В восемь тридцать Джини вышла из дома. По забитым машинами улицам она ехала на юг, направляясь в редакцию «Ньюс» и кляня каждую минуту, потерянную у светофоров. Если она успеет в газету до девяти, ей, возможно, удастся перехватить Дженкинса до того, как скандал, вспыхнувший после очередной редакционной статьи, засосет его в свой водоворот и сделает недоступным. Теперь Джини не сомневалась, что во время самого первого разговора с ней и Паскалем Дженкинс был, мягко говоря, не до конца искренен. Он наверняка где-то проболтался о том, кому собирается поручить это задание. Например, он вполне мог сказать об этом Дэшу. Джини допускала даже, что Дженкинс мог рассказать обо всем Эплйарду. Более того, вполне возможно, что вопреки его утверждениям первоначальную наводку редактор получил вовсе не от Макмаллена, а именно от Эплйарда. Такое предположение было не лишено смысла. Это было очень похоже на Дженкинса: приписать себе все лавры. В пользу такой возможности говорило и то, как крепко Дженкинс обычно вцеплялся во все наводки, которые подбрасывал ему Эплйард. Джини знала, что в течение последних месяцев эти двое находились в постоянном контакте. Теперь, размышляя об этом, девушка вспомнила, что оба задания – и телефонный секс, и дело Хоторна – были поручены ей в одну и ту же неделю.

Она затормозила у одного из светофоров, и вдруг перед ее глазами возник жуткий образ Джонни Эплйарда, каким она увидела его в комнате в Венеции – умерший за две недели до этого. Она закрыла глаза. Водитель стоявшего позади автомобиля принялся сигналить. Уже зажгли зеленый свет. Джини включила первую передачу, и машина тронулась с места. На лобовое стекло упали первые капли дождя, и девушка включила габаритные огни. Утро было темным, холодным и сырым. Джини поняла, что таким же сумрачным будет и весь день.

Она снова подумала об Эплйарде. Он был главным поставщиком слухов для Дженкинса. Эплйард, этот печально известный сплетник, который тем не менее тщательно скрывал все, что касалось его самого. Она чувствовала, что тут кроется какая-то связь, какая-то ниточка. Но какая?

На пятнадцатом этаже Шарлотта, старшая секретарша шефа, уже восседала в приемной за своим столом. Дверь в кабинет Николаса Дженкинса была закрыта. По неумолимому взгляду Шарлотты можно было понять, что закрытой она и останется. Дженкинс совещался со своим отвратительным прихлебателем Дэшем, а после этого им предстояла встреча с их хозяином, лордом Мелроузом. Джини знала, что, по мнению Шарлотты, Мэлроуз унаследовал от отца только принадлежавшую тому газетную империю, но отнюдь не его способности. Именно Шарлотта пыталась защищать Дженкинса, когда у хозяина наступал очередной заскок.

– Мелроуз снова гонит волну, – объяснила Шарлотта. – За время выходных кое-что стряслось, только не спрашивай меня, что именно. Тебе, Джини, к Дженкинсу и близко подойти не удастся, даже не проси. – Помолчав, она заговорщически улыбнулась и добавила: – Уж не знаю, о чем ты собралась с ним говорить, но ты наверняка сможешь сделать это сегодня вечером.

– Вечером?

– Вот, только что доставили с курьером на твое имя. – Секретарша протянула Джини большой конверт из веленевой бумаги. – Я уже знаю, что там. В половине девятого мне звонил по этому поводу личный помощник лорда Мелроуза.

Джини вскрыла конверт. Там лежал тисненый лист с приглашением на ужин, который давала вечером Ассоциация издателей газет. В настоящее время председателем ассоциации являлся лорд Мелроуз. Ужин должен был состояться в отеле «Савой», и на нем планировалась речь почетного гостя, Его превосходительства Посла США. Тема выступления была следующая: «Частная жизнь и пресса».

В верхней части приглашения изысканным курсивом значилось ее имя. Джини задумчиво разглядывала карточку.

– Это прислали из офиса лорда Мелроуза?

– О да! По личному указанию величайшего из великих. – Шарлотта, прищурившись, смотрела на Джини. – Чем это ты так отличилась, Джини? Я и не знала, что ты – по плечу и за ручку с великими мира сего.

– Я, в общем-то, тоже не знала.

Джини снова посмотрела на приглашение. Она совершенно точно знала, кому им обязана. Джону Хоторну. Ну-ну, учитывая сложившиеся обстоятельства, будет весьма любопытно узнать его точку зрения на проблему.

– Кстати, Николас об этом уже знает, – усмехнулась Шарлотта. – Он просто вне себя от любопытства. Сказал, что сам отвезет тебя туда и привезет обратно. – Она скорчила рожицу. – Ты обязана там быть, он сказал об этом раз десять. И велел передать, что заедет за тобой в половине восьмого. Так я скажу ему, что ты будешь ждать?

– Безусловно, – ответила Джини.

Дверь кабинета Дженкинса отворилась, и из кабинета вышел Дэш. Он пристально взглянул на Джини своими блеклыми глазами и с легкой ухмылкой направился к ней.

– Ну, Джини, – начал он, идя рядом с ней к лифтам. – Я слышал, ты теперь подружка Мелроуза. Поздравляю. Думаю, тебе в твоей дальнейшей карьере это очень поможет. Заиметь такого друга – и успех женщины-журналистки обеспечен.

– Шел бы ты в жопу, Дэш, – оборвала его Джини.

– Что за выражения! Что за выражения, Джини! Ты же всегда была такой учтивой, – просиял Дэш. – Ты опускаешься? Я тоже. Значит, нам обоим вниз! Чудесно! – И с этими словами он нажал на кнопку лифта.

У Дэша в руках была целая кипа бумаг. Один за другим зажигались и гасли огоньки, обозначавшие этажи. Дэш обернулся к Джини и глазами показал на лежавший сверху листок факса.

– Эплйард мертв, – заявил он. – Ты об этом слышала? Только что пришло сообщение от нашего корреспондента в Риме. Убийство. Как тебе это нравится?

Джини взглянула на факс. Там сообщались лишь некоторые детали, связанные с преступлением, и то автор умудрился их переврать. Она ничего не ответила.

– Эплйард и тот гомик, который с ним жил. Как его там?

– По-моему, Стиви.

– Точно, Стиви. Деревенский парень со смазливой физиономией. У них обоих были связаны руки и ноги. Судя по тому, что стало известно, это очень необычное убийство. Ох уж эти предрассудки!

– Оставь ты это, Дэш.

Он окинул ее холодным, изучающим взглядом.

– А что, это же убийство! По-моему, на пару колонок вполне потянет, как ты считаешь?

Они наконец добрались до этажа, где находился отдел Джини. С чувством облегчения она вышла из лифта, но Дэш придержал двери и не дал им закрыться.

– И еще кое-что, Джини, пока ты не убежала. – Его улыбка стала приторной. – Не забудь, пожалуйста, о статье по поводу телефонного секса. Николас напоминал тебе об этом в прошлую пятницу. Она мне нужна, причем срочно.

– Когда?

– Не позднее, чем до конца недели.

– Это невозможно.

– А ты сделай так, чтобы стало возможным, дорогая, – проворковал он нежным и оттого не предвещавшим ничего хорошего голосом. Двери лифта начали закрываться. – В пятницу, в три часа, она должна быть у меня на столе. Это крайний срок, – успел крикнуть Дэш.

Оказавшись в отделе, Джини просмотрела свои записи, а затем взяла чистый лист бумаги и ручку. Она решила составить план, про себя она назвала его «списком приоритетов». Немного подумав, она начала писать:

1) Найти Макмаллена. Позвонить в колледж в Оксфорде. Поговорить с Джереми Прайор-Кентом.

2) Найти (поговорить) с Лорной Монро.

3) Узнать, где можно нанять блондинок? В эскорт-агентствах?

4) Эплйард. Имеет ли какое-то отношение + телефонный секс?

5) Поговорить с другом Мэри (кроссворды), расшифровка.

Первые два пункта она начала реализовывать, не вставая из-за стола. Она позвонила в колледж Крайст-Черч и вскоре узнала, что научным руководителем Макмаллена был специалист в области истории, чье имя она хорошо знала: доктор Ноулз собственной персоной. Человек с репутацией диссидента, звезда газетных публикаций, ученый муж, не сходивший с телеэкрана, и действительно выдающийся историк. К собственному удивлению, ей даже удалось коротко поговорить с самим доктором Ноулзом, который был само радушие. От него она получила информацию относительно недолгой научной карьеры Макмаллена в Оксфорде, но когда разговор зашел о том, где Макмаллен может находиться теперь, пользы от ученого, к сожалению, оказалось гораздо меньше.

– Я очень хотел бы вам помочь, моя дорогая, но, увы, не в состоянии. Бывая в Оксфорде, Джеймс периодически звонил мне в память о добрых старых временах, и я всегда был рад встретиться с ним. Блестящий ум! Один из моих лучших учеников! Но я не видел и не слышал Джеймса уже как минимум год. Давайте подумаем, кто бы мог вам помочь. Помнится, был один довольно глупый молодой человек, вместе с которым они учились в школе. Он появился здесь в тот же год, что и Джеймс. Их комнаты находились на одной лестничной площадке. Думаю, они до сих пор поддерживают контакт. Как же его звали? По-моему, Джереми что-то такое…

– Джереми Прайор-Кент.

– Вот-вот! Именно так. А теперь, боюсь, мне пора с вами прощаться.

После этого Джини позвонила в контору продюсерской фирмы Прайор-Кента.

– К сожалению, – сказала его секретарша, – шеф изменил свои планы и теперь вернется в Лондон не раньше, чем в четверг вечером. Он и его менеджер выбирают натуру в Корнуолле, поэтому добраться до них нет никакой возможности.

Секретарша говорила так, словно Корнуолл был Сахарой, а Прайор-Кент был – Б. де Миллом.

– Конечно, мистер Кент будет мне звонить, и я обязательно передам ему ваше послание, если вы захотите его оставить. Вы из «Ньюс»? Если это срочно, то я…

– Да, это срочно. Очень срочно.

– Надеюсь, в пятницу я смогу найти для вас маленькое окошко в его расписании. Сейчас я на него взгляну…

– На окошко? Ах да, конечно. На расписание.

В течение долгой паузы, последовавшей за этим, Джини листала справочник кинопродюсерских фирм. Кинокомпания Кента под громким названием «Саламандер филмз» выпускала лишь телевизионные рекламные ролики да короткие документальные фильмы. Ни одного художественного на ее счету пока не было. «Окошко, – подумала Джини. – Выбирают натуру в Корнуолле… Самовлюбленные идиоты! Интересно, почему все люди, занятые в кинобизнесе, такие?..»

– В двенадцать часов в пятницу, – снова послышался в трубке голос девицы. – Это единственное окно в его расписании, но он сможет уделить вам не более часа. После этого он должен присутствовать на большом приеме. Мистер Кент встретится с вами в ресторане «Граучо», поскольку это недалеко от нашей штаб-квартиры.

– Большое вам спасибо. Как удачно, что и у меня в пятницу может образоваться небольшое окошко, – язвительно ответила Джини. – Значит, мы увидимся в «Граучо».

И, не слушая щебетанья девицы по поводу того, что эту предварительную договоренность нужно будет подтвердить накануне, швырнула трубку и тут же набрала номер Лорны Монро в одном из отелей Рима. Это был уже шестой ее звонок манекенщице, и ни один пока не дал результата. Джини не удивилась, в очередной раз услышав, что Лорны Монро нет в номере. Ей, впрочем, сообщили контактный телефон какого-то французского журнала, по которому можно связаться с фотомоделью. Через пятнадцать минут мучений со своим корявым французским языком Джини наконец удалось выяснить, что Лорна, оказывается, в данный момент находится в Париже. Девушка немедленно перезвонила Паскалю. Было как раз десять часов – время, на которое они договорились созвониться, однако вместо него трубку подняла Элен Ламартин. Джини была потрясена, услышав ее голос.

Однако, к ее удивлению, голос этот звучал почти дружелюбно.

– Марианна? – переспросила Элен. – О, спасибо, сегодня ей уже гораздо лучше. Впрочем, мы должны понаблюдать за ней еще сутки, а может быть, и больше. Но самое страшное позади. Одну секундочку, Паскаль в соседней комнате… Паскаль! – крикнула она в сторону. – Это Лондон. Давай скорее!

Пока Паскаль шел к телефону, Джини смотрела в пустоту. Ее больно царапнуло это «мы». В голосе Элен она уловила уверенную интонацию замужней женщины. Пусть даже этот брак был неудачным, все равно ее собственные надежды и притязания показались Джини хрупкими и необоснованными. На мгновение ее охватило какое-то дурное предчувствие, но оно исчезло в ту же секунду, как только в трубке раздался голос Паскаля.

Джини коротко рассказала ему все, что ей удалось выяснить о Лорне Монро: что она приехала в Париж всего на сутки, что ее должны фотографировать в нарядах от Голтье для журнала «Эль». Нет, нет, не в студии, а на левом берегу Сены, рядом с церковью Сен-Жермен.

– Хорошо, – лаконично ответил Паскаль, – я займусь этим. Марианне сегодня гораздо лучше. Правда, температура у нее до сих пор скачет, поэтому мне придется остаться здесь еще на один день. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я прилечу завтра. Кстати, – сказал он изменившимся голосом, – я очень скучаю по тебе.

– А я по тебе.

– Скажи мне, милая, с тобой было все в порядке прошлой ночью?

Джини испытывала огромный соблазн рассказать ему, в каком «порядке» провела она последнюю ночь: о странной открытке, о шагах, о том, как отключили электричество, о темноте, об этом жутком шепоте, записанном на магнитофон. Но сейчас было не время.

– У меня все хорошо, – торопливо ответила она. – Я уже говорила тебе, что виделась с Лиз. Все это очень странно. У меня есть много что тебе рассказать. Однако все подробности – при встрече. Сейчас я пытаюсь связать кое-какие концы. Сегодня вечером отправляюсь на великосветский издательский раут. Вместе с Дженкинсом.

– Ну что ж, ты знаешь, о чем его спросить…

– Да уж. Вот только ответит ли он на мои вопросы? Кстати, – замялась она, – я хочу поработать над завязками Эплйарда.

– Какими именно?

– Точно еще не знаю, но думаю, что по крайней мере одна существует. Мне кажется, это как-то связано с женщинами и с различными возможностями нанимать их. Для секса.

Когда Эплйард подкинул Николасу Дженкинсу тему телефонного секса, он одновременно упомянул названия трех фирм, главным бизнесом которых являлось как раз это. Первые две оказались именно такими, какими представляла их Джини: полуподпольные норы. Одна находилась в грязном переулке в Хэкни, второй, являвшейся по совместительству диспетчерской по вызову такси, распоряжались мамаша и дочь. Эта «фирма» располагалась в заплеванной комнатушке позади станции Кинг-Кросс, в районе красных фонарей. Мамаша с лицом, похожим на чурбак, угрюмо молчала. Ее дочка, толстая девка в облегающих лосинах, путано пыталась объяснить, что это занятие позволяет иметь легкие деньги, поскольку женщину для развлечений найти проще простого.

– Сама посуди, – объясняла она Джини, – что бы ты выбрала: сидеть дома с магнитофоном и заранее заготовленным текстом или кувыркаться на заднем сиденье грузовика где-нибудь позади бензоколонки? – Она показала рукой за окно, где на площади в несколько акров к северу раскинулся глухой пустырь. – Так что бы ты выбрала? – В голосе девицы появились издевательские нотки. – Пять фунтов за то, чтобы тебя дрючили в темном переулке, или это? Текст за девочек наговариваем мы с мамашей. Что же касается самих текстов, то, коли уж тебя это так интересует, то их пишу я сама. Все законно и неподсудно. А теперь вали отсюда.

Джини с удовольствием повиновалась и отправилась в третью фирму, названную Эплйардом. Когда она обнаружила, что по искомому адресу на Фулхэм, в районе Слоан-Рейнджер расположен большой дом с ярко освещенными балконами, ее настроение улучшилось. Перед Джини замаячила робкая надежда. Если наводке Эплйарда вообще можно было доверять, если за всем этим бизнесом действительно стоял некий крупный босс, то найти его можно было скорее всего именно за подобным респектабельным фасадом.

Впрочем, за таким фасадом девушка, помимо всего прочего, ожидала обнаружить еще и неприступного швейцара, но, когда дверь отворилась, ее взору предстал модно одетый юноша с золотыми браслетами на запястьях. Его звали Берни, и этот Берни оказался настоящей находкой для журналиста: словоохотливым, знающим, польщенным появлением репортера и без всякого опыта общения с прессой.

Было обеденное время, и Берни милостиво согласился на предложение Джини угостить его чем-нибудь.

– А что я теряю, правильно? – рассудил он. – В смысле, почему бы мне с вами и не поговорить? И самая красота в том, Джини, что это на сто процентов чистое дело. В смысле, кому от этого будет хуже, правильно? У нас ведь и лицензия есть! – подмигнул он ей. – Лицензия на то, чтобы печатать деньга. Только, чур, я этого не говорил!

Он показал ей дорогу в бар, что находился за углом Фулхэм-роуд. Это место было наводнено женщинами с хриплыми голосами. У всех у них на головах были бархатные ленточки. По просьбе Берни Джини заказала ему шампанского с вишневой водкой по пять фунтов за порцию. Несколько вопросов, чтобы расшевелить собеседника, и Берни понесло. И он рассказал все рыночные принципы, на которые опиралась деятельность их фирмы.

– Я лично вот что обо всем этом думаю, Джини. Что заставляет Землю вертеться? Секс. Какой продукт может понадобиться в любое время суток? Секс. А как можно торговать им по-новому, мило, чисто, без малейшей угрозы СПИДа? По телефону. Мы рассматриваем это как быстро растущий перспективный бизнес, Джини, это ты спокойно можешь процитировать.

Берни продолжал рассуждать, но Джини слушала его лишь вполуха. Она и раньше работала над статьями, которые заводили ее в эту сумеречную зону. Здесь царили острые желания и имелось огромное количество способов, чтобы их удовлетворить: уличные проститутки, девочки по вызову, эскорт-агентства, манекенщицы, журналы, стрип-клубы, порнографические видеокабинки, линии телефонного секса, книги, видеокассеты. Целая империя, эксплуатировавшая потребности неудовлетворенных мужчин, империя, способная потрафить самым причудливым сексуальным потребностям. Берни радостно объяснял, что крепнущий бизнес телефонного секса требует профессионализма, а некоторые дилетанты, которые пытаются им заниматься, никак не могут этого понять.

– Главное, что нужно, – говорил он, потягивая уже вторую порцию шампанского с вишневкой, – это проанализировать рынок, что мы и сделали. Кроме того, необходимо было просчитать потребности различных категорий клиентов. Поэтому теперь наша компания может удовлетворять любые, самые разнообразные, пожелания. Кому-то нравятся иностранки? Пожалуйста! У нас есть три линии, по которым вещают иностранки. Не спрашивай меня, почему, но это пользуется большой популярностью. Чернокожие девочки, шведские девочки и французские девочки. Да, согласен, все это уже было, все это скучно. Но в том-то и дело, что наши клиенты не нуждаются в сюрпризах. Им нужны знакомые вещи – то, что их заводит. Ты понимаешь, о чем я? Блондинки, брюнетки, рыжие… Разумеется, у нас существуют и линии для гомосексуалистов. Кто-то любит девственниц? Ради Бога, у нас есть и это. Хотите прожженную шлюху? Пожалуйста. Такого наговорит – уши отсохнут. Потому на них и спрос. Рот у них ни на секунду не закрывается. Кстати, о ртах. Многие из тех, кто нам звонит, зациклены на той или иной части тела. Вот мы и завели специальные линии для любителей ног, любителей задниц… Но знаешь, что продается лучше всего?

– Что?

– Сиськи! – Берни закатил глаза и очертил руками широкий полукруг перед своей грудью. – Большие сиськи.

Он вздохнул. Казалось, предсказуемость клиентов угнетала его.

– Сколько же телефонных линий контролируешь лично ты? – спросила Джини.

– Я? Восемьдесят шесть, причем с каждой неделей их становится все больше.

– Да, Берни, это впечатляет. Позволь мне заказать для тебе еще одну порцию…

Как и надеялась Джини, после третьей порции Берни расслабился еще больше. Он становился все более словоохотливым, и Джини начала осторожно направлять беседу в интересовавшее ее русло: кто стоит за компанией и чем она занимается еще, помимо телефонного секса. Услышав вопрос относительно его работодателей, Берни насторожился.

– Только давай договоримся: никаких имен. Идет? Скажем, я работаю на одного очень разворотливого дельца.

Берни был в большей степени расположен поговорить о том, чем еще занимается его таинственный босс. Осторожность в нем боролась с желанием похвастать и в конечном итоге уступила. Сначала он намекнул, а затем в открытую заявил, что телефонный секс является лишь верхушкой огромного айсберга и что предприимчивый человек, – тут Берни ухмыльнулся, явно имея в виду самого себя, – в этом бизнесе может пойти очень далеко. Возможностей тут хоть отбавляй. В их фирме в качестве подразделения также существует эскорт-агентство – «первоклассное», – с гордостью добавил Берни, – с потрясающими девушками и обслуживанием даже по кредитным карточкам. Помимо всего прочего, недавно в фирме появилось еще одно подразделение, которое занимается производством видео. Нет, нет – никакой порнухи. Это учебные видеофильмы по сексу – полностью законные, очень доходчивые, которые предваряют выступления врачей и прочих специалистов. Они продаются везде, от маленьких забегаловок до суперреспектабельных магазинов. Самое последнее творение их компании называется «Любовь в браке-2», за шесть недель было распродано семьсот пятьдесят тысяч кассет с этим фильмом.

Джини изобразила на своем лице глубочайшее восхищение и неподдельный интерес.

– Потрясающе, Берни! – сказала она. – Расскажи мне что-нибудь еще. Особенно про эскорт-агентство. Как ты думаешь, там не откажутся со мной поговорить?

– Конечно, не откажутся, если ты будешь со мной. Там командует Хейзел. Мы с ней вот так, – и парень крепко сцепил пальцы рук. – Если хочешь, можем зайти к ней прямо сейчас.

– А у тебя есть время?

– Ну разумеется, – ответил он с великодушным видом и вскочил на ноги.

И эскорт-агентство, и видеостудия были расположены на Шефердс-Буш. Агентство под названием «Элитные знакомства» оказалось на удивление элегантным заведением. Слева от входа была еще одна дверь, она вела в подвал, где находилась видеостудия. Берни ткнул пальцем в ее направлении и с гордостью сказал:

– Ты не поверишь, какое у них там оборудование! Три стационарных камеры, самая крутая аппаратура для звукозаписи, крутящаяся сцена, – как минимум тысяч на семьсот пятьдесят. Они сейчас как раз снимают, так что туда нельзя. А жаль! На тебя бы это произвело впечатление.

Открыв дверь в эскорт-агентство, парень пропустил Джини вперед. Хейзел, высокая и рыжеволосая, с зелеными глазами и в платье такого же цвета, сидела в окружении шкафов с папками, телефонов и дорогих декоративных цветов. В данный момент она была занята маникюром, покрывая ногти вишневым лаком. Ей было около тридцати лет. Она, казалось, обрадовалась, увидев Берни, и позволила ему поцеловать себя в щеку.

– Фу, – сморщила она носик. – Берни. от тебя несет, как из винной бочки. Опять хлестал свои любимые коктейли с шампанским? Кофе хочешь? У меня и у самой в горле пересохло. А вы и есть Джини? Нет, вы мне нисколько не помешали. По вторникам у нас тут всегда затишье.

Ее, как и Берни, нисколько не смутила перспектива дать интервью. Выяснилось, что она является регулярным читателем «Ньюс», так что поначалу разговор вертелся вокруг знаменитостей, с которыми доводилось встречаться Джини. Девушка щегольнула несколькими громкими именами, после чего, сделав кофе, Хейзел вновь уселась за свой письменный стол и хитро подмигнула Берни.

– Кое с кем из них мы тоже знакомы, правда, Берни? Знаете, Джини, кто у нас здесь только не бывает! Кинозвезды, арабские принцы, крупнейшие бизнесмены… Впрочем, я что-то разболталась. Конфиденциальность – основа нашего бизнеса. Вы же понимаете, – продолжила она, прищурив глаза, – что мы действительно эскорт-агентство, а не что-нибудь еще. У нас тут все законно. Наши девушки, – а девушки у нас очень симпатичные, – предназначены для того, чтобы составить клиенту компанию, поддержать легкий разговор, пообедать с ним или погулять по городу. И ничего больше! У нас с этим строго.

– Конечно, – понимающе ответила Джини. И какие же у вас расценки?

– Это зависит от девушки. С восьми до полуночи – двести пятьдесят фунтов, а после полуночи оплата почасовая. На тех, что покрасивее, и цены выше, а две наши самые лучшие девушки ухитряются заработать по пятьсот фунтов за ночь.

– Хорошие деньги!

– Восемьдесят процентов суммы идет девушкам, двадцать – агентству… – Хейзел замолчала и взглянула на Берни. – А уж если клиент им понравился и они решают о чем-нибудь договориться с ним в частном порядке, то это уж их дело, правильно?

Джини решила, что пришло время нажать.

– Меня в первую очередь интересуют именно клиенты, – сказала она. – Рассказывая о телефонных линиях, Берни говорил, что необходимо уметь удовлетворять самые различные вкусы. К вашему агентству это, наверное, тоже относится? Одним мужчинам всегда подавай блондинок, другим брюнеток. Как вы с этим справляетесь?

– Как? – Хейзел взяла со стола большущий каталог, открыла его и жестом пригласила Джини взглянуть. – Именно так мы и классифицируем девушек, видите? По цвету волос. Мы сочли, что это наиболее удобно. Иногда, правда, попадаются клиенты с особыми запросами. Помнишь того, Берни, который предпочитал ирландских девочек? Забавный был. Говорил, что девушка обязательно должна быть ирландкой, потому что у них мелодичные голоса!

Джини перелистывала страницы лежавшего перед ней каталога. Он напоминал ей каталог манекенщиц, который она в свое время позаимствовала у Линдсей. Многие девушки здесь вполне могли бы сойти за фотомодели. Ни Берни, ни Хейзел не преувеличивали: все женщины в этом каталоге были молоды и привлекательны, и ни одна из них не выглядела дешевкой. Тут были разделы по блондинкам, брюнеткам, рыжеволосым, а под каждой фотографией указывалось имя девушки – скорее всего псевдонимы, – ее рост, вес и другие параметры. Имена чаще всего оканчивались на букву «и». Только среди блондинок девушка обнаружила Ники, Лаки, Вики и Сьюзи. Сьюзи была особенно хороша.

– У вас, видимо, есть и постоянные клиенты? – осведомилась Джини. – Те, которые заказывают девушек регулярно, допустим, каждую неделю или каждый месяц?

Берни рассмеялся.

– Каждую неделю! Это при наших-то расценках? Ты, наверное, шутишь. Таких, пожалуй, не найти, верно, Хейзел?

– Да. Но тех, кто обращается к нам каждый месяц, довольно много. Некоторые объявляются с таким же постоянством, как луна на небе, – скорчила гримасу женщина. – Это для них как ежемесячный прием лекарства.

– А может быть, для них это уже что-то вроде ритуала? – спросила Джини. – Вам никогда так не казалось? Может, кто-то заказывал девушек на определенный день недели или определенное время? Или вызывал их в определенное место? Может быть, это доставляет кому-то из клиентов дополнительное удовольствие?

– А у вас хорошее чутье, – быстро взглянула на нее Хейзел. – Не хотите здесь поработать? Таких действительно очень много. Вот, к примеру, был один в прошлом году. Не стану вдаваться в подробности, можете написать, что он из числа приближенных к Ее Величеству людей. Так вот, этот клиент был зациклен на красном. Каждая девушка, которую к нему присылали, должна была быть одета в красное платье. Потом был еще один япошка, помнишь его, Берни? У него был бзик по поводу ног. Ему было плевать на цвет волос, лицо, фигуру, – только ноги. Однажды к нему приехала девушка с педикюром, так он ее выставил. Ох уж эти мужчины! – Она воздела глаза к небу. – Вот уж действительно странные создания, скажу я вам!

Все это было не то, что надо, но Джини не оставляла своих попыток.

– А дни недели? – упорствовала она. – Настаивает ли кто-нибудь из них на определенных днях недели? К примеру, чтобы девушку всегда присылали только в понедельник? Или в воскресенье? Такое бывает?

– Что-то я не припомню, – пожала плечами Хейзел. – Разве что проверить по записям. Но такое вполне возможно, если, например, по определенным дням жена клиента уезжает из города. Вы не поверите, – улыбнулась она, – до чего наглые попадаются клиенты. Некоторым из них вообще нет дела до того, что кто-то может узнать об их проделках. Помнишь, Берни, как в прошлом году какой-то янки заставлял свою секретаршу звонить сюда? Мне ее было так жалко! Сразу чувствовалось, что она хорошо воспитана. У нее был такой шикарный голос…

– Правда? – сразу же подалась вперед Джини. – Она была англичанкой?

– О да. Говорила изысканно, но очень приятно. Я прямо через телефонную трубку чувствовала, как бедняжка краснеет. Он заставил ее пройти через это целых три раза… Вот, у меня тут все записано. – Хейзел полистала регистрационную книгу. – Вот, пожалуйста. В октябре, ноябре и декабре. Я называю таких мужиков «ежемесячниками», а этот оказался еще и весьма привередливым. Странно, что он не прислал сюда свою секретаршу с метром в руках. Девушки обязательно должны были быть блондинками, причем определенного роста. Длинные ноги, обязательно молодые. Он предпочитал помоложе. Большие сиськи… Впрочем, в этом-то как раз ничего необычного нет. Но вы можете себе представить: заставлять свою секретаршу излагать все это по телефону! Именно потому мне тот случай и запал в память. Обычно клиентура у нас скрытная. Звонят всегда сами. Конспираторы будь здоров!

– Действительно необычно, – поддержала ее Джини. – Ну и что дальше?

– Да уж, все это и впрямь было странно. – Хейзел понизила голос и заговорила доверительным тоном: – Дайте-ка мне проверить, – зашуршала она страницами. – Ага, вот оно. Когда эта бедняжка позвонила в первый раз, то сказала, что на следующей неделе из Штатов прилетает ее босс и она должна заранее сообщить ему дату. Потом начинает перечислять все эти требования, о которых я уже рассказывала, говорит, что перезвонит мне позже, а пока я должна прислать ей целую кучу фотографий, Этот парень, дескать, составит список допущенных к следующему туру конкурса. Вы можете в это поверить? Я посылаю ей список в какой-то отель на Элбмерл-стрит, причем делаю это трижды: в октябре, ноябре и декабре. Одному только Богу известно, зачем. Каждый раз он выбирает Сьюзи. После этого мне звонит его секретарша, заказывает эту девушку… А-а-а, вы знаете… Как странно! Вот теперь я припоминаю: он каждый раз назначал встречи на воскресенье. А я как-то об этом совсем и забыла.

– Воскресенье? – насторожилась Джини и опустила взгляд в лежавший перед ней каталог. Со страницы на нее смотрели задумчивые глаза Сьюзи. У нее были густые светлые волосы до плеч и юное беззащитное лицо. Одета она была в вечернее платье с высоким горлом и длинными рукавами. Девушка была похожа на очаровательную школьницу, собравшуюся на первое свидание.

– Его выбор меня не удивляет, – осторожно сказала она. – Она на редкость миленькая, хотя и выглядит на удивление юной…

– Ну не такая уж она юная и невинная, как выглядит на первый взгляд, наша Сьюзи, – подмигнула Хейзел. – Но она у нас одна из самых лучших. Впрочем, – передернула она плечами, – это все равно не имеет значения. Потому что в конце концов он отказался. Точнее, сославшись на него, это сделала его секретарша. Она заявила, что у него изменились планы или что-то там еще. Каждый раз столько шуму, а потом три отказа! Вы в это поверите?

– Отказался? – Джини не верила своим ушам. – Вы в этом уверены?

– Конечно, – захлопнула регистрационную книгу Хейзел. – Я и говорю: странные они, эти мужчины, правда? Конечно, не исключено, что он кончил, просто поглазев на фотографии. А может, обратился в другое агентство и подыскал себе там девушку, которая понравилась ему больше. Кто знает!

– Вы хотите сказать, что он так и не встречался с Сьюзи? Ни единого разу?

– Ну, не совсем так, – улыбнулась Хейзел. – Насколько мне помнится, он ее видел. Однажды.

– Почему вы так думаете?

– Потому что когда секретарша позвонила в последний раз, в декабре, она сказала, что ее босс хочет взглянуть на Сьюзи живьем. Так сказать, для окончательного одобрения. Вот ведь наглец! Так что Сьюзи пришлось тащиться в какой-то шикарный отель в Вест-Энде. Проторчала там полтора часа в вестибюле и ушла, не солоно хлебавши.

– Значит, он тоже там был? Рассматривал ее?

– С таким же успехом это я и у вас могу спросить, – передернула плечами Хейзел. – Если и был, то, по крайней мере, к ней не подошел. Я еще подумала, может, он такой привередливый, что увидел ее и решил, что она не отвечает каким-то его требованиям. Короче говоря, бедняга секретарша позвонила еще раз и снова отказалась. И больше от них не было ни слуху ни духу. Впрочем, денежки ему все равно пришлось выложить. Штраф за несвоевременные отказы и дополнительная плата за вызов в отель. Тысячи две как минимум. С такими только так и надо!

– Он расплатился кредитной карточкой? – спросила Джини.

Хейзел открыла флакончик с лаком и стала покрывать ногти вторым слоем.

– Наличными. Прислал с курьером, – ответила она. – Самые легкие деньги, которые нам доставались. Правда, Берни? Хорошо бы, у нас все клиенты были такими.

Когда Джини вышла на улицу, мысли ее метались, как угорелые. Это наверняка был Хоторн. Первое независимое подтверждение рассказанной Макмалленом истории! Английский голос, звонивший по телефону сюда, и английский голос, который договаривался с приемщицей СМД об отправке посылок, – тут должна быть какая-то связь.

Для простого совпадения это было бы чересчур. Девушка оглянулась на здание эскорт-агентства, подумав, что хорошо бы самой полистать регистрационную книгу. Впрочем, она мало о чем рассказала бы Джини: Хоторн наверняка использовал вымышленное имя. Кроме того, существовал еще один способ поподробнее разузнать обо всем.

Она обернулась к Берни, все еще стоявшему рядом с ней, чтобы поблагодарить его за помощь, но в этот момент открылась дверь видеостудии и оттуда вышла группа людей. Двое из них – симпатичный молодой человек с длинными темными и вьющимися волосами, а также очень миленькая девушка – вполне могли быть актерами, снимавшимися в очередной «учебной» программе. Остальные были похожи на технический персонал: скорее всего оператор и звукорежиссер.

Вслед за ними вышел высокий худощавый мужчина с длинными рыжеватыми волосами, стянутыми позади в хвостик. Ему было лет за сорок, и одет он был в костюм горчичного цвета от Армани. Увидев его, Берни съежился, нырнул в двери первого попавшегося магазина и оставался там до тех пор, пока мужчина не прошел.

– Это был твой босс, Берни? Я права? Берни смущенно шаркнул ногой.

– Один из них. Я, пожалуй, пойду. Как-нибудь увидимся.

Мужчина в костюме от Армани сел в новенький черный «БМВ». Берни стремительно двинулся в противоположном направлении, а Джини вошла в метро и, ожидая на платформе поезда, напряженно думала. Теперь, разумеется, первым делом нужно поговорить со Сьюзи. У Джини, правда, не было ни настоящего имени девушки, ни ее телефона, ни адреса, а дальнейшие расспросы в эскорт-агентстве могли вызвать подозрения. Но Сьюзи можно было заказать на вечерок. Сама Джини этого, конечно, сделать была не в состоянии, но Паскаль определенно мог.