46

Приятели еще не успели устать, когда за небольшим пригорком показался мерный столб, а в ста ярдах позади него – широкий навес, из-под которого выплывал дым.

Рядом с навесом стояли несколько телег и распряженные лошади, а надпись на столбе гласила, что в этом месте сходятся две дороги – «Дормицкая» и «та, которая на север».

Эту надпись Клаус с Ригардом одолели сообща, поскольку в грамоте были не слишком сильны.

– Там жратвой пахнет, Клаус! – восторженно произнес Ригард. – Кашей с копченым мясом!

– Значит, сделаем привал.

По мере того как они подходили к стойбищу, все громче становились доносившие с него звуки. Ржание лошадей, блеяние овец и кудахтанье кур, которых везли на городской базар.

– Смотри, опять гномы! – восторженно проговорил Ригард, толкая Клауса в бок.

– Там всего один, – заметил тот.

– Пойдем посмотрим, что он продает…

– Ты иди, а я к очагу схожу, посмотрю, какая там еда.

– Иди, я только взгляну на этого уродца и сейчас же за тобой.

Ригард был так увлечен предстоящим знакомством, что у него даже отшибло голод, хотя всю дорогу до стойбища он изводил Клауса жалобами.

Пройдя мимо торговца упряжью и старухи, продававшей сушеные ягоды, Ригард приблизился к гному, тележка которого располагалась на значительном удалении от торгового ряда.

На откинутой крышке в специальных ячейках были разложены сапожные гвозди, медные винты и стяжки, кованые заготовки для ножей, десяток иголок-хомутовок и старый молоток с новой рукояткой.

Ригард остановился напротив гнома и с глуповатой улыбкой уставился на самого продавца, не обращая внимания на его товар.

Гном и впрямь выглядел необычно, не так, как те гномы, которые давно прижились в здешних городах. Те одевались как местные жители, стараясь не выделяться хотя бы одеждой, а этот прибыл издалека, и это было видно по его подпоясанной широким ремнем жилетке из воловьей кожи, вязанной крючком рубахе, кожаным штанам с утяжными шнурками книзу и башмакам с широкими носами и на толстой подошве.

Борода гнома была подстрижена недавно, уже по местной моде, волосы на голове – тоже. Он недовольно покосился на Ригарда, потом вздохнул и через силу произнес:

– Гвозди, колечки… Иголки, пуговицы… Инструмент, шило острое…

Однако восторженный Ригард продолжал пялиться на гнома.

– Ты чего смотришь? Я тебе что – зверь в клетке?

– Нет, просто интересно, – ответил Ригард и заулыбался еще шире. Рассердившийся гном казался ему забавным.

– Что, небось думаешь, уродец, да? Карлик? А я нормальный, понимаешь? Я нормальный гном!

К Ригарду подошел Клаус и, посмотрев на гнома, сказал:

– Добрый день, мастер, чем вы тут торгуете?

Гном даже рот раскрыл от неожиданности.

– Я… Гвозди, колечки, иголки, пуговицы. Инструмент, шило острое…

– Понятно. И что, покупают?

– Совсем ничего, ваша милость.

Гном вздохнул и, потоптавшись на месте, добавил:

– Только глазеть подходят, да еще насмехаются. Смотри, говорят, какой уродец, даже разговаривает…

– Сколько стоит вот это колечко на дубинку поставить?

– Четверть крейцера, – со вздохом произнес гном, – только за четвертинку ничего не купишь, горка каши целый крейцер стоит.

– Дороговато они дерут, – заметил Ригард.

– Больше еды негде взять, а по дорогам, что ни час, две-три подводы подъезжают, вот и гребут…

– Хорошо, ставь на дубинку колечко и вот на этом ноже, – Клаус вытащил из-за пояса Ригарда его трофейное оружие, – здесь нужно ручку закрепить. А с нас за работу горка каши…

– А не обманете? – недоверчиво спросил гном.

Клаус достал крейцер и положил на ящик.

– Если обману, деньги останутся у тебя.

– Ха! Давай дубинку! – сразу согласился гном.

– Ну что, Ригард, ты у нас по торговле главный. Может, собьешь цену за три горки?

Ригард посмотрел на кашевара, проследил за его ужимками и за тем, как он разговаривал с покупателями.

– Стойте тут, сейчас все будет.

И двинулся к навесу, меняя походку и двигаясь вразвалку между стоявшими возами.

По пути Ригард о чем-то спрашивал у возниц, осматривал лошадей и товар на телегах. Затем прошелся вдоль границы стойбища и лишь после этого подошел к следившему за ним кашевару.

– Хорошо пахнет твоя каша!

– Бери больше, ваша милость, не прогадаешь! – бодро ответил тот.

– Почем продаешь?

– Крейцер горка.

– Ух ты, хорошая цена! – похвалил Ригард, настораживая кашевара.

– Хорошая или нет, а люди берут, – сказал тот, кивая в сторону мужиков, евших кашу, сидя на возах.

– Вот и я говорю – цена хорошая, чем выше, тем больше прибытка в торговле.

– А чего тебе мой прибыток? Ты лучше свой считай.

– Я свой и считаю, – ответил Ригард и огляделся, словно присматриваясь к месту. – Хозяин мой здесь четыре навеса поставить хочет, с кашей, с похлебкой, с рыбой жареной, которую с Каркуша привозить будут, ну, и пиво продавать станет. Народу-то вон сколько! Велел поехать посмотреть, вот я и приехал. Хотя в другом месте тоже неплохое местечко, но здесь, кажется, все же получше…

– Да как вы тут навес ставить будете, если это место мне выдал сам ключник лорда Роборна?!

– Э, да мой хозяин водит дружбу с самим секретарем лорда, а это повыше ключника будет. Ну да это и не мое дело. – Ригард махнул рукой.

– Эй, твоя милость! Так ты скажи ему, чтоб в другое место шел! – спохватился кашевар. – Ты же сам сказал, что другое не хуже!

– Может, и не хуже… – пожал плечами Ригард и сделал вид, что раздумывает. – Каша-то хорошая у тебя? – спросил он как бы между прочим.

– Хорошая! Очень хорошая – бери сколько хочешь, угощаю!

– Ну ладно, человек ты, я вижу, неплохой – скажу, чтоб в другом месте навес ставили… Сколько в этот горшок вмещается?

– Пять горок!

– Вот и положи сюда пять горок, да ветчинки сверху – я пожирнее люблю. Ну и ложки, что ли, дай – три штуки…