Франческа проснулась от шума дождя за окном. Сквозь облака пробивались слабые лучи солнца. Она протянула руку и нащупала на столике часы. Было всего полседьмого утра. Зевнув и потянувшись, она перевернулась на спину и задумчиво уставилась на прихотливый рисунок облаков, ежесекундно меняющих свои очертания. Услышав легкий шум в соседней комнате, она улыбнулась, вскочила и босиком побежала в детскую, где спал ее сын.

– Доброе утро, солнышко!

Она наклонилась над кроваткой и взяла Джейми на руки. Он сонно тер ручонками глазки. Она поцеловала его в макушку.

– Ну, как спалось? Какие сны видел?

Каждое утро, беря на руки свое дитя, она удивлялась той всепоглощающей любви, которую она чувствовала к этому крохотному существу. Ничего более ценного не было для нее на целом свете. С улыбкой глядя на заспанное личико, она понесла Джейми умываться. Сначала умылась сама, вычистила зубы, а потом занялась малышом.

Через десять минут Франческа отнесла Джейми вниз, по дороге осторожно стукнув в дверь Джона. Потом усадила его в кухне рядом с корзинкой, полной игрушек, а сама принялась готовить завтрак и кофе себе и Джону.

– Доброе утро!

– Привет, Джон! Как спалось?

– Неважно. – Франческа знала, что он нервничает из-за предстоящего перелета. Джон нагнулся к Джейми.

– А это кто тут у нас? Малыш Джейми? – Он взял из рук мальчика книжку, которую тот ему доверчиво протянул, и изобразил на лице удивление. – Да никак это «Куда девался шарик?».

Джейми улыбнулся.

– Хочешь, почитаем?

Франческа покачала головой.

– На этой неделе мы ее читали тысячу раз!

Джон засмеялся.

– Эта книжка с каждым разом кажется все интереснее. В ней множество всяких подробностей, которые не сразу заметишь.

– Хорошо бы тебе удалось незаметно взять ее с собой в самолет.

– И таким образом лишить тебя удовольствия ежедневно читать ее твоему сыну? Ни за что!

Джон подвинул к столу стул.

– Ну, дружище Джейми, давай-ка сядем рядком и почитаем, а?

Он усадил Джейми на колени. Но тут к дому подошел почтальон, и в ящик шлепнулась газета. Джейми соскочил с колен и выбежал в прихожую. Вскоре он вернулся с газетой.

– Нате.

Малыш говорил с шотландским акцентом, как и Джон.

– Спасибо, Джейми.

Джон и Франческа обменялись улыбками – их забавляло произношение Джейми.

– Ну что, почитаем вместе? – спросил Джон малыша, но тот уже переключился на котенка, который вошел в кухню. – Нет так нет.

Джейми вышел вслед за котенком в прихожую и сел на пол. Джон развернул газету.

– Ну что там новенького? – спросила Франческа, ставя перед Джоном кружку с кофе и приступая к завтраку для Джейми. – У меня совсем не остается времени на газеты. Понятия не имею, что творится в мире. За исключением событий в моде, конечно.

Джону сразу попалась на глаза заметка о миссии ООН и встрече стран-участниц в Нью-Йорке. Он прикинул, когда Девлин будет в Америке.

– Ничего особенного, – ответил он.

Джон не был уверен в том, что поступает правильно, не сообщая ей о поездке Патрика. Конечно, ему не хотелось, чтобы они встретились, но специально препятствовать их встрече Джон не собирался.

Франческа стала совсем взрослой женщиной, подумал он. Боже, какой же она стала взрослой! Ничего не осталось в ней от той хрупкой девочки, которую он встретил на паромной переправе. Даже шрамы исчезли почти бесследно. Теперь Франческа – уверенная в себе, удачливая, счастливая женщина. Он не рассказал ей о смерти жены Патрика. Газеты шумели об этом добрых две недели, только недавно угомонились. Зачем выводить Франческу из равновесия, к чему понапрасну волновать? Он решил так: если она услышит об этом стороной, они все обсудят вместе, но если эта история пройдет мимо ее ушей, значит, так тому и быть. Пусть судьба решает. Но мысль о том, что он может лишиться Франчески и ребенка, которого полюбил как родного, приводила его в смертельный ужас.

– Я говорю, ты все собрал?

– Ой, извини, зачитался, не слышал.

– Я вижу. – Франческа улыбнулась. – Ты сегодня на редкость разговорчив, Джон. Мне будет очень скучно без твоей болтовни по утрам.

– Очень остроумно! К вашему сведению, мисс Ирония, я упаковал чемодан, и осталось только снести его вниз. – Хорошо. – Она подошла к нему и, обняв за шею, поцеловала в лоб. – Мы оба будем скучать по тебе, Джон.

– Ничего, скоро увидимся. – Он погладил ее по плечу и выглянул в прихожую, где Джейми играл с котенком. – Я тоже буду по вас скучать.

Франческа нажимала клаксон, а Джон вышел из машины, чтобы позвонить у дверей дома Дейва. Джейми сидел на специальном сиденье сзади и смеялся.

– Ну вот и Дейв.

Дейв сбежал по ступенькам и сложил в багажник чемодан и черную дорожную сумку. Потом сел на заднее сиденье рядом с Джейми и, наклонившись вперед, чмокнул Франческу в щеку.

– Привет!

– Привет!

– Привет, старина Джейми! – Он потряс Джейми за ножку. – А шапка где, дружище? – Он огляделся и, найдя красную бейсбольную шапочку, которую специально сшил для малыша, надел ее ему на головку. – Вот, теперь все как следует. Можно и ехать. – Он достал из кармана свою шапку и тоже надел. – Вперед!

– Господи, восемь часов перелета над Атлантикой с этим безумцем! – воскликнул Джон.

– Будем надеяться, что стюардесса придет тебе на помощь в трудную минуту!

Все засмеялись. Франческа включила сцепление, и машина тронулась.

Они прибыли в аэропорт Ньюкасла без запаса времени. Франческа припарковалась, и мужчины сразу пошли на регистрацию. Подхватив Джейми, она последовала за ними, чтобы помахать на прощание.

– Ничего не забыл? – спросил Джон Дейва, проверяя, все ли документы на месте.

– Еще бы! – У дяди Дейва всегда все в полном ажуре.

Франческа улыбнулась. Ей нравилось, как они ладили друг с другом, хотя были такие непохожие. И одет каждый был по-своему. Джон – в костюме от Диора, двубортный, темно-серой шерсти, в руках небольшой черный кожаный саквояж. Дейв был в свободных джинсах «ливайс», армейских шнурованных сапогах, летчицкой кожанке, бейсбольной шапочке. За спиной рюкзак.

– Надеюсь, вас посадят подальше друг от друга.

– Если нет, сами рассядемся! – Дейв нагнулся к Джейми. – А тебе поручается присматривать за мамой. Скоро увидимся. Хочешь на самолете прокатиться?

Джейми серьезно кивнул. Дейв отвернул козырек шапки и поцеловал малыша в нос. Потом передал Джейми Джону.

– Просто смерть девкам будет! – сказал он.

Джейми обнял Джона за шею.

– Будь умницей, – шепнул ему Джон и отдал малыша матери.

– Значит, до встречи в Нью-Йорке!

Они с минуту постояли молча.

– Ну, счастливого полета, и жду звонка. Дайте мне сразу знать, как там дела, как идут приготовления к показу, и все прочее, – сказала Франческа.

– Обязательно, – ответил Джон.

Дейв поцеловал ее.

– Пока, Фрэнки. Будь умницей.

Они прошли через пропускную калитку, на секунду остановившись, чтобы в последний раз махнуть рукой. Франческа с Джейми помахали в ответ. Вот и все.

Франческа вдруг почувствовала себя одиноко.

– Идем, посмотрим на самолеты, – сказала она сыну.

Утром того же дня Франческа, оставив Джейми с няней Шоной, села в «мерседес» и поехала на Кинг-стрит. Заперев машину, она вошла в здание студии, поднялась по лестнице, свежеоштукатуренной и украшенной репродукциями моделей коллекции Кэмерон—Йейтс из журналов «Вог», «Мари Клер», «Элль» и «Татлер».

– Тилли! Доброе утро! Подойди ко мне, когда освободишься!

– Привет! Минутку!

Проходя мимо Эвлин, Франческа коснулась ее волос.

– Новая прическа? Прелестно!

Закрыв за собой дверь, она взяла со стола почту и поднялась на следующий этаж, который они в прошлом году частью переоборудовали под мастерскую, а часть отвели под кабинет Джона. Франческа прошла к своему столу, положила письма и направилась в кухню сварить кофе.

– Фрэнки!

– Я здесь, Тилли. Кофе хочешь?

– С удовольствием. Ну как они, нормально улетели?

– Самолет вылетел вовремя, и сейчас они должны быть уже в аэропорту Хитроу. Самолет в Нью-Йорк вылетит в одиннадцать.

Франческа разлила кофе по стаканчикам.

– Надо составить график работы на эти дни, – сказала она, доставая из портфеля блокнот. – Необходимы кое-какие переделки.

У Тилли вытянулось лицо.

– Знаю-знаю, это будет безумно трудно, но мы в последнюю минуту обговорили с Дейвом кое-какие детали и решили, что так будет лучше.

– Как скажешь.

– Вот возьми. – Франческа передала Тилли чертежи. – Надо сменить подкладку на этих двух жакетах, она должна быть контрастной по цвету. Кроме того, Дейв решил удлинить жилеты. Если хочешь, я спущусь и сама поговорю с Эвлин и Черри.

Тилли просмотрела чертежи.

– Пожалуй, так действительно будет лучше. Рукава будут закатаны, чтобы показать подкладку, да?

– Да. Тебе нравится?

– Очень.

Она улыбнулась и провела ладонью по волосам. В прошлом году Тилли отрезала волосы и теперь носила короткую мальчишескую стрижку. Стиль одежды она тоже изменила. Вместо каскада бижутерии она теперь носила только мужские золотые часы на кожаном ремешке, а вместо развевающихся балахонов – узкие брюки и длинный замшевый жилет с шелковой блузкой. Все это ей очень шло, и хотя сама Франческа этого не замечала, но Тилли старалась подражать именно ей.

– Ну, посмотрим, как получится.

– Понимаю и исчезаю!

Франческа вернулась к своему столу. Дейв приколол к нему график работы, который она отдала Тилли. Тилли подумала, насколько изящна и грациозна была Франческа в каждом своем движении. Даже в линялых ливайсовских джинсах и черной водолазке она умудрялась выглядеть элегантной. Тилли позавидовала ее длинным стройным ногам. Франческа вручила Тилли листок бумаги.

– Коллекцию отправляем в воскресенье, Джон встретит ее утром в понедельник в аэропорту имени Джона Кеннеди. Значит, завтра к вечеру нужно будет закончить все переделки, а в воскресенье утром отослать вещи в аэропорт Хитроу. Успеем?

– Должны успеть. Я надеюсь, с шитьем мы уложимся в полдня. Хотя придется еще кое-что сделать, чтобы все было в ажуре.

– Я подойду попозже и помогу вам. Ты не помнишь, на который час назначено интервью?

– На полпервого. Во время обеда.

– Ох ты! А я совсем о нем забыла. Как думаешь, отменить никак нельзя?

– Ни в коем случае. Редакция «Кроникл» очень доброжелательно к нам относится, они хотят дать информацию к началу показа в Нью-Йорке. Отказывать им просто неприлично.

Франческа вздохнула.

– Куда же их повести?

Она очень нервничала, не чувствуя поддержки Дейва. Ей еще не приходилось давать интервью в его отсутствие.

– Давайте здесь устроим обед. Я закажу еду в ресторане, мы покажем им студию, они пофотографируют. Здорово получится, не сомневайся.

– Ты уверена, Тилли?

– На все сто!

Франческа облегченно улыбнулась. С Тилли она чувствовала себя в безопасности, почти как с Дейвом. Но тут она взглянула на свои джинсы и опять заволновалась.

– Боже, мне ведь еще переодеться надо! Просто не знаю, как мне быть. Я уже вычистила и сложила весь гардероб для Нью-Йорка. У меня тут ничего подходящего не осталось. Что же делать?

– Спокойствие! Сейчас мы тебя оденем. Эвлин только что закончила длинную шелковую рубашку с набивкой – ты наденешь ее прямо на эту футболку, и перетянешься черным замшевым поясом. Он как раз подойдет к туфлям, которые нам обещал Фриз. Блеск!

Франческа рассмеялась.

– Слушай, Тилли, может, ты заодно и интервью дашь вместо меня?

– Не надейся! А вот помочь тебе уложиться для поездки в Нью-Йорк – пожалуйста.

– Ой, правда? Мне совершенно некогда этим заняться из-за аврала с коллекцией.

– Как всегда!

– Да, как всегда. – Франческа улыбнулась. – У меня прямо голова пухнет: я так боюсь этой встречи с нашими американскими спонсорами, вся дрожу, как подумаю об интервью, которые придется там давать…

– Да, и Дейв тоже паникует. Я почти до самого утра отбирала ему гардероб… – Тилли запнулась и вся вспыхнула.

Франческа посмотрела на нее круглыми от удивления глазами.

– Так, так, до утра, говоришь. Ну, продолжай!

Но Тилли залпом допила свой кофе и решительно поднялась с места.

– Надо бежать, времени остается в обрез.

– Тилли! – Франческа широко улыбнулась и взяла девушку за руку. – Ты не договорила! Скажи, это у вас уже давно?

Тилли дернула плечиком.

– У меня-то уже скоро два года. – Она улыбнулась. – Но Дейв, по-моему, впервые обратил на меня внимание только… – она произвела небольшой подсчет на пальчиках, – четыре недели, два дня и четырнадцать часов назад! – со смехом закончила она.

– Так это же просто замечательно! – сказала Франческа, подметив счастливый огонек в глазах Тилли. – Ужасно рада за вас!

– Я тоже, – простодушно ответила девушка, быстро переключаясь на деловой тон. – Значит, я звоню в ресторан и несу тебе рубашку. А Элейн пусть позвонит Фризу.

– Спасибо, Тилли, – сказала Франческа, провожая ее глазами. – Пока.

Она подвинула к себе пачку корреспонденции и принялась ножиком для бумаги вскрывать конверты. Ей было радостно за Тилли, но в душе чувствовался легкий осадок горечи.

Только после пяти Франческа наконец закончила дела в студии, на ходу прощаясь и обещая приехать утром, чтобы нанести окончательный блеск на готовые к отправке модели. Быстро сбежав по лестнице, она вскочила в машину и, выведя ее со стоянки, направилась через Дин-стрит к шоссе. Она обещала вернуться домой к половине шестого, чтобы отпустить Шону, у которой было назначено важное свидание.

Она доехала вовремя. Шона и Джейми поджидали ее перед домом. Она усадила обоих в машину и повезла мимо Кенсингтон-парка к дому Шоны.

Потом они с сынишкой вернулись к себе. Наступали их любимые часы, когда можно было побыть вдвоем. Перед сном Франческа выкупала Джейми, подала ему чай и читала, пока малыш не заснул. Теперь с обязанностями на сегодня было покончено и можно было выпить стаканчик винца. Франческа поднялась наверх, зашла в детскую взглянуть на Джейми и наконец оказалась у себя в спальне. Поставив стакан с вином на туалетный столик, она села перед зеркалом. Эту комнату они год назад переоборудовали из чердака. Через слуховое окно сюда проникали последние лучи заходящего солнца. Чтобы получше разглядеть свое отражение, Франческа зажгла настольную лампу.

За последние два года волосы ее отросли и теперь рассыпались по плечам пышной темной волной, оттеняя лицо. Оно тоже изменилось: стало мягче, живее. Правда, при ярком беспощадном свете лампы морщинки от забот и застарелой боли были заметны, но в последнее время, когда она так часто и от души смеялась, они никому не бросались в глаза. Теперь она была прекрасна всегда – не то что раньше, когда ее лицо оживлялось нечастыми вспышками счастливой улыбки. Она была прекрасна не холодной классической красотой, но теплой, чувственной, влекущей.

Франческа сидела и вглядывалась в свое отражение. Сняв свитер и футболку, она рассматривала свое полуобнаженное тело – округлые налитые груди, гладкую безупречную кожу на животе. Тело ее тоже изменилось. Она чуть-чуть располнела, стала женственнее. Теперь в ней не было прежней мальчишеской угловатости, формы приобрели мягкую округлость. Дав жизнь и выкормив другое живое существо, она влила в себя новую жизнь.

Франческа прикрыла глаза. Ей вспомнилось его прикосновение, его запах, звук его голоса, его тихий шепот. Она поспешно открыла глаза и вздохнула.

Она знала, почему на нее навеяло грусть счастье Тилли, знала, почему ей стало так одиноко без Джона и Дейва, без привычной лихорадки рабочих будней. Она любила его. Без прежнего пыла, без той ужасной боли, которая преследовала ее в первое время, но теплой ровной любовью, той, что таилась на дне души и просыпалась каждый раз, когда она оставалась наедине с сыном. Она все еще чувствовала себя преданной, но былой гнев смягчился, и теперь чаще вспоминалось хорошее, а раны, нанесенные ложью и обманом, уже не саднили так остро. Может быть, благодаря Джейми, может быть, благодаря успеху в своем деле, сама не зная почему, она наконец сладила со своими чувствами. Теперь, наверно, так будет всегда, думалось ей. Она навсегда запомнит, как любила его, и, конечно, никогда никого не полюбит так снова. Она еще раз вздохнула и покончила с воспоминаниями.

Франческа поднялась, взяла купальный халат, набросила на себя и сделала глоток вина. Сняла джинсы, взяла со столика книжку в мягкой обложке, недопитый стакан. В полдевятого должна приехать Тилли, к этому времени надо приготовить ужин. Тихонько прикрыв за собой дверь, еще раз заглянув к Джейми, Франческа спустилась в ванную.