30

Джек уже бы готов разбить подачу снарядов и заглушить это злобное гнездо, однако пехота врага не дремала, и снова по броне ударило несколько пуль, а потом: крак-крак! Броню ковырнули бронебойные боеприпасы.

Джек развернул пушку, и пехота сразу унялась, но в этот момент стали закрываться створки. Джеку стала понятна их коварная тактика — пехота отвлекает от зениток, зенитки — от пехоты.

Снова развернувшись к гнезду, он сделал несколько выстрелов по механизмам, затем сорвал со стойки револьвер и, распахнув дверцу, открыл огонь по появившимся из-за дюны пехотинцам.

Стрелял быстро, но прицельно — в незащищенные предплечья. Солдаты падали, извивались от боли и уползали прочь. В барабане оставался еще один патрон, когда мишени закончились. Джек захлопнул дверцу, опустил пушку и вогнал два бронебойных снаряда в патронную подачу. Зенитка вздрогнула, брызнула черной смазкой, а затем полыхнула воспламенившимися зарядами.

Джек включил подачу и, развернув робота, двинулся в сторону Баркли, который расстреливал последние снаряды, разнося на гайки остальные позиции.

— Баркли, вызывай транспорт! — крикнул в эфир Джек.

— Помогите! — отозвался Лаховский.

— Все в порядке — вызываю… Заубер, ответьте Подснежникам!

Пока десантная группа воевала с арконовскими зенитками, в комнате капитана Хольмера все шло своим чередом.

— Ну что, капитан, спасибо за коньяк, — сказал Стоун, поднимаясь. — А мне пора на службу.

— Да куда же вы в таком состоянии, сэр? — возразил Хольмер. — Ну и потом — мы недоговорили про нашу проблему.

— Какую проблему? Не знаю никакой проблемы… — замотал головой майор, не желая по новой начинать ненужный ему разговор. — Я вам сказал — подавайте заявление, мы рассмотрим и выделим дознавателя.

— Но ведь этот предатель может совершить еще массу злодеяний! Может, он роту мою угробить задумал! — воскликнул Хольмер, вскакивая. Он заметно захмелел, лицо его стало красным.

— Я тебя понимаю, капитан, — сказал Стоун, надевая свою скромную штормовку. — Но инструкции существуют помимо нас. Если сказано в порядке очереди, значит, только так и никак иначе. Предателей у нас много, они по всему фронту, а нас, контрразведчиков, год назад подсократили. Так что претензии ваши отправляйте руководству промышленной группы, а то они проявляют эмоции, а мы расплачиваемся сокращением штатов.

— Господин майор! Ну как мне вас уговорить — денег дать? — в отчаянии воскликнул Хольмер.

— Даже не знаю, что вам посоветовать, — ухмыльнулся Стоун и, обойдя Хольмера, взялся за ручку двери. — Выиграйте у меня в карты…

— В карты? — переспросил капитан, как будто не понимая, о чем речь.

— Да, в карты, — снова усмехнулся Стоун, заметив в капитане эту перемену.

— Ну… я попробую… — пожал плечами Хольмер.

— А вы играете в карты?

— Ну… в «марокана» могу.

— В «марокана» играют мальчишки под мостом. Я имею в виду «римское каре».

— Я играл в «римское каре»…

— Вы хотите играть в «римское каре»?

— Хочу. Мне больше ничего не остается, — сказал капитан, разводя руками. — А какие суммы там нужно ставить?

— По первой можно поставить соточку, а потом и всю тысячу. Но где тысяча, там и пять, капитан. Не боитесь?

— Я… — Хольмер мгновение помолчал, выдохнул из себя воздух и кивнул: — Я не боюсь и готов играть.

— Ну что же… — Майор отпустил ручку двери, снова снял штормовку и бросил на стул. — Надеюсь, новая колода карт у вас найдется?

— У меня нет, но я спрошу у сержанта-хозяйственника. У него со старых времен осталась целая коробка.

— Ну давайте, только поторопитесь, у меня не так много времени, — сказал майор, возвращаясь за стол и осматриваясь с таким видом, будто только что оказался в этой комнате.

Капитан выскочил из кубрика, и было видно, как он прошмыгнул мимо окна, направляясь в казарму роты.

«Ну-ну, провинциальный герой, побегай, пока можно», — подумал майор. Ему не раз приходилось обыгрывать самонадеянных офицеров из дальних гарнизонов. Они полагали, что достаточно быть героем на поле боя, чтобы так же легко выигрывать в покер. Дети. Малые дети.

За окном снова промелькнул капитан, вскоре он затопал по гулкому коридору. Затем дверь распахнулась, и капитан вбежал с коробкой карт «Ван Брудершафт».

— Такие сгодятся? — спросил он, ставя коробку на стол. Майор поднял крышку, лениво пробежался пальцами по атласным упаковкам и пожал плечами: дескать, а почему бы и нет.

— Годятся, капитан. Но вы хоть правила-то знаете?

— Ну, я играл в училище, — признался Хольмер.

— Засаленной колодой?

— Ну, мы не на деньги играли, а на жвачку…

— А может, на щелбаны? — усмехнулся Стоун и, достав пачку карт, с хрустом разорвал шуршащую обертку.

— Может, и на щелбаны, — пожал плечами капитан. — Я тогда пьяный был, точно не помню.

— Что ж, отлично. Ставим по сотенной и играем. Сдвинь, капитан, говорят, новичкам везет, — сказал майор и протянул на ладони новенькую колоду.