57

Один из телохранителей обогнал Камерона и пошел первым, заглядывая в каждое помещение. Дойдя до лестницы и увидев, какой здесь лифт, он покачал головой и, обернувшись, сказал:

— Пользоваться этим лифтом, сэр, я вам не рекомендую.

— Хорошо, пройдемся по лестнице, — согласился Камерон, который продолжал прикидывать сметы на ремонт, хотя давно уже оперировал суммами в миллион раз большими.

На третьем этаже, самом тихом и безлюдном, находилась лаборатория доктора Фельдмарка. Камерон по-хозяйски толкнул ее дверь и сразу оказался в царстве перегонных систем, мигающих датчиков и бледных экранов с непонятными изображениями. Неожиданно из-за ширмы выскочил какой-то человек и бросился к Камерону, но охранник встретил его быстрым ударом. Врезавшись в шкаф с пробирками, доктор Фельдмарк завалился на пол.

— Что ты наделал, Ральф?! Этот человек стоит сотни миллионов!

— Прошу прощения, сэр, он выскочил так неожиданно… — виновато пробормотал охранник и, склонившись над Фельдмарком, похлопал его по щеке, после чего доктор открыл глаза.

— Все в порядке, сэр! Я же его не в полную силу, я легонечко…

— Перенеси его на кушетку и проверь пульс.

Охранник подхватил приходящего в себя доктора, аккуратно положил на кушетку и, достав из кармана портативную медицинскую панель, проверил ею состояние пациента.

— Вам лучше, доктор Фельдмарк? — спросил Камерон, наклоняясь над пострадавшим.

— Да, спасибо, — пролепетал тот. — А кто вы такой?

— Я — Камерон. Просто отпустил усы и… надел очки. Какой у вас, кстати, размер ноги?

— Э-э… Сорок первый, кажется…

— Замечательно, тогда это вам, — сказал Камерон, положив на живот доктору сверток со спортивными туфлями. — Ральф, где твоя фляжка?

— В кармане.

— Дай ему коньяку, а то, боюсь, выздоровление затянется.

Ральф достал стальную фляжку и, приоткрыв доктору рот, влил в него немного бодрящего напитка по сто ливров за глоток. Фельдмарк встряхнул головой, потом сел и, поправив очки, глубоко вздохнул.

— Вообще-то я не пью, но спасибо, — сказал он. — Мистер Камерон, простите меня, дурака, что не признал вас.

— Ничего, это даже хорошо, я к этому и стремился.

— Понимаю. Безопасность и все такое…

Заметив, что прижимает к себе какой-то сверток, доктор развернул его и удивленно посмотрел на Камерона:

— Это мне?

— Да, подарок.

— С намеком, чтобы я торопился?

— Нет, просто купил зачем-то, а выбрасывать жалко, вот решил кому-нибудь подарить.

— Ничего, если я передарю их своему молодому коллеге? Очень умный парень, но всякий раз приходит в таких грязных ботинках, что… Одним словом, потребую, чтобы в лаборатории ходил в этих туфлях.

Фельдмарк поднялся на ноги и, оглядевшись, приветливо покивал охранникам.

— Ну что же, прошу в наше рабочее помещение, — сказал он, отодвигая жалюзи.

— А… как же это? — спросил Камерон, указывая на нагромождение булькающих трубок с разноцветными жидкостями и мигающие лампочки.

— Это так называемая «шняга», мистер Камерон. Ширма для посторонних.

— То есть для отвода глаз?

— Именно так. Если сюда проберется кто-то чужой…

— Он в этой «шняге» запутается, — догадался Камерон.

— Именно, мистер Камерон. А настоящая работа в другой комнате — милости прошу.