9
Трактирщик ушел, Карцеп закрыл дверь на задвижку. Потом снова оглядел комнату, его взгляд уперся в неподвижную фигуру Юлии.
— Ты можешь лечь на одеяла, дорогая, путь был не близок, и ты устала. Если хочешь, я прикажу принести ширму, за ней тебе будет спокойнее.
Юлия лишь зашипела в ответ, не желая разговаривать.
Карцеп хотел проверить мягкость одеял, но, сделав шаг, почувствовал за спиной чье-то присутствие. Резко обернувшись, он увидел стоящего в углу незнакомца в низко опущенном на лицо черном капюшоне.
Карцеп выхватил из-за пояса короткий меч, однако тотчас заметил слева второго незнакомца.
— Нас предали! — завизжала Юлия и, выпустив когти, бросилась на того, что стоял в углу, однако его ответ был страшен: одежды Юлии с треском разошлись на длинные ленты и рука незнакомца, словно трезубец, прошла сквозь тело ведьмы, а затем отшвырнула его прочь.
Вспомнив силу, Карцеп атаковал сам, пытаясь рассечь существо пришельца косым заклинанием. Однако сказалось отсутствие практики, и противник ускользнул Карцепу за спину, а второй резким возгласом вышиб из руки Карцепа меч.
Прыгнув в освободившийся угол, Карцеп скрестил на груди руки и уставил взгляд в пол, закрывшись от дурных воздействий и собираясь с силами. Было ясно, что на него напали маги, но он не собирался сдаваться, желая противопоставить им все, что помнил.
Карцеп пытался остановить собственное время, чтобы его тело нельзя было разрушить, но чей-то знакомый голос вывел его из состояния глухой обороны:
— Полно, Карцепос, мы не хотим выбрасывать тебя из этого мира. Ты нужен нам здесь. Подними глаза и вспомни прошлое…
— Я тебе не верю, ты убил Юлию.
— Я убил Джул, ведьму, которая превратила мага Карцепоса в ничто. Я сделал то, о чем ты мечтал еще несколько минут назад.
Карцеп перевел дух и медленно поднял глаза. Незнакомец сбросил капюшон, но лицо его все еще казалось Карцепу незнакомым.
— Кто ты?
— Вспоминай.
— Кто ты?! — повторил вопрос Карцеп, с трудом сдерживая дрожь. — Я не вижу!
— Ты — видишь, и ты — помнишь.
С этими словами незнакомец раскрыл ладонь, и на ней заплясали языки искрящегося пламени.
— Ты… Ты… Ты… — начал задыхаться Карцеп, пытаясь выразить еще не до конца сформировавшуюся догадку. — Ты — огонь! Ты — Вендор!
— Да, это так. А вот кто ты?
— Я… Я… — Карцеп снова стал задыхаться. — Я — Карцепос, я — воздух…
— Правильно.
По лицу Вендора скользнула улыбка.
В дверь постучали.
— Откройте, господин, я принес для вас чай! — раздался голос трактирщика.
— Я открою, — сказал Карцепос.
— Конечно, — согласился Вендор.
Карцепос отворил дверь и впустил трактирщика, который, казалось, не видел находившихся в комнате посторонних людей.
— Вот — чай, а вот — мед и свежий хлеб, — приговаривал хозяин, снимая с подноса и расставляя на столе принесенное угощение. — А что же госпожа, она не желает чаю? — поинтересовался трактирщик, махнув в сторону упавших возле одеял останков Юлии.
— Дорога была дальняя, и она устала.
— Если хотите, я принесу ширму, там госпоже будет удобнее…
— Спасибо, нам и этого достаточно, — отказался Карцепос, открывая перед трактирщиком дверь.
— Хорошо, господин, отдыхайте.
Трактирщик ушел. Карцепос поднял с пола меч и спрятал за пояс под широкий плащ. Незваных гостей он больше не боялся.
— Кто это? — спросил он Вендора, кивнув на второго гостя.
— Это — Харар, мой ученик.
Харар поклонился.
— Ученик? Ты взял ученика, чтобы он убил тебя?
— Если в небесных скрижалях так написано — этого не избежать. И потом… — Вендор пожал плечами, — маг-учитель может уйти сам, не вступая в поединок с претендентом.
— М-да… — Карцепос вздохнул и опустился на тахту. Потом провел ладонью по мягкой обивке из овечьих шкур. — Я думал, ты привел Гильгума или Энверсая.
— А я надеялся от тебя узнать хоть что-то. Но теперь вижу, что ошибался.
Вендор сел рядом с Карцепосом.
— Выпьем чаю? — предложил тот, потянувшись к прикрытому войлочной шапкой чайнику.
— Харар, возможно, выпьет, а я этого не практикую.
— Иди сюда, Харар, мне пока еще требуется общество смертных.
— Я стану магом! — возразил ученик, присаживаясь прямо на ковер рядом со столом.
— Может быть. Но меня это не интересует, просто я привык пить горячую воду.
— Что еще ты практиковал? — спросил Вендор. Теперь он был седобородым старцем, отрешенно глядящим сквозь стену.
— Юлия… То есть Джул, хотела, чтобы я чаще занимался с ней всем тем, что помогает рожать детей.
— Какая мерзость. Разве можно магу опускаться так низко? Вы родили хотя бы одного ребенка?
Карцепос не стал отвечать сразу, сначала он разлил чай по фаянсовым кружкам.
— Нет, мы никого не родили, даже напротив — убили множество молодых людей, чтобы Джул снова могла привлекать меня.
— Какая глупая трата сил, — покачал головой Вендор.
— Что ты знаешь о воде и земле? — спросил Карцепос, пробуя напиток — теперь он не казался ему таким ароматным, как прежде. Маг возвращался к своей сути, теряя человеческие качества и привязанности.
— Совсем немного. Гильгум хотел убить меня…
— Убить? — Карцепос распрямился. — Зачем ему это?
— Теперь он служит Хивве. Помнишь, что это такое?
— Еще не вспомнил, хотя именно к ней мы с Юлией и направлялись. Это какая-то черная пропасть.
— Вот именно. Гильгум отчаялся встретить кого-то из нас и пошел в услужение к Хивве, как многие маги-одиночки.
— Но зачем ему убивать тебя?
— Наверное, Хивва боится, что Круг Четырех соберется вновь и тогда ей придется оставить этот мир. Гильгум — лучшее оружие для ее целей. Он искал тебя и Энверсая.
— Если бы нашел — убил бы, — произнес Карцепос.
— Разумеется, но я тоже искал тебя, потому что однажды сумел увидеть эту встречу с тобой, правда, меня сбил с толку связанный с тобой человек.
— Связанный со мной человек?
Карцепос поставил кружку на стол.
— Да, связанный с тобой человек, — подтвердил Вендор, грея руки на появившемся в его руках посохе с синеватым кристаллом.
Со стороны возвышения послышался треск, Карцепос оглянулся. Останки Юлии и ее искромсанная одежда приходили в движение. Подрагивая, словно на мельничном решете, они вращались, как водяная воронка, сжимаясь все сильнее и превращаясь в иссиня-черный шар. Еще мгновение — и шар рассыпался в тонкий пепел, который взметнулся к потолку и просочился наружу через щель в стене.
— Хивва взяла ее к себе, — сказал Вендор.
— Туда ей и дорога, — бесстрастно отозвался Карцепос. — О каком человеке ты говорил?
— Это юноша, скорее мальчик. Он состоял на казенном довольствии без прав и пожеланий.
— Ты говоришь о рабе?
— Да. Сначала я подумал, что ты нашел для себя новую оболочку, но потом догадался, что этот юноша лишь носит в своей жизни твой след.
Вендор пристально посмотрел на Карцепоса, ожидая объяснений.
— Да, он был моим рабом. Я купил его для жертвоприношения, но он оказался не тем, кто был нужен нам с Юлией. Я искал потомственного торгаша, однако он оказался приемным сыном купца, к тому же довольно беспокойным — он пытался бежать.
— И ты продал его казне?
— Да. К тому времени я уже присмотрел другую жертву.
— Значит, этот раб ни при чем? — не удержался от вопроса Харар.
Карцепос уже собрался подтвердить это, однако заметил движение посоха Вендора.
— Самый простой ответ еще не значит самый верный, — произнес тот.
— Ты хочешь сказать, что мой бывший раб…
— Бывший раб имперского чиновника по имени Карцеп, — поправил его Вендор.
— Да, конечно. Так что же необыкновенного в этом рабе?
— Я еще не знаю. Он слишком закрыт, возможно, это последствие его прошлой нелегкой судьбы или тяжкого заклятия. Мы с Хараром подбирались к нему совсем близко, но тогда не было полной ясности.
— У тебя хороший посох, — неожиданно заметил Карцепос. — Это ламидиан?
— Да, ламидиановое дерево, — сдержанно ответил Вендор. Среди магов было не принято оказывать внимание чужим предметам силы, но Карцепос долго оставался без практики, и ему были простительны некоторые промахи. — Уверен, твой был ничуть не хуже.
— Наверное, — кивнул Карцепос. — Мне кажется, мои руки вспоминают его, однако куда он делся, я не помню.
— Уверен, что ты вспомнишь, когда накопишь больше силы.
— Хорошо бы… — качнул головой Карцепос и вздохнул: — Какая звезда была на нем?
— Горный хрусталь. Иногда он становился серым, как пасмурное небо, иногда источал зимний холод. Случалось, принимал опаловый оттенок.
— Это был цвет силы.
Карцепос поднялся, достал из кошелька пару серебряных монет и положил на стол.
— Мы ведь уйдем прямо сейчас, я правильно понял?
— Правильно, — кивнул Вендор.
— Гильгум уже спешит сюда, — заметил Харар и, опершись на собственный посох, поднялся с пола.
— Ты можешь видеть это? — удивился Карцепос возможностям ученика.
— Он всего лишь предположил, — пояснил Вендор. — Но это предположение близко к истине. Мы уходим.
