля, обогнула Триумфальную арку… Что же теперь делать? Можно, конечно, заглянуть в гости к тетушке Жаклин. Она же звала ее, обещала угостить фамильным вином. Интересно было бы попробовать ее вино, похоже ли оно на то, что делала бабушка… Но удобно ли просить у нее денег? Они ведь только вчера познакомились. Кажется, Ольге удалось произвести на нее хорошее впечатление. И вдруг, буквально на следующий день, Ольга приходит и начинает банальнейшим образом клянчить у тетушки деньги… Как будто только это и было целью знакомства… Губы Ольги тронула горькая усмешка. Нет, она ни за что не пойдет к Жаклин просить деньги. Пусть лучше Натали ее выдаст…

Ольга весь день бродила по улицам Парижа. Заглянула во все местечки, где побывала с Мишелем. Зашла на птичий рынок у набережной, полюбовалась на всякую живность, купила пакетик корма для рыбок. В джазовом кафе, куда она зашла попить кофе, Ольга наткнулась на знакомую компанию. Клер, Мари и Патрик сразу ее узнали и подошли.

— Привет русской разведке, — сказал улыбающийся Патрик.

— А где же Мишель? — с притворным разочарованием протянула Клер. — Он уже отказался от роли гида?

— Здравствуйте, — Ольга подняла на них растерянный взгляд.

В их присутствии она чувствовала себя неловко. Ей казалось, что она не так одета, не так держится, не так разговаривает.

— Так ты, значит, не знаешь, где Мишель? — склонив бритую голову, спросил Патрик.

— Почему же, знаю… — угрюмо ответила Ольга. — Он сидит в полицейском участке.

У всех троих вытянулись лица.

— Как — в участке? — ужаснулась Клер. — За что?

Ольге вдруг стало глубоко наплевать на то, что они про нее подумают.

— А мы с ним накурились «травы» и гавкали в окна первых этажей… — спокойно сказала она.

— Что вы делали? Гавкали? — не поверил Патрик.

— Ну да, гавкали. Вот так: гав! гав! — Ольга специально повернулась к Клер, словно хотела все объяснить именно ей.

На них уже оглядывались.

— Ты знаешь, это по-своему круто… — сказал Патрик, и во взгляде его появилось что-то вроде восхищения.

— Круто не круто, а человек теперь мучается за решеткой! — заметила Клер и стрельнула глазами в Ольгу.

— И сколько ему еще там сидеть? — поинтересовалась Мари.

— Не знаю, — ответила Ольга и достала из пачки сигарету.

Патрик поспешно поднес ей горящую зажигалку.

— А где этот участок, ты помнишь? — спросил Патрик.

— В районе авеню Монтень. Третий переулок. Там еще неподалеку китайский ресторан.

— Что ж, попробуем его навестить… — сказал Патрик. — Ну а ты, долго еще здесь пробудешь? Может быть, тебе нужна какая-нибудь поддержка?

В этот момент Мари стала оживленно дергать его за рукав.

— Смотрите, смотрите, это же змей! — закричала она. — Настоящий бумажный змей! Бежим!

И она, подхватив Патрика под руку, потащила его в сторону набережной. Попрощавшись, все трое быстро скрылись из глаз. А Ольга еще долго сидела в кафе и издалека наблюдала за полетом бумажного змея.

Вечером, не солоно хлебавши, измученная она вернулась в университетский городок. Натали еще в сквере встретила ее вопросом:

— Ну что, нашла деньги?

Ольга посмотрела на нее исподлобья.

— Нет, не нашла, — зло ответила она и отвернулась.

— Ничего другого я и не ожидала, — сказала Натали. — Откуда бы ты их взяла? Ты же как ребенок. За тобой нянька нужна — присматривать…

Ольга остановилась и преградила Натали дорогу.

— Зато тебе никто не нужен, стукачка гэбэшная… — процедила сквозь зубы она. — Больше я с тобой разговаривать не буду, учти. Можешь хоть сейчас бежать и стучать!

Ольга резко развернулась и быстро зашагала к общежитию.

— Где Наташа? — остановила ее в холле Скляр.

— А у нее расстройство желудка, сейчас догонит! — мрачно бросила на ходу Ольга и стала подниматься по лестнице. Кураторша удивленно посмотрела ей вслед.

В комнате Ольга быстро сбросила с себя одежду, взяла полотенце и заперлась в ванной. Она провела там не меньше получаса. Вымыла голову, постирала белье, высушила волосы феном. Когда она вышла, Натали подогревала воду для кофе.

— Будешь? — спросила она как ни в чем не бывало.

Ольга не ответила. Она достала из сумки корм и стала сосредоточенно кормить рыбок.

— Очень даже напрасно ты решила со мной ссориться, — миролюбивым тоном проворковала Натали, стуча ложкой о края чашки. — Чего ты этим добьешься? Если о твоих подвигах узнают в деканате, ты мало того что вылетишь с треском из университета, еще и не сможешь потом устроиться на работу. Эти ребята тебя в покое не оставят. Уж я их знаю. А с твоим характером и вовсе сошлют куда-нибудь, за сто первый километр от центра. Надо тебе это, да?

Ее слова немного охладили Ольгу. Она сразу вспомнила тот злосчастный день, когда посреди семинара зашел декан и увел ее к этому неприметному кагэбэшнику и как они ехали потом, петляя, по улицам. Она вспомнила это ощущение беспомощности перед властью — гораздо более страшное, чем тиски, в которые зажала ее подлая Натали. Нет, лучше уж вырваться сейчас из этих тисков, пока они не выросли до размеров мельницы и не размололи ее жерновами, как маленькое зернышко… Ольга подошла к столу и села напротив Натали.

— Что ты предлагаешь? — устало спросила она.

— Вот это другой разговор, — Натали заботливо высыпала ей в чашку пакетик кофе. — Сразу бы спросила меня: Наташа, научи меня, как добыть эти деньги. Ты же знаешь, какая я отзывчивая…

— Короче… — Ольга вперила в нее испепеляющий взгляд.

Но Натали поняла, что рыбка заглотила крючок, и не торопилась.

— Ты можешь заработать их за два вечера, — мечтательно сказала она. — Завтра и послезавтра. Как раз останется день до отъезда, и я успею накупить тряпок…

Ольга упрямо молчала, ожидая, что она скажет дальше.

— Помнишь профессора Шарля Годье? Такой плешивый старикан с кафедры истории французского языка?

Ольга кивнула.

— Впрочем, говорят, лингвистика — это его хобби. Основная профессия — миллионер. Может, врут — не знаю. Так вот, из достоверных источников мне известно, что он не прочь побаловаться с хорошенькими студентками. Твои пятьсот франков для него — тьфу. И заметь, это тебе не панель, все-таки профессор. Два вечера — и деньги у тебя в кармане. Я тебе подскажу, как на него выйти.

Ольга прикрыла глаза и так сильно сцепила руки, что у нее хрустнули пальцы. Но не успела она обрушиться на Натали с гневной тирадой, как та с нажимом накрыла ее руки ладонью и ласково сказала:

— Можешь ничего не говорить. Все равно я знаю, что ты скажешь. Что ты не такая, что ты не блядь и вообще вся белая и пушистая… Это мы знаем. Это мы — все такие. Только придется, Олечка, выбирать. Палкой тебя к нему в постель никто не загоняет. Просто ты подумай… Подумай и взвесь… А сейчас ложись спать. Утро вечера мудренее.