ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

По первому впечатлению керторианский пейзаж, открывшийся моим глазам, оказался именно таким, какой я и ожидала увидеть. Просторный луг, заросший густой и высокой травой, по краям был обрамлен опушкой леса, а в прямой перспективе переходил в пологий холм, вершину которого украшало некое архитектурное сооружение. Поскольку на дворе стояла ночь, то в свете двух лун рассмотреть детали строения было невозможно, но по очертаниям становилось понятно, что это замок… В целом красивый, почти идиллический пейзаж, под стать которому была и погода. Тепло, сухо, воздух чистый и удивительно приятный, а легкий ветерок скорее подчеркивал благость окружающего, нежели по обыкновению мешал жить. Словом, все было бы замечательно и великолепно, если бы не одна незначительная подробность. Несмотря на совпадение наблюдаемого с предполагаемым, я вовсе не собиралась убеждаться в этом так скоро. Меня не предупреждали, а сама я не испытывала никаких предчувствий и тем более не выдвигала далеко идущих гипотез относительно того, в какой именно части Кертории я могу оказаться, шагнув в портал на Денебе IV, но уж сельский лужок в таком качестве точно не рассматривался. Что угодно, только не это…

Соответственно, достаточно продолжительное время я пялилась на пейзанские прелести Кертории, пребывая в состоянии, когда проворность моих мыслей оставляет желать лучшего, однако первое же осознанное действие неожиданно принесло результат. Сообразив наконец, что не худо бы узнать, какие декорации украшают противоположную часть сцены, я обернулась и обнаружила одну любопытную деталь — помимо луга и леса, там имеется дорога, на обочине которой стоит человек. А точнее, керторианец, потому как ни одному человеку здесь делать было определенно нечего. Кроме этого, с расстояния в тридцать ярдов можно было констатировать, что он невысок, имеет достаточно хрупкое для керторианца телосложение и одет слегка не по погоде — в длинный темный плащ. Небогатая почва для идентификации личности, тем не менее совершенно конкретные подозрения у меня возникли сразу.

Пока же я раздумывала, как лучше поприветствовать «первого встречного» — просто помахать ему рукой или предварительно взять в нее бластер, — тот не без элегантности перехватил инициативу. Быстрым, но исполненным достоинства шагом он сократил дистанцию между нами до необходимой для беседы, затем с налетом церемонности склонил голову и тихим, мелодичным голосом произнес:

— Добро пожаловать на Керторию!

Сарказм, насквозь пронизывавший это приветствие, не услышать мог только глухой, но я не отважилась продолжить в том же духе — лишь вернула легкий поклон и по-керториански ответила:

— Благодарю вас, Ваше Высочество!

Итак, передо мной и в самом деле стоял Ардварт, наследный принц Кертории, или просто Принц, как его называли все. Сие означало, что комитет по встрече если и недобрал по численности, то с лихвой компенсировал это представительностью — весьма отрадно для моего самолюбия. Оставалось лишь надеяться, что эта новость окажется не единственной хорошей из тех, что ожидали меня на, скажем так, исторической родине.

Между тем вид у Принца был такой, словно он как раз и находится в затруднении относительно того, с какой именно плохой новости ему следует начать. В итоге он выбрал оригинальный дебют и, перейдя на английский, поинтересовался:

— Вы действительно нисколько не удивлены, или просто хорошо скрываете свои эмоции, мисс Ла Рош?

— Гаэль. Меня зовут Гаэль. Мисс Ла Рош — это не слишком уместно для дружеской беседы. Особенно здесь, — почти против воли добавила я, и Принц не преминул изобразить усмешку:

— О да, безусловно… Гаэль. Впрочем, к именам мы ещё вернемся, а пока вы, возможно, соблаговолите ответить на мой вопрос?

— Соблаговолю, отчего же нет. Полагаю, ответ, что если кого и встретить в таком месте в такое время, так это вас, покажется логичным. — Я попыталась продемонстрировать, что вполне способна поддержать разговор в духе обмена колкостями, но Принц как-то не обратил на это внимания.

— Понимаю. Встретить меня — это и впрямь неудивительно. Но я, собственно, собирался спросить-то не о том.

Вот это другое дело. Это уже серьезный разговор. Вернее, сигнал к его началу. Проблема заключалась в том, что я пока не выбрала, какой стратегии в общении с Принцем следует придерживаться, а значит, надо было немного потянуть время. И нет способа сделать это лучше, чем древний фокус с закуриванием. Открываем сумочку и начинаем копаться там в поисках сигарет. Находим. Достаем из пачки одну, остальные убираем. Теперь можно поискать зажигалку…

Оказалось, нельзя. Со словами:

— Позвольте за вами поухаживать, — Принц… гм… не сделал ничего, но кончик моей сигареты вспыхнул, и она начала медленно тлеть.

— Очень мило. Спасибо. — Я затянулась и использовала вспомогательный прием — задала ничего не значащий вопрос. То есть обычно ничего не значащий, а на данный момент входивший в число самых животрепещущих:

— Скажите, Ваше Высочество, на Кертории курят?

Глаза Принца будто бы блеснули, как бывает с людьми, которым приходится сдерживать свое раздражение. Похоже, Его Высочество с трудом переносил стратегию затяжек времени и отговорок. Хотя это скорее тактика, и она вообще мало кому нравится.

— Да, на Кертории курят.

— Еще одна хорошая новость, — не удержалась я от мысли вслух, и Принц заметно поморщился.

— Не спешите слишком обольщаться. Во-первых, у нас курят трубки, а во-вторых, смесь, которая для этого используется, никотина не содержит. Химический анализ, конечно, никто не делал, но подобное совпадение представляется крайне маловероятным.

— Не могу не согласиться, Ваше Высочество. Но в таком случае, что содержит ваша смесь?

— Легкий наркотик, галлюциноген. Во всяком случае, так он воздействует на керторианцев. Как он влияет на представителей иных рас — да и влияет ли вообще, — неизвестно. Не говоря уж о том, что никто не пытался заменять им другие наркотики, в нашем случае — никотин.

— Значит, проведем эксперимент.

— Есть еще один момент. Курят у нас только… э-э… керторианцы. А керторианки — нет. Не принято, видите ли. Но это вас, безусловно, не остановит.

Хотя последняя реплика вопросом и не являлась, но я, мило улыбнувшись, кивнула:

— Конечно.

Однако, прежде чем я придумала, куда бы еще утянуть главное русло беседы, Принц решил пресечь эти глупости:

— Пока мы не испытываем недостатка во времени, и все же о нем следует помнить. Поэтому я порекомендовал бы вам оставить свои ухищрения. Помимо прочего, они ни к чему не приведут. Типичное пустое сотрясение воздуха.

Качественная попытка. Могла бы даже сразу стать удачной, если бы подобные безапелляционные утверждения не вызывали у меня почти иррациональное желание обязательно их опровергнуть. Но Принц тонко прочувствовал, что оказался недостаточно убедителен, и быстренько наверстал упущенное:

— Если вы тянете резину из-за того, что ситуация застала вас врасплох и поэтому необходимо заново выработать линию поведения, то я позволю себе дать еще один совет. Банальный, к сожалению: ведите себя естественно. В конце концов, мы оба неплохо осведомлены о том, что вы в действительности из себя представляете, не так ли?

Такие фразы обычно дорого обходятся говорящему, но на этот раз я огрызнулась вяло:

— Зато вы одна сплошная тайна.

— Не стоит завидовать.

Я пожала плечами и сделала вид, будто ищу, куда выкинуть окурок. На деле, трава слева ничуть не отличалась от травы справа, но перед капитуляцией минимальная пауза необходима. То, что сейчас сказал Принц, до омерзения походило на правду, и хотя, если копнуть в указанном им направлении, наверняка нашлись бы интересные нюансы, но… Последнее, что мне хотелось, это копать в том направлении. Привычка. Поэтому следовало сыграть отступление, по крайней мере временно…

— Ладно, — сказала я самым деловым тоном. — Вы намеревались задать вопрос, суть которого сводилась к следующему: ожидала ли я оказаться там, где нахожусь. Отвечаю: нет, не ожидала. Ни в малейшей степени. Так хорошо?

— Нет, не хорошо! — неожиданно жестко отрезал Его Высочество. — Очень скверно, и это еще мягко сказано! Разумеется, я имею в виду содержание, а не форму.

— И на том спасибо. Чем же оно вам так не угодило, не понимаю…

— В самом деле не понимаете?

Прежде чем он успел как следует пройтись по поводу моей последней фразы, я вставила:

— Нет, это просто оборот такой речевой.

— Да, языком вы владеете неплохо.

Я проигнорировала двусмысленность с видом — спасибо, мол, комплименты все мы любим, и Принц неопределенно покачал головой.

— Никто и не обещал, что будет легко. — Выдав столь глубокую философскую сентенцию, он снова воззрился на меня взглядом Великого инквизитора. — На тот случай, если все же это был не «просто оборот», переформулирую вопрос: входя в портал в пещере на Денебе IV, что вы предполагали обнаружить здесь? Ликующую толпу, осыпающую вас поздравлениями и цветами?

— Это вряд ли.

— Пожалуй. Что же должно было вас встретить? Или кто?

Как вы знаете, у меня не было ответа на этот вопрос, но если признаваться в этом себе… в целом нормально, то расписываться перед Принцем в подобном, граничащем с наивностью легкомыслии было почти унизительно. Пришлось предпринять еще одну попытку перехватить управление разговором:

— Ваше Высочество, вы будто бы ратовали за то, чтобы наше общение происходило на серьезном уровне. Но, простите, отсюда оно таковым не выглядит. Вы устраиваете мне допрос, задавая малопонятные, окольные вопросы, и перемежаете их скользкими намеками. Зачем все это, нельзя ли узнать?

— Можно. Мне необходимо составить мнение относительно вашей осведомленности о происходящем здесь, на Кертории, — с обескураживающей откровенностью ответил Принц, и я оказалась способна только на:

— А-а… Вот оно как.

— Именно.

Скромно замечу, что умение быстро и с минимальными потерями выходить из близких к тупиковым ситуаций я всегда считала одним из главных своих достоинств, поэтому и тут вроде бы нашлась с похвальной скоростью:

— Если ваш интерес продиктован искренней заботой о моем здоровье, умственном и физическом, то спасибо, конечно, но…

— Он продиктован тем, что от степени вашей информированности и, соответственно, вероятных поступков зависят мои собственные планы.

— Надо же, приятно сознавать важность своей персоны… — Я на ходу придумывала достойное продолжение, но Принц вновь перебил меня:

— Я предупреждал вас, не прикидывайтесь, это вам не идет. Или, если угодно, не идет, когда делается столь неуклюже. Вам прекрасно известно: вы являетесь одним из главных действующих лиц в нашем маленьком спектакле, и нет ничего удивительного в том, что мне необходимо выяснить…

— …хорошо ли я знаю свою роль? — закончила я его мысль, и Принц впервые улыбнулся:

— Можно сказать и так.

— Убедительно. — Я даже подняла руки, признавая поражение. — Но, Ваше Высочество, вы же ясновидящий. Почему бы вам не заглянуть в будущее и не узреть сразу все, вместо того чтобы пытаться выяснить у меня то, чего я сама, скорее всего, не знаю?

Принц кивнул, как бы признавая здравость аргумента, но опроверг его легко:

— Вы правы лишь отчасти. Я, безусловно, никогда не пренебрегаю своими способностями, но будущее инвариантно, иногда его картины вообще обманчивы или слишком сложны для понимания, поэтому логические выкладки надежнее. А то всякое, знаете ли, случается.

Еще как случается — это мне по собственному опыту хорошо знакомо… В целом же складывалось ощущение, что Его Высочество, как ни странно, искренен. И хотя душа у меня к этому не лежит, но принцип «откровенность за откровенность» имеет право на существование. Иной раз он даже бывает полезен. А иной раз и выбора-то особого нет.

— Что ж, возвращаясь к вашей аналогии: свою роль я знаю плохо. Совсем не знаю, если точно. Боюсь, что даже пьесу толком не читала.

— Это я уже понял и выразил бы так: уровень вашей информированности находится на отметке, не способной обеспечить выживание.

— Очень изысканное замечание. Приятно слышать и все такое… Но если вы собираетесь каким-нибудь образом просветить меня, то, прошу, не стесняйтесь. Сопротивляться я не буду.

— Собираюсь, — с заметным отсутствием энтузиазма признал Принц и задумчиво посмотрел куда-то поверх моей головы. — Честно говоря, я предполагал чуть иное развитие событий, а теперь и впрямь придется подумать о времени, ибо беседа наша грозит затянуться… Да, пожалуй, перескочим немного и начнем с другого, более простого вопроса: где, по-вашему, мы находимся?

— Это новый тест? На сообразительность?

— Да хоть бы и так. Почему бы вам ее не проявить?

Мне нравится выглядеть тупой не больше, чем любой другой нормальной женщине. Иными словами, я стараюсь избежать этого во что бы то ни стало. Но здесь никаких опций не наблюдалось — судя по формулировке вопроса, я обязана была знать ответ и, более того, он достаточно прост. Вот только мне в голову он никак не приходил, и отговорками было не отделаться…

— Гаэль, вы сильно меня разочаровываете, — очень холодно сказал Его Высочество. — Вы добровольно отправляетесь в… гм… опасное путешествие. На планету практически незнакомой вам расы. И что? Вы не знаете, что вас ждет. У вас нет плана действий. Вы еле-еле говорите на нашем языке. Великолепный набор. Но вы должны хотя бы знать, что у нас тут феодальное, кастовое общество, где жизнь отдельной личности полностью определяется ее социальным статусом. Мисс Гаэль Ла Рош — на Кертории это меньше, чем никто. Скажите, что вы и об этом не подумали, и я умою руки!

Искушение было, но я его успешно подавила и достаточно мрачно заметила:

— Нет, о легенде я подумала.

— Уж удивляться впору. И какова же она?

Это неизбежно должно было произойти, но как бы я ни готовилась морально, слова все равно с языка не шли. Пришлось себя заставить, да еще сохраняя при этом нейтральное выражение лица.

— Я намереваюсь представляться на Кертории герцогиней Галлего, — «и надеюсь, что Ранье когда-нибудь меня за это простит», я оставила при себе.

Реакция Принца оказалась какой-то странной. Собственно, как таковой ее и не было, но он производил впечатление человека, который с трудом удерживает готовую сорваться с губ реплику.

— Опять что-то не так? Это плохое прикрытие? Или оно вообще не сработает, по-вашему?

— Нет, с точки зрения статуса герцогиня Галлего — это не слабый ход. Не исключено, что ваши возможности в таком качестве окажутся даже больше, чем вы сами ожидаете. Не говоря уж о том, что ваш выбор… самый естественный. Но мне интересно, насколько хорошо вы представляете себе последствия такого поступка?

Если я поняла вопрос правильно, то отвечать не было ни малейшего желания. Тем более что Принц сказал нечто, и в самом деле меня удивившее.

— С последствиями будем разбираться по мере их поступления. Но вот насчет естественного выбора не могли бы вы уточнить… У меня, надо полагать, были другие варианты?

— Были, — совершенно бесцветным голосом подтвердил Принц. — Но этот выглядел наиболее вероятным.

Очень хотелось попросить с этого места рассказывать поподробнее, но тут до меня дошло то, что, действительно, следовало понять раньше, и я невольно обернулась и вновь глянула на холм.

— А-а, значит, это и есть замок Ранье…

— Да, мы находимся на Кертории, в герцогстве Галлего, в непосредственной близости от их родового замка.

Я не уловила, к чему нужна была столь официальная справка, и потому не стала заострять на ней внимание, а вместо этого попыталась объяснить причину своей давешней недогадливости:

— Странно, мне казалось, что он должен быть таким же, как замок Ранье на Новой Калифорнии. А этот выглядит покрупнее, да и вообще — другим.

— Ничего не могу сказать — я никогда не был на Новой Калифорнии. Но, возможно, это из-за ракурса. На эту сторону холма выходит задняя стена, а к фасаду ведет дорога, которая находится за моей спиной.

— По ее направлению этого не скажешь.

— Тем не менее. Она проходит через рощу, которую вы увидите, если повернете голову налево, а затем соединяется с более крупным трактом, ведущим непосредственно к главным воротам замка.

Я решила сделать Его Высочеству приятное и еще раз продемонстрировать силу ума:

— В таком случае правильно ли я предполагаю, что все разговоры относительно нашего местонахождения являлись не более чем прелюдией к предложению пройтись по этой дороге?

— Правильно.

— Хм. Честно говоря, я не очень люблю разговаривать на ходу…

Принц несколько секунд изучал мое лицо, а потом изобразил любезную улыбку:

— А я и стоя разговаривать не люблю, если на то пошло. Но что поделаешь? Даже самым великим случалось признавать, что обстоятельства выше их.

Красиво отбрил, ничего не скажешь. Я могла лишь пожать плечами, после чего двинулась мимо Его Высочества. Он галантно пропустил меня вперед, но спустя секунду нагнал и пошел рядом, я бы сказала, на безопасном расстоянии…

Сама дорога, безусловно, удивляла. По сути это была пусть и ухоженная, без колдобин, но все же весьма заурядная проселочная дорога. Примерно конца каменного века. В конце XXV столетия такой раритет в Галактике встретить, думается, невозможно, по крайней мере мне ни один не попадался.

Однако непосредственно процесс ходьбы по грунтовке мало чем отличался от прогулок по асфальту, бетону, синтебетону и прочим видам покрытий, минут через пять эффект новизны оказался утрачен. Я закурила (хотя курить на ходу мне нравится еще меньше, чем разговаривать, но обстоятельства, понимаешь…) и была готова к продолжению беседы, но вот Принц неожиданно оказался в каком-то малопонятном состоянии. Он шел размеренно и спокойно, дыхание его было ровным, но на лице возникло сосредоточенно-отсутствующее выражение человека, сознание и мысли которого находятся где-то далеко от реальности. Собственно, если бы он не двигался, то определение «впал в транс» подошло бы как нельзя лучше. Мистический транс или, скажем, провидческий. И если по отношению к кому-либо другому это не более чем напыщенная метафора, то Его Высочество, что называется, и в самом деле мог.

В общем, наблюдать исподтишка за Принцем было небезынтересно, да и сама я могу помолчать пару минут, и даже подряд, но тем не менее на подходе к роще я не выдержала:

— Ваше Высочество, вы будто бы хотели о чем-то поговорить? И намекали на отсутствие лишнего времени.

— Да-да, конечно, — сразу отозвался Принц. — Извините, я немного отвлекся. Давно, знаете ли, не доводилось… э-э… так вот гулять.

В этом «гулять» прозвучало многое, но как-то слишком неопределенно, и еще я бы не отказалась уточнить, что кроется под «так вот». Но шансов не было, разумеется…

На переход к деловому тону Его Высочество затратил ровно два шага.

— Итак, наиболее важно сейчас, чтобы вы правильно представляли себе обстановку на Кертории. В самых общих чертах. Я мог бы попросту рассказать вам то, что считаю необходимым, но во всех отношениях правильнее будет отталкиваться от ваших знаний и оценок. — Я собиралась возразить, но он меня упредил: — Гаэль, избегайте повторов, пожалуйста. Я уже понял, что надежных сведений о Кертории у вас предельно мало. Но, с другой стороны, при ваших способностях к анализу у вас должны быть — их просто не может не быть — гипотезы, теории, объясняющие происходящее. Вот с них и начните. Предпочтительно с той, которую считаете максимально правдоподобной.

Поскольку теперь уже мне самой хотелось сдвинуть разговор с мертвой точки, я без всяких дополнительных трюков честно признала:

— Максимально правдоподобной я считаю теорию, которую сегодня излагал Ранье.

— А кто ее выдвинул?

— Не поняла.

— Вы сказали: излагал герцог Галлего. А я спрашиваю: кто ее автор?

Мне пришлось интенсивно обдумывать ответ. Последние слова Принца, как оказалось, задели во мне чувства, которые я считала давно атрофировавшимися. Обычно я испытываю нулевое желание вступаться за кого-либо, восстанавливать попранную справедливость и тому подобное, но этот недвусмысленный намек разозлил меня сильнее, чем все предыдущие насмешки, направленные непосредственно в мой адрес. Однако, когда меня бесят, я не сразу начинаю орать. Точнее, не всегда сразу…

— Простите, я опять отвлекаюсь, но один момент необходимо уточнить: мне показалось, или вы действительно считаете, будто жизнь устроена таким образом, что, грубо говоря, одни думают, а другие их мысли озвучивают? Если так, то это небесспорно. И интересно, к какой категории вы причисляете себя? Если же ваши слова — не более чем попытка ненавязчиво предложить мне свою оценку умственного уровня герцога Галлего, то, пожалуйста, впредь не утруждайте себя такими досадными мелочами! Уж с этим я как-нибудь и сама справлюсь, тем паче что материал для подобных аналитических изысканий у меня побогаче.

— Серьезно?

— Да! И вообще здесь слишком темно! — Последний аргумент темы касался мало, но зато был непреложным — мы углубились в рощу, где лунный свет практически не пробивался сквозь кроны высоких деревьев, и толком разглядеть дорогу под ногами было невозможно, даже обладая прекрасным ночным зрением.

Тут Принц не стал возражать — не замедляя шаг, он протянул руку ладонью вверх, и через пару секунд на ней возник матовый шар размером с баскетбольный мяч. Выглядело впечатляюще, но, разумеется, это было только начало фокуса — затем шар стал испускать ровное молочно-белое сияние, снялся с ладони Его Высочества и переместился ярдов на десять вперед и на пять вверх, где и завис, синхронизировав скорость своего движения с нашей. Получилась эдакая маленькая персональная луна. Просто и… величественно. К сожалению, Принц безнадежно испортил впечатление, пробормотав по завершении манипуляций:

— Если бы все проблемы решались столь же легко…

Сказано было примиряюще-нейтрально, но я не смогла удержаться:

— То что? Мир стал бы простым, приятным и удобным? Или, наоборот, безнадежно скучным?

Принц хмыкнул с очевидной иронией:

— Хорошая альтернатива: наивный дурак и воинствующий идиот. Спасибо, Гаэль. К сожалению, все обстоит не настолько тривиально. Я имел в виду лишь то, что очень скверно иметь на руках проблему, у которой в принципе нет оптимального решения. Вероятно, в силу характера и несколько ограниченного жизненного опыта вам кажется, будто я впадаю в декадентство, а неразрешимых — неразрешимых удовлетворительно! — проблем в природе не существует. Достаточно просто в это верить и проявлять должное усердие в поисках, не так ли?

Я промолчала. При всей любви к спору вообще и желании придраться к какой-либо мелочи в частности, тут сказать было нечего.

— Что ж, мне не надо быть провидцем, чтобы предсказать — в ближайшем будущем у вас непременно возникнет желание скорректировать свои взгляды. Кертория опасна и непредсказуема. Она одновременно являет собой образец стабильности (кто-то сказал бы застоя) и в то же время несет колоссальный заряд напряжения. Прожив много лет в Галактике и обладая далеко не средним воображением, я тем не менее не могу представить, какое впечатление Кертория произведет — или должна произвести — на человека. Но в одном аспекте я могу быть спокоен за родину — проблемы здесь создавать умеют. Немного жаль, что меня не будет поблизости, когда настанет момент напомнить вам ваши сегодняшние слова. Остается надеяться на вашу память.

Мне очень не хотелось соглашаться с Его Высочеством, но и опровергнуть его можно было только в этом пресловутом будущем. Точнее уж, самим этим будущим.

— Ну, на память я не жалуюсь и, буде представится возможность, сообщу вам результаты вашего прогноза. А пока — не вернуться ли нам к теории Ранье, или мне сразу подыскать нечто более достойное вашего внимания?

— Нет-нет, прошу вас.

— Хорошо, я постараюсь обойтись без излишеств, тезисно. — Это уж точно относилось к серии «легче сказать, чем сделать», — слишком запутанная была ситуация, но начала я бодро: — Итак, по мнению Ранье, истоки всего лежат на Кертории, что само по себе неоспоримо, но запрятаны они гораздо глубже, чем это принято считать. Красивая история с завещанием вашего отца, Испытанием, которое должно выявить достойнейшего из претендентов на трон Кертории, — это фикция. Или скорее декорация, предназначенная для действа совершенно иного рода. Вы тут только что охарактеризовали состояние дел на Кертории как стабильное, но злые языки и впрямь утверждают, что это застой, кризис. А то и хуже — медленное вырождение расы, деградация. Не берусь судить, кто ближе к истине, но в рамках теории Ранье на Кертории образовалась инициативная группа, располагавшая достаточной скрытой властью, чтобы предпринять шаги к исправлению ситуации. Опираясь на реальные знания о Галактике, они инициировали Испытание, с тем чтобы керторианцы — пусть небольшая, но, безусловно, элитарная их часть — столкнулись с иной цивилизацией. Цивилизацией весьма развитой. По-своему… Как минимум такой поворот событий вместе с отсутствием легитимной королевской власти на Кертории должен был обеспечить необходимую для выхода из кризиса встряску.

Я замолчала не столько из необходимости взять паузу, сколько из желания услышать комментарий Его Высочества. Причем годился в принципе любой. Но, как ни вызывающе все это звучало, Принц молчал, да и вообще был абсолютно нейтрален. Пришлось продолжать самой:

— Дальше с трактовкой ситуации начинаются сложности, на что сам же Ранье и указывал. Либо мы имеем дело с попыткой реанимации керторианской расы ради — это цитата — «высоких гуманитарных идеалов», и сейчас как раз настало время пожинать плоды долгой и кропотливой работы, либо… это не так. — Тут появились новые трудности, поскольку сама я далеко не во всем была согласна с Ранье. По вполне понятным причинам он имел поверхностное, подчас вовсе превратное представление о Земле. Мне же о политической ситуации на родной планете было известно гораздо больше, и посему наблюдалось некоторое количество существенных возражений. Однако разводить дискуссию с отсутствующим оппонентом на глазах Его Высочества я в итоге сочла нецелесообразным и решила честно придерживаться канвы, изначально предложенной автором: — И в таком случае мы имеем заговор. Старый добрый заговор, практически в духе плаща и кинжала. Только масштаб у него трансгалактический. В качестве компаньонов здесь фигурируют ваша родная планета и моя, а цель у них — что-то типа установления господства над обитаемой Вселенной, никак не меньше. И, думаю, мне не обязательно распинаться, объясняя Вашему Высочеству, каков механизм этого заговора, если он и впрямь существует…

— Да, это мне объяснять не надо. А вот почему вы постоянно используете сослагательное наклонение, мне не очень ясно. Кому, как не вам, знать, какие интриги входят в сферу интересов Земли?

— Кому, как не мне, — это я могу сказать. Вам, в первую очередь. Могу еще несколько имен назвать. Лично же у меня нет достоверной информации о наличии каких-либо тайных соглашений между Землей и Керторией.

— Хм. Ну, допустим, это и в самом деле так. Но собственное мнение у вас есть?

— Есть только аргументы — и «за», и «против». И их примерно поровну.

— Очень разумное, можно даже сказать, сбалансированное мнение… — Принц, казалось, ожидал какого-то продолжения с моей стороны, но с моими намерениями это никак не совпадало, и после некоторой паузы он подытожил: — Что ж, не хотите — не надо. В сущности, изложенного вами вполне достаточно.

— Для чего?

— Для того, с чего мы начали. Для создания у вас правильного представления о том, что происходит на Кертории. Или, точнее, о том, что здесь ожидает лично вас.

— Не улавливаю ход вашей мысли.

— Зря. Если действительно не улавливаете, в чем я сильно сомневаюсь. Ну… — Его Высочество весьма не характерно для себя запнулся, — предположим даже, что теория Ранье верна…

— Секундочку. Предположим? Или предположим даже? Или даже предполагать не будем? Хотелось бы уточнить.

Принц рассмеялся, эдак вежливо, негромко:

— Остановимся на «допустим». Ценю вашу внимательность к нюансам, но сейчас, как мне кажется, для вас важнее не потерять за деревьями леса.

— Хорошо. Где же лес? Не считая того, сквозь который мы идем.

— Это не лес. Так, небольшая роща. А лес… Вот он, собственно. Каково ваше место в описанном вами сценарии? Как к вам должны относиться те политические силы на Кертории, о которых вы упоминали?

На этом месте мне стало ясно, к чему ведет Его Высочество, но я ответила на прямо поставленный вопрос:

— Представляется, что я им мешаю. Насколько сильно, трудно сказать. Где-то в диапазоне от «незначительная неприятность» до «устранить любой ценой».

— Да, вот это очень верное суждение. И как бы вы на их месте с собой поступили?

— Хм. Это зависит от точного расположения в диапазоне.

— Рассмотрите общий случай.

— Не обращала бы внимания, покуда это возможно. А потом… — Я поколебалась: стоит ли выглядеть столь Циничной, но все же решила не прибегать к околичностям. — Потом устранила бы. И чем проще и надежнее, тем лучше. Без чуши, из-за которой в кино профессиональные злодеи не могут уделать одного хорошего парня.

— Все лучше и лучше. — В тоне Принца действительно появился оптимизм, почему-то очень похожий на сарказм. — Остался последний, уточняющий вопрос. Как вам кажется, в настоящий момент на вас можно не обращать внимания? Даже если очень напрячься?

— Понимаю. Но я все еще жива как будто?

— Безусловно. Однако если вы приписываете сей отрадный факт нерасторопности оппонентов, то напрасно.

Тут я как-то не нашлась с ответом, и пару минут мы прошли в молчании, после чего Принц решил повторить, видимо для тупых:

— Если исходить из предложенной вами трактовки ситуации, то совершенно очевидным выглядит предположение, что лицам, представляющим керторианскую часть заговора, ни в коем случае нельзя пускать вас на Керторию. Сильная это будет головная боль или так себе, — вы правы — покажет практика, но вот дивидендов от внезапно возникшей новой проблемы для них в любом случае нет и не предвидится. Вы, невзирая ни на что, отважились сюда сунуться. И на данный момент в сохранности и добром здравии приближаетесь к замку герцогов Галлего. Только говорит ли это о том, что никто не пытался вас, по-вашему определению, устранить? Скорее уж, им что-то помешало… — Принц выждал — не захочу ли я высказаться, а потом завершил свою мысль: — Ваша основная проблема, Гаэль, заключается в том, что вышеупомянутое «что-то» в дальнейшем никому помешать не сможет. В силу занятости в других местах. А вам придется рассчитывать только на себя.

Все же характер у меня не очень приятный. Когда я делаю какую-нибудь глупость, а меня потом спасают и вежливо указывают на ошибки, я почему-то не преисполняюсь теплым чувством благодарности. Совсем наоборот. Раздражение прямо-таки захлестывает.

— Ясно. Должна ли я официально поблагодарить Ваше Высочество? Или это не входит в обязательную программу вечера?

— Не входит. Меня вполне устроит, если вы просто сделаете выводы.

— Честно говоря, пока напрашивается только один. Из всего, о чем вы прямо сказали, а заодно и всех намеков с разной степенью прозрачности, следует лишь то, что я ввязалась в исключительно опасную и неподготовленную авантюру, выйти живой из которой уже было бы грандиозным успехом. Но, наверное, я опять упустила это таинственное «что-то»…

— Нет, Гаэль, тут вы попали в самую точку. Остаться в живых — и есть ваша главная и, по сути, единственная задача. Безусловно, подобная постановка вопроса отлает тривиальностью, поскольку таковая цель вообще является доминантой для подавляющего большинства живых существ. Однако с учетом всех обстоятельств могу лишь повторить — ваша задача… Или даже так: ваша роль в ближайших актах нашего спектакля — просто оставаться на сцене.

Это было похоже на окончательный диагноз, и притом не могу сказать, чтобы я не поняла мысль, которую до меня хотели донести, тем не менее для порядка кое-что следовало уточнить. Вернее, попытаться уточнить..

— В самой концепции спорить особо не с чем. Но надо ли понимать вас так, что наиболее приемлемой для меня является следующая линия поведения — запереться в замке, вооружиться до зубов, внутрь никого не впускать, проверять еду и питье и все остальное в том же духе?

Принц немного помолчал — в неверном свете нашей маленькой искусственной луны выражение его лица видно было плоховато, а то сказала бы — с укоризной…

— Нет, Гаэль, так понимать меня не надо. Предлагать вам решения общей стратегической или конкретных тактических задач я не собираюсь. И отнюдь не ради того, чтобы вы просто проявили самостоятельность. В настоящий момент я, к сожалению, не знаю надежных способов решения вашей задачи, если она в принципе разрешима. Но одно я могу сказать с уверенностью: мне едва ли удастся придумать для вас такие меры предосторожности, которые окажутся излишними.

— Ясно, ничего нового. Только мрачные предзнаменования. Хорошо, предлагаю вопрос моего пребывания на Кертории считать исчерпанным.

— Как угодно. Тем более, что мы почти пришли. — С этими словами Его Высочество отключил осветительный прибор — тот просто исчез, — сразу же стало заметно темнее, а впереди отчетливо прорисовался просвет между деревьями.

— На замок Ранье это пока не похоже…

— Да, я неверно выразился. Я провожу вас только до выхода из рощи, а по тракту вы дойдете сами. Это безопасно и недалеко.

— Иными словами, вы не хотите подходить близко к замку или вообще показываться там, где вас могут заметить.

— Очевидно, вы правы.

Ну да, и столь же очевидно, что возражать против этого и тем паче упрашивать бессмысленно… Однако, когда мы остановились возле последних деревьев, откуда было не больше полусотни ярдов до перекрестка с более широкой и ухоженной дорогой, гордо именовавшейся трактом, Его Высочество не стал немедленно со мной прощаться или эффектно растворяться в воздухе. А это означало, что, как ни странно, разговор еще не окончен, и, хотя потерпеть и помолчать было явно правильнее, я не удержалась:

— Несмотря на задекларированный вами отказ от каких бы то ни было предложений, все же конкретики, видимо, не хватает. Я ни от чего не откажусь, конечно, но если мои пожелания вас хоть в какой-то мере интересуют, то с удовольствием послушала бы о местных персоналиях. Кто враги? Кто потенциальные друзья, ежели таковые есть? Каков общий баланс политических сил?

— Боюсь, ничем помочь не смогу.

— Только не надо ссылаться на свою слабую информированность!

— Да я как будто и не пытался.

— Тогда почему? Для сохранения моей жизни, о коси вы так печетесь, это была бы чрезвычайно полезная информация.

Впервые на лице Его Высочества отразилась тень колебаний, он даже какое-то, правда весьма непродолжительное, время изучал линию горизонта, но в итоге лишь покачал головой:

— Может, полезна, а может, и очень вредна. Все так неясно… Нет, я считаю обсуждение этих вопросов нецелесообразным. Разбирайтесь сами.

Все мои предыдущие попытки надавить на Принца окончились полным фиаско, но не сдаваться — это наше жизненное кредо.

— Ваше Высочество, извините, но ваше поведение вызывает у меня двойственное ощущение. С одной стороны, вы вроде как жизнь мне спасаете и всячески хотите помочь. С другой стороны, складывается впечатление, будто делаете вы ровно столько, сколько нужно вам самому. Причем с неизвестной мне целью. То есть пытаетесь использовать меня в качестве инструмента. Поэтому я была бы вам очень признательна, если бы вы по возможности недвусмысленно ответили на следующий вопрос: Ваше Высочество, а мы вообще-то за одну команду играем?

Принц соизволил улыбнуться, и мне это сразу не понравилось. Если вы говорите кому-то нечто очень похожее на гадость, а вам для начала улыбаются — значит, за адекватным ответом не заржавеет. Жизнь подтвердила справедливость этого наблюдения.

— Отвечаю недвусмысленно — нет. Вряд ли вы могли лого не заметить, а потому просто напомню — наша игра не относится к командным видам спорта. К тому же подавляющее большинство нас — керторианцев — имеет обыкновение всегда делать ровно столько, сколько нужно. Не больше, но, что приятно, и не меньше. Конечно, есть исключения, но присутствующих здесь к их числу никак не отнесешь. — Принц сделал паузу, как будто взвешивая, надо ли добавить еще, и хотя, по мне, это было совершенно излишне, он присовокупил: — И что особенно умиляет, так это слышать о командном духе от вас, Гаэль. От той, кто уже успел предать обе команды, за которые довелось выступать.

Следовало съесть это молча, но я зачем-то попыталась отбрыкнуться:

— Если по первому случаю мне нечего возразить, кроме разве того, что считаю свой поступок абсолютно правильным, то по второму я готова поспорить. Я никого…

— Нет, так не пойдет. — Принц не только перебил меня, но даже голос возвысил над своим обычным полушепотом. — Я не сомневаюсь в вашей готовности поспорить. И искренне надеюсь, что вам подвернется такая оказия. Однако спорить вам надо не со мной — я вообще не даю оценок, а просто излагаю факты. Так что приберегите аргументы и постарайтесь сделать их убедительными!

К сожалению, логика Принца была безупречна, и совет он дал хороший, хотя и трудновыполнимый. В этом плане радовало только то, что до следующей встречи с Ранье у меня было полно времени на подбор аргументов и их оттачивание.

И теперь уже я умолкла на достаточно долгий срок. Принцу надоело ждать, и он сам перешел к тому, что считал необходимым сообщить. Начал он, как водится, с вопроса:

— Вам хоть что-нибудь известно о замке герцогов Галлего?

— Я представляю себе его внутреннюю планировку. По аналогии с тем, что видела на Новой Калифорнии. А больше ничего, пожалуй.

— Не удивлен. Так вот одну вещь вам необходимо знать. Герцоги Галлего, как и все высшие феодалы Кертории, располагают собственной… назовем это гвардией. Она невелика, но вполне боеспособна. Важно, что на данный момент главным лицом в замке является как раз командир гвардии. Он недавно назначен на эту должность, и зовут его Эртон Рагайн. Предвосхищая ваш вопрос — да, он принадлежит к одной из младших ветвей баронского рода, другой представитель которого находится там. — Его Высочество легким кивком указал на небо. — Но это несущественное обстоятельство. Вам же следует первым делом обратиться к Рагайну.

— Ясно. На агентурном языке это называется дать контакт.

На сей раз Его Высочество не стал даже высказываться в духе «очевидно, вы правы», а просто пожал плечами. Но подарок, если я верно понимала его смысл, был слишком ценным, чтобы язвить по данному поводу.

— Хорошо. Спасибо.

Признаться, я была более чем уверена, что на этом разговор таки закончится, но Принц небрежным жестом принял мою благодарность и остался стоять, скрестив руки на груди и глядя на меня, казалось, с выражением терпеливого ожидания. И это после того, как мне столько раз популярно объяснили, что проявление какой-либо инициативы бесполезно? Ну-ну. Я не спеша закурила и принялась рассматривать окрестный пейзаж, всем видом показывая, что теперь-то ждать от меня нечего.

Однако Его Высочество был терпелив и, можно сказать, настойчив, поэтому, щелчком отбросив докуренную сигарету, я оказалась перед выбором, поскольку вариантов развития ситуации имелось два: первый — это самой попрощаться, развернуться и направиться в замок, а второй… сделать что-нибудь неожиданное, как-то озадачить его. Задать дурацкий вопрос, например. Или даже не дурацкий, но такой, какого он никаким образом не мог ожидать. Второй вариант был явно заманчивее, но ничего подходящего в голову не приходило, и взгляд ни за что не цеплялся до тех пор, пока я случайно не глянула на небо. Восточный край его как будто начал светлеть, но это все еще было летнее ночное небо во всем своем великолепии. Глубокое, прозрачное, с яркими звездами, складывающимися в незнакомый рисунок, и двумя лунами, висевшими практически друг напротив друга, что создавало очень необычный эффект. И вот тут мне кое-что вспомнилось.

— Ваше Высочество, а по такому поводу вы меня не просветите — я вот вижу две луны, а Ранье, помнится, говорил, что их три? Так сколько их в действительности?

Принц как-то странно оживился и ответил со скоростью, заставившей усомниться — а так ли уж врасплох я его застала.

— Забавно, что вы спросили именно о лунах. Это не секрет, и герцог Галлего, конечно, ничего не напутал — их и в самом деле три. Я даже расскажу вам немного о лунах Кертории, ибо с древнейших времен они занимают едва ли не центральное место в мифах, легендах и прочем здешнем фольклоре, который вам при случае полезно будет изучить. Можно даже трактовать этот вопрос следующим образом — астрономические особенности Кертории заметно повлияли на господствующее здесь мировоззрение… Так вот, это, — Принц жестом экскурсовода указал на левую луну, — Аксилон. Он олицетворяет собой любовь, дружбу, благородство, созидание, светлую сторону магии и прочее в том же духе. Иными словами, хотя прямо так тут и не говорят, Аксилон — луна Добра. Соответственно, в оппозиции у нас, — столь же элегантно он обратил мое внимание на правый спутник, — находится Корсилон. Как нетрудно догадаться, это луна Зла. Луна черной магии, разрушения, ненависти, войны — зла, короче говоря, как зла. И есть третья луна — Эльсинор, с ней исторически связываются такие понятия, как равновесие, покой, вечность, бесконечность, созерцание… Непросто подобрать ей точное определение, которое уместилось бы в одном слове, но, на мой вкус, это было бы — луна Разума. Эльсинор, кстати, самая крупная и красивая луна, но в это время года она очень рано сходит с небосвода, поэтому к моменту вашего появления на Кертории она, к сожалению, уже зашла…

— Да уж, очень символично, — невольно пробормотала я, на что Его Высочество не преминул выдать еще одну ехидную улыбочку.

— Приятно, что и вы это признаете. Засим я позволю себе откланяться. Прощайте, или до встречи — уж как сложится…

Прежде чем я успела ответить, Принц на прощанье взмахнул рукой, открыл портал и благополучно туда шагнул. А я осталась, как… В общем, первые часы моего пребывания на Кертории оставили малоприятные ощущения.