Сколько Кира просидела на скамеечке на Чистых прудах, она и сама толком не знала. Наверное, не очень долго, на Снежную к Жене и Андрею она вернулась еще засветло.

Главная Кирина задача ни в коем случае не показать сестре и ее мужу, что в ее жизни все пошло наперекосяк. У них своих проблем хватает, нечего их обременять…

Посоветовавшись, Кира с Андреем решили пока не рассказывать Ларисе Васильевне о том, что случилось с ее младшей дочерью. Предполагалось, что Кира завтра отпросится с работы, съездит на дачу и скажет матери, что Женя недельку поживет в городе с мужем: Андрею якобы срочно понадобилось сделать переводы из английского журнала и она ему помогает. Кира про себя подумала, что хитрости эти излишние. Мама не слепая, видела, что в семейной жизни Жени наступил кризис. После любого такого кризиса мужу и жене надо побыть вдвоем, чтобы снова притереться.

Нехорошо, конечно, так рассуждать, но, по Кириному мнению, случившееся с Женей в конце концов пошло на пользу ее семье. Конечно, смотреть на нее сейчас было жалко до слез: избитая, испуганная и такая трогательно-беспомощная, что ком к горлу подступает. Но ссадины со временем пройдут, через месяц, даже меньше, от них и следа не останется. Зато Андрей вокруг нее вьется, как не вился, когда женихался.

Кира даже слегка позавидовала сестре: вот Женю действительно любят по-настоящему!..

А Митя… В глубине души Кира ожидала чего-то подобного с самого начала. Ну что ж, с этим надо примириться и жить дальше. Слава Богу, что материально она вполне обеспечена. Первые три месяца после рождения ребенка она, конечно, вообще не сможет от него отойти, но шеф должен пойти ей навстречу. А потом придется договариваться: Женя, или Аленка, или мама два-три раза в неделю смогут с ним днем посидеть. А может быть, няню найдем, если повезет… Как хорошо, что у нее такие замечательные дочь и сестра! Ничего, прорвемся как-нибудь! Вырастила же она одна Аленку!

Кира легла в этот вечер рано, сразу после того, как Женя уснула. У нее больше не было сил вести с Андреем семейные беседы, разыгрывая перед ним сцены душевного благополучия. Тем более что она никогда не посвящала его в свою личную жизнь. Однако сон не шел. Ворочаться она тоже остерегалась: Андрей бы услышал, что она не спит. Поэтому Кире ничего не оставалось, как лежать и думать о своей дальнейшей жизни.

Ей казалось, что она так и не сомкнула глаз этой ночью. Но, наверное, все-таки спала, потому что разбудил ее телефонный звонок. Она мельком взглянула на часы: восемь утра. «Ох, не к добру», — промелькнула в голове мысль. Она вскочила и подбежала к телефону.

— Алло, Кира Анатольевна? — прозвучал в трубке женский голос, показавшийся Кире знакомым.

— Да, это я.

— Простите, что беспокою вас так рано, но у меня срочное дело…

— Подождите минуточку, я перейду к другому аппарату, — чтобы не будить зятя и сестру, сказала Кира, недоумевая, как незнакомка вычислила, что она здесь. Хотя голос этот она где-то безусловно слышала!

Она перешла на кухню и взяла там трубку:

— Да, я вас слушаю.

— Меня зовут Нелли Смехова. Я вам уже как-то раз звонила…

Ах, Нелли Смехова… И вдруг Кира вспомнила вчерашнюю полураздетую девушку на тахте в Митиной квартире. Постойте-постойте, эта подруга детства и вчерашняя нахалка — одно и то же лицо? Боже мой, как все глупо! Значит, Митя изменял ей с самого начала, как… Как и Грег!..

— Слушаю. — Кира постаралась сказать это как можно суше. — Что вам от меня на сей раз нужно?

— Нам необходимо встретиться.

— С какой стати?

— Поверьте, это очень важно. Вы не могли бы приехать домой к Ракитину прямо сейчас?

Это уже переходит все границы!

— Это он просил вас позвонить? Он сейчас рядом с вами?

— Нет!

— Я вам не верю.

— Даю вам честное слово, что Мити Ракитина в квартире нет.

— А где он?

— Приезжайте, я все вам расскажу. Но не по телефону.

— А скажите, пожалуйста, — Кира постаралась, чтобы ее голос звучал как можно зловреднее, — не вас ли я вчера видела в его постели? — Меня, — невозмутимо ответила Нелли.

— И после этого вы осмеливаетесь… — Она оборвала себя на полуслове.

— Приезжайте! Это действительно очень важно, — Нелли словно не услышала Кириных слов. — Приедете?

Поразительно! Чего она добивается? Ну, сейчас Кира ей выложит все, что о ней думает!

— Так приедете?

Странная настойчивость. И внезапно нехорошее предчувствие снова кольнуло сердце.

— Приедете?

— Приеду, — совершенно неожиданно для себя вдруг согласилась Кира.

Нелли нелегко было решиться на этот звонок. С той минуты, как она открыла дверь и увидела избитого Митю, и до того момента, когда его увезли в больницу, она действовала как робот, не позволяя себе расслабиться и дать волю чувствам.

Однако и оставшись в одиночестве, она расслабиться была не в состоянии.

В холодильнике у Мити стояла недопитая с незапамятных времен бутылка «Абсолюта». Нелли налила себе сразу полстакана. Выпила одним духом и, не закусывая, запила водой. Потом подумала, плеснула еще и снова выпила.

Она не захмелала; внутри, в душе ее словно лопнула туго натянутая струна и пришли слезы. Нелли упала на ту самую злополучную тахту и разразилась рыданиями. Она плакала громко, в голос, захлебываясь слезами, никогда прежде она так не плакала.

Примерно через час она встала, заковыляла в ванную, плеснула в лицо холодной водой. Из зеркала, висевшего над умывальником, на нее смотрела незнакомая женщина. Никогда у Нелли не было таких впалых щек, не было и этой глубокой вертикальной морщинки между бровями. Такое впечатление, что за прошедшие сутки она постарела лет на десять.

«Так тебе и надо, — подумала она. — За то, что ты Мите наговорила, так тебе и надо». Вместе со способностью соображать и оценивать происходящее возникло и жгучее чувство вины: не наговори она ему столько злых слов, он бы не убежал из дома. И тогда скорее всего ничего такого не случилось бы.

Нелли прошла на кухню, поставила на газ чайник. Стенные часы показывали шесть пятнадцать. «Проревела почти всю ночь», — подумала она равнодушно. Колени противно саднили. Она села рядом с плитой на табуретку и стала терпеливо ждать, пока закипит вода. Надо выпить кофе и решить, что делать дальше.

Митиной маме она звонить не будет. Она и не знает толком, в каком та санатории или доме отдыха? Это все равно! Через месяц, когда она вернется, все самое страшное уже останется позади. А вот как быть с Кирой?

Только сейчас Нелли задала себе вопрос: а зачем, собственно, Кира вчера сюда приходила? Андрей рассказал ей, что Ракитину угрожает опасность, и она пришла отговорить его печатать статью? Логично. Вполне возможно. А может быть, она про эту статью ничего и не знала, а просто пришла сообщить ему, что ждет ребенка? Судя по тому, как она себя повела — второй вариант тоже вполне вероятен. В любом случае, ребенок, который у нее будет, скорее всего от Митьки. И тогда…

Тогда для самой Нелли все кончено! Мало того, после всего происшедшего они и друзьями не останутся. Дойдя до этого простого вывода, Нелли вдруг почувствовала, как сердце у нее стремительно покатилось куда-то вбок. Ну вот, еще не хватало! Теперь она точно знает, где находится душа: это там, где у нее так болит сейчас, что хочется умереть, лишь бы избавиться от этой боли.

Посидев еще какое-то время над чашкой с остывшим кофе, Нелли тяжело вздохнула и потянулась к телефону. Надо исправлять содеянное.

Когда Кира вышла из лифта, ей сразу бросились в глаза пятна крови на площадке и на лестнице. Внутри у нее все похолодело. Она нажала на кнопку звонка. Изнутри донесся женский голос:

— Входите, дверь не заперта.

Кира вошла в прихожую и огляделась по сторонам.

— Идите сюда, я здесь.

Черноволосая девушка сидела на кухне. Кире почему-то сразу бросились в глаза ее забинтованные коленки с пятнами крови на бинтах. С трудом оторвав взгляд от этих пятен, Кира посмотрела девушке в лицо. Даже если бы у нее колени были целы, все равно, вид у нее был — краше в гроб кладут. Кира не решалась задать вопрос, который вертелся на языке. Девушка сама нарушила молчание:

— Митя сейчас в больнице Склифосовского.

— Что? — Кира ухватилась рукой за стену, чтобы не упасть. — Что?

— Он жив! Насколько я понимаю, для жизни опасности нет…

Кира добралась до табуретки и села рядом с девушкой. Какое-то время они молчали, потом Кира спросила:

— Как это произошло?

— Его избили на лестнице этой ночью. Я услышала, вышла, но было поздно. Те, кто бил, убежали. Митя был без сознания. Я его осмотрела — я вообще-то хирург! — потом вызвала «Скорую».

— Это из-за статьи?

— Думаю, да. Между прочим, она не будет опубликована! Звонили из редакции, сказали, что в последний момент статью сняли.

Эта новость до Кириного сознания не дошла, точнее сказать, она просто пропустила ее мимо ушей. Сейчас все, что не касалось напрямую Митиного здоровья, представлялось ей неважным. Первый ее порыв был немедленно отправиться в больницу. Она хотела было спросить, в какое точно отделение его повезли, но, посмотрев на Нелли, она прикусила язык. Она-то, собственно, кто такая? Кем она Мите приходится? Ну, был у них мимолетный роман и сплыл!.. А то, что она ждет ребенка, так об этом никто, кроме нее, и не знает. Может быть, Митя и видеть ее не захочет. Ему теперь, наверное, нужна эта черноволосая Нелли…

Нелли словно прочитала Кирины мысли:

— Вы должны поехать к нему!..

— Зачем?

— А разве вам не хочется это сделать?

— Зачем? — повторила Кира. — После того, что я видела вчера… К нему должны ехать вы. Он ведь именно вас захочет видеть.

— Боюсь, что меня он не захочет больше видеть никогда. — Губы Нелли скривились в усмешке, напоминающей гримасу. Она глубоко вздохнула, словно собиралась броситься с обрыва в глубокую реку, и продолжила: — Вы неправильно все поняли! То есть отчасти правильно. Все, как говорится, было близко к тексту: я его люблю, и перед самым вашим приходом действительно пыталась его соблазнить. Только ничего у меня не вышло! Для него существует единственная женщина на свете, это вы. Мне очень тяжело это признавать, но это правда.

Она еще раз попробовала улыбнуться — улыбка получилась какой-то жалкой.

— Ну вот! Теперь я вам все сказала. Хотя нет, еще не все. Когда вы ушли, он жутко расстроился и разозлился на меня. А я в отместку стала говорить про вас гадости. Он хотел даже ударить меня! Но не смог, Ракитин не из тех мужчин, которые способны поднять руку на женщину. Вам жутко повезло, что он выбрал вас: это у него на всю жизнь. Я-то его хорошо знаю, он по природе однолюб. И вы — его первая и последняя любовь.

Она опять вздохнула и машинально потерла рукой лоб.

— Да, я отвлеклась… Ну так вот, я стала говорить про вас гадости. Выгнать меня он не мог: я незадолго до этого упала и сильно поранилась. И тогда он сам убежал. Шатался где-то до глубокой ночи, а когда вернулся… В подъезде его поджидали…

Кира расширенными от ужаса глазами смотрела на Нелли. Она слышала, что та ей говорила, но слова как-то не доходили до ее сознания. Митя… Любит только ее? Даже после того, как она его прогнала, все равно — любит? Но почему же тогда…

— Но почему же тогда он столько времени не появлялся? — Кира и не заметила, что произнесла это вслух. Нелли взглянула на нее с недоумением:

— Что?

— Почему…

— Ах, вы об этом… Он со мной на эту тему не откровенничал, но, по-моему, просто боялся.

— Боялся? Чего?

— За вас боялся! Журналисту, который берется за опасные темы, лучше не иметь ни жены, ни детей. Посмотрите, что они сделали с вашей сестрой! А ведь ее муж в этом деле в ауте. Вот Митька и боялся, что если они поймут, как вы ему дороги, с вами тоже что-нибудь случится.

— Ах, так…

Они посмотрели друг на друга. Нелли словно колебалась, продолжать ли ей.

— Простите меня… Возможно, то, что я сейчас скажу, будет бестактностью…

Кира уже ничему не удивлялась. Инстинктивно она почувствовала, о чем пойдет речь.

— Ничего, говорите!

— Я знаю, что вы беременны. Это от Мити?

— Да.

— Скажите ему об этом! Он ведь ничего не знает?

— Нет…

— Скажите! Это его остановит. Он не посмеет рисковать ни вашей жизнью, ни тем более жизнью вашего — и своего — ребенка.

Кира пожала плечами:

— Не думаю, что это его остановит. Он же из породы борцов за правое дело. Не остановится, пока не победит.

Нелли печально улыбнулась:

— Я его лучше знаю, мы же росли вместе. Он вас любит и ради вас пойдет на все…

Нелли посмотрела на часы:

— По-моему, пора собираться. С девяти открывается приемный покой. Вам надо ехать. У меня есть к вам одна просьба…

— Какая?

— Помогите мне, пожалуйста, поймать машину. Я живу здесь недалеко, но сама дойти не смогу.

— Конечно! Хотите, я провожу вас?

— Этого не требуется…

Кира поднялась со стула:

— А где Митина мама?

— В санатории. Я решила пока ей ничего не сообщать. Зачем зря волновать человека? Опасности для жизни нет. Приедет, все узнает в свое время. Верно?

— Пожалуй…

Когда они вышли из квартиры, Нелли протянула Кире ключи.

— Возьмите.

— Зачем?

— Возьмите! Вы имеете на них право, а я нет.

— Кто имеет право на ключи, решает только хозяин квартиры.

— Вам бы он отдал их сразу, не задумываясь, уж в этом-то я уверена!

— Все равно, поправится и решит сам.

— Но ведь кто-то должен присматривать за квартирой в его отсутствие? Если не хотите признавать это своим правом, считайте своей обязанностью.

Поколебавшись, Кира все-таки взяла брелок с ключами. Нелли вздохнула с облегчением:

— Ну вот. Так будет лучше…

Они вместе вышли на улицу. Машину удалось поймать довольно быстро. Усадив Нелли на заднее сиденье, Кира захлопнула дверцу и помахала на прощание рукой. Нелли улыбнулась в ответ.

Машина уже уехала, а Кира все стояла и смотрела ей вслед. Странная девушка эта Нелли. Сейчас Кира не испытывала ни ревности, ни злости, ни досады. По большому счету Нелли никогда не была ее соперницей. Это не Сандра Деннис и не подруга Вика. Нелли — настоящая женщина! Хотя есть в ней что-то… обреченное, что ли… Кажется, что она никогда не будет счастлива. А жаль…

От Мясницкой до Склифософского пешком идти минут пятнадцать-двадцать. Кира направилась в сторону Сретенки, дойдя до вестибюля метро, решила для начала позвонить Андрею. Она сорвалась из дома, когда все еще спали. Сейчас, наверное, они тревожатся, куда это ее понесло в такую рань?

И точно: Андрей сразу же обругал ее за то, что она ушла, не оставив записки:

— Тебе что, пару слов черкнуть было лень? Что случилось?

— На Митю Ракитина сегодня ночью напали.

— Что? А как…

— Жив он, жив, опасности для жизни нет. Он в Склифе. Я сейчас иду туда.

— Ты? А при чем здесь ты?

Кире вдруг захотелось рассмеяться:

— При том! Я люблю его. И у нас будет ребенок. Сейчас я иду к нему.

Долгая пауза. Видно, Андрей от удивления потерял дар речи.

— Ты… ты… Это ты серьезно?

— Очень даже!

— Подожди, не вешай трубку! Мне приехать туда?

— Зачем? Сиди с Женей. Кстати, как она?

— По-моему, лучше. Спит. Мне передать ей эту новость?

— Она все знает…

— Ну ты даешь!

— Сейчас я все выясню и постараюсь прорваться к Мите в палату. Вот если мне это не удастся, тебе придется подключить свои связи, потому что я решительно настроена прорваться к нему и уже не уходить.

— Ого! Не ожидал от тебя такой прыти!..

— Ты все понял? Тогда пока.

Кира повесила трубку и быстро пошла к Новокировскому проспекту. Начинался рабочий день, люди спешили кто куда — каких только учреждений нет в этом районе! Обычно толпа раздражала Киру, но сейчас она ничего не замечала. Главное поскорее увидеть Митю!

Она представила, как скажет ему о ребенке. Почему-то она не сомневалась, какое у него будет выражение глаз, когда он услышит эту новость. Господи, да как она могла подумать, что сможет обойтись без него! А главное, как она могла подумать, что он сможет обойтись без нее! Она ни секунды не сомневалась, что все, сказанное Нелли, святая правда.

Когда-то давно она читала восточную сказку. В ней говорилось о том, что много-много лет назад Бог собрал мозаику, где все кусочки идеально сочетались. Мозаика собиралась не одно тысячелетие и называлась «Абсолютное Счастье». Кусочками той мозаики были люди. Она была сделана в форме огромного перевернутого блюда, и держали это блюдо ангелы. Ангелы были хрупкие и быстро уставали. И вот как-то раз Сатана подменил ангелов Господних на своих черных ангелов. Черные ангелы нарочно уронили мозаику, и она разлетелась на множество кусков. И с тех пор эти кусочки — люди ходят и ищут тех, кто был с ними рядом в картине Абсолютного Счастья. Если встретятся два похожих кусочка, они влюбляются, и любят, и женятся. А бывает и так — случай почти невозможный! — что встречаются те, кто действительно был рядом до катастрофы. И тогда они соединяются навеки так, как были соединены некогда… Так вот, Кира знала, ей повезло как мало кому в этой жизни! Митя — тот самый ее кусочек.

В вестибюле больницы было чисто, прохладно и пусто.

Кира подошла к окошку справочной:

— Скажите, пожалуйста, к вам сегодня ночью привезли Ракитина Дмитрия. Можно узнать о его состоянии?

— Ракитин… — Девушка в окошке зашелестела какими-то бумажками. — Ракитин… Да, вот, состояние средней тяжести, сейчас он в реанимации.

— Я могу пройти к нему?

— Ракитина разрешено навещать только близким родственникам. Вы ему кто будете, гражданочка?

Кира глубоко вздохнула и уверенно сказала:

— Жена!..