Книга: Невеста насилия
Назад: 11
Дальше: 13

12

Нэнси и Сэл обнялись и расцеловались. Они так обрадовались, снова оказавшись вместе. Сэл стал почти взрослым: атлетическая фигура, решительное выражение лица и спокойный взгляд.
— Сто лет тебя не видел! — воскликнул он.
— Только месяц! — уточнила Нэнси.
— Ну это еще как посмотреть! — Они снова расцеловались и сели на диван. — Кого ты уже видела?
— Маму Сандру, — ответила Нэнси.
Жена Фрэнка встретила девушку, как всегда, заботливо и сердечно.
— А Неарко с Дорис?
— Их не видела. Запрятались куда-то.
— Фрэнк уехал в Атлантик-Сити.
— Да, мне Хосе сказал.
— Кстати, а куда девался Хосе? — удивился Сэл. — Даже не поздоровался со мной.
— Он и в дом не заходил. У него какие-то дела на Манхэттене. Расскажи лучше о себе, спортсмен. Ты, говорят, прославился?
— Мне просто повезло.
— Ты у нас просто молодец, и я горжусь тобой.
Нэнси и Сэлу очень нравилось их новое жилье. В мансарде гринвичской виллы сделали что-то вроде квартиры: две спальни, каждая с собственной ванной и гардеробной, и гостиная, где стояли два письменных стола в стиле Людовика ХIV, ореховый книжный шкаф, широкий новый диван и два глубоких кресла. Фрэнк был доволен, устроив на вилле брата и сестру. Сандра, конечно, не возражала. Что решил Фрэнк, с тем она и соглашалась. Она не знала, почему муж так заботился о двух юных итальянцах, но, несомненно, у него были на то причины. Однако Неарко и его жена Дорис так и не приняли чужих.
— С какой стати они будут жить в нашем доме? — возмутился Неарко.
— Мы им обязаны. И тебе это прекрасно известно, — сурово произнес Фрэнк.
— Согласен, давай им поможем. Но зачем селить их в доме? Могут жить и в колледже…
— Потому что я так решил! По-моему, других оснований не требуется, — отец угрожающе взглянул на сына.
Неарко покраснел, словно ему залепили пощечину.
— Пусть эти макаронники и не подходят к моему сыну! — заявила, разозлившись, Дорис.
Но Фрэнк и ее поставил на место:
— Джуниор — мой внук. Он будет видеться с Нэнси и Сэлом, когда захочет. Четырнадцатилетний мальчик имеет право сам выбирать себе друзей, тем более они не просто гости, а члены семьи. Нравится вам это или нет. И хватит разговоров! — заключил Фрэнк.
Лателла-старший вернулся из Атлантик-Сити раньше, чем собирался. Фрэнк-младший кинулся ему навстречу и буквально повис на шее у деда. Он очень любил своего могущественного дедушку и осознавал, что очень дорог Фрэнку-старшему.
— А ты быстро вернулся, — улыбнулся мальчик.
— Хотел вас всех увидеть, — ответил Лателла, взглянув на Нэнси и Сэла.
Брат с сестрой встали при появлении главы семьи.
— Здравствуйте, сэр, — почтительно поздоровались они, пожав руку Фрэнку-старшему.
Старику хотелось, чтобы и Нэнси с Сэлом бросились ему навстречу, обняли и расцеловали. Ему не нравилась, что почтительная вежливость мешает им встретить его по-семейному, как родного. Но он понимал, что внушает брату с сестрой уважение, которое и порождает почтительную сдержанность. К тому же место отца при Нэнси и Сэле было уже занято Хосе Висенте.
— Скоро у нас в семье будет адвокат? — спросил старик, взглянув на Нэнси. — А может, и два…
Сэл растерялся: кроме тенниса, он пока ничего не выбрал в жизни.
— Простите, я, кажется, не понимаю, — пробормотал юноша.
— Насчет тебя, я просто высказала надежду… — успокоила его сестра.
Фрэнк добродушно улыбнулся:
— Это слишком важный вопрос, за пять минут перед ужином его не решить.
Решение Нэнси напомнило Лателле о кое-каких собственных планах. В последнее время дела шли необыкновенно удачно. Пророчество Джо Ла Манны так и не сбылось. Хотя Фрэнк не стал ввязываться в торговлю наркотиками, семья Лателла процветала. Только что он забрал под свой контроль четыре больших отеля в Атлантик-Сити и казино при них. Ему удалось найти толковых и надежных помощников, которых он поставил на ключевые должности. На самом верху пирамиды оказался Джон Галанте. Неарко давно мечтал заполучить этот пост и, естественно, не одобрил выбор отца. С другой стороны, Фрэнк рисковать не мог: бизнес в Атлантик-Сити слишком важен, нельзя поручать его такому самонадеянному бездельнику, как Неарко.
Часто Фрэнк задавался вопросом: что ждет его корпорацию. И в такие минуты единственную возможность для сохранения могущества семьи он видел в Джуниоре. Мальчик умен, умеет отдаваться работе, при случае сумеет перенести поражение и, сжав зубы, все начать с начала. Джуниор — крепкой породы. А потом рядом с ним будет Нэнси. Жаль только, что она — женщина.
Фрэнк взглянул на старинные карманные часы, с которыми никогда не расставался:
— По-моему, пора в столовую, — сказал он. — Сандра обещала сделать спагетти к восьми. Если макароны остынут, она рассердится.
Лателла вошел в столовую первым, затем Нэнси, Джуниор и Сэл. Сандра уже ждала их. Рядом с ней стоял Шон. Ирландец с улыбкой поздоровался со всеми, но, когда к нему подошла Нэнси, Шон растерялся. Он не видел ее два года, с тех пор как они вместе вернулись в Штаты. Она стала еще прекрасней, еще желанней для него.
Она не так представляла эту встречу, не в столовой Лателлы, перед блюдом дымящихся спагетти. Два долгих года Нэнси грезила, мечтала, рисовала в своем воображении свидание с Шоном. Она представляла, как они случайно встретятся где-нибудь в Центральном парке или на Пятой авеню, а может, в аллее университетского кампуса. Хорошо было бы увидеть его на вилле, во время какого-нибудь праздника, или в спортзале у Хосе Висенте. Но только не так…
Нэнси сто раз воображала, как появится она, нарядная и прекрасная, и Шон буквально упадет к ее ногам и признается, что ни на минуту не переставал желать ее. А теперь ирландец стоял рядом с Сандрой, а в столовой пахло чесночным соусом, помидорами и тертым сыром пекорино.
На Нэнси был старый красный свитер и фланелевые брюки, которые, на взгляд Шона, портили великолепную женственность ее фигуры.
— Глазам своим не верю, Нэнси! Если бы я встретил тебя на улице, ни за что бы не узнал! — воскликнул ирландец, пряча за шутливым тоном охватившее его волнение.
Он намекал на то, как изменилась девушка.
— Наша Нэнси — совсем взрослая женщина, — улыбнулся Фрэнк.
Он сел во главе стола и знаком предложил семье занять свои места.
— Ты прав, Фрэнк, совсем взрослая женщина, — глядя на Нэнси, подтвердил Шон и улыбнулся своей обычной иронической улыбкой, что так притягивала девушку.
Нэнси покраснела, раскашлялась, устроилась поудобней на стуле, пытаясь найти слова для ответа, но так и не нашла. Неожиданно куда-то исчезли ее обычная уверенность, живость и остроумие. Она почувствовала себя растерянной и беспомощно взглянула на Сэла, словно утопающий на спасателя в надежде на то, что тот бросит ей спасательный круг. Брат понял и тут же обратился к Шону с вопросом:
— А обо мне ты ничего не скажещь?
— А о тебе я все знаю из спортивной хроники, — живо отозвался ирландец. — Восходящая звезда мирового тенниса. Поздравляю. Могу я считать себя твоим другом? Для меня это была бы такая честь…
— Опять твои шуточки, — смутился Сэл, от природы скромный.
— Шон вовсе не шутит, — вмешался Фрэнк. — Чемпион в семье — действительно большая честь.
— Я говорил совершенно серьезно, — подтвердил ирландец. — И мне теннис нравился, но способностей не хватало, чтобы чего-нибудь добиться.
Шон был одет в безукоризненный серый костюм, белую рубашку и бордовый галстук. Нэнси он казался воплощением мужской красоты и элегантности. Ужин, на взгляд Нэнси, тянулся невыносимо долго, хотя вся семья с удовольствием беседовала.
— Что с тобой, Нэнси? — забеспокоилась Сандра, увидев, что девушка ничего не ест. — Не нравится? Может, не вкусно?
— Спагетти замечательные, — успокоила Сандру Нэнси. — И я чувствую себя прекрасно. Просто мы с Хосе поели в греческом ресторане и теперь у меня нет аппетита.
— Ну не хочешь — не ешь, — смирилась Сандра. Нэнси бросила взгляд на ирландца и увидела, что он улыбается ей без всякой иронии.
В конце обеда они неожиданно остались наедине. Фрэнк прошел в гостиную, Нэнси начала убирать со стола, и Шон подошел к ней.
— Ты по-прежнему отказываешься от меня? — спросила она, и воспоминания о пережитых на берегу моря объятиях нахлынули на девушку.
— Не мучай меня, — ответил Шон и нежно погладил ее по щеке.
— Ты не ответил, — заметила Нэнси, решительно отстраняясь от него.
Любые проявления нежности казались ей совершенно невыносимыми, делая их отношения еще более двусмысленными. Она боялась, что недосказанность породит в ее душе новые надежды.
— Я тебя не хочу, — сказал Шон, но его глаза говорили иное.
— Провалился бы ты в ад, Шон Мак-Лири! — взорвалась Нэнси, охваченная гневом, возмущением и болью.
С посудой в руках Нэнси выскочила из столовой в кухню. У раковины стояла Сандра и мыла тарелки, поливая их пенистым, пахнущим лимоном моющим средством.
В укладе дома Лателла были свои странности. Семья владела огромным богатством, но прислуга не проживала на вилле постоянно. Каждый день приходили мужчина и женщина, выполняли самую грязную работу, но все остальные домашние дела выпадали на долю женской половины семьи. Когда Нэнси подросла, и у нее появились свои обязанности.
Сандра споласкивала стаканы, а Нэнси вытирала. Мама Сандра считала посудомоечную машину дьявольским изобретением, которому никогда не будет места на ее кухне. У Нэнси голова была занята другим, и она разбила два стакана, выронив их из рук.
Сандра оторвала взгляд от посуды и внимательно посмотрела на Нэнси:
— Скажи, что с тобой? Сначала ты ничего не ела и что-то наплела про греческий ресторан. Теперь ты колотишь мою посуду. Что тебя мучает?
Решительный тон Сандры не допускал никаких возражений, но в голосе пожилой женщины звучала тревога за Нэнси — девушка обычно была такой спокойной и невозмутимой.
Нэнси отшвырнула кухонное полотенце, и глаза ее наполнились слезами. Она резко повернулась, выбежала из кухни, взлетела по лестнице в мансарду, бросилась на постель и горько разрыдалась.
На ночном столике зазвонил телефон. Нэнси подняла трубку.
— Алло! — произнесла она, шмыгая носом, как ребенок.
— Что случилось? — с тревогой спросил мужской голос на том конце провода.
— Шон… — с надеждой прошептала Нэнси.
— Мне очень жаль, но это всего лишь я, Тейлор. Я в Гринвиче. Хочешь, пойдем куда-нибудь?
Назад: 11
Дальше: 13