Неподалеку от здания университета располагалась библиотека Св. Женевьевы. С нее Ольга и решила начать свое исследование. Это было старое здание — как и все в центре Парижа — но, в отличие от шумной и бойкой Сорбонны, до самого основания пропитанное духом старины. Все здесь, начиная от сладковатого запаха пожелтевших книг и кончая седовласыми служительницами, напоминало о прошлом и о вечном. В этой обстановке студенты, обычно с охотой исполняющие брейк-данс в коридорах университета, менялись на глазах и ходили тише воды, ниже травы. Ольга легко сориентировалась в традиционном устройстве библиотеки и отыскала нужный ей зал. На длинных дубовых полках, изъеденных жучком, ей не удалось найти ничего подходящего о виноделии. Книги были в основном посвящены рецептам и тонкостям изготовления вин. О личностях же, которые занимались этим славным делом, в них упоминалось только вскользь.

Видно, у Ольги был такой растерянный вид, что к ней подошла женщина — библиотекарь этого зала.

— Вас что-то интересует? — скрипучим голосом спросила она. Ольге показалось, что она видит, как внутри у женщины, когда та говорит, вращаются шестеренки. Выражение лица у нее было приветливое, но строгое, как у монахини или классной дамы.

— Нет… То есть да. — Ольга так смутилась, что у нее вылетели из головы все французские слова. И все-таки она собралась с силами и отчеканила: — Мне бы хотелось узнать побольше о виноделах на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков. В частности, я ищу сведения о знаменитом виноделе Жозефе-Луи Тибо. Вы не знаете, где их можно найти?

— Думаю, если не найдете здесь, то вам стоит посетить Национальную библиотеку, — проскрипела шестеренками библиотекарша и посмотрела на часы. — Подождите пять минут в зале, пока я подберу вам литературу. Потом я вас подзову.

Ольга осталась стоять возле полок. Оглядела зал со множеством спин, склоненных над столами. В зале стояла уютная тишина, кое-где горели настольные лампы с зелеными абажурами. Ольга любила эту особую атмосферу библиотек, наверное, одинаковую для всех библиотек мира. Строгость и в то же время необыкновенную услужливость библиотечных работников. Из-за какой-нибудь маленькой книжонки они готовы перерыть кучу картотек — только бы помочь читателю. Ольге приходилось бывать не в одной библиотеке, и она не помнила, чтобы когда-либо эти общие для всех правила нарушались. Библиотекарши всех городов и весей мира чтили их, как десять заповедей.

— Мадемуазель! — громким шепотом позвала ее библиотекарша.

Ольга подошла к учетному столу.

— Вот все, что у нас есть по виноделию в восемнадцатом веке, — сказала женщина с учтивой улыбкой.

— Спасибо. — Ольга чуть не присела в книксене, настолько все здесь дышало духом старомодности.

И вдруг кто-то произнес прямо у нее над ухом, естественно, по-французски:

— Мадемуазель, извините меня, конечно, но я мог бы оказать вам посильную помощь в вопросах, связанных с вином. В особенности с хорошим вином. Veritas in vino — как говорили мудрые латиняне…

Голос звучал достаточно тихо, видимо, его обладатель не хотел быть услышанным библиотекаршей и, судя по тембру, принадлежал молодому мужчине или юноше. Ольга постеснялась оборачиваться на голос в присутствии этой строгой седой дамы, хотя ей страшно любопытно было посмотреть на его обладателя.

— Я могу взять эти книги в читальный зал? — вежливо спросила она и, получив в ответ утвердительный кивок, аккуратно подхватила стопку и, не оборачиваясь, направилась в зал. Ей, конечно, хотелось посмотреть на юношу, который так мило обратился к ней, но она знала, что библиотекарша провожает ее взглядом, и поэтому не решилась. Неизвестно почему эта женщина внушала ей уважение, граничащее со страхом. У Ольги было такое чувство, будто библиотекарша догадывается или вообще знает, зачем ей понадобились эти книги. «Господи, у меня уже развилась мания преследования, — подумала она. — Это все из-за дурацких кагэбэшников».

В зале Ольга решила забраться поглубже — она всегда так делала, чтобы мимо нее шныряло поменьше народу. Но едва она устроилась под лампой и раскрыла первую книгу, как на соседнее свободное место опустился молодой человек и заговорил с ней тем самым голосом. Ольга поймала себя на мысли, что, как и в первый раз, она понимает все до единого слова — хотя порой слова эти довольно сложны.

— Вы так стремительно убежали, будто я предложил вам не помощь, а пригоршню живых пауков!

Ольга хотела сначала рассердиться на него, но не выдержала и засмеялась. Теперь она могла спокойно разглядеть обладателя приятного голоса и, по-видимому, острого языка. Увидев, что Ольга повернула голову и смотрит на него, юноша тут же встал и поклонился — как будто решил дать ей возможность рассмотреть себя во всей красе. Он был невысокого роста, скорее среднего. Фигура плечистая, но при этом изящная — как у танцора. Черноволосый, но не жгучий брюнет, волосы длинные, почти до плеч, и слегка волнистые. Лицо его нельзя было назвать правильным. Может быть, виной тому была небольшая горбинка на носу или крупные и бледные губы, а может быть, слегка оттопыренные уши. Однако, несмотря ни на что, лицо это оставляло впечатление яркой мужской красоты. Вероятно, решающими здесь были глаза — зеленые, ясные и веселые. Они не оставляли сомнений в его тонком уме и даже некоторой хитрости. Кажется, он остался доволен произведенным впечатлением. «Какая у него обаятельная улыбка», — подумала Ольга.

— Ни за что не угадаете, как меня зовут, — заявил он, снова присаживаясь с ней рядом.

— А я и не буду угадывать, — сказала Ольга, — вы мне сами скажете.

— А вдруг не скажу? — прищурился он.

— Ну тогда эта тайна канет в веках.

— Интересные у вас выражения, — покачал головой юноша. — Только вот акцент какой-то странный, может быть, вы иностранка?

— А если иностранка, тогда что?

— Тогда вам не повезло.

— Почему?

— К сожалению, в Париже не любят иностранцев, — он сделал каменное лицо и отвернулся.

Ольга снова прыснула от смеха.

— А вы, когда решили мне предложить своих… гм… пауков, — вы думали, что я француженка? Скажите честно, я похожа на француженку?

Молодой человек снова повернулся и посмотрел на нее, сложив из пальцев «очки».

— Честно сказать? Нет, не похожи. Француженки, они такие… понимаете, такие… Такие… — с нарастающим воодушевлением говорил он.

— А почему же тогда вы ко мне подошли? — громко перебила его Ольга, которая совершенно забыла, где она находится и для чего она сюда пришла.

На них уже шикали и оглядывались.

— Знаете что, этот вопрос слишком сложный, чтобы решать его вот так, всуе. Давайте лучше вы быстренько просмотрите свои книженции, чтобы не расстраивать ту тетеньку, — и встретимся внизу, в курилке или в буфете. К примеру, через полчаса. Я как раз тоже улажу свои дела…

Ольга задумалась, впервые за последние пятнадцать минут.

Она вспомнила, как на первом, вводном, занятии Елена Николаевна строгим голосом наставляла их:

— И ни с кем тут не знакомьтесь. Особенно это касается девочек — они у нас самые шустрые. Потом неприятностей не оберетесь. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду не аборты и не венерические заболевания, хотя и это тоже. Учтите, вы здесь не дома и спрос с вас другой. Поменьше контактов вне университета…

А также странную фразу из документа под названием «Правила поведения советского человека за рубежом», который они подписывали перед выездом: не будьте чересчур болтливы, но также и подчеркнуто замкнуты.

Юноша тронул ее за рукав.

— Вас что-то смущает?

— Но мы так и не познакомились. Я из России. Меня зовут Оля. Приехала сюда на практику в университет. Я студентка. А вы?

— Оля-ля… — воскликнул юноша и тихонько присвистнул. Он явно не ожидал, что перед ним настолько экзотическая девушка. Из самого Советского Союза. — Что ж, будем знакомы, — он протянул ей крепкую горячую ладонь. — Мишель Клемент. Студент Политехнической школы.

Большие черно-карие глаза Ольги стали огромными.

— Мишель?! — шепотом переспросила она. — Вас зовут Мишель?!

— Да, а что? Это имя по-русски означает что-то неприличное? — удивился он.

— Нет, нет, что вы… — спохватилась Ольга. — Мне очень приятно.

— Рад, что сделал вам приятно, мадемуазель. Надеюсь, это будет мне удаваться и в дальнейшем.

У Ольги не было сил даже улыбнуться его шутке. «Его зовут Мишель! — в отчаянии думала она. — Какое нелепое, дикое совпадение! Ну почему его зовут Мишель? Ведь он такой милый и совсем не похож на предателя. Впрочем, Миша Левин тоже не был на него похож…»

— Так вы спуститесь в буфет? Там прекрасная обстановка для разговоров о виноделии. Можно подкрепить их живыми примерами…

Ольга вдруг ощутила страшную усталость. Голова, которая вот уже несколько дней не болела, снова начала гудеть. Ну зачем она пойдет с ним в этот буфет? Наживать себе неприятности, как обещала Скляр? И потом, разве это не явная насмешка судьбы? В парижской центральной библиотеке к ней подходит и знакомится юноша, которого зовут, подумать только, Мишель! Она проехала тысячи километров, чтобы убежать от этого имени, такого сладкого и такого горького одновременно — и для чего? Чтобы снова услышать его здесь и вновь и вновь бередить в душе едва уснувшую обиду?

— Извините меня, — решительно сказала Ольга, — но у меня все рассчитано по минутам. Как только я закончу работу с этими книгами, мне нужно будет срочно вернуться в общежитие.

— Вот как? — прищурился ее новый знакомый. Было видно, что он огорчен ее ответом, хотя и старался этого не показать.

Ольга пожала плечами. В душе у нее за эти несколько секунд словно пронеслась среднего масштаба буря.

— Ну что ж, — прикусив губу, сказал он, — будем надеяться, что в следующий раз, когда мы встретимся здесь, вы будете более лояльны к…

— К паукам? — не удержалась Ольга и с трудом сдержала улыбку.

— А также к некоторым человеческим особям, терпение и учтивость которых достойны того, чтобы занести их в Красную книгу, — с этими словами молодой француз важно поклонился и направился к выходу.

Ольга проводила его взглядом и порывисто вздохнула. Может быть, напрасно она отказалась от его скромного приглашения? Ведь он вел себя так мило и любезно. И не был чересчур настойчив… Но теперь было уже поздно сокрушаться. Ее новый знакомый по имени Мишель растворился в толпе. Ольга вернулась к раскрытой на первой странице книге.

В тот день она просмотрела восемь огромных фолиантов. Некоторые из них были со стертой позолотой, но только в одном из них Ольга нашла упоминание о своем предке. Она знала даты его жизни, отыскала их в энциклопедии La Rousse, и решила наудачу пробежать глазами список умерших за соответствующий год. И вдруг она его там нашла! «Жозеф-Луи Тибо, — прочитала она. — Винодел Королевского двора. С 1803 года — пэр. Скончался от удара в марте 1846 года». Ольга почувствовала, как запылало ее лицо. Только выдающиеся люди получали в те времена звание пэра, она знала это из истории. Но, к сожалению, звание не передавалось по наследству. Вот почему Жозефина Тибо была счастлива выдать свою дочь хоть за мелкого, чужеземного, но все же потомственного дворянина!

Прочитать в старинной, отделанной золотым тиснением книге про своего далекого предка было приятно, но это нисколько не приближало Ольгу к заветной цели. Она не нашла упоминания о месте, откуда он происходил родом. Ольга еще раз на всякий случай внимательно просмотрела все восемь книг, но так ничего и не обнаружила. Солнце уже клонилось к закату. Пора было ехать в общежитие.

Выйдя из библиотеки, Ольга вдруг поймала себя на том, что пристально осматривает окрестные скамейки. Ей не хотелось в этом признаться, но она явно искала глазами того француза, Мишеля Клемента. Почему-то ей казалось, что он должен сидеть здесь и поджидать ее. Но он не сидел и не поджидал. «Вот что значит — Мишель», — сердито подумала Ольга, совершенно забыв, что сама его отвергла.

Встряхнув волосами, словно пытаясь выбросить из головы ненужные мысли, она быстрой походкой направилась к остановке автобуса.