Глава 9.
Аврора, территория Портленд; тогда же.
Генерал Этерлен меланхолично забросил в корзину для мусора последний диск из личного архива покойного Конрада Г. Кохана и улыбнулся.
– Дерьмо, – сказал он. – Ах, какое все дерьмо!
Йохансон кивнул. Его офис располагался на предпоследнем этаже обшарпанного древнего небоскреба неподалеку от старого центра сити. Через неплотно прикрытое окно в кабинет задувал прохладный сырой ветер – морщась, Йони выбрался из плюшевого кресла и задвинул раму до конца.
– Я так понял, что вы даже не можете склеить официальное дело, – произнес он.
– Да, – отозвался Этерлен, – потому что мы не имеем факта хищения. Ты же прекрасно знаешь, что на любой запрос Флот ответит нам вежливым матом… Контора давно перестала быть всесильной! Сам Дед вынужден искать обходные пути. А вообще, конечно, дело тут не в хищении, это все игры, все его дурацкие игры. Я ставлю свои уши против тертой монеты: сперва он подумал, что «Хаузер» может резко усилить кого-то из тех баронов, что не желают с ним дружить. Улавливаешь? Когда же стало ясно, что наши конфеты ушли на Эрилак, он возрадовался и стал прикидывать, в какие игры можно сыграть с ортианскими братками, возглавляющими влиятельные кланы. Есть у него такой дружок – Сахеб… сволочь редкая, да еще и в политику играет. Что-то он там не поделил с «Зеленым узором» – крепко так не поделил. Теперь дед сдаст ему сепаратистов со всеми потрохами: вот мол, гады какие, вооружаются как хотят! Сахеб, я полагаю, обрадуется! Дед, наверное, тоже – вот и вся песня. А я должен рыть носом дерьмо, чтобы обгадить наших флотских друзей – это тоже игры, все эти чертовы игры…
Йохансон покачал головой и вернулся в кресло.
– Факта хищения нет, – сказал он, наливая себе стакан сока, – факт прохождения товара через аврорскую внутреннюю таможню мы с тобой будем доказывать до второго пришествия… картинка. Но все равно остается одна зацепка: тот влиятельный деятель, который поспособствовал на таможне. И, кстати, еще – набор экипажа. Мы можем прямо сейчас поднять материалы и выяснить, через какое агентство вербовался экипаж твоего камиона. Или, если это не агентство, то – координаты агента-одиночки. Ты ведь помнишь, что экипаж может набираться только лицензированным агентом? В противном случае – страховка тю-тю, плюс лишние проблемы с профсоюзами. Когда люди работают с таким грузом, проблемы им не нужны, правильно?
– Ты гений, – слегка ожил Этерлен. – Слушай, а можно заказать сюда обед из какого-нибудь ресторана?
В ожидании обеда Йони погрузился в какие-то ничего не значащие телефонные разговоры. Этерлен в пол-уха слушал, как он обсуждает прибытие на центральный таможенный терминал каких-то консервов, потом, с другим абонентом – прохождение чьих-то денег. Генерал знал, что его друг ведет весьма активную деловую жизнь.
– Ну, в общем, я кое-что выяснил, – сообщил Йони, когда посыльный с контейнером из-под пиццы покинул его кабинет.
– Выяснил? – не понял Этерлен, разглядывая аппетитно дымящиеся тарелки. – Когда ты успел? Ты же спорил о консервах?
Йони негромко рассмеялся в ответ.
– А еще сыскарь, – хихикнул он. – Консервы консервами, а «Олдридж» с Авроры за последний месяц ушел только один. Эта серия вообще не очень популярна у перевозчиков, и тот, что недавно ушел, был наш. Экипаж набирал один загадочный тип с орегонской лицензией. Никто его не знает, никто его не видел, но улететь он пока не улетел. Он не снимал временную регистрацию лицензии и по-прежнему имеет право вести на Авроре свою профессиональную деятельность.
– Значит, мы его вычислим! – обрадовался Этерлен.
– Будем надеяться, – кивнул Йохансон. – Приятного аппетита.
… Дождь усилился. Прячась под капюшоном, Этерлен забежал под козырек подъезда и остановился, поджидая своего друга. Желтое здание, в котором располагался пансион «Эмден», было построено очень давно и раньше, без сомнения, служило хозяевам в качестве роскошной загородной резиденции. Со временем Сити разросся, поглотив пригороды, и вилла потеряла свой престиж и практический смысл. Теперь здесь был тихий частный пансион.
Йони прошел мимо Этерлена, толкнул массивную черную дверь и оказался в небольшом зальчике, украшенном креслами и мини-садиком в углу. За стойкой сидела молоденькая девушка с дамским журналом в руках.
– Джентльмены хотят остановиться у нас? – прощебетала она, когда дверь глухо бахнула за спиной Этерлена.
– Нет, – расплылся в улыбке Йони, – мы ищем одного нашего друга. Его зовут Хеннинг, мастер Лукас Хеннинг… надеюсь, он у себя?
– Мастер Хеннинг ушел с самого утра. Но он оставил адрес, где его можно будет найти… вы, наверное, знаете, – девушка зашарила под стойкой, вытащила какую-то карточку и близоруко поднесла ее к глазам: – вот, Риорита-драйв, 10. Он обещал быть там…
– Ах, ну да, – хлопнул себя по лбу Йохансон, – ну конечно же, конечно. Простите.
– Что там такое? – озабоченно спросил Этерлен, когда они вернулись под дождь. – Что это у тебя с рожей?
– Риорита-драйв, 10 – это «хитрый» кабак, где собираются таможенные чины. Простых смертных там не слишком любят.
– То есть ты хочешь сказать, что тебе туда путь заказан?
– Мягко говоря…
Этерлен раздраженно сплюнул и взялся за дверцу кара.
– Тогда посидишь в машине где-нибудь за углом. Это вообще далеко отсюда?
– Через весь город, – с тоской ответил Йони. – Отломают тебе там голову…
– Мне-е? – ощерился Этерлен. – Ну, знаешь… Поройся лучше в сетях: в регистрационном файле должна быть фотография этого самого Хеннинга. А то ведь мы даже не знаем, как он выглядит.
Йохансон обреченно вздохнул и запустил двигатель.
По мере приближения к западной части огромного города небо потихоньку светлело. Когда кар миновал высшую точку на висящем в воздухе ситивэе, тучи остались позади, и в глаза Этерлену плеснуло подзабытое солнце. Он удобно вытянулся в кресле и прикрыл глаза. Таможенная мафия, при всей ее немерянной крутизне, генерала не беспокоила. Пол Этерлен прошел через сотни поединков и мог постоять за себя в любой ситуации.
С Йони дело было хуже – он здесь жил и не мог рисковать собой без особой нужды. Этерлен прекрасно знал, что шутить шутки с жирными портлендскими котами в мундирах Йони не с руки: они могли достать его незаметным движением пальца. Не раскрывая глаз, Этерлен вытащил из кармана сигару и поморщился. Будь его воля, он разговаривал бы со всей этой публикой несколько иначе. Но вокруг него кипел Портленд! Здесь не принято было задумываться о каре за служебно-должностные преступления, а понятие коррупции просто отсутствовало в местном сленге. Кому-то это было выгодно… Этерлен даже знал, кому, но он давно уже привык к собственному бессилию в вопросах, так или иначе связанных с интересами «патрициев» Метрополии.
– Приехали, – сказал Йохансон.
Этерлен еще раз всмотрелся в спокойное лицо человека на экране и решительно распахнул дверцу кара.
– За углом налево, – объяснил Йони. – Я буду здесь…
Не слишком роскошное на вид заведение встретило генерала зеленоватым полумраком и парой красоток, вертевшихся вокруг традиционных хромированных столбиков. По всей видимости, номер подходил к концу, так как на обоих девицах не оставалось уже почти ничего. Посетители числом около десяти человек не обращали на стриптизерш особого внимания – почтенные мужи были поглощены в ужасно деловые беседы.
В переступившего порог Этерлена уперлись несколько настороженных взглядов, но к этому он был готов: перед тем как войти, генерал тщательно размазал по физиономии маску заблудившегося-простака-желающего-пива. Дружелюбно и рассеянно зевнув, он направился к стойке.
По лицу бармена было ясно, что маска работает как надо. Этерлен забрался на высокий стул у края стойки – так, чтобы легко контролировать все пространство зальчика и вход – и попросил себе кружку светлого.
– Мясца? – предложил бармен. – У нас из хорошей коптильни.
Этерлен радостно кивнул.
Хеннинга в зале не было.
* * *
Дождавшись, когда все в пещере погрузятся в сон, Хикки надел шлем, запахнулся в куртку и выбрался на воздух. У тесного лаза, настороженно глядя в темное небо, сидел Джерри Ругач. При виде Хикки он испуганно вытаращил глаза:
– Вы куда, командир? Что случилось?
– Пойду проветрюсь, – махнул рукой Хикки. – Что-то сегодня мне не спится. Не переживай, я буду через пару часиков.
– Но ведь…
Не слушая штурмана, Махтхольф перелез через сложенный из камней бруствер и резво затрусил вниз. Умная электорника, спрятанная в его шлеме, выдавала четкую картинку местности, и он не боялся свернуть себе шею.
После того, как летающий блин едва не отъел ему голову, Хикки уверовал в собственную неуязвимость. Шлем, наплечник и бронекомбез надежно защищали его от любых неприятностей со стороны каких-либо хищников, а встреча с вооруженным противником в темное время суток ему не грозила. Хикки не помнил ни одного случая, чтобы орти проявляли ночную активность без острой на то нужды – ночами они всегда спали, спрятавшись по норам.
Шагая между валунов, он размышлял о том, как бы поскорее убраться с этой не слишком гостеприимной планеты. Имея при себе обнаруженный в пещере ящик, Хикки мог расчитывать на солидное, весьма солидное вознаграждение. Правда, для того, чтобы его получить, нужно было попасть на какую-нибудь имперскую территорию…
До ущелья, посреди которого мертвой глыбой возвышался старый корварский танк, он добрался без всяких приключений. Еще раз поглядев на сожженную машину и отметив, что трупы уже стали пищей для местных пожирателей падали, Хикки нашел нору, в которой прятался от налета. Тюк с сейфом находился на своем месте.
Некоторое время Хикки неподвижно сидел перед ним на корточках. Ему адски хотелось вскрыть запечатанный мешок с документами, но он понимал, что делать этого не следует – пусть все остается так, как есть, пусть печати останутся нетронутыми, тогда никто не сможет обвинить его в краже чего-либо… или просто в излишнем любопытстве. Хикки знал, что архив, находящийся перед ним, имеет бессрочный гриф секретности – и даже тысячи лет не могли этот гриф снять. Перед ним был таинственный архив генерала По, свидетеля загадочной гибели росской колонии Эон. Фрегат «Робур», снявшись с Эона в самый последний момент, так и не дошел до Империи. Он пропал – а вместе с ним пропала истина, вокруг которой ломали копья целые поколения историков. Дальней связи в те времена практически не существовало – ретрансляторы, с помощью которых любой корабль в галактике всегда мог связаться со всем миром, появились значительно позже, а башни Эона умолкли, едва успев передать набор бессвязного бреда…
Хикки куснул губу и снял с пояса миниатюрную складную лопатку. За час работы ему удалось вырыть в песчаном полу пещеры яму, вполне достаточную для того, чтобы спрятать в ней тюк с сейфом. Как следует уперевшись, Хикки своротил сейф на дно и принялся засыпать его.
Наконец, порядком уставший, он разметал лишний грунт по всей пещерке и выполз наружу.
«Интересно, – подумал он, сидя на обугленных останках складного домика, – каким чертом их занесло в это ущелье? И почему ключ был у того мертвого корварца?»
Ответа на эти вопросы не было. Впрочем, в данный момент они интересовали Хикки лишь постольку поскольку, из чистого любопытства. Большое всего его волновал вопрос, что делать дальше. Он чувствовал, как пониже спины разгорается давно знакомый зуд – хотелось действовать, делать хоть что-нибудь. Под воздействием этого зуда полковник Махтхольф был способен на любые безумства.
«Возьмем, к черту, узел связи, – решил он. – Двух минут мне будет достаточно… а потом удерем. Утопия? Но почему нет? В конце концов их там не так уж и много – может, сотни полторы. Вооружены они слабо, организованы плохо, профессиональных солдат почти нет. Конечно, если бы я был не один…»
Машинально затоптав свой окурок, Хикки двинулся в обратный путь.
У входа в пещеру он обнаружил Ирэн с излучателем на коленях.
– А где это Джерри делся?
Девушка испуганно вскинула голову, и Хикки подумал, что ему не стоило подбираться к ней так незаметно.
– У него почему-то живот разболелся. Я дала ему таблетку и отправила спать. А ты где был?
– Там… – неопределенно махнул рукой Хикки. – Гулял под луной.
В глазах Ирэн мелькнула тревога.
– Что-то случилось?
– Ничего страшного… Нам надо выбираться отсюда. Чем скорее, тем лучше, – Хикки подсел к девушке, запустил ладонь в ее волосы и улыбнулся: – Если выберемся, то станем богатыми людьми. Купим на Авроре транспортную компанию и будем жить в свое удовольствие. Имею я право пожить в свое удовольствие?
– Ты же не хотел жить на Авроре… и откуда это у тебя деньги?
Хикки спрятал глаза, потянулся в карман за сигаретой.
– Найдем мы деньги. Нам важно вернуться. Я боюсь…
– Чего?
– Самого себя. Я знаю, что мы должны сделать, но боюсь погубить всех вас. Мы должны напасть на лагерь «Зеленого узора» и хотя бы на пару минут захватить узел дальней связи.
– Для чего? Кто нас услышит?
– Услышат… Те, кому надо, те услышат. Я должен сообщить, что товар не прибыл, что «Хаузеры» беспомощны и сепаратистов можно брать голыми руками. Я должен объяснить, кому предназначался наш товар, понимаешь? Я уверен, что за этой партией следили, отслеживая покупателей. Где-то случился сбой, и нас упустили… может быть, именно в этот миг нас ищут по всей галактике?.. откуда я знаю?
– И после этого за нами прилетят?
– Наверное, да. Не совсем за нами, но это уже несущественно. Вопрос, как все это сделать? Вот ты – когда ты последний раз стреляла из ручного оружия?
– М-мм, погоди… наверное, в Академии.
– Я так и думал. Солдаты, мать вашу…
Хикки тяжело вздохнул и опустил голову на плечо девушки.
– Как же все это сделать? – спросил он в темноту.
* * *
Задумчиво жуя ломтик ветчины, Этерлен незаметно скользил взглядом по посетителям ресторанчика и размышлял о превратностях судьбы, коим угодно было забросить его именно в то место, где даже бронебойная репутация его Конторы не имела особого влияния. Респектабельные на вид джентльмены (двое из них даже не потрудились переодеться в партикулярное платье и сверкали серебристо-синими погонами Таможенной службы) не подчинялись никому и ничему, у них все было схвачено и за все давно уплачено. Случись беде – и ни одну из этих скользких сволочей не удастся дотащить до приговора: сорвется как рыба с крючка, ускользнет и в худшем случае переведется на другое место.
Этерлен вздохнул и опустил глаза. Иногда ему начинало казаться, что убитые на служебное продвижение десятилетия, все эти годы смертельного риска и не менее смертельной усталости были потрачены впустую. Надо было – вот так, так как эти… За его спиной ненавязчиво хрустнула бамбуковая занавесочка служебного выхода, и генерал медленно повернул голову. На него внимательно смотрел Лукас Хеннинг. Их глаза встретились; вербовщик равнодушно отвел взгляд и так же незаметно растворился в тихом хрусте бамбуковых палочек.
Этерлен нащупал под курткой оружие и сполз с табурета. Бармен был занят телефонным разговором с какой-то Люлю, на него никто не смотрел. Генерал змеей скользнул вслед за Хеннингом и очутился в сером служебном коридоре. Где-то справа от него, за углом, шлепали по кафелю башмаки вербовщика. Этерлен догнал его в три прыжка. Хеннинг обернулся, раскрыл от изумления рот, но крикнуть не успел: генерал привычно приложил его под ухом, с легкостью забросил на плечо довольно массивное тело и бросился через посудомоечную, мечтая поскорее отыскать черный выход из ресторанчика.
Обитая блестящей жестью дверь вывела его в тесный дворик, заваленный старыми пластиковыми ящиками и контейнерами. Из-под ног испуганно прыснул жирный белый кот. Этерлен уже сдвигал на воротах ржавый запорный болт, когда из блестящей двери вылетели трое мужчин в штатском и молча, словно атакующие псы, бросились на него.
Этерлен все-таки успел выскользнуть за ворота и с грохотом вернуть на место их створку. Понимая, что форы времени у него нет, он побежал вдоль грязного, усеянного радужными лужами переулка. Преследователи все так же молча неслись следом за ним. Генерал свернул направо, сбросил на траву свою ношу и остановился.
Достать оружие он и не пытался. Первого из атакующих он надолго успокоил коротким ударом в подвздошную область, второго всадил носом в растресканный асфальт. Третий, изо всех сил затормозивший пятками, что-то нечленораздельно пискнул и припустил в обратный путь. Этерлен огляделся по сторонам и замер на месте. Прямо на него наезжал тупорылый патрульный «козловоз», из правой дверцы которого уже валился молоденький рядовой с бластером наизготовку.
– Черт, – пробурчал он, засовывая руку в карман, – как много здесь полиции!.. Легион-генерал Этерлен, Служба Безопасности!
Юноша с бластером слегка отропел и неловко поднес руку к козырьку форменнного «котелка». По его глазам становилось ясно, что целого генерала Конторы он видит впервые.
– Р-рядовой Залевски… чем могу служить вашей милости?
– Поехали отсюда, – Этерлен распахнул заднюю дверь машины, всунул туда свою добычу и влез сам.
На него немо вытаращилась почтительная рожа дородного сержанта, что сидел за рулем.
– Сержант Мальцев, господин генерал. Что прикажете?
– За угол, сержант. Вот туда, нелево.
Кар взвизгнул четырьмя колесами и помчался в указанном направлении. Когда машина остановилась возле вездехода Йохансона, генерал понял, что дело нечисто. Вывалившись из салона, он дернул водительскую дверцу и шумно выдохнул. Йони в машине не было. Отсутствовал также и его терминал.
– Ч-черт!
Этерлен в ярости ударил рукой по капоту автомобиля и шумно выдохнул воздух. Рядом с ним тотчас очутился пузатый сержант.
– Что-то случилось, генерал?
– Случилось… ребята, вы на задании?
– Нет, ваша милость, мы – околоточный патруль. До шести часов сегодняшнего дня… А что?
– Считайте, что поступили в мое распоряжение. По коням! Все ваши проблемы я решу своим ходом.
Генерал поспешно расстегнул на животе сумку-«кенгуру» и достал из нее небольшой плоский прибор. Повинуясь его пальцам, перед ним развернулся голографичекий экран.
– Они держат меня за мальчика, – буркнул генерал, – но я слишком давно работаю с Йони, чтобы пойматься на такую ерунду… вперед! – Крикнул он, забираясь в машину. – Они двигаются по Риорита-драйв на север. Газу, сержант, газу!
Мальцев утопил ногой педаль акселератора.
– Сирены включать? – спросил он, перекрикивая сердитый рык мотора.
– Не стоит. Живее!
Сержант знал свое дело. Движение по Риорита-драйв было не особенно напряженным, и его «козловоз» летел по левому ряду, распугивая водителей легковушек своим утробным ревом и короткими взвизгиваниями клаксона. Этерлен напряженно смотрел на экран. Преследуемый кар уходил от них на весьма свирепой скорости – казалось, похитители Йони почуяли погоню и спешили убраться как можно дальше.
– Все время прямо! – приказал Этерлен и занялся Хеннингом.
Через полминуты после инъекции вербовщик захлопал глазами и уставился на генерала взглядом, полным недоумения и обиды.
– К-кто вы такой? – спросил он, пытаясь принять на диване нормальное вертикальное положение.
– Кто надо! А вот ты – кто? Что ты делал в этом кабаке? Отвечать быстро, без задержек! Быстро, с-сука!
Рев Этерлена произвел на вербовщика неизгладимое впечатление. На некоторое время он дара речи, но легка затрещина генерала привела его в боеготовое состояние.
– Мне позвонили какие-то люди из Таможенного комитета. Они сказали, что имеют кое-какие предложения… ну, деловые предложения, вы понимаете? Я сейчас в общем-то на мели, ну вот я и согласился. Когда я пришел сюда, меня стали расспрашивать насчет экипажа камиона типа «Олдридж», который я набирал две недели тому назад. Кто, да как, да что… потом пришел какой-то парень, и мне сказали, чтобы я вышел в зал и посмотрел, не знаю ли я того типа… ну, короче, вас… а дальше… вы сами знаете.
Этерлен не ответил. Поглядев на экран своего поискового детектора, он поднял голову и принялся напряженно всматриваться в летящий перед ними поток машин. Потом снова глянул на экран.
– Сбрось газ. В правый ряд и приготовиться к повороту…
– Кого мы преследуем? – поинтересовался Мальцев.
– Кажется, вот тот серый «Лэнгли». Да, точно, это он! За ним, в поворот… и держись через пару машин от него.
– Если эти парни поймут, что мы идем за ними, они газнут – и все, поминай как звали, – раздраженно буркнул сержант.
– Я знаю, – отозвался Этерлен. – У этой сволочи движок крепкий. Догоним – получишь унтер-офицера… ты только не спеши, только не спеши, родной ты мой!..
Мальцев заметно покраснел.
– Кто у вас там? – сочуственно спросил он.
– Хороший человек. Очень хороший… ты только учти, что операция наша идет под «первым» грифом. Все понял?
Краска живо отхлынула от пухлых щек дородного сержанта. Он прекрасно знал, чем и как заканчиваются шутки с грифом один. Чем бы дело не кончилось, а ему теперь до конца дней придется носить в себе ужас прикосновения к одной из тех тайн, о которых и думать-то не хотелось.
– Красный, – сказал он с отчаянием. – Проскочим?..
– Черт побери! – Этерлен вцепился в подголовник его кресла и заскрежетал зубами. – Постоим… но потом – газ в пол! Это, кажется, законом не запрещается.
Мальцев рванул на желтый, сразу опередив весь пелетон стоявших за ним автомобилей. Впереди замаячила серая корма «Лэнгли». Это был спорт-универсал, рассчитанный на перевозку шести человек и оснащенный могучим движком, позволявшим ему конкурировать с настоящими спорт-карами – тип, весьма популярный на Авроре, известной темпераментом своих шизанутых драйверов. Полицейский фургончик, конечно же, не был ему ровней, но Этерлен чуствовал, что похитителям Йони пока и в голову не приходит, что их преследуют. «Лэнгли», сбросив скорость, неторопливо двигался в правом ряду – похоже, водитель отыскивал место для парковки. Сержант Мальцев угадал его намерения и осторожно пополз следом.
– Они, кажется, уже приехали, – заметил он.
– Да, – задумчиво ответил Этерлен. – Какая-то странная получается история…
– История?
– Это я так, о своем. Точно, они причаливают. Сюда!
«Козловоз» свернул в узкий переулок и замер под стеной старого, коричневого от времени небоскреба. Этерлен продолжал смотреть на свой детектор.
– Рядовой Залевски, определите задержанного в «козлятник», – приказал он, – и не забудьте надеть на него наручники. Вы остаетесь здесь. Мальцев, за мной!
Сержант засопел и поспешно выбрался из-за руля. Махнув ему рукой, Этерлен быстро прошагал за угол.
Стены у порядком обветшавшего подъезда небоскреба украшали десятка три табличек с разнообразными логотипами обитавших в нем фирм и всяческих контор. Мельком проглядев весь этот иконостас, Этерлен толкнул вращающуюся дверь и вновь посмотрел на экран детектора.
Йони быстро двигался наверх.
– К лифту, – скомандовал генерал.
Мальцев послушно затрусил следом за ним. Краем глаза Этерлен заметил, что сержант немного бледен и все время держит руку на уже расстегнутой кобуре бластера.
«Молодец, – подумал он, – дядька, видать, с опытом. Будем надеяться, что он не запсихует…»
– Какой нам этаж? – Мальцев поднес руку к пульту управления и вопросительно глянул на генерала.
Тот хмыкнул и дернул плечом.
– Начнем с тридцатого.
Лифт рванулся вверх. На тридцатом этаже Этерлен понял, что прекративший подъем Йони находится этажей на десять выше. Он уже раскрыл было рот, чтобы приказать Мальцеву «давить и дальше, но в кабину неожиданно втиснулась дородная старуха в кричаще-ярком платье, обильно украшенная пангейскими жемчугами.
– Мадам, мы едем наверх, – сообщил ей Этерлен.
– Я тоже еду наверх. Мне нужно на сорок шестой…
– Мадам, боюсь, что мы будем для вас плохими попутчиками. Покиньте кабину, прошу вас.
Наверное, этого говорить не следовало, ибо «мадам» вдруг прорвало – да как! Развернувшись к окаменевшему от ужаса Мальцеву, она принялась орать и размахивать руками:
– Вы не имеете никакого права!.. Сержант, куда вы смотрите? Почему вы не арестуете этого типа?! Вы не имеете совершенно никакого права, я-то знаю свои права! Сержант! Я знаю свои права!..
Этерлен молча втопил пальцем кнопку сорокового этажа, и кабина беззвучно понеслась к небесам. Их попутчица продолжала орать о каких-то своих правах и требовать от Мальцева его немедленного ареста, но ему сейчас было не до того. Когда лифт замер, он увидел, что угадал: Йони находится на одной горизонтали с ними, причем где-то совсем рядом.
Генерал выбрался из лифта, и тотчас же понял, что это было его самой крупной ошибкой за последний финансовый год. Утешением ему мог служить лишь тот факт, что такого развития событий он ну никак не ожидал.
– Москаленко… – прошептал он с некоторой растерянностью. – Вот черт!!!
Улыбающееся лицо человека, стоявшего перед ближайшей к лифту дверью какого-то офиса, исказилось ужасом и ненавистью. Грохот трех стволов – два принадлежали Этерлену, третий ему – почти слились в жуткой какофонии смерти. Крупнотелый, слегка поседевший мужчина в коротком бордовом полупальто полетел на своих друзей – двоих молодых парней, один из которых был одет в форменный плащ таможенного офицера.
– Йони, на пол!!! – истошно заревел генерал. – На пол!
Юноша в таможенной форме растерянно отпустил скованные за спиной руки Йохансона, и тот ничком свалился на пол, засучил ногами, стараясь уползти с линии огня; державший его парень, фонтанами разбрызгивая во все стороны кровь, осел перед дверью с фактически выжженной грудной клеткой. Его напарник успел выхватить оружие…
В эту секунду лифте раздались истошные, почти нечеловеческие крики старухи с жемчугами, и кабина рухнула вниз. Она проехала всего три или четыре этажа: после глухого удара крик смолк, и лифт вновь пошел вверх. К тому моменту, когда трупно-серый от ужаса сержант Мальцев выскочил в коридор, стрельба уже стихла.
Его случайный босс стоял на коленях перед окровавленной офисной дверью, и зажимал рукой левое плечо. Из-под пальцев обильно лилась кровь. Прямо перед ним, комкая вытертый ковер, бился в хриплом крике светловолосый юноша с правой ногой, отстреленной по самое бедро. Из-за двери доносились сдавленные рыдания…
– Генерал!… генерал, что с вами? – Мальцев еле дышал, но нормальный цвет лица уже потихоньку возвращался на свою законную территорию.
– Достань у меня в кармане кусачки, – просипел Этерлен, – там, слева… они такие, хитрые – складные. Давай же, что ты спишь?!
Мальцев упал на колени и судорожно зашарил по карманам генеральской куртки. В этот момент к Этерлену подполз странно бледный Йони.
– Раскуй его, скорее, – приказал генерал, когда в руках полицейского наконец оказалась замысловатая вороненая конструкция. – Старик, что это с тобой?
– Они треснули меня каким-то паралитиком, – кривя синюшные губы, объяснил Йохансон. – Они ведь не знали, что на нас с тобой эта штука не слишком-то действует. Я уже почти оклемался… сейчас встану.
– Откуда ж тут взялся сучий Москаленко?
– Он уже месяца три как на Авроре… кто б мог подумать, да?
Мальцев перекусил наручники Йохансона и помог ему встать.
– Генерал, рука… ваша рука!
– К черту мою руку! – гавкнул Этерлен. – Ломайте эту дверь! Я буду не я, если там уже кто-то не застрелился! Ломайте, ломайте, ломайте! Кажется, там жгут документы! Ах, с-сука… что ж вы стоите, оболтусы!
Этерлен тяжело поднялся на ноги и с размаху пнул злополучную дверь своим ботинком. Рыдания вдруг утихли. Что-то негромко хлопнуло, потом еще раз.
Мальцев вытащил из кобуры свой табельный бластер, направил ствол на замок и выстрелил. В Этерлена полетели обугленные щепки, но генерал не обратил на них никакого внимания. Схватив здоровой рукой позолоченную дверную ручку, он рванул дверь на себя. Все еще бледный, но уже почти пришедший в себя Йони стиснул обеими руками подобранный на полу «Моргенштерн» и осторожно заглянул вовнутрь. Следом за ним в помещение вошел сержант Мальцев.
– Именем Империи, вы арестованы! – гулко провозгласил Этерлен и закашлялся.
Красивая черноволосая женщина вызывающе вздернула подбородок, но Этерлен не смотрел на нее: все его внимание занимал молодой полковник ВКС, сидевший в высоком кресле перед стареньким письменным столом, на котором не было ничего, кроме индивидуального терминала и кожаной папки с имперским орлом. Верхняя часть черепа у полковника отсутствовала, под подбородком зияла обугленная дыра. Грязноватая, давно не стиранная штора за его спиной была мокрой от крови. По офису гулял прохладный ветер…
– Мальцев, возьмите вот это, – страдальчески морщась, Этерлен покопался в поясной сумке и вытащил небольшой инъектор, – и уколите того оболтуса, что валяется в коридоре. Да, и еще… снимите с себя ремень… или портупею, что ли – а то он истечет кровью…
– У меня есть жгут, – с достоинством ответил сержант.
– … и притащите его сюда.
Йони, безучастно стоявший у стены, с неожиданной стремительностью скользнул вбок, и из руки черноволосой дамы выпал крохотный блестящий пистолет.
– Мэм сенатор, я не советую вам… – скрипуче сказал он. – Доживите до суда…
– Сенатор?! – Этерлен недобро прищурился.
– Дядя, сейчас здесь будет полиция, – тихо проговорил Йохансон.
– Просмотри стол, – распорядился Этерлен. – Кажется, тут нет стенных сейфов или тайников: это обычная наемная контора. Мальцев! Нам пора сматываться… дядя, как ты думаешь, тут есть выход во двор?
Три минуты спустя серый «Лэнгли», в котором сидели двое мужчин и женщина, неторопливо развернулся и двинулся в сторону пересечения с Риорита-драйв. Следом за ним из переулка вывернул полицейский «козловоз». Оказавшись на ситивэе, обе машины помчались к необъятному портлендскому космопорту. В этот момент у подъезда офисного билдинга истошно завыли полицейские сирены.
Копы территории Портленд не слишком любили спешить.
– Понимаешь, – объяснял Йони, сидевший за рулем серого универсала, – меня дернул черт заглянуть в двигатель. Мимо проходил Москаленко… причем я увидел его уже со спины. Я его даже не узнал – ну, прошел себе мужик, да и все. Буквально через три минуты в башке засвистели чертики, и пожалуйста. Я чего-то даже не понимаю…
– Я тоже не совсем, – признал Этерлен, заканчивая паковать простреленное плечо в реабилитационный кокон. – Он же всю дорогу пиратствовал: какого ж черта ему ударило спутаться с местной таможенной мафией? Что вы нам на это скажете, миледи?
Женщина, сидевшая рядом с ним на заднем сиденьи, продолжала равнодушно смотреть в окно.
– Вы можете молчать сколько душе угодно, – хмыкнул генерал. – В Конторе вам по-любому развяжут язык. Конторе, понимаете ли, плевать, сенатор вы или еще кто. Закон ведь прост, вы сами знаете: как угодно, но нельзя попадать нам в руки. Попали – все, прости-прощай… разумеется, я не имел никакого права вас арестовывать, но понимаете, какая тут получается штука: даже если вы и выйдете из местной резидентуры живой, то… молчать будете до конца дней. Молчать и потеть – по ночам, от страха.
На въезде в VIP-терминал Йони остановил автомобиль. Этерлен приспустил боковое стекло:
– За мной идет патрульная машина, – сообщил он дежурному, – пропустить – молча…
Служащий взял под козырек и замер. Он уже знал, кто пришел на частной «Пуме», номера которой отсутствовали в цивильном галактическом регистре. От таких гостей стоило держаться как можно дальше.
Оба кара остановились в гигантском ангаре, перед правым бортовым шлюзом корабля. Генерал выбрался из «Лэнгли» и дернул водительскую дверь полицейской машины.
– Уберись-ка, – сказал он Мальцеву.
Сев за руль, Этерлен выдернул из специального гнезда на панели полицейский терминал, выдвинул на себя клавиатуру и принялся печатать.
– Взыскания по службе были? – спросил он, не отрываясь от работы.
– Три, – вздохнул Мальцев. – Давно…
– А выслуга какая?
– Двадцать один – без малого.
– Двадцать один? Так что ж ты мне мозги морочишь? Тебе надо не унтера… хорошо, пишу так: «… считаю необходимым рекомендовать мастер-сержанта Мальцева к производству в офицерский чин…» Пускай попробуют не дать. Залевски сунем ефрейтора… так, все. Теперь приложите оба свои ручки – вот сюда. А я приложу свою к вашей машинке… ну, пока, лейтенант. Надеюсь, ты все правильно понял.
Мальцев смотрел на него с преданностью старого пса. В уголках его добрых глаз медленно набухали слезинки.
