27
ДЕГУРИСТАН
Пираты оставили Грега в компании буромордых. Отец Лио покрутил в руке пульт от ошейника и, не глядя на пленника, отметил:
— А ты хорошо говоришь на моем языке. Чисто.
Капитан промолчал. Это не понравилось толстяку. Он топнул и вызверился на телохранителей:
— Чего встали?! Разве не ясно — унести нужно это.
«Этим» был труп Байса.
Один из охранников тут же метнулся к своему бездыханному сородичу, взвалил на плечи и понес к двери. Когда она громко хлопнула, начальник тюрьмы поглядел на пленника и поинтересовался:
— И как же ты попал в плен к Псу?
— За меня ты получишь большой выкуп, — бесцветно пообещал Грег.
Буромордый улыбнулся и сказал:
— Думаешь, я помешан на деньгах? — Так и не дождавшись ответа, растолковал: — Они лишь средство достижения цели. Гораздо приятнее любоваться зрелищем на Арене, а не перебирать золотые монеты.
— Сейчас между нами перемирие, — неохотно напомнил пленник. — Тебе ничего не мешает продать меня моей армии.
— Ты, наверное, плохо расслышал, человечишка? Я не собираюсь тебя продавать. Я хочу… я жажду, чтобы ты развлекал меня на Арене.
У капитана сжались кулаки. На скулах забегали желваки.
Двое телохранителей взяли его на прицел. Грег еще не позабыл, как лихо разделался с буромордым, но знал, что вряд ли успеет увернуться от смертоносных лучей и выхватить у толстяка пульт.
— Ты же прекрасно понимаешь, — негромко и зловеще начал Отец Лио, — что перемирие временное. Мы слишком разные, чтобы мирно ужиться в Галактике. Вы всем своим естеством ненавидите нас. Мы же вас презираем. Есть только два исхода: либо вы нас, либо мы вас. — Крайт повертел трость и дополнил: — Впрочем, есть и третий…
Брови капитана сошлись.
Толстяк продолжил:
— Вы можете попросить сайенов, чтобы они забросили вас куда-нибудь на край Вселенной. Туда, откуда вы нос высовывать не будете.
— Ты не умеешь шутить, буромордый, — сказал Грег.
Отец Лио холодно посмотрел на него:
— Ты здесь — пустое место. «Пшик» — пустой звук. Ты — никто и ничто. Твое мнение ничего не значит. Для тебя лишь одно — бой, бой на Арене.
Капитан вгляделся в лицо собеседника. Зубы-иголки, круглые глаза, грубая бурая кожа — ну и урод. И с ним-то он, Грег, хотел договориться? Крайты должны быть уничтожены. И будут уничтожены. Рано или поздно. И лучше рано.
— Уведите его, — приказал толстяк и медленно поводил пультом из стороны в сторону. — Не забывай об этом, капитан.
Грег пообещал:
— Я еще вернусь по твою жалкую жизнь.
— Непременно, — растянул губы в улыбке начальник тюрьмы.
— Вторая война скоро.
— Ты прав, человечишка. Вторая война не за горами. И мы, крайты, уничтожим вас. Разотрем в порошок и развеем по Вселенной.
Отец Лио так сильно сжал трость, словно хотел выдавить из нее сок.
«Он очень непрост», — подумал капитан.
— Уведите! — взмахнул рукой толстяк.
Под дулами двух ружей Грег вышел из зала. Он уже вынашивал план побега и расправы над жирным буромордым.
На улице потемнело. Небо обложило кофейно-серыми облаками. Четыре прожектора вызолачивали тюремный двор. Капитана ждали. Возле шестиколесного грузовика переминались с ноги на ногу трое крайтов в темно-синей форме. На плечах ружья. Завидев пленника, один из них вздрогнул и спросил у телохранителей:
— Это правда, что он прикончил Байса?
— Прикончил, — хмуро ответил конвоир и предупредил: — Осторожнее с ним.
Второй телохранитель стукнул Грега прикладом в спину. Капитан устоял, но когда получил удар под колено, то не удержал равновесие.
Похоже, буромордым было мало того, что человек упал на колени. Один из тюремщиков прикладом двинул пленника в висок. Перед глазами Грега рассыпались разноцветные звезды.
В голове еще гудело, а сильные руки уже подхватили его под мышки и закинули в кузов.
Троица тюремщиков попрощалась с телохранителями. Машина сорвалась с места.
Скрипучие ворота открывались медленно, и несущийся грузовик чуть не вышиб створки.
Капитан лежал в кузове, с трудом различая замутненным взором чужие ботинки на высокой подошве. Наверное, дорога была плохонькая — постоянно подкидывало.
«Почему я не успел защититься? — спросил он себя. — С тем буромордым вмиг разделался, а тут…»
МакАлистера мучили боль и усталость. Тюремщики над ним переговаривались короткими фразами. Значения некоторых слов Грег не понимал. Или же это был местный сленг, или буромордый уж очень сильно приложил прикладом. Говорили о грядущем открытии игр. Крайты с нетерпением ждали прилета некоего Хаоса и спорили, сколько противников он убьет в первый же день.
— Я слышал, Ренегат устроил у Хлыста настоящее побоище, — сказал один.
— Ренегат? — переспросил второй.
— Ну, оннок, которого нам сегодня прислали.
— А почему «Ренегат»?
— А потому, что так его прозвал Отец Лио. Будет парень под этой кличкой на Арене выступать.
Грузовик опять подкинуло на ухабе. Грег застонал и тут же получил носком ботинка в бок.
— Проклятущая дорога, — пожаловался ударивший. — Из-за этих землетрясений никто ремонтом заниматься не хочет.
— И правильно делают.
— Почему Отец Лио не хочет купить флайер для наших нужд?
— Деньги экономит.
— Так у него же и так от денег вот-вот сундуки лопнут.
— Так пойди и скажи ему.
Желающий флайера умолк надолго. Сородич спросил его:
— Так что там с нашим Ренегатом?
— Отделал он парней Хлыста. Вроде как одному ногу сломал, другому — руку, а третьего навеки без наследников оставил.
Крайты дружно захохотали.
Снова подкинуло на рытвине, и радость сменилась негодованием. Пятка увесистого ботинка впечаталась Грегу в затылок.
— Ну ты, полегче, — сказал другой тюремщик. — Зашибешь же. Хватит того, что ты по башке прикладом вмазал.
— Пускай знает. Жалкий человечишка.
Капитану плюнули в лицо. Увы, сил на достойный ответ у Грега не было.
Крайты посмеялись и увлеченно вернулись к беседе.
— Отец Лио выпустит Ренегата против Хаоса?
— В первые дни вряд ли. Я ж не сказал вам, что парни Хлыста нехило отделали новичка.
— Да?
— А ты как думал? Их же там два десятка.
— Вон оно как.
— И что с ним? — присоединился третий тюремщик.
— Да откуда ж я знаю? Слышал только, что хорошенько ему досталось.
— Главное, чтобы до открытия игр восстановился.
— Да.
После скачки по ухабам грузовик наконец-то затормозил. Тюремщики схватили пленника под мышки и стащили на землю.
Серые бараки тонули во тьме. Лишь один наполовину освещался фарами грузовика и лампой над металлической дверью. Возле нее едва стоящий на ногах Грег разглядел… человека!
— А ну-ка дайте посмотреть, что вы мне привезли. — Хлыст направился к гостям. Одет он был в кожаные штаны и безрукавку. В руке плеть. Остановился в шаге от пленника. — Да-а-а, парень, побили тебя дюже. Вы, что ли? — Мужчина строго поглядел на тюремщиков.
— Да мы только раз приложились, — виновато ответил крайт.
Тренер еще раз снизу вверх осмотрел пленника и спросил:
— Ты на самом деле тот самый капитан МакАлистер?
— Тот самый, — на человеческом языке ответил капитан.
— Чего он там щебечет? — нахмурился один из тюремщиков.
— Говори на языке крайтов, — посоветовал Хлыст.
— Ненавижу буромордых, — на своем родном признался Грег.
Тюремщики хорошо знали значение слова «буромордый» и оскалились.
— Ладно, парни, остыньте, — успокоил тренер. — Идемте за мной.
Трое крайтов и два человека пошли к бараку.
— Меня подождите! — выскочил из кабины водитель. Деревяшка вместо ноги не давала ему нормально передвигаться, но он все равно шустро засеменил. — Погоди, Хлыст! Что там с Ренегатом?
Тренер распахнул дверь и ответил:
— Он как раз здесь. Его хорошо отдубасили.
Внутри барак освещался единственной лампочкой с погнутым плафоном. Воняло потом и кожей. У стен высились пустые двухъярусные кровати. В центре стоял грубо сколоченный стол.
— Вон он лежит. — Здешний хозяин показал хлыстом в затемненный угол.
Вслед за тюремщиками заковылял одноногий водитель.
— А ты садись. — Тренер указал Грегу на табурет у стола.
Уставшего капитана не надо было просить дважды.
— Только не тормошите парня, — предупредил крайтов тренер.
— Не будем, — успокоил один из тюремщиков. — Хорошо же ему досталось.
Заг спал. Со лба на скулу и челюсть тянулась корка запекшейся крови. Дышал он редко и сипло.
— Ну, посмотрели — и хватит, — прервал любование Хлыст.
Качая головами, крайты подошли к нему. Водитель осведомился:
— Специально положил его здесь?
— Конечно, — ответил тренер. — Мои парни совсем озверели. Боюсь, как бы не пришибли. Да и этого тоже. — Он показал на сидящего за столом Грега. Тот таращился на миску бурой каши и краюху хлеба. — Давай, ешь, — предложил Хлыст. — Для тебя принес. Тебе нужно силы восстанавливать.
Капитан притронулся к ложке только тогда, когда ушли крайты. Каша на вкус напоминала перловку. Соли не хватало. Но с этим Грег смирился, как и с нехваткой зубов.
Хлыст сел напротив соплеменника. Тот скользнул по нему взором. Седина на висках, волевое лицо.
«Лет сорок пять», — решил капитан.
И спросил:
— Давно здесь?
— Давно.
— Как попал сюда?
— Долгая история.
— У нас уйма времени. Разве не так?
Тренер уставился в стену и, помолчав, сменил тему:
— При крайтах не говори на нашем языке. Они этого не любят.
— А я не люблю крайтов.
— Заметно. — Хлыст посмотрел на капитана и потрогал свое лицо.
Пленник скривился и притронулся к виску, где набухла шишка:
— От буромордых только это.
— Вот видишь, не все зло от крайтов.
Грег нахмурился и отодвинул миску с остатками каши.
— Я что, говорил, что все зло от буромордых?
— Многие наши соплеменники так считают.
— И во многом эти многие правы.
— Нет, — помотал головой Хлыст.
— Послушай, ты. — Капитан резко подался вперед. — Ты здесь шестачишь на них. А ты хоть знаешь, сколько у меня погибло друзей по вине буромордых?
— Люди тоже убили немало крайтов.
Ноздри Грега широко раздувались. Он спросил твердо:
— А разве у нас был иной выбор? Они хотели присвоить то, что принадлежало нам.
Тренер призадумался и, глядя в стену, тихо выговорил:
— Сколько сторон, столько и мнений.
— Да пошел ты!
Грег схватил ложку и решил разделаться с кашей. Язык постоянно касался колотых зубов. Было очень неприятно.
— Один уже учил меня морали, — мрачно сказал капитан. — И ты туда же?
Хлыст промолчал.
— Я ненавижу буромордых! — пылко продолжал Грег. — И может, лучше было бы тебе унести этого отсюда. — Он показал в угол, где лежал Заг.
— Прикоснешься к нему — и с тебя живьем кожу сдерут. Ренегат — прирожденный боец. Он — будущее Арены.
Грег доел кашу, облизал ложку и спросил издевательски:
— Если он такой «прирожденный», чего ж даже подняться не может?
— Даже величайшие проигрывают…
Капитан помолчал, а затем перешел к делам насущным:
— Как отсюда удрать?
— Это исключено, — отрезал Хлыст.
— Ты получишь много денег. Очень много. Всей твоей семье хватит.
— У меня нет семьи.
— Да какая разница?! — отмахнулся пленник. — Ты же человек! Такой же, как я! Такой же! — Они столкнулись взглядами. — Помоги мне. Прошу тебя. И ты никогда не пожалеешь. У меня связи там. — Грег показал наверх. — Армейское командование отблагодарит тебя.
Хлыст громко выдохнул и уставился в столешницу. Помолчав, просветил:
— Приказом твоего командования была уничтожена Азария.
Грег посуровел и отчеканил:
— Там жили предатели. Те, кто поддержал буромордых.
В глазах тренера блеснули слезы. Он промолвил тихо:
— Там были моя жена и дочь.
Капитан неловко развел руками и сказал:
— Мои соболезнования.
Хлыст прикрыл лицо ладонями. Обострившимся нюхом Грег уловил душевную муку мужчины. Капитан понимал, что собеседник не прислушается к его доводам, но попросту не мог оставить военных без защиты.
— У командования не было иного выбора. Серую Лигу следовало уничтожить. И мы сделали это.
— Вместе с ней вы уничтожили мирное население.
— Я не хочу спорить с тобой… Э-э… как зовут-то тебя?
— Я стал Хлыстом с того момента, как прилетел сюда.
— И нравится служить буромордым? — Капитан накалял атмосферу.
— Я не говорю, что крайты лучше нас, людей. Они такие же, как мы.
— Такие же?! — вскинулся Грег. — Такие же? — Его затрясло. — Да ты посмотри на нас с тобой. И посмотри на это. — Он показал пальцем на лежащего Зага. — И ты хочешь сказать, что они такие же? — Капитан сжал кулаки. — Я гляжу, мужик, ты тут вконец мозги потерял. Ведь буромордые — нелюди! Они совсем не такие, как мы. Совсем! Они не контролируют себя. Их Жажда делает их безумцами. И в руках этих безумцев бластеры и космические корабли! — Казалось, еще чуть-чуть — и Грег с кулаками бросится на Зага. — Они наши кровные враги, Хлыст! Они другие. И за это должны быть уничтожены!
— Сайены еще больше отличаются от нас. Почему же ты не предлагаешь уничтожить их?
Капитан вскочил и навис над тренером.
— Ты, Хлыст, занимаешься словоблудием. Как и десятки, сотни человечишек, подкупленных буромордыми! Из-за таких, как вы, мы и не смогли довести войну до победы. Вы, слабаки, на каждом углу скулили о толерантности. На Азарии ты потерял свою семью, а я из-за таких, как ты, шесть лет войны каждый день терял и терял родных — своих солдат!
На пылкие слова Грега тренер ответил тусклым взором. Капитан посоветовал:
— Лучше выбрось этого буромордого отсюда. Или я за себя не отвечаю.
Тренер ткнул рукоятью плети в живот Грегу. Заломил руку за спину. Ударил лицом о стол. Хлыст оказался таким быстрым, что стонущий капитан ничего толком не сообразил. Наверное, это же случилось с телохранителем Байсом перед смертью.
Пленник попробовал вырваться, но тренер зажал его, словно в тисках.
— Предупреждаю в последний раз. — Хлыст чеканил каждое слово. — Только тронь Ренегата — и ты труп.
Тренер отпустил Грега и быстро вышел на улицу. Захлопнулась дверь. Щелкнул замок.
Капитан одной рукой потрогал живот, другую поднял-опустил несколько раз. Хлысту скоро полсотни лет стукнет, а он невероятно быстр…
Грег поглядел в угол. Ренегат хрипловато дышал, под простыней ритмично вздымалась и опадала грудь. Несмотря на угрозы тренера, капитан готов был поклясться: буромордый не доживет до открытия игр…
