48

Едва трейлер заехал кормой под навес и коснулся связанного из тряпок причального плинтуса, бойцы стали быстро выбираться из корзин, подсвечивая себе в темноте узкими фонариками.

Ричмонд тоже не без удовольствия оставил свою корзину и надел темные очки, чтобы не ослепило дневным светом.

Однако эти опасения были напрасными, разгрузочный терминал оказался сырым сумрачным сараем с потрескавшимся бетонным полом и давно не крашенными стенами. По углам были свалены кучи грязного белья, стояла вонь, лишь немногим отличавшаяся от той, которой маскировались в трейлере.

Открывший трейлер водитель тотчас спрятался в кабине, опасаясь в суматохе получить пулю. Сейчас он мечтал только об одном — поскорее вернуться в город и избавиться от этой ужасной бомбы на запястье.

С его слов Ричмонд и остальные знали, что здесь работают семь женщин разного возраста и один мужчина — грузчик. Едва он вышел в терминал из вечно сырых помещений прачечной, его скрутили и моментально обездвижили, брызнув в лицо из баллончика. Средство было очень эффективным, человек под его воздействием чувствовал себя счастливым и добродушным. Его нельзя было спровоцировать на агрессию и он не видел смысла скрывать от окружающих какие бы то ни было секреты.

— Ричмонд, Парризи и ты, Гуннар — давайте в парилку, а мы ждем вашего доклада! — скомандовал тот самый парень, который не нравился Ричмонду.

Бойцы выскочили в неосвещенный коридор, и еще до того, как за ними закрылась дверь, Ричмонд услышал голос их командира:

— Здравствуй, Александр, мы твои друзья. Скажи нам, ты знаешь Чика Рутберга?

«Так он тебе и сказал…» — подумал Ричмонд, продвигаясь за Парризи по извилистому коридору.

Появление троих вооруженных чужаков вызвало в прачечной переполох. Женщины с криками бросились кто куда, Ричмонду пришлось сбить одну кулаком, иначе она могла выскочить через черный ход.

— Заткнитесь, тогда никто не пострадает! — объявил им Парризи и снял респиратор, чтобы они не боялись.

— Раз… два… три… — начал пересчитывать их Гуннар. — Вроде все, а, Рени?

— Вроде все, семь штук, — согласился Ричмонд, ловя на себе взгляд прачки, которой разбил губу. Сама виновата, дура. Куда бежала?

С женщинами у Ричмонда всегда выходило как-то не так. Вот с проститутками, с теми все было в порядке, но стоило задуматься о чем-то более серьезном, как начинались проблемы — он всегда говорил что-то не так, они всегда делали что-то не то, и это выводило его из себя.

— Гилторн, мы взяли парилку под контроль! — доложил командиру Парризи, и бойцы отряда стали появляться в клубах остывающего пара, а вокруг продолжали клокотать автоклавы и жужжать центрифуги.

— Сгоняйте их в бытовку! — писклявым голосом скомандовал Гилторн, и прачек стали подталкивать к коридору, где находилась бытовка. Бойцы неплохо здесь ориентировались благодаря водителю, которому пришлось пережить бессонную ночь, снова и снова отвечая на вопросы о расположении комнат.

Однако оставалась другая проблема — водитель не знал, где именно находится Чик Рутберг. Он был не местный и приезжал из города.

Следом за женщинами, поддерживая под руки, провели грузчика.

— Ричмонд, Парризи! Попробуйте допросить женщин! Остальным — пройдитесь по помещениям, чтобы от учета не ускользнули даже кошки!

Ричмонд покачал головой. Лучше бы он поискал кошек. Но делать нечего, к тому же Парризи рвался в бой.

— Нужно выводить их по одной! — тотчас предложил он.

— Давай, а куда?

— В полоскательную, там, судя по плану, должно быть много свободного места.

— Места там много, — согласился Ричмонд, хотя видел помещение только на нарисованном водителем плане.

Возле дверей бытовки стоял часовой.

— Вам любую или как? — спросил он, открывая дверь.

— Я сам выберу, — сказал Парризи и, указав на конопатую полную женщину, сказал: — Ты — выходи первая…

Женщина закричала и забилась, решив, что с ней сотворят что-то страшное.

— Да пойдем, дура! Поговорить нужно! — закричал на нее Парризи и поволок ее за собой, схватив за руку, а Ричмонду пришлось отвесить ей пару пощечин, чтобы перестала визжать.

Это помогло, и она, в шоке, замолчала, однако самому Ричмонду сделалось не по себе, хотя ничего ужасного он не сделал.

Однажды он так же успокоил свою жену. Первую. У нее случилась истерика, а он, помня служебную инструкцию, дал ей пару пощечин. Когда жена успокоилась, он даже рассказал ей об этих инструкциях, надеясь, что она истолкует его действия верно, но она истолковала их по-своему, и наутро его чемодан был выставлен за дверь.