89

Уже вечерело, и они так разбежались, что едва не налетели на прятавшегося за забором Бурраша, который напряженно вглядывался в пустую площадь, на которой должно было стоять набитое гуляками заведение трактирщика Рива. Но ничего подобного здесь не было. Только дома, частокол сосен за околицей и крик какой-то птицы со стороны озера.

– Ну что? – спросил Мартин шепотом.

– Ничего, – хрипло ответил орк и вздохнул. А потом снова зазвучали голоса, и совершенно точно можно было разобрать, что отрывистые фразы не имеют с лиссабонским наречием ничего общего.

– Да кто там кричит, если нету никого? – спросил Ронни дрогнувшим голосом.

Сзади послышался кашель, все трое обернулись и увидели знакомого мужика.

– Там они все, – сказал он. – Прямо у Рива и остались.

– Но тут ничего нет, приятель, – возразил Мартин.

– Есть, – вздохнул Бурраш. – Старые головешки еще виднеются.

– А, – улыбнулся мужик. – Разглядел-таки? Это они дела свои разбойничьи отпраздновать решили, две деревни сожгли, людей побили…

– Что за деревни? – поинтересовался Ронни.

– Давно это было. Там уже и деревень этих нету, все лесом заросло…

Мужик шмыгнул носом и посмотрел в сторону озера, где все еще кричала потерявшаяся в сумерках птица. А шум веселья снова проносился, как морская волна, то удаляясь и становясь едва слышимым, то возвращаясь обратно, и тогда казалось, что до гостей вечеринки можно дотянуться рукой.

– Рива к стене гвоздями прибили, что-то он им не так сказал или просто им так показалось, – продолжал деревенский, глядя в сторону озера. – Когда сильно перепились, мужики, те, кто уцелел, вышли из леса, законопатили двери и подожгли трактир. Ох и пламя было!..

Мужик посмотрел на небо, где стали проявляться первые звездочки.

– Всю ночь горело и потом до обеда. Потом еще остывало дня три, и все это время мужики в лесу сидели, боязно было. А когда остыло, пришли разгребать головешки, а костей-то и нету. От Рива кой-чего нашли, а от этой ватаги ни косточки, ни медной пряжки, ни клинков закопченных – ничего. Как будто и не было их в том трактире.

– Так были или не были? – свистящим шепотом уточнил Ронни.

– Может, и не было. Слышь, как песни горланят? О чем песни-то, повелитель туч?

– Не знаю, я их наречие плохо понимаю.

– Да кто они, Бурраш? – спросил Мартин.

– Черные орки.

– Точно, – подтвердил мужик. – Так их называл тот, который потом несколько раз появлялся. «Черные орки, – говорит. – Но вас, – говорит, – они больше не побеспокоят. Селитесь тут, будете цветы сушить, а я вам торговлю налажу». Мужики так и сделали и вот эту деревню поставили, а раньше-то только пара рыбных сараев была, да вот этот трактир в лесу. Мужиков из соседних деревень всегда интересовало, кто же сюда в такую глушь с большой дороги поедет, однако ехали, дела у Рива хорошо шли, но, видать, просчитался.

Мужик неожиданно замолчал и опустил голову, словно задремал.

– Уходить вам надо, – сказал он, словно ни к кому не обращаясь.

– Да уж, – буркнул орк и зашагал по улице вон из деревни, и за ним, поминутно оглядываясь и держась за мечи, поспешили Мартин и Ронни.

Хоть и неприятно было уходить в лес на ночь гладя, однако оставаться в такой деревне точно никому не хотелось.