68

Покачиваясь в телеге, Клаус постепенно привык к громкому гоготанью сидевших в ящиках гусей, а также к бесконечным рассказам возницы, которыми тот потчевал попутчиков. Это была плата за проезд, поэтому Клаус делал вид, что слушает, и иногда невпопад поддакивал.

В какой-то момент он задремал, и голос возницы отдалился, а вместо него пришли незнакомые странные образы. Большие дома, пустынные улицы и высокие деревья, макушки которых раскачивал ветер. Во сне Клаус запрокидывал голову, чтобы оценить рост этих гигантов, но ему мешало яркое солнце.

«А когда женился, так сразу перешел работать к хозяину – за реку».

Это был голос возчика, который продолжал одну из своих бесконечных историй.

«Га-га, га-га!» – вторили ему гуси, рассказывая собственную историю.

И снова потянулись обочины, расходящиеся и сходящиеся проселки, старые непросыхающие лужи, в которых шныряли водомерки и пучили глаза зеленоватые лягушки.

«Ох, спать охота…» – подумал Клаус и зевнул. Затем прикрыл глаза и снова погрузился в мир видений, начинавшихся на грани сна и бодрствования. Вот скачут всадники, привставая в седлах и выглядывая кого-то впереди. Кто они, куда скачут и кто им нужен?

На новой ухабе Клаус открыл глаза, снова зевнул и покосился на продолжавшего говорить старика.

«Неужели до самого города так будет?»

Поменяв положение, он стал рассматривать ехавшую навстречу телегу с соломой. Ее возчик сидел на самом верху и ел хлеб с сыром.

Телегу сопровождали несколько маленьких птичек. Они выхватывали из него соломинки и уносились с ними прочь, а потом возвращались за новыми.

Это выглядело забавно, Клаус улыбнулся.

Неожиданно ему показалось, что в их телеге кто-то чужой. Он сидит свесив ноги и смотрит Клаусу в спину, а встречный ветерок развевает его седую бороду. Снова наваждение?!

Клаус резко обернулся, но никакого чужака не увидел. Только ящики с гусями и Ригард на прежнем месте.

– Ты чего? – спросил он, заметив беспокойство на лице Клауса.

– А? – откликнулся возница, прерывая очередной рассказ.

– Ничего, – ответил Клаус и снова сел ровно.

Дорога пошла под гору, ехать оставалось около часа. Солнце начало припекать, Клаус подумал, что день будет жарким. Он посмотрел вперед, затем поднялся на ноги, вновь заставляя возницу прервать свой рассказ.

Впереди скакали всадники, они поднимались в гору и, привставая в седлах, выглядывали кого-то на дороге. По их напряженным угрожающим силуэтам Клаус вдруг понял, кто они.

– Бежим, Ригард! – закричал он и, спрыгнув на обочину, помчался к небольшому лесочку, до которого было ярдов двести.

Ригард не сразу понял, в чем дело, однако сначала догнал приятеля, а уже потом стал кричать на ходу:

– Чего случилось-то?! Чего, Клаус?!

– Вон! – махнул Клаус рукой в сторону всадников, которые уже заметили свою добычу и, свернув с дороги, поскакали наперерез.

– Ой, мамочки! А они точно за нами?!

– Остановись да спроси…

Лесок располагался чуть выше дороги, так что приятелям приходилось бежать в гору. Вскоре Ригард стал отставать.

– Брось мешок! – крикнул ему Клаус.

– Не могу!

– Брось!

– Нет, – отказался Ригард и, через силу ускорив бег, поравнялся с Клаусом.

Преследователи были уже близко – не дальше пятидесяти ярдов. Слышно было, как стучат по земле копыта их лошадей и звенит упряжь, но и до деревьев было рукой подать. Еще рывок – и Клаус с Ригардом, сжав зубы, запетляли, словно зайцы, между деревьев.

На их несчастье, лес оказался довольно редким и тщательно вычищенным – крестьяне из окрестных деревень проходили его вдоль и поперек, чтобы подхватить сухую ветку или весенний гриб.

Повсюду были тропинки, лес больше напоминал приусадебный парк.

– Они здесь, Короб! – закричал кто-то справа, и Клаус сквозь листву увидел силуэт несущегося всадника.

– Туда, Ригард! – крикнул он, увлекая напарника в противоположную сторону. Между тем охотники были повсюду, и вот уже слева появились сразу два всадника, однако тут, на удачу беглецам, потянулись заросли красновязника, такие плотные, что пройти их верхом было невозможно.

Охотники заметались, окружая заросли, чтобы не выпустить беглецов.

– Что будем делать, Клаус? – в отчаянии спросил Ригард.

– Не знаю, – переводя дух, ответил тот. Выхода действительно не было.