129
Когда стемнело, издалека послышался шум приближающейся платформы. Джек как раз находился в кабине «таргара», еще раз проверяя подачу из патронного короба.
Как будто все было готово – оружие, продукты, карты и фотографии, но операция, по его мнению, была сырой.
Обычно к новому заданию они готовились неделю, а то и две, постепенно свыкаясь с этой мыслью, выходя в дюны для пристрелок и тренировки слаженности, а здесь все было схвачено на живую нитку и совершенно отсутствовал план «бэ». Веллингтон о нем даже не упоминал, но, видимо, в случае неудачи им предстояло бежать обратно в лес, кто как может.
Платформа подошла к берегу у дальнего конца острова, мотор заглох, и солдаты Бертуччи стали перетаскивать на остров какие-то грузы. Джек слышал, как они переговаривались. Иногда их слова были ему понятны, а в другой раз они использовали какой-то из местных языков.
Примерно через полчаса подошел Веллингтон и, посветив в кабину слабым фонариком, спросил:
– Ну что, у тебя все в порядке?
– Да, сэр, просто еще раз проверяю.
– Там тебя подойти просят.
Веллингтон неопределенно кивнул в темноту.
– Кто? – удивился Джек.
– Двое ребят Бертуччи.
– А чего им нужно?
– Говорят, у них к тебе какое-то дело.
Джек выбрался из кабины, вытер руки о куртку и направился в указанном направлении, где действительно под сенью кустов увидел двух автоматчиков.
– Пойдем, – сказал один из них, кладя Джеку руку на плечо. – Сэм сказал привести тебя.
– Куда? – еще больше удивился Джек.
– Туда, к палатке.
– Иди-иди, тебя там не обидят, – заверил Веллингтон и скрылся в темноте.
– Да я и не боялся, – ответил Джек, но на самом деле ему было не по себе. Эти странные загадки, а еще этот взгляд Бертуччи тогда – днем! Джеку этот взгляд сразу не понравился. Однако, не подавая виду, что сбит с толку, он последовал за немногословными посланцами Сэма Бертуччи, решив на месте высказать все, что думает о таких странных методах.
Разве такие манеры помогут слаженности команды перед завтрашней операцией?
«Фигня полная», – покачал головой Джек. Идти пришлось по высокой траве, на которой уже лежала роса, и он стал выше поднимать ноги, стараясь не думать, что где-то здесь могут скрываться гигантские змеи.
– Не бойся, змей сейчас нет, – сказал тот, что разговаривал с ним вначале.
– Куда же они подевались?
– Ушли в воду. На ночь они всегда уходят в воду, потому что здесь их может сожрать тук-тук.
– Понятно, – ответил Джек, боясь даже представить этого тук-тука, который вот так запросто жрал двухметровых змей. Хотелось, конечно, спросить, а не опасен ли этот зверь, но они уже подошли к сидевшим у костра солдатам Бертуччи, и он вышел навстречу гостю, посветив для верности на него фонариком.
– В чем дело, Сэм? – спросил Джек, стараясь, чтобы его голос звучал независимо, но Бертуччи ему не ответил, только вздохнул и вернулся к солдатам, а сопровождавший Джека боец подтолкнул его снова и сказал:
– Пойдем, осталось немного, там за акациями палатка.
– А почему за акациями? – спросил Джек.
– Не знаю. Сэм сказал там поставить. Наверно, из-за запаха – акации сейчас цвести начинают.
Они отошли от костра совсем недалеко, когда солдат включил фонарик и посветил куда-то в кусты.
– Становись сюда и раздевайся.
– Зачем это? – совсем уже растерялся Джек.
– Ну, у нас тут вода…
Солдат посветил в другую сторону, и Джек увидел два резиновых ведра с озерной водой, а рядом большую горку какой-то травы.
– Я должен мыться, что ли? – догадался Джек.
– Да-да, правильно.
– Понятно… – кивнул Джек, хотя ему было ничего не понятно. – А мыло дадите?
– Мыло не надо, мыло виакандо – трава с пузырями.
– С пеной, что ли?
– Да-да, правильно. Трава с пеной. Три сильнее, и будет пена.
Джек разделся и сложил одежду в сторонке, все еще помня, что где-то здесь может скрываться тук-тук. Может, этот зверь и не слишком большой, но когда человек голый, он уязвим даже для тук-тука.
Джек взял пучок приготовленной травы и понюхал, но она не имела запаха, а солдат схватил полное ведро и вылил на Джека.
Вода была прохладной и очень бодрила. Джек охнул и принялся растираться травой, как мочалкой. Солдат не соврал, вскоре трава разлохматилась, стала пахнуть каким-то лекарством и скользить по телу, как намыленная.
– Хватит, – скомандовал солдат. – Выбрось ту траву и возьми эту.
И он подал Джеку пучок из травы с длинными, без лепестков, стеблями – что-то вроде лиан, и тот стал послушно им натираться.
В отличие от первого этот пучок сразу стал издавать мятные ароматы, но Джек не успел в них разобраться, когда солдат вылил на него второе ведро и подал полотенце.
– Спасибо, приятель, – поблагодарил Джек и стал вытираться, а потом потянулся за одеждой.
– Не трогай, пусть тут лежит. Сейчас иди в палатку.
– В палатку?
– Иди скорее, пожалуйста, а то там без меня всю кашу съедят. В обед были только фрукты. Иди, а?
– Не вопрос, приятель, – сказал Джек, перебирая всевозможные причины происходящего. Самым приемлемым казался тот вариант, что ему, как участнику завтрашней операции, просто дают возможность хорошо выспаться. Может такое быть? Может. Только чем же он лучше Хирша и Шойбле? Они-то ведь тоже пойдут в первых рядах.
Пока солдат подсвечивал безопасным фонарем, Джек добрел до входа в небольшую палатку, рассчитанную человек на пять.
– Заходи… – сказал солдат.
– Захожу, – пробурчал Джек, откидывая полог и чувствуя, что его руки и ноги начинают покалывать и разогреваться. Можно было не сомневаться, что это действие мочалки из ароматной травы.
Когда он оказался внутри палатки, ему показалось, что он тут не один. Джек уже хотел спросить: «Кто здесь?» – но его опередили.
– Это ты, Стентон?
– Так точно… – ответил Джек, с трудом соображая, что вопрос ему задала женщина.
– Иди сюда… Ближе, я здесь…
В палатке загорелся еще один безопасный фонарик, и Джек тотчас прикрылся ладонями.
Девушка засмеялась.
– Ты смешной, Стентон, – сказала она, а Джек подумал, как станет объясняться с Бертуччи, если он сюда заявится. Это будет совсем непросто.
– Что вы здесь делаете, Ороре? – спросил он, опускаясь на застеленный мягким ковром пол палатки.
– Я думала, ты будешь рад меня видеть, Стентон, мне показалось, что я тебе нравлюсь.
Джек вздохнул, растертое мятной травой тело разогревалось все сильнее, и если поначалу он чувствовал какой-то озноб, то теперь уже жар распространялся по ногам, разогревал поясницу и даже затылок.
«Чем они меня намазали?» – подумал он, глядя на Ороре, которая командовала всем происходившим с ним этим вечером.
Девушка лежала на небольшом возвышении, сложенном из квадратных подушек. На ней был атласный халат с затейливым рисунком, и податливая материя подчеркивала все подробности красивого тела.
– Ороре. Слово-то какое чудесное: Ороре…
Ороре снова засмеялась.
– Ты так интересно говоришь, Стентон.
– Я это вслух, что ли?
– Да, вслух. Это трава в тебе говорит.
– Этот парень дал мне ее…
– Это я привезла ее и сама велела дать тебе.
– Ты?
Джеку показалось, что Ороре надвигается на него, как будто он подкручивал регулировку оптической системы.
– Чего ты вздрагиваешь?
– Ты очень близко… Была.
– Нет, я пока далеко. Иди сюда, у меня есть одеяло с настоящим птичьим пухом, смотри, какое легкое.
Девушка выставила из-под халата длинную ногу и подцепила ею сложенное рядом одеяло, а потом набросила на себя, но тут же откинула один край в сторону.
– Иди сюда, Стентон.
– Я бы подошел, Ороре, вы не думайте, я не против знакомства с вами, но что я скажу Сэму, если он вернется?
– Вот еще! – воскликнула девушка и села, отчего халат на ней распахнулся, и у Джека захватило дух от раскрывшейся перспективы.
– Сэм здесь ни при чем, я уже взрослая и сама принимаю решения. Что он тебе наговорил?
– Ничего не наговорил, – пожал плечами Джек, одновременно прикрываясь руками. – Только смотрел как-то странно… А он вам кем приходится?
– Он мой старший брат.
– Правда?!
– А что ты так радуешься?
– Ничего, просто так, – ответил Джек, чувствуя, что начинает приходить в себя. Теперь все встало на свои места. – Вы… То есть ты что-то говорила про одеяло…
– Ну наконец-то, я уже думала, что ошиблась в тебе. Я думала, ты огненный, как Вилли, у нас говорили, что вы все такие.
– А кто это «вы»? – уточнил Джек, подползая к Ороре, которая смотрела на него сверху вниз, как какая-нибудь императрица. Не дождавшись ответа, он забрался под одеяло и накрылся им, тотчас дав волю рукам.
– Не спеши, ты еще не готов, – прошептала Ороре.
– Ты права, – согласился Джек, прижимая к себе Ороре. – А откуда ты знаешь, какой из себя этот Вилли?
– После его исчезновения все женщины в округе только о нем и говорили. Он просто бросался на них, как безумный, и оставил после себя много детей.
– Да, я это видел. В смысле, их встречу… Ороре, какая же ты горячая, огонь просто…
– И ты…
– Как ты хорошо пахнешь.
– Это настой гортензии…
– Хороший настой… Хороший… Выключи фонарь…
Свет в палатке погас.
– Этот халат…
– Сейчас, просто пояс запутался… Все, сняла…
А потом Джек закружился в череде поцелуев, вздохов, ароматов гортензии и горячего шепота. Когда же все закончилось, они уснули вдвоем и очнулись посреди ночи, разбуженные нарочито громкими разговорами Бертуччи и его людей. Солдаты прошли мимо, и вскоре их голоса затихли.
– Они намекают, что мне пора уходить, – сказал Джек, снова прижимаясь к Ороре.
– Да, пора. Завтра будет бой, и пусть тебе повезет, Стентон.
– Пусть, – согласился Джек.
