Глава 33
Крегг Молчун
Справив нужду и пристегнув гульфик, я развернулся и вздрогнул: лагеря на месте не было! А там, где несколько мгновений назад стояли наши телеги, возникла дубовая роща. Стволы обхватов в шесть, темно-серая, почти черная кора. Толстые, свисающие к земле ветви, усыпанные желудями. Грязно-коричневый ковер из прошлогодних листьев. Мощные корни, торчащие из земли. В голове тут же мелькнула дурацкая мысль: «К холодной зиме, видать…»
— Ну, и чего ты там застрял? — раздался из «рощи» голос крайне довольного собою Облачка. — Иди сюда. А то потеряешься…
Я торопливо шагнул прямо в ствол стоящего передо мной исполина: искать лагерь после того, когда над периметром поработает Гериельт, было бы редким идиотизмом. Ибо для того, чтобы справиться с действием печати Потерянного взгляда, сплетенной магистром школы Разума, надо было иметь крайне редкий и дорогой амулет с обратной печатью Отрицания. Да еще и заполненный магом, уровень силы которого выше, чем у Гериельта. Или быть этим самым магом…
…Здесь, внутри невидимой границы лагеря, уже вовсю кипела жизнь: разумник, сидя на корточках рядом с какой-то странной конструкцией, явно над чем-то магичил. Гриб, старший из возниц барона Раздана, разжигал костер. Еще двое мужиков ставили небольшой походный шатер для Меллины. А остальные под чутким руководством Облачка, закончившего работу над своей частью периметра, таскали мешки с мукой. Судя по выкрикам, стараясь равномерно распределить их по телегам.
Единственным островком спокойствия на всей поляне оказалась моя сестричка, восседающая на седле, брошенном рядом со стогом сена. И стоящий рядом с ней Кватт Куница. Слишком ровная спина, вскинутый подбородок, абсолютно бесстрастное лицо — баронесса пребывала в том же самом настроении, что и вчера. И явно не собиралась из него выходить. Скрипнув зубами, я угрюмо посмотрел на эрра Маалуса и наткнулся на его предупреждающий взгляд.
«Не лезь!!!» — требовали глаза мага.
«Не буду…» — вздохнул я. И, пожав плечами, кивнул вопросительно посмотревшему на меня Кунице. Телохранитель эрра Гериельта еле заметно усмехнулся, неторопливо добрался до края поляны и скрылся среди деревьев.
Я тут же занял его место. Решив, что он и без меня прекрасно знает, чем грозит несанкционированный выход за охраняемый периметр…
…Следующие часа полтора Меллина изображала статую. Не шевелилась. Не говорила ни слова. И, кажется, почти не дышала. А я, изредка поглядывая на нее, мрачно думал о том, что это ее «пограничное состояние» мне совсем не по душе. И периодически прокручивал в памяти разговор, состоявшийся в замке Брешт сразу после того, как Меллина отправилась на ужин…
Я стоял у подоконника, смотрел на часового, размеренно вышагивающего по крепостной стене, и зябко ежился. Вспоминая тон, которым Мел произнесла свое «в порядке». Совершенно пустые глаза, абсолютное отсутствие каких-либо эмоций, голос, от которого по спине пробегает неприятный холодок… — все это просто не могло принадлежать шестнадцатилетней девушке. И тем более, моей сводной сестре. Которую я знаю чуть ли не с рождения. Поэтому все это вызывало во мне оторопь. А еще — жуткий страх. За нее. За настоящее и будущее. Да, я прекрасно понимал причины, заставившие ее загнать свои мысли и чувства в стальную клетку воли. Но точно так же понимал, что длительное пребывание в таком состоянии обязательно скажется. Когда-нибудь потом. И не факт, что закончится чем-нибудь хорошим…
— О чем думаешь? — Голос эрра Маалуса, раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть.
— О ком, эрр… — уточнил я. — О ее милости баронессе Орейн. Не понимаю, что с ней происходит…
— Что тут непонятного? — вздохнул иллюзионист. — Потеряв отца и брата, она в одночасье стала сиротой. Взяв на себя Долг крови, вынуждена была забыть о том, что является женщиной. Отказавшись от поминок по погребенному брату, наплевала на традиции. Проигнорировав прямой приказ короля — на Закон. Кроме этого, осознала себя Темной — жрецом, жизнь которых должны обрывать сразу после рождения. Мало?
Я поморщился:
— Я не об этом! Что происходит с ней там, за маской, которую она на себя нацепила? Как понять, не нужна ли ей помощь? Или теплое слово? Как ее вернуть в нормальное состояние?
Маг приподнял мантию, уселся на подоконник, сложил ладони на коленях и пристально посмотрел мне в глаза:
— Крегг! Пожалуйста, вдумайся в то, что я тебе сейчас скажу! ВДУМАЙСЯ, а не шуми. Договорились? С баронессой все в порядке!
— В порядке? — мгновенно забыв о предупреждении, возмутился я. Однако договорить мне не удалось: у меня вдруг отнялся язык!
Сообразив, что это — действие какой-то из печатей школы Разума, я потянулся к амулету Великой защиты и… застыл… В голове помутилось, а мысль о том, что надо рвануть на себя ворот камзола и раскрошить основу, вдруг показалась какой-то мелкой и бессмысленной…
— Крегг! Да хватит тебе дергаться! Я — не враг! Ни тебе, ни баронессе! Не веришь… А зря! Ну, подумай, будь у меня желание… ну, скажем, ее уничтожить, я бы это сделал в тот день, когда она появилась на свет. Ты понимаешь, что мне никто не смог бы помешать? Понимаешь. Молодец! Тогда думай дальше: я вдруг взял да и преступил Закон. Странно? А знаешь, почему я это сделал? Потому что твой отец, барон Нолад, был настоящим Орейном. Справедливым, честным, правильным и жестким. Прежде всего к себе. А еще он был мужчиной, способным воспитать ребенка таким же, каким был он сам… Тогда я первый раз засомневался в том, что Закон непогрешим. Засомневался… А несколько дней спустя, накладывая на Меллину печать Ограничения, трясся от страха. Да, трясся! Пытаясь понять, не оставляю ли я жизнь чудовищу, которое когда-нибудь уничтожит тот мир, в котором я живу. Оказалось, что боялся я зря: твоя сестра выросла такой же правильной личностью, как и ее покойный отец. Поэтому несколько дней назад я принес ей вассальную клятву. Ибо уверен, что ее Дар будет служить не Смерти, как у остальных Темных, а Жизни…
— Успокоился? Тогда сначала дослушай до конца то, что скажет тебе Облачко, а уже потом делай какие-то выводы, — где-то за моей спиной произнес эрр Гериельт. — Сейчас я сниму с тебя свои плетения, и вы продолжите беседу. Ты готов?
В голове тут же прояснилось, и я заставил себя кивнуть.
— Отлично… — усмехнулся эрр Маалус. — А теперь слушай внимательно! У твоей сестры очень острый ум. И железная воля. Надеюсь, это мое утверждение ты оспаривать не будешь?
— Нет…
— Скажи, ты веришь в то, что ей удастся всю жизнь скрывать свой Дар?
Я мрачно посмотрел на него и пожал плечами:
— Не знаю…
— Хорошо, скажем по-другому. Как ты считаешь, надо ли ей научиться пользоваться своим Даром так, как это делают боевые маги? Или даже универсалы? Ну, на всякий случай?
— Естественно!
— Тогда скажи, чем отличается паркетный шаркун от боевого мага?
— Опытом…
— Нет. Опыт — дело наживное… — фыркнул разумник. — А для того, чтобы успеть его наработать, нужно нечто другое. В магии это называется способностью к многопотоковому мышлению.
— К чему? — переспросил я.
— Представь себе бой. Маг стоит за щитами своих телохранителей и плетет свои печати. Со стороны это кажется просто. А на самом деле все по-другому: ты обязан не только работать с нитями силы, но и уметь контролировать состояние своего резерва, слушать команды начальства, правильно оценивать расстояние до вражеских солдат или магов, видеть сложившуюся ситуацию, уметь выбирать наиболее важные цели и так далее. Как по-твоему, это все можно сделать одновременно?
— Понятия не имею… — признался я, представив себе описанную картину.
— А универсал добавляет к этому еще и работу сталью, — сдвинувшись так, чтобы я его видел, добавил эрр Гериельт. — Еще один поток сознания. Один из самых сложных… Стоп! Отвлекся… Так вот, для того чтобы плести печати, видеть, что происходит вокруг тебя и работать клинком, нужно уметь делить сознание на независимые части. Или, говоря иначе, думать одновременно о двух или более разных вещах. Каждый человек, обладающий Даром, на это способен. В теории…
— Так почему же боевых магов так мало? А универсалов вообще — раз, два и обчелся? — заинтересованно спросил я.
— На это есть несколько причин, — усмехнулся Облачко. — Первая, и самая главная, — умение многопотоково мыслить весьма и весьма опасное знание. Поэтому дают его единицам.
— А вторая, — разумник постучал себя пальцем по голове, — процесс инициации будущего универсала чрезвычайно сложен. И представляет определенную опасность для его психики. Не буду лезть в дебри — в настоящий момент баронесса пребывает в так называемом «пограничном» состоянии. То есть сама подошла к той грани, за которой ей может покориться это самое умение. Кстати, на мой взгляд, несмотря на сложившуюся ситуацию, она отлично контролирует свои чувства, адекватно реагирует на изменение обстановки и, самое главное, способна воспринимать что-то новое. Мои плетения, например… День, может, два — и ее прорвет…
— И если все сложится хорошо, то у нее появится еще один лишний навык. Или шанс выжить… — поддакнул ему эрр Маалус.
— Хорошо… — вздохнул я. — Я понял, что фраза «с баронессой все в порядке» означает, что она вот-вот научится этому самому много… поточному сознанию…
— Мышлению… — перебил меня эрр Гериельт.
— Пусть мышлению. Но… зачем вы мне все это объясняете?
— Не надо пытаться ей сочувствовать. И жалеть ее — тоже не надо. Ты собьешь это ее состояние! Потерпи несколько дней — и она станет прежней. Ну, почти такой же, какой была раньше. Ей осталось совсем немного. Нужен маленький толчок. Камушек, который стронет с места лавину. А ты один из немногих людей, способных этому помешать…
…Почувствовав на своем плече тяжеленную длань Ройда Хвата, я отвлекся от своих мыслей и вопросительно посмотрел на мечника.
— Не дергайся. В лесу — Кватт, — одними губами произнес телохранитель. И еле заметно мотнул головой влево.
В это же мгновение в лесу звонко щелкнул ломающийся сучок.
У меня тут же округлились глаза — крестьяне, только что занимавшиеся своим делом, в мгновение ока очутились возле своих телег, а потом в их руках вдруг возникли мечи и щиты!
— Возницы, значица? — коверкая слова в стиле Гриба, усмехнулся эрр Гериельт. — А жилезо у вас аткуда?
Некоторое время на поляне было тихо. А потом я услышал голос одного из возниц:
— Из оружейной замка Брешт, ваша милость!
— А рефлексы тоже оттуда? — мрачно поинтересовался Облачко. — Небось, скажете, что их выдали в комплекте? Мда. Крестьяне… Молчать!!! Я не собираюсь слушать ваше вранье. Собирайте манатки — и валите обратно в замок: ее милость баронесса Орейн просила возниц, а не воинов!
В этот момент ледяная статуя, только что сидевшая рядом со мной, вдруг оказалась на ногах. И в паре шагов впереди:
— Облачко! Рот закрой! А вы — на месте! Строиться! В одну шеренгу! Бегом!!!
Услышав командный голос моей сестры, воины барона Раздана мгновенно образовали строй. И изобразили на лицах то самое выражение беззаветной преданности, которое так любит начальство.
Меллина неторопливо прошлась перед коротеньким строем, полюбовалась на толстопузых и кривоногих старичков, потом остановилась перед стоящим на правом фланге Грибом и совершенно нормальным(!), не ледяным голосом поинтересовалась:
— Ваш облик — иллюзия?
Я посмотрел на эрра Маалуса, увидел улыбку, промелькнувшую в уголках его глаз, и восхитился: оказывается, все это было запланировано!
— Да, ваша милость, — после небольшой паузы ответил Гриб.
— Неплохая иллюзия… Вернее, смотрится очень даже правдоподобно… Мда… Куда я направляюсь, знаете?
— Так точно, ваш-милсть!!! — слитно рявкнули «крестьяне».
А Гриб добавил:
— Резать миардианцев, ваша милость!
— Это хорошо, что знаете… — задумчиво посмотрев на Облачко, Мел вдруг усмехнулась: — Что ж. Ваша взяла. Десять хороших воинов нам точно не помешают.
А потом, посмотрев на «возниц», добавила:
— По три золотых каждому. Один — сейчас, еще два — после того, как вернемся. Раненым — по четыре. Семьям погибших — по пять. Сверх того, что вам обещал барон Раздан. Старший тут — эрр Маалус. Все его приказания выполнять… раньше, чем они прозвучат. Приказания остальных моих воинов — тоже. Естественно, если они не противоречат приказам Облачка. Вопросы есть?
— Никак нет, ваш-милсть!!! — рявкнули солдаты.
— Вот и отлично. Ладно, я пошла отдыхать. Облачко! Объясни им, что от них требуется, а потом выдай по золотому…
Обоз медленно выползал за околицу Верхних Подворьев, а я задумчиво поглядывал то на стайку несущихся за телегами мальчишек, то на пяток довольно крупных псов, с рычанием бросающихся на вращающиеся колеса, то на иллюзорный вымпел королевских складов в Лайнте, реющий над передней телегой. И пытался понять, достаточно ли вкусно мы выглядим для миардианцев.
Да, десять телег, доверху нагруженные мукой, не могли накормить все голодающее население Молага. А значит, особой необходимости грабить такой маленький обоз у миардианцев не было. С другой стороны, жалкая охрана, две трети которой были «жутко изранены» и «еле держались на ногах», по определению не могла оказать головорезам Коротышки никакого сопротивления. То есть обоз был практически беззащитным. И должен был выглядеть чем-то вроде большой сдобной булочки, оставленной продавцом без пригляда. В общем, на мой взгляд, не напасть на нас было бы редкой глупостью. Правда, миардианцы могли считать иначе…
— Хе-хе! — запрыгнув на телегу рядом со мной, негромко хихикнул невесть чем довольный эрр Маалус. То есть я услышал хихиканье, а увидел, как его иллюзорная внешность сморщилась от боли и прижала к груди перемотанную окровавленными бинтами правую руку. — Клюнули…
— Кто, миардианцы? — стараясь сохранять неподвижность, еле слышно спросил я.
— Понятия не имею, кто, но Ройд сказал, что один из мешков на его телеге надрезан…
— Надеюсь, мешок с мукой? — встревоженно поинтересовался я: мешки с мукой лежали только по периметру, а реально телеги были загружены обыкновенными березовыми поленьями.
— Ага… Значит, ждем нападения…
— Когда будем пересаживаться и перестраиваться? — уткнувшись взглядом в сгорбленную спину возницы едущей впереди телеги, спросил я.
— Отъедем подальше, и там… Я дам команду… А пока можешь не дергаться…
— Хорошо. Как скажешь, — кивнул я. И еле заметно шевельнул локтем, нащупывая рукоять своего меча…
Путешествовать с боевыми магами-иллюзионистами мне не приходилось. Так же как и работать с ними в паре: отец, большой любитель магии Огня и Льда, обычно брал с собой или эрра Диира Инея, или Валина Крысу. И я привык, что магия — это неудержимая мощь пламени или мороза, тошнотворный запах паленого мяса и костей, иней, осколки полопавшихся от жуткого мороза глазных яблок и пепел. Поэтому за мгновение до нападения, увидев, что идущий в боевом охранении Кватт Куница замедляет шаг, я впал в ступор. Подсознательно ожидая либо рева пламени от Огненного шара, либо волны холода от пролетающего мимо Ледяного копья. Впрочем, как только где-то справа защелкали тетивы арбалетов, оцепенение тут же спало. Я мгновенно вдвинул Мел между собой и Ройдом, прикрыл ее щитом и ошарашенно уставился на происходящее.
Мда! Это надо было видеть: сначала все двадцать с лишним выпущенных из лесу стрел ушли в «двойников» — иллюзорных возниц, «правящих» лошадьми. И усвистели неизвестно куда. Естественно, возлежащие на телегах воины барона Раздана при этом не пострадали. Потом над небольшими ямками, вырытыми по обе стороны дороги, взметнулись рыболовные сети, замаскированные всякой дрянью, и из-под них повылазили вооруженные чем попало оборванцы. А следом за ними, оглашая окрестности воинственными воплями, к телегам рванула вторая волна разбойников. Из леса.
О, как они атаковали! Косматый, заросший черной бородой по самые глаза здоровяк в потрепанном кожаном дублете и рваных шоссах, выскочивший из придорожной ямы, со всего размаху рубанул жуткого размера клевцом по «растерявшемуся» вознице. И, не удержав равновесие, рухнул на колени. Еще один особо героический «боец», вынырнувший с другой стороны дороги, отработанным ударом вбил свои вилы в перемотанного бинтами дядьку, восседающего на второй телеге. Не замечая, что настоящий возница, стоящий в паре шагов справа, тщательно выбирает место для удара мечом. Дальше стало еще веселее: основная масса разбойников, не успевшая добежать до телег, вдруг сбавила ход, а потом… принялась рубить друг друга! С таким ожесточением, как будто нанюхалась листьев Серой погибели…
— Тьфу… Никакие это не миардианцы… — встав на цыпочки и осторожно выглянув из-за щита, раздраженно выдохнула Меллина. — Шушера какая-то, а не воины… И мага у них нет…
— Радоваться надо, ваша милость! — тут же ответил ей Хват. — Небольшая тренировка нам не повредит. Пусть воины барона Брешта поймут, как именно работают эрр Маалус и эрр Гериельт. Потом, в серьезном бою, им будет намного легче…
— Что ж, ты прав… — согласилась она. И, ткнув меня пальцем в бок, приказала: — Крикни воинам, чтобы всех не добивали. Пусть оставят парочку самых наглых. Для беседы. У меня к ним возникло несколько вопросов…
