78
В беседе наступил очередной перерыв. Секвестор, разволновавшись, снова пил жидкость, одновременно раздумывая над очередным вопросом капитана Ринга:
«И тогда ты решил испепелить их ядерным оружием?»
Странно слышать такой вопрос от руководителя исследовательской экспедиции. Может, он имел в виду самого Лора?
– Ты говоришь о самом Лоре, капитан Ринг?
– Нет, я говорю о его собственной империи варваров. Ведь он чувствовал там себя императором?
– Да, чувствовал императором, но скрывался на корабле. Я и не думал уничтожать его самого, ведь хотя мы этот аспект не обсуждали, уничтожение одного из наместников по умолчанию исключалось.
Сказав это, секвестор задумался. На самом деле он ожидал от Лора чего угодно, поскольку подозревал, что тот не в своем уме. Эдакий рехнувшийся наместник. Была даже мысль сообщить о поведении наместника Лора инспекторам Лиги, но что-то тогда удержало его, что-то заставило ввязаться в эту авантюру. Может, сотни лет одиночества и служебной скуки, ведь это было не первое его наместничество?
– В общем, у нас остался один-единственный корабль, да и тот был поврежден, но с лодок бомбить и вовсе не возможно, они медлительны и летают невысоко. Поэтому мы тотчас взялись за ремонт бомбардировщика и восстановили его за полдня. Сменили пилота, загрузили четыре ядерные бомбы и подняли корабль в рейс.
– Перечень целей был назначен заранее?
– Да. Можно было не сомневаться, что всю свою армию Лор сосредоточит неподалеку от предполагаемого места нашей высадки. У него было три больших города, на которых базировалась вся мощь его империи. Их мы и решили накрыть бомбами.
– А четвертая бомба?
– Она была резервной, на тот случай, если появится еще какая-то важная цель.
– Понятно.
Капитан Ринг вздохнул, на мгновение ему сделалось страшно. Вроде все это время слушать было очень интересно, а потом вдруг сделалось страшно. Чего он испугался? Ярких воспоминаний секвестора?
– Первый город назывался Ид. Красивый такой, весь в зелени. Дома варварской знати с бассейнами, рыночные площади, ипподром. А потом – бац! И черная пелена над всем этим великолепием. Она еще не успела разойтись, когда бомбардировщик вышел на следующую цель.
– И все три города были разрушены?
– Нет, они были стерты напрочь, никаких руин, никаких пожарищ, только ровная поверхность с чернеющими кое-где подпалинами. Река Гил кипела от жара, пар поднимался на сотни метров вверх.
– А четвертая бомба?
– Насчет четвертой бомбы пилот запросил у меня отдельное распоряжение, а связь была уже скверной – начинались постъядерные бури в атмосфере, и пришлось переключиться на май-пай. Я сказал ему, чтобы он сбросил бомбу где-нибудь возле гор, чтобы не тащить ее обратно. Увидев, что сделали мои бомбы с этими цветущими городами, я начал бояться, что нечто подобное может случиться на Аскансиатль. Да, я сам конструировал эту бомбу и знал, что самопроизвольный взрыв невозможен, однако страх никуда не уходил, и я приказал сбросить ее возле гор.
– А почему не в море?
– Эту мысль я отмел сразу, течения были плохо изучены, и океан мог принести радиацию к нашим берегам. И я выбрал горы.
– Почему горы?
– Я надеялся, что при взрыве в отдаленной местности никто больше не пострадает, разрушений и так было слишком много.
– И что же произошло? – спросил капитан Ринг, замечая, что лицо Мобила стало пасмурным.
– Произошло нечто худшее, чем кто-либо мог предполагать. Бомба ударила в центр каких-то подводных рек, и поначалу там открылся гигантский фонтан, бивший на две сотни метров вверх, но через неделю он иссяк, и вода стала уходить – сначала из песчаной долины, потом из озер, колодцев и небольших рек. Уцелел только Гил, но из огромной реки с зелеными берегами и шириной во многие километры он превратился во вполне средненькую речку, которую теперь мог переплыть даже ребенок. Ушедшая вода обнажила пирамиды-концентраторы, которые построил Лор, и жреческие комплексы, которые он воздвигал в свою честь. Прежде они имели сообщение только по воде, но вода ушла, и они остались сухопутными портами, так и не дождавшимися своих кораблей. Пораженные ядерными бомбами земли пришли в упадок, и это стало ясно в ближайшие пятьдесят лет.
– Но Лора к тому времени не было?
– К тому времени – не было. Он связался со мной через три дня после нашей успешной атаки.
– Почему только через три?
– Потому, что постъядерные бури были необыкновенно сильными. Даже у нас, за тысячи километров от мест бомбардировки, по небу ходили темные тучи, из которых то летел снег посреди летнего дня, то сыпал град, то били в землю гигантские молнии.
– И что же он сказал?
– Он сказал, что уходит. Собирает манатки, грузится на корабль и возвращается домой.
– Но инспекция Лиги…
– Он добавил, что правила игры действуют, и он все берет на себя. Он сказал, что приедет и повинится, будто это он сам натворил дел в зоне своей ответственности.
– Он так и сделал?
– Да, нужно признать, что, несмотря на то что выглядел Лор как безумец и поступал точно так же, он выполнил условия договора, и у инспекторов ко мне никаких вопросов не возникло.
– А что же было у вас на плато Аскансиатль?
– У нас все было хорошо, мы строили новые города, я продолжал удивлять народ своими возможностями…
– Ты сказал «народ»? Ты не сказал – варвары?
– Не сказал?
– Нет, – покачал головой капитан Ринг.
– Ну, это просто выскочило, конечно же, они варвары, а никакой не народ.
– Судя по твоему рассказу, секвестор Мобил, ты выиграл войну благодаря своей инженерной и научной оснащенности. Как же ты рассчитывал эти твои корабли, двигатели, бомбы, в конце концов?
– Корабли рассчитывал архитектурный робот, тот самый, который строил по моему заданию мегалитические объекты.
– Но архитектура и строительство кораблей – разные вещи.
– Да-да, понимаю. Пришлось немного переписать программы, ввести новые коэффициенты, но у меня были помощники – несколько местных программистов. Они входили в круг элиты и работали внутри базы. Очень толковые варвары, скажу я тебе.
– Ну хорошо, а двигатели?
– Это все школа, – махнул рукой секвестор. – Что-то помнил, что-то запросил из библиотеки. Промышленный окислитель у нас имелся, растительные масла тоже были в избытке, их отжимали на нашей маслобойке.
– Маис?
– Подсолнечник…
– Я такого не знаю.
– Цветок шурла, только желтый.
– А, понятно! – кивнул капитан Ринг, который любил цветы шурла за их тонкий аромат.
