Глава 16
Первые дни после отъезда Филипа они все остро чувствовали его отсутствие, а для них боль утраты была слишком знакомым чувством.
Тяжелое напряжение не замедлило сказаться на Алексис. Она снова, как после смерти родителей, стала заикаться. В тот раз заикание прошло быстро, но теперь, казалось, было довольно стойким. Ее опять начали мучить кошмары, и Эдвина очень за нее беспокоилась.
Однажды днем она ездила с Беном на совещание в газету, а когда вернулась домой, преданная миссис Барнс сообщила ей, что Алексис весь день провела в саду. Она пошла туда сразу после школы и до сих пор находится там.
Стояла чудесная теплая погода, и Эдвина подозревала, что Алексис скрывается в маленьком лабиринте, который их мама называла «тайным садиком».
Эдвина отправилась за Алексис только перед обедом, стала звать ее, но Алексис, как это бывало уже не раз, не откликалась.
— Ну же, глупышка, не прячься. Вылезай и расскажи мне, что ты сегодня делала. Филип прислал письмо.
Оно лежало в холле вместе с письмом от тети Лиз, которая жаловалась, что неважно себя чувствует и что растянула сухожилие, когда ездила в Лондон к врачу. Она была из тех людей, с кем вечно случаются какие-то неприятности. Тетя Лиз снова спрашивала Эдвину, убрала ли она наконец мамины вещи, и Эдвина разозлилась. Она ничего еще не убирала, да и не собиралась пока этого делать.
— Эй, малышка, ты где? — позвала Эдвина, раздвигая розовые кусты в конце сада и проверяя каждый уголок, где могла бы спрятаться Алексис, но ее нигде не было. — Алексис, ты здесь? — Она поискала еще, даже залезла в дупло старого дерева, где любил играть Джордж, и порвала юбку, но не нашла Алексис и там.
Эдвина вернулась в дом и спросила миссис Барнс, точно ли Алексис не в доме, но та заверила ее, что видела, как девочка сидела в саду. Правда, Эдвина знала, что миссис Барнс не очень-то внимательно следит за детьми. Это делала Шейла, но она ненадолго уехала, и Эдвина сама присматривала за маленькими.
— Она поднималась наверх? — спросила Эдвина, но миссис Барнс ответила, что не помнит. Она весь день закатывала банки с помидорами и не особенно обращала внимание на детей.
Эдвина проверила комнату Алексис, свою собственную, а потом медленно поднялась наверх, вспоминая строки из письма тети Лиз: «Давно пора очистить эти комнаты. Я так и поступила с вещами Руперта».
Но у них-то все было по-другому, Эдвина это прекрасно понимала, единственное, чего она хотела сейчас, это разыскать Алексис и выяснить, отчего та прячется.
— Лекси!..
Эдвина отдернула занавески, раздвинула вешалки с маминой одеждой и почувствовала, какой в комнате тяжелый, застоявшийся воздух — ведь в ней не живут уже восемнадцать месяцев. Эдвина даже заглянула под кровать, но Алексис как в воду канула.
Она спустилась вниз и попросила Джорджа помочь ей в поисках.
Через час Эдвина по-настоящему запаниковала.
— В школе что-нибудь сегодня случилось? Но ни Фанни, ни Джордж ничего не знали, а Тедди Эдвина брала с собой в редакцию. Секретарши всегда с удовольствием с ним возились, пока Эдвина была занята.
— Как ты думаешь, где она может быть? — спросила Эдвина у Джорджа.
Ничего особенного вроде не произошло, и они понятия не имели, где Алексис.
Прошел час обеда, Джордж с Эдвиной снова внимательно осмотрели сад и наконец пришли к выводу, что Алексис нет ни в доме, ни в его окрестностях. Эдвина не знала, к кому обратиться за помощью, немного поколебавшись, она решила позвонить Бену. Она просто не знала, что еще можно сделать. Бен обещал сразу же приехать.
Спустя десять минут он уже звонил в дверь.
— Что стряслось? — спросил он, и Эдвине на миг показалось, что он ужасно похож на папу. Но сейчас не время было об этом думать, и она откинула растрепавшиеся волосы со лба.
— Я не знаю, Бен. Ума не приложу. Дети говорят, в школе было все нормально, а миссис Барнс утверждает, что Алексис целый день просидела в саду, но я ее там не нашла. Мы обыскали весь дом, но и в доме ее нет. Не знаю, куда она могла подеваться.
У Алексис было мало подружек в школе, и она не любила ходить к ним в гости. В семье все знали, какая Алексис впечатлительная и молчаливая, и принимали ее такой. Но если она убежала, то только одному богу известно: из-за чего, где она и что с ней случилось.
— Вы уже заявили в полицию?
Бен старался сохранять спокойствие, но был ужасно встревожен, хотя ему было приятно, что Эдвина в трудную минуту позвала именно его.
— Нет еще. Я сначала позвонила вам.
— И у тебя нет никаких предположений, где она может быть?
Эдвина покачала головой. Тогда Бен взялся за телефон и сам позвонил в полицию. Миссис Барнс помогала укладывать Фанни и Тедди и говорила им, как нехорошо убегать из дома. Фанни плакала и испуганно спрашивала, найдут ли когда-нибудь Алексис.
Через полчаса в дверь позвонили, и Эдвина пошла открывать полиции Она сообщила, что понятия не имеет, куда ушла сестра, и сержант смущенно спросил, кто родители ребенка. Эдвина объяснила, что она является опекуном, и полицейский обещал поискать в округе и доложить о результатах через час.
— Нам тоже нужно идти с вами? — спросила Эдвина, взглянув на Бена.
— Нет, мэм Мы сами займемся поисками. Вы с мужем и мальчиком подождите здесь. — Он успокаивающе улыбнулся, а Джордж свирепо глянул на Бена.
Он любил его как друга, но ему вовсе не понравилось, что его приняли за мужа. Как и Филип, он считал Эдвину своей собственностью.
— Почему ты ему не сказала правду? — зашипел Джордж на сестру, когда полицейский ушел.
— Я не понимаю, о чем ты?
— Что Бен тебе не муж.
— Ох, ради бога… думай лучше, где искать сестру, а не о всякой чепухе.
Бен слышал их разговор, но не подал виду. Полтора года Эдвина отдает им все свое внимание, и дети считают, что это все в порядке вещей. Такое самопожертвование Эдвины делало братьев и сестер эгоистичными, портило их, но Бен понимал: не его это дело. Эдвина поступает так, как считает нужным, и он не имеет права вмешиваться. Бен обеспокоенно посмотрел на Эдвину, и они стали заново перебирать всевозможные варианты. Он вызвался объехать с Эдвиной подруг Алексис, и она с надеждой вскочила, велев Джорджу не отлучаться из дома и ждать полицейского.
Они побывали в трех домах, но — безрезультатно: там Алексис не видели уже много недель. Снова и снова Эдвина вспоминала, как тяжело переживала Алексис из-за отъезда Филипа.
— Бен, вы не думаете, что она могла выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее, например, отправиться к Филипу, а?
Но он считал, что это невозможно.
— Да она собственной тени боится и не может уйти далеко от дома, — сказал он.
Но когда Эдвина поделилась этой мыслью с Джорджем, тот сузил глаза и задумался.
— Она меня спрашивала на той неделе, сколько ехать до Бостона, — признался он, хмурясь. — Но я не обратил тогда внимания. Господи, Вин, что, если она действительно попробует добраться до Гарварда? Она же такая робкая и беспомощная…
Эдвина не находила себе места. Уже десять вечера, а от полицейских нет никаких сообщений.
— Я отвезу тебя на станцию, если хочешь, однако я думаю, она ничего подобного не сделает, — уверенно сказал Бен, пытаясь успокоить их, но Джордж только с неприязнью посмотрел на него. Слова полицейского, который назвал Бена мужем Эдвины, сильно задели его.
— Ты ничего не можешь об этом знать! Из близкого друга семьи Бен внезапно превратился в реальную угрозу для Джорджа, ревность Филипа передалась и ему. Хотя Эдвина всегда чутко улавливала настроение детей, но сейчас она так волновалась из-за Алексис, что не обратила внимания на резкие слова Джорджа.
— Поехали! — Она схватила шаль со столика и выбежала в парадную дверь, как раз когда появился полицейский.
— Пока не удалось обнаружить никаких следов, мэм, — покачал он головой.
Бен повез Эдвину и Джорджа к станции, и всю дорогу Эдвина нервно глядела в окно, но Алексис она нигде не увидела.
В пол-одиннадцатого на платформе было пустынно. Там стоял поезд на Сан-Хосе, на котором можно было уехать в восточном направлении, хоть то был и кружной путь, но все же лучше, чем добираться паромом до Окленда.
— Безумная идея, — начал было Бен, но Джордж выскочил из машины и побежал через вокзал к путям.
— Лекси!.. — сложив руки рупором, кричал он. — Лекси!.. — И его крик эхом отзывался в тишине.
Изредка слышался лишь лязг колес, когда переводили поезда на запасные пути, но кругом не видно было ни души.
Эдвина бежала за Джорджем, почему-то она чувствовала, что он на верном пути. В чем-то Джордж знал Алексис лучше, нежели Филип или даже она сама.
— Лекси!.. — не переставая кричал он, а Бен пытался уговорить их вернуться.
Вдруг совсем близко раздался паровозный гудок. Это был последний за сегодня товарный поезд с юга, проходящий около полуночи. Свет яркого фонаря ослепил Эдвину и Бена, стоявших за шлагбаумом, а затем его луч на мгновение выхватил из темноты маленькую фигурку, и Джордж пулей пронесся к путям, прежде чем Эдвина успела остановить его.
Потом она поняла, что он увидел. Между двумя вагонами стояла Алексис, что-то сжимая в руках. Даже на расстоянии Эдвина разглядела, что это была ее любимая кукла, уцелевшая после крушения «Титаника».
— О боже…
Она схватила Бена за руку и потащила его под шлагбаум, но Бен крепко держал ее.
— Нет, Эдвина… Нельзя…
Джордж бежал наперерез приближающемуся поезду к Алексис, застывшей около рельсов. Если она не отойдет, ее собьет поезд, промелькнула страшная мысль.
— Джордж! Нет!.. — закричала Эдвина.
Вырвавшись от Бена, она бросилась за братом, но стук колес заглушил ее крики. Бен в отчаянии озирался, желая перевести стрелку, включить тревогу, остановить все, но он не мог ничего сделать, и слезы собственного бессилия обжигали ему щеки, пока он неистово махал машинисту, но тот ничего не заметил.
Джордж несся к Алексис, а за ним, спотыкаясь, придерживая руками юбку, спешила Эдвина. Ураганом налетел поезд, и, казалось, прошла вечность, пока он проехал.
Когда Эдвина, всхлипывая, подбежала к детям, она боялась, что не увидит их живыми. Но перед ней лежала Алексис, вся в грязи, со спутанными волосами, а рядом — обнимающий ее Джордж, успевший оттолкнуть Алексис с рельсов. Она тихонько плакала, и Эдвина опустилась на колени, потому что ноги не держали ее.
Бен подлетел к ним, щеки его были мокры от слез. Он не мог произнести ни слова, лишь взял Алексис на руки и понес к машине.
Джордж обнял Эдвину. Она с благодарностью посмотрела на него. В тринадцать лет он стал мужчиной — таким, как их отец. Он уже не ребенок, не озорник и сорвиголова, он мужчина. Эдвина, плача, прижала его к себе.
— Я люблю тебя… о господи… я люблю тебя… я думала, ты… — Она опять стала всхлипывать и не смогла договорить.
У Джорджа дрожали колени, пока он шел к машине. По дороге домой Алексис нарушила свое молчание и объяснила, что отправилась проведать Филипа.
— Почему ты ничего не сказала мне? — укоряла Эдвина сестру, купая ее в ванне и укладывая в кровать. — Мы так волновались! С тобой могло случиться что-нибудь ужасное.
Они уже дважды чуть не потеряли Алексис, и в следующий раз все может закончиться не так удачно. Эдвине страшно было об этом подумать, И Алексис пообещала, что никогда больше не будет себя так вести, просто она очень соскучилась по Филипу.
— Он скоро приедет домой, — твердо сказала Эдвина. Она тоже скучала по брату, но Филип должен получить хорошее образование.
— Мама и папа никогда не вернутся, — тихо возразила Алексис.
— Это другое дело, но Филип обязательно приедет. Весной. А теперь спи.
Она погасила свет и спустилась вниз к Бену. Джордж ужинал на кухне. Взглянув на себя в зеркало, Эдвина обнаружила, что с ног до головы покрыта пылью, юбка порвана, блузка вся в грязи, а волосы выглядят еще хуже, чем у Алексис.
— Как она? — спросил Бен.
— Хорошо.
Настолько хорошо, насколько это вообще возможно для Алексис. Но она уже никогда никому по-настоящему не будет верить. Она никогда не поверит, что кто-то вернется, ведь когда-то не вернулась ее мама.
— Знаешь, что я думаю? — Бен после всего происшедшего выглядел несчастным и рассерженным.
Он позвонил в полицию, пока Эдвина укладывала Алексис, и теперь все время вспоминал вопрошающий взгляд Джорджа, когда они ехали домой.
— Я думаю, что все это очень далеко зашло. Я не уверен, что ты справишься с ними одна, Эдвина. Сегодняшние события это доказали.
— Мы отлично ладим, — тихо сказала Эдвина. Она прекрасно поняла, почему Джордж так враждебно настроен по отношению к Бену.
— Ты хочешь сказать, что собираешься хлопотать вокруг них, пока они все не вырастут? — Его страх за Алексис выплеснулся в раздражение на Эдвину, но она слишком переволновалась и устала, чтобы спорить.
— А что вы предлагаете? Бросить их? — резко спросила Эдвина.
— Ты можешь выйти замуж… Она обратилась к нему за помощью в этот вечер. И все. Но он вдруг стал на что-то надеяться.
— То, что я в трудную минуту позвонила вам, вовсе не является поводом для замужества. Я не хочу выходить за кого бы то ни было только потому, что не могу справиться с детьми. Я найму кого-нибудь для этого. А замуж я выйду лишь в том случае, если сильно полюблю. Как Чарльза, например. Мне не нужен муж, чтобы воспитывать братьев и сестер.
Эдвина вспомнила, как родители относились друг к другу и как она сама боготворила Чарльза. К Бену она не испытывала подобных чувств. Эдвина знала, что никогда не полюбит его, хотя она очень дорожила его дружбой и не хотела лишиться ее.
— Кроме того, я думаю, что дети встретят в штыки мое замужество, — добавила она.
Джордж вышел из кухни и слушал их разговор. Эта ночь была тяжелой, все говорили на повышенных тонах.
— Если ты ждешь этого момента, Эдвина, то ты очень ошибаешься. Они никогда не будут готовы к тому, чтобы кто-то вошел в твою жизнь. Они хотят, чтобы ты принадлежала им, только им… Филип… Джордж… Алексис… малыши… Они не хотят, чтобы у тебя была своя жизнь. Они желают, чтобы ты нянчилась с ними, была рядом каждую секунду. А когда они вырастут и бросят тебя, ты останешься одна, а я уже буду слишком стар, чтобы помочь тебе… — Он пошел к двери, Эдвина молчала, и Бен медленно обернулся. — Ты отказываешься от своей жизни ради них, ты знаешь это?
Она посмотрела на него и кивнула.
— Да, Бен, знаю. Я хочу этого… я должна… они так хотят.
— Вовсе нет. — Он печально взглянул на Эдвину. — Они хотят, чтобы ты была счастлива.
Но я не могу, готова была закричать она: они забрали с собой мое счастье…
— Извините, Бен…
Джордж с облегчением понял, что Эдвина не собирается замуж за Бена. Ему этого очень не хотелось, и он был уверен, что Филипу тоже.
— Прости, пожалуйста, Эдвина, — тихо сказал Бен и закрыл за собой дверь.
Эдвина обернулась и в замешательстве посмотрела на Джорджа. Она не знала, многое ли он успел услышать, но подозревала, что достаточно много.
— Все в порядке, сестренка? — Джордж медленно подошел к ней, его глаза взволнованно блестели на перепачканном лице.
— Да, — улыбнулась Эдвина, — все в порядке.
— Ты грустишь из-за того, что не выходишь замуж за Бена? — Джордж хотел услышать ее ответ. Эдвина всегда была честной с ним.
— Нет, на самом деле нет. Если б я действительно его любила, я бы вышла за него замуж, когда он в первый раз попросил меня.
Джордж был так поражен услышанным, что не нашелся, что ответить, и она усмехнулась.
— А ты собираешься выйти замуж? Он обеспокоенно взглянул на сестру, и Эдвина покачала головой: теперь она знала, что никогда не выйдет. На это у нее просто не будет времени. Вряд ли мужчине найдется место в ее жизни, заполненной заботами о детях, их болезнях, уроках и хлопотами по дому. И вряд ли какого-нибудь мужчину устроит это скромное место. Да ей и не нужен никто.
— Сомневаюсь.
— А почему? — полюбопытствовал Джордж.
— Ну, по разным причинам… Может быть, просто потому, что я слишком вас всех люблю. — У нее защемило сердце. — И, может быть, потому, что я очень любила Чарльза.
И, может быть, потому, что, когда любишь кого-то так сильно, часть тебя умирает с ним… ты отказываешься от всего ради любимого… Как мама предпочла смерть рядом с любимым человеком жизни без него. Эдвина всю себя отдала Чарльзу и детям, и другому человеку ей просто нечего предложить.
Она стояла рядом с Джорджем, пока он умывался, а потом уложила его в кровать, как маленького Тедди. Погасив свет, она подоткнула Джорджу одеяло, потом заглянула к мирно спящим Фанни и Тедди. Мимо пустой комнаты Филипа прошла в свою спальню. На кровати калачиком свернулась Алексис, ее золотистые локоны разметались по подушке.
Эдвина посмотрела на сестренку, а потом, впервые за много дней, достала с верхней полки шкафа коробку. Она развязала голубую атласную ленту, откинула крышку, и в лунном свете замерцали мелкие жемчужинки на белом атласе. Волны тюля вздымались вокруг нее, как море угасших надежд, и Эдвина знала, что сказала Джорджу правду… ей никогда не надеть такой фаты, никогда не будет другого мужчины в ее жизни… У нее будут только Филип, Джордж, Алексис, Фанни и Тедди, но больше никого.
Она аккуратно сложила фату в коробку, присела на край кровати и невидящим взглядом смотрела в окно, не вытирая слез. Для нее все закончилось… закончилось в ту далекую ночь в океане, когда не стало человека, которого она любила. Она очень сильно любила Чарльза и не надеялась, что в ее жизни будет другая любовь.
