8
Проспал я, наверное, часов двенадцать, а когда проснулся, чуть не сгорел от стыда. Я ведь занял единственную кровать в номере. Девице пришлось коротать ночь в жестком неудобном кресле, отчего выглядела она невыспавшейся и, похоже, находилась не в лучшем расположении духа. Вообще с невыспавшимися девицами лучше не иметь дела (не раз убеждался на собственном опыте).
Отодрал голову от подушки, сел. От похмелья я никогда особо не мучаюсь, но сегодня голова болела ужасно. Боль короткими пульсирующими толчками билась в висках, отдавая в затылок. Казалось, что череп стал резиновым и от каждого такого толчка раздувается, как воздушный шар, – того и гляди, лопнет. Я представил, как бы это могло выглядеть со стороны, и это меня немного развеселило.
«Все не так уж и плохо, – заверило вездесущее второе «я». – По крайней мере, ты еще жив».
И то правда. Я отправил в рот пилюлю и бросил полный оптимизма взгляд в будущее. Ну, что там день грядущий нам готовит?
Увидев, что я проснулся и понемногу начинаю принимать человеческий облик, Алана заявила:
– Собирайтесь. Мы идем в полицию.
Ну вот! Так я и знал!
– Я много думала об этом, – продолжала она, поправляя прическу перед грязноватым зеркалом, занимающим половину дальней стены. – Что бы вы ни говорили, нам не найти более безопасного места, чем полицейский участок… Ну, так и будете сидеть?!
Она, похоже, только и ждала, когда я проснусь.
Я поднялся на ноги, понаблюдал немного за свистопляской мутных цветных пятен, разразившейся перед глазами. Плюхнулся обратно на кровать. Надо немного подождать, пока пилюля подействует.
– Вы что, меня не слушаете? – не унималась девица.
– Я ведь тебе объяснял вчера… – начал было я, но она меня перебила:
– Я прекрасно помню, что вы говорили. Все это глупо! Понимаю, конечно, что в тюрьму вам не хочется, но быть застреленным этими бандитами еще хуже. К тому же, откровенно говоря, в тюрьме вам самое место!
Даже так? Похоже, она действительно не выспалась.
– И вообще, с какой стати мне разделять ваши опасения? Я-то ни в чем не виновата!
Ну да, в этом она права. Но сдаваться комиссару Торну или еще кому-нибудь из полицейской братии я не собираюсь. А если она пойдет в полицию без меня и расскажет все, что ей рассказал я, то все мои планы относительно выкупа рухнут. Как-то не с руки заниматься такими делами, когда за тобой гоняется вся полиция планеты.
Да, надо удержать девицу от похода к Торну. Как? Ну, вариантов, на самом деле, не так уж и много. Попробуем самый надежный.
– Что ж, как хочешь… – с напускным равнодушием молвил я. – Можешь идти в полицию. Но – без меня. И без… ста тысяч стелларов.
– Каких еще ста тысяч?
– Понимаешь ли, детка… Ах да, извини… Так вот. Информкарта, которая находится у меня, ну очень нужна Джаггу, раз уж он из-за нее такую кашу заварил. Согласна?
– Кашу?
– Э… Не обращай внимания. Я родом с Земли, а там постоянно вворачивают в речь старинные выражения. Каша – это… Ну, в общем, не важно. Короче говоря, я собираюсь продать эту карту Джаггу. Скажем, за миллион стелларов. Надеюсь, он не пожалеет такую пустяковую, по его меркам, сумму. Легче уж заплатить мне, чем гоняться за мной по всей планете. Но, сама понимаешь, если меня сцапает полиция, провернуть это дельце будет… проблематично. Поэтому договоримся так: ты немного повременишь с походом в полицию, а я, когда получу выкуп, поделюсь с тобой. Сто тысяч – неплохая сумма для одинокой девушки, так что, я думаю…
– Вы что, совсем из ума выжили? – перебила меня Алана. До этого она выслушивала мой монолог с завидным спокойствием.
– Ну, что тебе опять не нравится?
– Да вас просто пристрелят. И меня вместе с вами.
– Ну что ты! Я ведь профессионал, детка… Ах да, извини… В общем, так уж повелось, что всю жизнь я играю с огнем. И подобные дела умею проворачивать лучше, чем кто-либо.
– Да уж. То-то я и гляжу, как вы разбогатели на подобных делах.
Это был удар ниже пояса.
– Ну, не везло мне в последнее время. Но навыки свои я не растерял. Поверь мне! Единственное, что от тебя требуется, – это держать язык за зубами.
– Тоже старинное земное выражение?
– Угу. Ну, так что?
Она молчала, в задумчивости потирая подбородок.
– Сто тысяч… Сто тысяч стелларов… Огромная куча денег… – канючил я, стараясь пробудить в ней жажду наживы. Продолжалось это минуты две. Честное слово, впервые вижу представителя расы землян, так долго раздумывающего над подобным предложением. Уж мы-то знамениты своей меркантильностью. Жаднее нас, пожалуй, только лурджи. Я уже начал подумывать над тем, не удвоить ли сумму, как вдруг Алана спросила:
– А почему только сто тысяч? Это ведь всего десять процентов.
– Так ведь и твоя роль во всем деле будет довольно скромной…
– Но рискую-то я не меньше вас! Притом совершенно неоправданно. Да и вообще, мало того, что из-за вас я потеряла сестру…
– Ладно-ладно, понял. Что же ты предлагаешь?
– Хм… Ну, скажем… восемьдесят процентов!
– Вос… – от неожиданности я совершил какое-то судорожное глотательное движение, и слова застряли у меня в горле.
– Думаю, так будет справедливо, – продолжала она как ни в чем не бывало. – И то знайте – согласилась я на это только потому, что… Пожалуй, мне стало жаль вас, и…
– Подожди-подожди-подожди, – поспешно перебил я ее. Остатки похмелья разом выдуло из головы. – Так дело не пойдет! Я, конечно, понимаю, что сто тысяч – это всего десять процентов, и все такое… Ну, предположим, я выделю тебе двести… ладно, пусть даже двести пятьдесят тысяч. Ровно четверть. Думаю, так будет честно. Но, учти, делаю я это исключительно из глубокой симпатии к тебе, которую я испытываю с того самого момента…
– Хорошо, я согласна на 750 тысяч. Четверть вам, остальное – мне. Так будет справедливо.
Нет, ну вы посмотрите на это! Разбудил жажду наживы на свою голову…
– Семьдесят процентов – мне, тридцать – тебе! – провозгласил я, продолжая эту дележку шкуры еще не убитого медведя.
– Да не будьте вы таким мелочным! Долго вы еще собираетесь торговаться?
– Мелочным?! Пойми, ты слишком многого хочешь. Ну ладно, пусть будет не двести пятьдесят, а… триста тысяч!
– Вот что: хватит! Я соглашусь на 70% – мне и30% – вам. И это мое последнее слово! Если вас не устраивают эти условия – я иду в полицию.
Проклятье! Да куда этот мир катится?! Какая-то девица уже начинает диктовать мне условия! Сам себя не узнаю.
– Вот что, я придумал потрясающий вариант. Золотая середина! Пятьдесят на пятьдесят! Поровну! По-братски! – восклицал я, следуя по пятам за Аланой, нервно шагавшей по номеру из угла в угол. В конце концов она остановилась и развернулась, да так неожиданно, что я едва не сшиб ее с ног.
Пару секунд мы стояли лицом к лицу, после чего она произнесла со сталью в голосе:
– Моя доля – семьдесят процентов. И точка! Еще одно слово с вашей стороны – я прекращаю этот разговор и иду к комиссару Торну.
Какого черта я сказал ей про миллион?! Мог ведь сказать, что собираюсь получить, скажем, тысяч сто и половину отдам ей. Глупею не по дням, а по часам! Хотя кто ж знал, что у этой куклы окажется такая хватка?..
– Знаешь, вблизи ты еще красивее, – сказал я, заглядывая в ее глаза. – Ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал за последние…
– Даже и не пытайтесь, – с усмешкой перебила она меня, качая головой. – Ну, так вы согласны на мои условия?
В глазах – ни тени сомнения. Непоколебима, как скала. Да-а, похоже, мне действительно не совладать с этой белокурой бестией.
– Ну хорошо, пока оставим все как есть. Когда Деньги будут у нас, тогда и порешим, как их лучше разделить.
Она с укоризной покачала головой.
– Вы неисправимы…
– Только одно условие, – спохватился я.
– Какое?
– Перестань, наконец, выкать. Не настолько уж я стар. Или, может, у тебя постоянно в глазах двоится и ты обращаешься ко мне во множественном числе?
Она рассмеялась.
– Нет, просто дает о себе знать воспитание, которого вы, похоже, начисто лишены. Вы-то перешли на «ты» уже на третьей минуте знакомства.
– Ну а ты постарайся сделать это хотя бы сейчас. К тому же это твое «воспитание» – пережиток черт знает каких веков. Я вообще в восторге от периферийных планет. Чувствуешь себя так, будто прилетел сюда не на звездолете, а на машине времени… Ну так что?
– Хорошо.
– Дарк.
– Хорошо, Дарк… А теперь собирайся.
– Куда?! Мы ведь вроде бы передумали в полицию идти, разве нет?
– Мне не нравится эта гостиница! Здесь тесно, грязно, воняет… А еще номер-люкс называется! И потом, здесь всего одна кровать.
– Ну, на ней мы прекрасно можем разместиться и вдвоем…
Она зыркнула на меня так, что захотелось спрятаться в собственные ботинки. Да-а, крепкий орешек.
– Давай собирайся.
– Уже готов, – сказал я, доставая из-под кровати кейс и причесываясь пальцами левой руки.
– Да уж… Хоть бы со щетиной своей что-нибудь сделал.
– Зачем? Я и таким всем нравлюсь. А кроме того, у меня нет с собой эпиляционного крема.
– Вот с этого и надо было начинать.
– Я, кажется, слышу нотки сарказма?! – зловещим тоном вопросил я, давая понять, кто из нас на самом деле главный.
– Ладно, только без обид, – сменила она гнев на милость.
Мы прошли в коридор, спустились к выходу.
Коротышка по-прежнему восседал за конторкой. Причем, похоже, он только и ждал нашего появления.
– Явились наконец! Ты мне должен еще сотню!
– Чего-о? – Я только сейчас вспомнил про этого клоуна, и уж теперь-то у меня хватит сил не то что на возражения, но даже на изрядный скандал. Баллов этак на семь по шкале Рихтера.
– Тот номер был забронирован одним моим постоянным клиентом. А я пустил вас. Думал, он уже не придет. Но он пришел.
– А мне-то какое до этого дело?! На твоем месте я вообще бы молчал! Содрал с нас целую сотню за какую-то крысиную нору!
– Не нравится – катись отсюда ко всем чертям!
– Вот и покачусь!
– Ага, после того как заплатишь! Я постоянного клиента потерял. Уважаемого здесь человека, между прочим. И все из-за тебя, придурка! Видите ли, шлюшку ему приспичило снять на ночь глядя…
– Что-о?! – подала голос Алана. Я поспешил оттеснить ее от стойки, иначе она бросилась бы выцарапывать коротышке глаза.
– Не обращай внимания. Сейчас я ему заплачу – и уйдем отсюда.
Перехватываю кейс покрепче и – хр-рясть! Коротышка как подкошенный грохается мордой в стойку.
Как я уже говорил – не то чтобы я злопамятный, но…
– Ты просто дикарь! – уже на улице воскликнула Алана.
– Ха! Я ведь и твою честь защищал, между прочим.
– Но необязательно было так это делать!
– Ну, извини. Манерам я обучался в трущобах Босваша. К тому же он сам виноват.
– Да уж. Нельзя быть таким жадным.
– Это точно. Он, видно, из тех, что пытаются заграбастать себе семьдесят процентов, при этом ни черта не делая.
– Вот что, фримен Хантер! Давайте-ка обойдемся без подобных намеков. Мы, по-моему, уже все решили.
– Это ты так думаешь. Ну ладно, об этом все равно пока рано говорить.
– Вот именно – довольно болтовни! Лучше поищи такси.
– Слушаюсь и повинуюсь, фриледи…
Черт возьми, ощущение такое, будто я снова женился!
