Книга: Проклятие короля
Назад: Глава 12 Баронесса Меллина Орейн
Дальше: Глава 14 Эрр Урмас Грач

Глава 13
Марч Лисица

— Неужели все? — прохрипела Ярена.
Она, сойдя с тропы, подошла к сравнительно сухому участку осыпи и, выбрав место посуше, бросила на него бурку. Потом присела на корточки, встала на нее коленями, медленно перевалилась на спину и раскинула в стороны сухонькие ручки.
— Да… — кивнул Лисица. И, подняв голову, уставился на покрытые льдом скалы, между которыми вилась едва заметная снизу тропа.
— Ужас… — Кое-как переведя дыхание, старуха подняла правую руку и уставилась на свои трясущиеся пальцы. — Стоит чуть подморозить — и все, тьма! Не тропа, а воплощенное проклятие Темного Жнеца. Кстати, а тебе не кажется, что отару уже пора перегонять в долину?
— Нет. Еще рановато… — не отрывая взгляда от перевала, ответил охотник. — Днем пока тепло. Лед на тропе стает еще не раз. А внизу, в урочище, все еще зеленое…
— А когда погоните?
— Через пару недель. Как только у нас первый раз замерзнут лужи…
— Ясно… — Знахарка закрыла глаза, опустила руку на землю и затихла.
Посмотрев на ее изможденное, осунувшееся лицо, Марч снова вспомнил разговор, состоявшийся перед выходом из деревни, и криво усмехнулся: поверить в то, что женщина, больше двух лет не выбиравшаяся даже за околицу, решила БЕСПЛАТНО навестить раненого, причем не где-нибудь, а в Седом урочище, у него не получалось.
«Второй раз! За десять дней! Через перевал Последнего вздоха! Не в середине лета, а в начале осени! Не ворча и не возмущаясь! И, конечно же, совершенно бесплатно!» — ехидно подумал он.
А потом, заметив, что Ярену, не сообразившую переодеться в сухую одежду, начинает трясти от холода, задумчиво почесал щеку:
«Интересно, сколько денег он ей пообещал?»
— Бр-р-р! Что-то меня знобит… — пробормотала старуха, открыла глаза и, зябко поежившись, протянула ему руку. — Помоги встать! Надо идти дальше, а то до урочища и до заката не доберемся…
— Ну, так я-то готов… — ухмыльнулся Лисица. — Это ты отдыхаешь…
— Ноги не идут. Трясутся как при лихорадке… — пожала плечами старуха. — Вернее, тряслись. Так что, если бы я не отдохнула, тебе бы пришлось нести меня на закорках…
Представив себе эту картину, охотник поморщился. И, дождавшись, пока знахарка поднимет с земли свою бурку, медленно зашагал вниз по тропе.
…Запах жареного мяса Лисица унюхал издалека. И невольно прибавил шаг: голодный желудок настоятельно требовал еды. Причем как можно быстрее. Если бы не возмущенный окрик еле передвигающей ноги Ярены, он бы с удовольствием перешел на легкий бег — лишь бы побыстрее добраться до кошары и получить свою порцию баранины.
Увы, убедить старуху в том, что тут его общество ей совершенно не нужно, ему не удалось. Поэтому следующие минут двадцать он подстраивался под скорость передвижения знахарки, глотал слюнки и надеялся на то, что к моменту, когда они доберутся до Седого урочища, Марыська не успеет скормить раненому все мясо до последнего кусочка.
А вот молчавшая всю дорогу Ярена, почуяв аппетитные запахи, неожиданно взбесилась:
— Она что, зарезала барана? Не спросив ни у кого разрешения? Не много ли она на себя берет?
— Дойдем и узнаем… — миролюбиво пробормотал Марч. — Чего заранее яриться-то?
— Зачем ее к нему приставили? Не для того же, чтобы она могла творить тут всякие непотребства? — не унималась старуха. — Обмыть и перевязать раны, проследить, чтобы не было пролежней, вовремя вынести ночную вазу и ВСЕ!!!
Поняв, что если не заткнуть старуху сейчас, сделать это потом уже не удастся, Лисица остановился, развернулся к ней лицом и угрожающе процедил:
— Уймись, женщина! Я же сказал — придем и разберемся!
Однако успокоить Ярену не удалось: добравшись до кошары, она впилась взглядом в подвешенную на ветку дерева тушку и сразу же перешла на визг:
— Марыська, тварь ты эдакая! Кто тебе позволил резать овец? Знаешь, что тебе скажет ее хозяин?
— Его милость Крегг заплатил за нее пятнадцать серебряных монет, — не отрывая взгляда от котла, в котором что-то кипело, ответила пастушка. — Китс скажет мне спасибо…
«Угу! — мысленно согласился с ней Марч. — За такие деньги он сможет купить две».
— Тогда… давай сюда деньги! — требовательно вытянув перед собой ладонь, потребовала Ярена.
— В кошаре. На камне у моего изголовья… — даже не подумав вставать с бревна, буркнула девица. — Можешь зайти и взять. Там четыре десятка и пять серебрушек. За три овцы сразу: его милость сказал, что ему нужно почаще есть мясо и суп из голяшек…
— Так чтобы быстрее срастались кости, надо варить телячьи, — вырвалось у Лисицы. — Или коровьи…
— Коров тут нет. Телят — тоже, — усмехнулась Марыська. — Так что сойдут и овечьи.
В это время из кошары, в которой скрылась старуха, донеслось ее униженное бормотание:
— Ваша милость! Ну, как вы тут без меня? О-о-о! Я смотрю, кости начинают срастаться?
Ответа раненого Марч не услышал — то ли воин говорил слишком тихо, то ли просто промолчал.
— А что печать Восстановления? Сдохла?
…Слушать причитания знахарки Лисице было неохота, поэтому, сбросив с плеча котомку и прислонив к ней лук и колчан со стрелами, он подошел к костру и вопросительно взглянул на Марыську:
— Где мясо?
Девица неприятно усмехнулась и дерзко уставилась ему в глаза:
— Жареного уже нет. Его милость только что доел. Сырое — вон, на дереве. Но за него денежки уплачены. Так что, если ты очень проголодался, то заплати его милости три-четыре серебрушки и, так и быть, отрежь себе кусочек…
Скрипнув зубами, охотник с трудом удержал рвущееся наружу проклятие и, схватив обнаглевшую девицу за грудки, приподнял ее над землей:
— Ты что, паскуда, совсем обнаглела?
Марыська даже не зажмурилась:
— Я тебе не жена, не дочь и не батрачка. Так что убери руки и…
Что именно ему надо делать потом, Марч так и не узнал, так как в этот момент из кошары донесся требовательный вопль Ярены:
— Марыська! Бегом сюда!!!
— Пробовать суп тоже не стоит… — одернув задравшееся до середины бедра платье, презрительно фыркнула пастушка. — Только начала варить. Будет готов только после полуночи.
Проводив взглядом страшно довольную собой девицу, Лисица в бешенстве пнул попавшееся под ноги полено и зашипел от боли в отбитых пальцах…
…Ярена выскочила из кошары часа через два. И, кинув взгляд на небо, мрачно уставилась на Марча:
— Ну, и чего ты тут расселся? Домой пора!
— Сейчас?! — Охотник вытаращил глаза. — А поговорить про вознаграждение забыла?
— Да поговорила уже! Вознаграждение будет. Его милость дал слово. Идем, расскажу по дороге… — Старуха, вцепившись в бурку, протянутую ей Марыськой, набросила ее на плечи.
— Сейчас не пойду. Через час начнет темнеть, — отрицательно мотнул головой охотник. — Засветло мы даже до перевала не доберемся…
— Ничего! Заночуем где-нибудь по дороге. Наломаем лапника, разведем костер…
— Налома-ем? Разве-дем? — выделяя интонацией последний слог, ехидно уточнил он.
— Ты наломаешь и ты разведешь! Вставай! Я тут не останусь!
— Почему? — нехотя поднявшись на ноги, поинтересовался охотник.
— Потому, что после прошлой ночевки я четыре дня кашляла кровью! — взбесилась знахарка. — Еле оклемалась, и больше не хочу! Лучше спать на леднике, чем в этой кошаре.
— Тс-с-с! Тише! Его милость услышит… — одними губами произнес Марч.
— Ну и что? Все, что могла, я для него уже сделала! Поэтому оставаться тут не обязана! Ну, ты идешь или нет?
Представив себя, кашляющего кровью, Лисица поежился, вцепился в ремень своей котомки и одним движением закинул ее на плечо.
— Ладно. Уговорила. Идем. Ты готова?
— Угу… — кивнула старуха и, сорвавшись с места, двинулась к опушке. Проигнорировав презрительную гримасу глядящей ей вслед Марыськи.
— А Порченая-то совсем охамела! — догнав почти бегущую на подъем старуху, пробормотал Марч. — Неужели она надеется убраться отсюда вместе с его милостью?
— Надеется. И не обязательно с ним. Думаю, денег он ей отвалил. Вот она и дуреет, — злобно прошипела старуха. — Так что весной, когда его милость решит убраться в свой замок, надо будет убедить ее задержаться…
— Весной? — ошалело переспросил Лисица. — Как весной?
— Ну, ты же сам сказал, что снег ляжет недели через четыре…
— Так и есть!
— А встать он сможет только через две. Просто встать! А самостоятельно ходить начнет ой как нескоро…
— Почему так долго? — Марч представил себе шатающегося от слабости воина и поежился. — Что, кости не так сложила?
— С костями все в порядке. Сложила, как надо. Но ран у его милости было слишком много. Поэтому силы амулетов хватило не на все. В итоге нормально срослись только мелкие косточки. А крупные… Для того чтобы срослись они, нужно время…
— А та печать? Ну, которой ты тогда так испугалась?
— Если бы не она, его милость бы давно умер… — Старуха слегка замедлила шаг и угрюмо посмотрела на Лисицу. — Ума не приложу, как она может работать столько времени без подпитки хоть от чьего-нибудь резерва? А-а-а… Вот я дурища-то! Ну, надо же!!!
— Что? — Увидев, как побледнела старуха, Марч на всякий случай перекинул лук в левую руку и подошел поближе. — Ярена! Тебе плохо?
— Нет! Мне хорошо!! Какая же он скотина!!! — заорала знахарка. И, развернувшись, уставилась куда-то за поворот тропинки.
— Кто «он»? Что такое?
— Он заманил меня сюда для того, чтобы напитать силой эту самую печать! Все время, пока я тут была, она тянула ее из моего резерва! Ты представляешь?!
— Ну? И что с того?
— А то, что в ту ночь я чуть не сдохла из-за того, что она тянула и силу, и жизнь! И останься тут сегодня, тоже бы была на грани ухода в Сияние!
— Хватит орать! Он тебе за это и заплатил… — стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее, сказал Марч. И, увидев, как поперхнулась старуха, мысленно усмехнулся.
— За это? Он заплатил мне за лечение!
— Твое лечение стоит десять-пятнадцать медяков, — заметил охотник. — А он сколько дал? Ну, напомнить?
— Один золотой! Ты считаешь, что это много? — взвыла знахарка. — За лечение, жизнь и силу?!
— На эти деньги ты сможешь безбедно жить до конца своей жизни, — с трудом подобрав отвалившуюся челюсть, пробормотал Марч. — Так что хватит орать. Лучше скажи, что он сказал насчет вознаграждения…
— Обещал, что заплатит двадцать золотых. Когда доберется до замка своего отца. Сказал, что сейчас у него с собой таких денег нет, поэтому кому-то из вас придется его проводить…
— Ух ты!!! — представив себе такую кучу денег, Лисица забыл и про золотой, полученный Яреной, и про деньги, которые могла стрясти с раненого Марыська. — С ума сойти! Одно плохо — придется ждать до весны… Хотя почему плохо? Самое оно! За это время я заставлю его потратить и то, что у него есть с собой!
— Как? — подозрительно прищурившись, спросила старуха.
— Ты уже получила свой золотой? Хватит! Теперь буду зарабатывать я. Иди, старая, я тебя скоро догоню…
Назад: Глава 12 Баронесса Меллина Орейн
Дальше: Глава 14 Эрр Урмас Грач