Глава 6

На следующей неделе Берни дважды обедал на Стинсон-Бич: в первый раз — у Лиз, во второй — в «Морском еже». Он приехал к Лиз и в субботу. На сей раз он привез надувной мяч, формочки и совочки для Джейн, а также несколько игр, в одну из которых — серсо — они и играли на берегу. Привез он и купальник для Лиз — он был таким же голубым, как ее глаза. Выглядела она в нем потрясающе.

— Господи, Берни, разве так можно? , — В чем дело? Манекен, на который он был надет, так походил на тебя, что я не удержался.

Он был в прекрасном настроении. Ему хотелось баловать Лиз еще и потому, что в ее жизни никогда не было ничего подобного.

— Разве можно нас так баловать?

— Почему же и нет?

Смутившаяся было Лиз тут же нашлась и ответила с улыбкой:

— Мы можем к этому привыкнуть, вот почему. Будем стоять около магазина и требовать у тебя всякую всячину. Нам понадобятся и новые купальники, и шоколадные мишки, и икра, и паштеты…

Представив эту сцену, Берни улыбнулся:

— А если я сумею организовать бесперебойное снабжение?

Берни прекрасно понял, что имела в виду Лиз. Она боялась, что в любой момент все может закончиться. Сам он боялся даже думать об этом.

Во время второго его визита Лиз попросила соседскую девочку посидеть с Джейн, и они снова пошли в «Морской еж», но на сей раз уже вдвоем. Им нравились тамошняя кухня и непринужденная атмосфера.

— Надо отдать тебе должное, ты смог понравиться нам обеим, — улыбнулась Лиз, глядя на него через стол.

— Дело в том, что я до сих пор не могу понять, кто из вас мне больше нравится. Вот и приходится ухаживать сразу за обеими.

Лиз засмеялась. Ей было так хорошо с ним! Он был таким добродушным и удачливым, что она не могла не сказать ему об этом. Он был очень легким в общении.

— Удивительно. — Берни улыбнулся. — У меня такая мама, что мне скорее следовало бы подергиваться. Какое уж там благополучие или легкость…

— Такой, как ты говоришь, твоя мать быть не может, — сказала Лиз с улыбкой.

— Ты ее себе не представляешь. Вот подожди… когда-нибудь она сюда все-таки приедет. Жару она ненавидит, но попозже обязательно сюда явится… Ты таких, как она, еще не видела.

Вот уже две недели он не отвечал на телефонные звонки. Уж очень ему не хотелось объяснять матери, где и с кем он проводит свободное время. Скажи он ей, что это женщина с фамилией О'Райли, и мать хватил бы удар. Лиз он об этом предпочитал не говорить. Всему свое время.

— И как давно женаты твои родители?

— Тридцать восемь лет. Папе, по-хорошему, следовало бы вручить какую-нибудь награду. Например, «Пурпурное Сердце».

Лиз рассмеялась.

— Я ведь говорю серьезно. Ты наверняка не встречала таких, как она.

— Мне бы очень хотелось с ней познакомиться.

— Тс-с-с! Разве так можно говорить! — Легко было поверить, что за спиной Берни с топором в руках стоит его мать. — Лиз, смотри, это действительно опасно!

Оба рассмеялись. Говорили они до полуночи. Во время второго своего приезда на Стинсон-Бич Берни поцеловал Лиз. Пару раз их застала с поличным Джейн, но дальше поцелуев дело не шло. Присутствие Джейн смущало Берни — ему не оставалось ничего иного, как ухаживать за Лиз так же, как это делалось в старину. Времени впереди у них было предостаточно, здесь же комнату Джейн отделяла от них лишь тонюсенькая стенка.

В воскресенье Берни вернулся с тем, чтобы помочь Лиз собрать вещи. Подруга уже предупредила ее о том, что пора выезжать, и это значило, что отпуск их окончен. По дороге домой Лиз и Джейн были настроены так мрачно, что Берни не выдержал:

— Послушайте меня — я обращаюсь к вам обеим… Почему бы нам куда-нибудь не прокатиться? Кармел или озеро Тахо, а? Как вам такое предложение? Я ведь нигде не был, вы бы мне все это и показали. Можно поехать и не в одно место.

Лиз и Джейн ответили на это радостными воплями. Уже на следующий день секретарша Берни бронировала три спальни в кондоминиуме на берегу озера Тахо. Они могли провести там уик-энд, прихватив заодно и День труда. Когда вечером он сообщил им об этом, радости их не было предела. Джейн чмокнула его в щеку и отправилась спать. Лиз быстро уложила ее и уже через минуту вновь появилась в своей крохотной гостиной. В квартире была всего одна спальня, там стояла кровать Джейн; Лиз же довольствовалась диваном, стоявшим в гостиной. Берни быстро понял, что ситуация в этом смысле ничуть не изменилась: как и прежде, от девочки их отделяла лишь тонкая стенка.

Лиз смотрела на него как-то странно.

— Послушай, Берни… Я хочу, чтобы ты меня понял правильно… Наверное, нам не следует ехать на озеро Тахо. Берни изумленно уставился на Лиз:

— Но почему?

— Это слишком хорошо… я знаю, что это звучит странно, но мне кажется, что с Джейн так поступать нельзя… Представь, что будет с нею потом?

— Потом? — В тот же миг Берни понял, что она имеет в виду.

— Потом, когда ты вернешься в Нью-Йорк. — Они сидели на диване друг возле друга, Лиз держала его за руку. — Или когда я надоем тебе. Мы с тобой взрослые люди и понимаем, что так обычно и бывает… Это может случиться через месяц, через неделю или через год…

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Он сказал это еле слышно и тут же поразился собственным словам, прозвучавшим, казалось, помимо его воли. Однако, заглянув в глаза Лиз, он понял, что слова эти сорвались с его языка совсем не случайно.

— Что? Не надо так шутить. — Она поднялась с дивана и стала нервно расхаживать по комнате. — Ты ведь меня совсем не знаешь.

— Нет. Я тебя знаю. Одного взгляда на женщину достаточно для того, чтобы понять — хочешь ты видеть ее или нет… Я же всю жизнь обманывал себя — мол, время покажет, так это или не так… Проходило два месяца, или три, или даже шесть, и всегда оказывалось, что первое впечатление было истинным… Тебя же я полюбил с первого взгляда. Когда я увидел тебя во второй раз, я понял, что лучше тебя нет никого на свете… Для меня было бы счастьем всю жизнь завязывать тебе шнурки или что-то вроде того, не требуя ничего взамен. Так что же ты прикажешь мне делать? Полгода ходить вокруг да около, делая вид, что я хочу получше познакомиться с тобой? Мне это совершенно ни к чему. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — Он смотрел на нее во все глаза и вдруг понял, что ничего прекраснее этого мгновения в его жизни еще не было. — Ты согласна выйти за меня, Лиз?

Она смотрела на него с улыбкой и казалась сейчас куда моложе своих двадцати семи лет.

— Ты все-таки сумасшедший. Ты это знаешь? Самый настоящий псих. — Лиз чувствовала примерно то же, что и он. Она была от него без ума. — Я не могу выходить за кого-то замуж всего через три недели со времени знакомства… Что подумают люди? Что скажет твоя мама?

Она могла говорить все, что угодно, — Берни чувствовал себя на седьмом небе.

— Слушай. Коль скоро ты не Рахиль Нусбаум и девичья фамилия твоей матери не Шварц и не Гринберг, то все это особого значения уже не имеет.

— Ну да. Попробуй скажи ей, что ты знаком со мной всего три недели.

Лиз подошла к дивану, и Берни вновь посадил ее рядом с собой.

— Я люблю тебя, Элизабет О'Райли, будь ты родственницей самого папы римского или познакомься мы с тобой только вчера. Жизнь и так слишком коротка. Я не хочу тратить время понапрасну. Мы не вправе так поступать. — Ему в голову пришла замечательная идея. — Мы сделаем все, как надо. Сначала обручимся. Сегодня первое августа… А поженимся мы месяцев через пять — на Рождество. Если к этому времени ты раздумаешь, тогда, естественно, ничего не произойдет. Как тебе такая идея?

Он уже думал об обручальном кольце, которое он ей купит: в нем будет камешек в пять каратов… или в шесть… или даже в десять… Берни нежно обнял Лиз и заглянул ей в глаза. Она плакала.

— Но ведь мы с тобой еще ни разу… не были вместе…

— С моей стороны это серьезный просчет… Именно на эту тему я и хотел поговорить с тобой. Ты не могла бы подыскать ребенку сиделку? Не подумай, что я плохо отношусь к нашей девочке, дело в другом… Я хочу пригласить тебя к себе…

— Я подумаю на эту тему, — со смехом ответила Лиз. Ничего более невероятного с ней еще не происходило.

Он был таким хорошим, он бы всю жизнь заботился о ней и о Джейн, и — это было самое главное — она действительно любила его, пусть они и были знакомы всего три недели… Лиз не терпелось рассказать обо всем своей ближайшей подруге Трейси, работавшей в той же школе, та вот-вот должна была вернуться из отпуска. Когда она уезжала, Лиз была одинокой женщиной, теперь же она была обручена с генеральным управляющим «Вольфа». С ума сойти, да и только. — С девочкой будет кому посидеть.

— Стало быть, мы обручены? — спросил Берни, сияя.

— Выходит, что так.

Сама она в это не могла поверить.

— Что, если свадьба состоится двадцать девятого декабря? Это будет суббота. — Берни работал над составлением планов для магазина и подобные вещи держал в голове. — Мы отпразднуем вместе с Джейн Рождество и проведем наш медовый месяц где-нибудь на Гавайях.

Лиз уже не понимала, на каком свете она находится, хотя знала, что все это — правда… Берни поцеловал Лиз, и она почувствовала, как колотится его сердце… Они были созданы друг для друга…