64
Снег. Очень странная, далекая от понимания вещь, если ты вырос в пустынях Сабиленда, всю юность провел на орбитальном приюте для малолетних преступников и видел лед только в холодильнике.
Лоренц с интересом следил за тем, как его сапоги погружаются в белую, похожую на взбитый пух субстанцию. Если подхватить этот пух на ладонь, он сейчас же превратится в холодную воду, а ладонь замерзнет. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не бескрайние просторы, засыпанные этим удивительным веществом. Откуда же берется так много снега?
Неподалеку ревели от натуги две инженерные машины, расчищавшие от снега территорию лагеря. В отвалах снег был уже не таким воздушным и удивительным, а где-то даже грязным. Лоренц испытывал некое сожаление от того, что приходится разрушать такую красоту.
«Хорошо, если бы снег лежал здесь до весны, – думал Лоренц, – и можно было каждый день выходить к нему по утрам и говорить: „Доброе утро, снег…“»
По кормовому трапу «Пифии» спустился старший охранник и, отойдя к сдвинутому на край площадки сугробу, стал мочиться на его белоснежную поверхность. Эта картина отрезвила Лоренца. Он встряхнул головой и почувствовал, что его руки замерзли. Затем оглянулся и увидел на трапе Чикера.
«Я же вызвал его, чтобы обсудить обстановку…» – вспомнил Лоренц и поспешил к трапу.
Командир эскадры молча прошел мимо Чикера, и тот последовал за ним, не задавая лишних вопросов. Пройдя по длинным, остывшим за время стоянки коридорам, Лоренц и Чикер взошли на мостик, и командир расположился в кресле перед потухшими экранами.
Во время стоянки «Пифия» была слепа и полностью зависела от разведывательных полетов истребителей, а также сообщений выезжавших за пределы лагеря рабочих команд. На крайний случай годились доклады часовых, в особенности стрелков сторожевых башен, поставленных недавно для контроля за долиной.
– Садись на место оператора – вот сюда, – указал Лоренц.
Чикер сел.
– Ну что, приятель, давай подумаем над тем, как нам себя вести в эти две недели, которые потребуются на ремонт «Ленокса», – сказал командир эскадры с нарочито насмешливой интонацией, но за этой кажущейся легкостью он скрывал нарастающую тревогу.
Потеря двух «маскотов» и нескольких десятков солдат наводила его на грустные размышления, а невозможность стартовать в любой момент всей эскадрой заставляла чувствовать себя в ловушке. Предательская мысль сбежать посещала его все чаще, однако он понимал, что бросать «Ленокс» и часть боевой техники было нельзя. После таких потерь с ним как с рейдером перестанут считаться.
Стоило Лоренцу начать рассуждать здраво, как от паники не оставалось следа и он понимал, что может продолжать работу, усилив охрану промысловых команд: только и всего. Но стоило прислушаться к ощущениям, как снова возвращался страх и Лоренцу опять хотелось бежать из этого неприветливого мира.
Поведение его заместителя – капитана «Ленокса» также не добавляло уверенности командиру эскадры. Похоже, тот окончательно потерял голову из-за красивой девчонки, от него можно было ждать чего угодно.
В этой нелегкой ситуации Лоренц только в Чикере видел реальную опору. Именно от него командир эскадры подпитывался уверенностью, чтобы прожить очередной день.
– Итак, какие соображения, Чикер? Чего нам ждать от наших врагов?
– Сегодня мы на разведку не выходили, сэр, слишком глубокий снег.
– Я понимаю, понимаю, но что ты думаешь вообще? Каковы намерения нашего врага, давай попробуем их смоделировать. Как там говорилось у полководца Ингварса: найти и уничтожить раньше, чем обнаружить. Или что-то в этом духе.
Чикер помолчал, соображая, потом пожал плечами и сказал:
– Поскольку «куксдог» мы не уничтожили, противник постарается применить и его, и те четыре автомата, что им удалось захватить.
– Но мы ведь сразу заметим, если он попытается приблизиться, правильно? На что они надеются? Боевой робот – это не велосипед.
– Так точно, сэр. До леса здесь полтора километра, а на холмах наши наблюдатели, да еще сторожевые башни. Даже ночью подобраться на «куксдоге» будет трудно, слишком уж заметная машина.
– Вот и я так думаю, – сразу согласился Лоренц и, выдвинув ящик с навигационными картами, достал банку жевательных конфет «Мармеладная фея». – Хочешь? – Он протянул Чикеру открытую баночку.
– Ух ты, «Мармеладная фея»! «Волшебный вкус твоего детства – прикоснись к своей мечте»! – скороговоркой произнес Чикер и взял из баночки несколько конфет.
– Любишь сладкое?
– Любил. – Чикер вздохнул. – Теперь все в прошлом.
Забросив конфеты в рот, он принялся жевать их с таким сосредоточенным видом, как будто от этого сейчас зависело очень многое. Заметив это выражение на лице Чикера, Лоренц не сразу решился задать ему следующий вопрос:
– Как ты думаешь, можем мы продолжать работу если станем сопровождать конвои большей охраной?
– Да, сэр, можем. То, что случилось на лесной дороге, говорит о том, что охранение в той колонне было слабым. Если бы у них был еще один робот или танк, аборигены были бы рассеяны и уничтожены. Люди Чумаченко, с которыми я беседовал, говорили, что «куксдог» здорово им помог и перемолол своими пушками и пулеметами десятки солдат противника. И это, заметьте, в густом лесу. Так что второй робот им бы тогда не помешал.
«Да, умник, и тогда у этих варваров было бы сейчас два робота», – подумал Лоренц, делая из сказанного Чикером свои выводы.
– Еще конфеточек можно?
– Чего? – переспросил командир.
– Еще конфеточек не найдется? – повторил Чикер.
– Ах, да, конечно, возьми все…
– Спасибо, сэр, – искренне поблагодарил Чикер, убирая банку в карман. – А вообще нужно поднимать в воздух авиацию.
– Зачем, они и так целый день эти замки расстреливали?
– Я говорю о прикрытии, сэр. Снизу усилить танками, а сверху – «маскотами», получится надежно.
«Это я и без тебя знаю, дурак, сказал бы хоть что-нибудь новенькое…» – подумал Лоренц.
– Ну ладно, рад был пообщаться с тобой. Иди отдыхай.
– Если бы у нас были лыжи, сэр, я бы смог доставить вам самых свежих новостей…
– А твои ребята умеют передвигаться на лыжах?
– Хорхе умеет, а он мог бы научить остальных.
– Понятно. Ну, поскольку лыж у нас нет, отдыхай.
Чикер ушел, дверь за ним закрылась, и стало тихо. Лоренц снова погрузился в свои невеселые мысли, прикидывая, каких неприятностей ему следует ожидать за те две недели, которые необходимы для ремонта «Ленокса».
В коридоре послышались шаги, затем в дверь постучали.
– Кто там?
– Это я – Гуклот, сэр!
– Какой такой Гуклот? – спросил Лоренц, чтобы выиграть время. Быстро достал из сейфа пистолет и спрятал на пояснице за поясом.
– Ну как же? Я же капитан «Ленокса»!
«Разве? А я думал, ты генерал Сеньорра, народный герой Убундии…» – раздраженно подумал Лоренц.
– Входи, друг мой, сейчас я открою дверь.
Едва он нажал кнопку на статоре, электронный замок отпер дверь и Фредерик Гуклот ворвался на мостик с раскрасневшейся, как после сауны, физиономией.
– Сэр, вы должны отпустить ее! – воскликнул он с ходу и, подкатив к себе тяжелый стул артиллерийского офицера, тяжело на него опустился.
– О чем ты говоришь, Фредерик? – спросил Лоренц, садясь так, чтобы было удобнее доставать пистолет.
– Я говорю об это фее, сэр! Она великолепна, воздушна, талантлива! Вот, посмотрите!
Фредерик выхватил из кармана свернутый вчетверо лист кальки и, развернув его, продемонстрировал нарисованного фломастером охранника. Кажется, это был Бенни Эплстоун, Лоренц даже смог его узнать.
– Что ж, очень хорошо. Впишем этот ее талант в прайс, получим прибавку в десять процентов… Что еще?
– Сэр, мы не имеем права удерживать ее! Это все равно что пытаться удержать в клетке музыку, понимаете?
– Понимаю, Фредерик, однако сворачивать из-за тебя бизнес я не собираюсь. Это тебе понятно?
Гуклот какое-то время непонимающе смотрел на командира эскадры, затем опустил голову.
– Я знал… я знал, что вы меня не поймете, сэр. И я думаю, что таким, как вы, не место…
– Где не место, Фредерик? – уточнил Лоренц, скрывая за спиной руку с пистолетом. Он был уверен, что сейчас безумный заместитель попытается его убить.
– Ах, сэр!..
Неожиданно для Лоренца, Фредерик соскочил со стула и выбежал в коридор. Командир эскадры поднялся, подошел к двери и прислушался к удаляющимся шагам заместителя. Удовлетворенно кивнув, вернулся к сейфу и убрал пистолет.
Секунду подумав, включил канал персональной связи и вызвал Чикера.
– Слушаю, сэр! – бодро отозвался тот.
– Капитан «Ленокса» сошел с ума. Его нужно аккуратно арестовать и упрятать в карцер на второй палубе.
– Понял, сэр.
Отдав это распоряжение, Лоренц нашел в списке номер для вызова офицера, являвшегося помощником Гуклота, и включил вызов.
Тот отозвался не сразу. Лоренц уже начал терять терпение, когда абонент наконец отозвался.
– Чем ты там занимаешься, Пейнтболл?
– Я… сочиняю поэму, сэр.
– Что?! – воскликнул Лоренц, не поверив своим ушам.
– Ну, мой босс, капитан Гуклот приказал мне написать поэму в честь прекрасной дамы… Я не мог ослушаться.
– Вот что, Пейнтболл, с прекрасной дамой покончено, слышишь меня? Я приказал арестовать капитана Гуклота, а ты назначаешься капитаном вместо него. Понял?
– Так точно, сэр! Понял! – обрадовался помощник.
– Так что бросай эту поэму и займись кораблем. Через два часа у меня должен лежать подробный отчет о состоянии дел на «Леноксе», понял?
– Да, сэр… А можно я допишу эту поэму, тут совсем немного осталось?
У командира эскадры даже дыхание перехватило, он был готов поверить, что на «Леноксе» спятили все офицеры.
– Неудачная шутка, сэр! Прошу простить! В определенные вами сроки доклад о состоянии корабля будет представлен! – прокричал в микрофон новоиспеченный капитан и отключил связь, чтобы прийти в себя.
Он давно мечтал об этой должности, ждал, когда Гуклот совершит какую-то роковую ошибку, – и тот ее совершил. Вот только фамилия его была не Пейнтболл, а Трекпойнт, однако он давно привык к тому, что все ее постоянно перевирали.
