113

Штиблет удивленно взирал на скорые сборы своих постояльцев и скреб в затылке. С одной стороны, с ним рассчитались без обмана, а с другой – он чувствовал себя слегка обделенным. Ведь случись что с важным гостем, ему достались бы и мул, и сундуки, и дорогой жеребец – такие уходили за кошель золота.

– Давай, стягивай… Теперь здесь придержи… Готово!

Мула навьючивали быстро и деловито. Один сундук, другой, потом две сумки, ремень, и дело сделано.

– А твой-то осел небось заскучает? – спросил Галлен, чтобы хоть как-то разбавить молчание.

– Небось перетерпит, – ответил Штиблет, не в силах перебороть свое разочарование.

Он хотел было поинтересоваться содержимым мешка, который Галлен подвязал вместе с сумками, но поостерегся. В прошлый раз его милость уезжал с похожим мешком, а когда Штиблет спросил о его содержимом, гость так на него посмотрел, что Штиблет пожалел о том, что спросил.

Ну, мешок и мешок, не его это дело.

Когда стали выезжать за ворота, из-за гор подул сырой ветер.

– Может, до утра останетесь? Вон какой ветрина с берега дует, небось непогоду принесет, дождь скоро! – предупредил Штиблет.

– Не страшно! – ответил ему Галлен, подсаживая в седло Клауса. Ригард тем временем занял место на вьючном седле Маверика.

Вскоре вся кавалькада понеслась прочь, Штиблету ничего не оставалось, как, оглядевшись, запереть ворота, подсвечивая себе лампой с потрескивающим фитилем.

Он знал, что его милость был при деньгах, и не просто при деньгах, а при больших средствах! По таким видно, что потратить золотой для них словно чихнуть. Но одно дело – знать и совсем другое – взять это золото. Штиблет и в прошлый его приезд замышлял дело, да только не решился. Галлен будто видел старого вора насквозь, и это его смущало.

А теперь еще эти два волчонка – у каждого на пузе кинжал.

– Нет, правильно, что не дернулся, – вслух произнес Штиблет и, подойдя к ослу, сыпанул ему в торбу лишнюю пригоршню овса.

Между тем Галлен со своим войском на рысях приближался к городской окраине.

– Ну-ка стой, морда, кто такие?! – кричали им вслед одни.

– Слезай, сволочь, и плати мзду! – грозили другие, не подозревая, что, не успев выбежать к дороге, тем самым спасают себе жизнь.

– У нас самый мягкий дурман! Приходите!

– Румяные девицы на все пожелания!

– Счастливая игра! Самая счастливая игра, приходи и обогатися! Обогатися с нами!

Все эти крики и мерцающие огни раскаленных ламп оставались позади. Еще немного, и копыта жеребца перестали цокать по мостовой и глухо застучали по мягкой и такой знакомой дороге.

Ветер из-за гор прибавил, поднимая невидимую в темноте пыль. Недовольный скачкой Маверик пронзительно заорал, повернулся и попытался ухватить Ригарда за колено. Однако не вышло, и он продолжил бег за жеребцом, которого признавал за старшего.

В воздухе запахло дымом, принесенным из Тайбея, затем по дороге хлестнул сухой порыв ветра, а уже следующий принес мелкие капли дождя.

Сверкнула молния, ударил гром, и, словно повинуясь их разрешению, на землю обрушился ливень, да такой плотный, что нельзя было разобрать ни дороги, ни направления.

Жеребец Галлена остановился и покорно опустил голову, пережидая ненастье, и его никто не понукал.