16

До самой темноты Гилберт Венцель и его сын занимались тем, что принимали посетителей – посыльных от лорда и городских стражников, которые передавали пакеты или устные сообщения и уходили. Затем вернулись шериф и его помощник, а потом пришли солдаты лорда Ортзейского.

Слуга Венцелей несколько раз бегал в харчевню за провизией и пивом, и всякий раз казалось, что теперь-то всего достаточно, однако поток гостей не ослабевал, а когда совсем стемнело, подъехал отряд кирасир, и в нем оказался сам лорд Ортзейский граф Виндорф со своим секретарем.

Такого гостя Венцель-старший и его сын никак не ждали, и, пока старый хозяин лавки раскланивался и суетился, не зная, в какой угол посадить столь высокого гостя, Лиггит со слугой снова побежали в харчевню, поскольку на этот раз угощений требовалось и побольше, и подороже.

Половина охраны поместилась во дворике, другие остались на улице, а в комнате наверху сидели помощник шерифа и десять стражников.

Они представляли собой смену тем, кто находился в засаде, наблюдая за жилищами юных злодеев.

Лиггит и слуга обернулись скоро, прибыв в сопровождении приказчика из харчевни, который доставил «гарнизону» лавки слабого пива, копченых кур и множество черствых хлебов, очень кстати завалявшихся в кладовке.

Солдаты были рады и такой закуске, а для лорда и его секретаря подали свежезажаренного поросенка, большое блюдо солений и самого лучшего вина, что нашлось у харчевника.

В небольшой конторской комнатушке было тесно, стулья скрипели и пахло мышами, но граф Виндорф чувствовал себя весьма комфортно, поскольку это напоминало ему охотничий бивуак. Вдобавок в масляной лампе сильно трещал фитиль, и это заменяло его сиятельству костер.

Граф с аппетитом скушал поросячью ногу, запил ее кисловатым вином и, повернувшись к стоявшему в углу владельцу лавки, спросил:

– Как тебя зовут, добрый хозяин?

– Гилберт Венцель, ваше сиятельство, – ответил тот, кланяясь.

– Запомни это имя, Картоз. Когда будем покупать сукно, включи его в поставщики, хотя бы второго ряда. Честных и верных мне людей следует всячески поощрять.

– Обязательно, ваша светлость, – ответил Картоз, а Венцель, бормоча благодарности, снова поклонился.

– Я вот о чем думаю, – продолжал граф. – Нам ведь нужно кого-то повесить, чтобы отписать в извинениях.

– Для начала будет достаточно молодых злодеев, ваше сиятельство. А если поймаем остальных, так потом с добавочным письмом и отпишем.

– Правильно говоришь. Главное – показать им нашу обязательность и рвение.

В коридоре загремели кованые сапоги – новая смена отправилась выслеживать злодеев.

– А что, если они дома просидят и ночью никуда не выйдут? – спросил граф Виндорф, вытирая руки о льняное полотенце.

– Тогда мы их схватим и отдадим палачу, ваше сиятельство, чтобы они все рассказали и выдали сообщников.

– Правильно. Совершенно правильно. И вот что я думаю: нужно прямо сейчас выпить еще немного вина, доесть поросенка и отправляться в засаду. Если они сразу за город не побегут, так и нечего утра ждать.

– Совершенно справедливо, ваше сиятельство. Совершенно правильно.