Глава 7
Генерал Харитонов
Ввалившись в кабинет Харитонова, штатный аналитик подразделения «Демон» зевнул, потер кулаком слезящиеся от недосыпания глаза… и только потом вспомнил, что забыл поздороваться:
– Ой! Доброе утро, сэр!
– Вообще-то на Базе уже вечер, но это мелочи, – улыбнулся генерал. – Располагайтесь поудобнее и давайте сразу к делу.
Забродин кивнул, упал в ближайшее кресло и, ткнув пальцем в виртуальную клавиатуру своего комма, вывел на большой голоэкран кабинета трехмерную картинку:
– Узнаете?
– Угу. – Владимир Семенович утвердительно кивнул. – Сектор Циклопов.
– Точно. Такой, каким мы его себе представляем. А теперь я покажу вам его же, только так, как он изображен на картах самих Одноглазых.
Прикосновение пальца к сенсору, и модель мгновенно изменилась – в ней появились окрашенные в разный цвет зоны, какие-то полупрозрачные полотнища, сеть линий, соединяющих отдельные звездные системы, и уйма каких-то значков.
– Работать с пленными оказалось чертовски интересным занятием, – вывесив перед собой полупрозрачный экран «Суфлера», пробормотал аналитик. – Кстати, а вы знаете, что в Темные Века на Старой Земле информацию из людей в буквальном смысле вытягивали клещами?
– Что вы мне собирались рассказать про Циклопов? – Увидев, что взгляд Забродина ушел куда-то в сторону, и сообразив, что Павел, как обычно, отвлекся, Харитонов решил напомнить аналитику о деле: – Смотрите: вот модель их сектора.
– А!!! Точно. – Парень почесал затылок, посмотрел на экран «Суфлера» и, собравшись с мыслями, вздохнул: – Итак, для начала озвучу кое-какие общие данные. На сегодняшний день сектор Циклопов – это триста двадцать девять обитаемых систем, на которых проживает порядка одного триллиона трехсот миллиардов чело… ой, Одноглазых. Прапра-родина их цивилизации – во-от эта звездочка, располагающаяся в двадцати шести сутках лета от Лагоса. На л’ес ее название звучит как «твердь, по которой я ступаю». Сила тяжести на Шай’Оре – одна целая девятнадцать сотых земной. Соответственно, анатомически Одноглазые…
– С анатомией Циклопов я знаком. Давайте дальше.
– В настоящее время система звезды Шай’Ор является чем-то вроде святыни: на единственной ее планете проживает менее восьмисот миллионов Одноглазых. Причем все они – члены клана Дийн’Нар. Кстати, что интересно, для того чтобы посетить эту систему, мало быть настоящим Мэй’Ур’Сином: необходимо, чтобы разрешение на прыжок подтвердил твой Онг’Ло, и…
– Так, мне кажется, вы опять ушли куда-то не в ту степь, – улыбнулся генерал. – Давайте о кланах. И по возможности поподробнее.
– Хорошо, сэр! В общем, во главе цивилизации Одноглазых стоит Кайм’Ло. Или, в достаточно вольном переводе, Отец Вождей. Он же является главой клана Дийн’Нар – третьего по величине во всем Маат’Оре.
– Как я понял, Маат’Ор – это самоназвание сектора Циклопов? – уточнил Харитонов.
– Ну да, – удивленно посмотрев на генерала, Забродин постучал пальцами по столешнице и вдруг заулыбался: – Черт! Вы же не понимаете л’ес, сэр!
– А это – их язык?
– Ага! Знаете, мы тут анализировали его структуру и пришли к выводу, что…
– Павел! Лирические отступления – потом! Меня интересует структура их общества, наличие в нем каких-либо конкурирующих структур.
– Простите, сэр! Я помню, что вас интересует! Просто… отвлекся… – покраснел аналитик. – Вы понимаете, структура языка Циклопов чертов… Ну вот, опять… Общество? Э-э-э… Да! По рассказам пленных, в обществе Циклопов насчитывается порядка четырех тысяч кланов. Почти все они сформировались еще на Шай’Оре. Что интересно, даже при слиянии двух кланов в один каждый из них сохраняет свою самобытность. А еще… каждый член клана знает поименно чуть ли не сотню поколений своих предков. И… Опять отвлекся!
Слушая изобилующий лирическими отступлениями доклад Забродина, генерал постепенно убеждался в том, что Империя Циклопов, несмотря на огромное количество обитаемых планет и мощь военной машины, все-таки уязвима. Да, при необходимости Кайм’Ло мог собрать флот чудовищных размеров. И без проблем разнести в пыль все Военно-космические силы Конфедерации, вместе взятые. Только вот для того, чтобы это сделать, ему надо было уладить противоречия между кланами Вел’арров. А сделать это было достаточно сложно: на протяжении четырех сотен лет в Маат’оре шла война. За близость к трону, за пограничные сектора, за системы, богатые редкоземельными металлами. А также против соседа, врага союзника, против своего же, но слишком усилившегося союзника, и даже «против всех». И жертв в этих войнах было ничуть не меньше, чем во внешних конфликтах.
Кстати, из того, что рассказывал Забродин, можно было сделать вывод, что начало этой войны не было случайным! И ее спровоцировал какой-то из предков Отца Вождей, решивший, что не хочет терять власть. Взяв на вооружение принцип «разделяй и властвуй», он стравил между собой сильнейших претендентов на престол. И, получив первый результат, создал структуру, способную воплощать этот принцип в жизнь. Называлась эта структура Бейт’Ло и официально считалась чем-то вроде гвардии Отца Вождей.
Работала она весьма результативно – за последние двести лет клан Дийн’Нар ни разу не принял участия ни в одном военном конфликте. Напрямую. И, соответственно, смог развиваться быстрее, чем воюющие кланы.
Кстати, потомки создателя Бейт’Ло очень грамотно отнеслись к сохранению «наследия» своего великого предка: постепенно усиливая единственную спецслужбу своей расы, они умудрились придать ее работе ореол мистицизма. Поэтому в настоящее время в представлении обычного Циклопа Бейт’Ло являлось чем-то вроде Высшей Силы, существующей над Законом. А война кланов превратилась в традицию.
В общем, в результате грамотной работы их «спецслужбы» каждый из кланов, который когда-либо оказывался на вершине милитаристской пирамиды, обязательно сцеплялся с ближайшими конкурентами. И рано или поздно оказывался в ситуации, когда проблема сохранности своих собственных планет выходила для него на первый план.
В настоящее время действительно сильных кланов в Маат’оре было четыре. Самый мощный из них – Шер’Нар – контролировал сектор, примыкающий к Окраине. Саат’Нар, считающийся вторым, полагал своим чуть ли не десять процентов территории Маат’Ора, и граничил с Гномами и Роем. Третий – Дийн’Нар, клан самого Кайм’Ло – располагался в центре сектора Циклопов и развивался только за счет территории мелких соседей. Зей’Нар, четвертый по величине, лежал на диаметрально противоположной от Окраины оконечности Маат’Ора. И примыкал к краю спирального рукава, за которым, судя по полученным от пленных данным, Циклопами не было найдено никаких цивилизаций.
Первые два клана, согласно традициям, жили в состоянии перманентной войны. Шер’Нар – с Конфедерацией, тремя ближайшими соседями и основным соперником в борьбе за близость к трону – с Саат’Наром. Саат’Нар, соответственно, – с флотами Шер’Нара, Гномами, Роем и двумя мелкими соседями. Ну а Зей’Нар, несмотря на все усилия Бейт’Ло, практически не воевал. Считая войну бесполезной тратой сил. И занимался терраформированием и заселением имеющихся в его секторе планет.
Несмотря на то что глава клана Зей’Нар считался у Циклопов чуть ли не изгоем – в насквозь милитаризованном обществе его стремление к мирной жизни вызывало презрение, – за усилением его клана пристально наблюдал весь Маат’Ор. Ведь «мирная доктрина» клана просто обязана была быть прикрытием хорошо завуалированного плана захвата верховной власти. Однако задирать этого соперника ни Шер’Нар, ни Саат’Нар особенно не старались: то, что нынешний глава клана Зей’Нар отличается чудовищной злопамятностью и при этом обладает весьма солидным флотом, среди Вел’Арров не знали разве что только младенцы.
Еще одним механизмом удержания власти, придуманным главами клана Дийн’Нар, являлся так называемый принцип Высшей Справедливости. Согласно основным его тезисам, победа в «великой войне кланов» должна была достигаться исключительно благодаря силе духа воинов, участвующих в конфликте сторон. А не за счет технического преимущества. Поэтому контролирующие соблюдение этого принципа представители Бейт’Ло имели свободный доступ ко всем научно-исследовательским институтам и промышленным предприятиям Маат’Ора.
Естественно, те, кто придумал этот механизм, заботились прежде всего о благе Дийн’Нара – самые перспективные изобретения первыми внедрялись в клане Отца Вождей и соответственно увеличивали технологический разрыв между его вооруженными силами и флотами остальных противоборствующих сторон.
Кстати, создание структур, аналогичных Бейт’Ло, считалось дурным тоном: у таких отступников «вдруг» возникали проблемы с ближайшими (и не очень) соседями, в результате которых кланам становилось не до внедрения ноу-хау. А потом ослабевшие в результате войны на несколько фронтов «мыслители» обязательно поглощались приверженцами традиционного образа жизни.
– Мирных жителей как таковых у Вел’Арров нет, – поглядывая на экран «Суфлера», продолжал рассказывать Забродин. – Даже в клане Зей’Нар, последние сорок с лишним лет не вступающем в вооруженные конфликты, структура общества напоминает структуру ВКС Конфедерации. Представьте себе, сэр – не успев научиться ходить, ребенок-Циклоп попадает в военную школу. К шести годам, пройдя первичный курс обучения, он направляется в учебное заведение второго уровня, где над талантом юного пилота, инженера или ученого начинают работать профессионалы. Еще десять лет – и «заготовка» передается в нечто вроде нашего вуза. Где и проводит еще четыре года своей жизни. В итоге двадцатилетний Циклоп, закончивший третью стадию обучения, получает военное звание и приступает к службе. В той области, которую ему рекомендовали еще во время распределения в учебное заведение второго уровня. Никакой свободы воли у Циклопов нет: услышав вопрос, можно ли поменять профессию, если та, которой ты учился, тебя не удовлетворяет, все без исключения пленные реагировали одинаково. Поднимая правое плечо и склоняя к нему голову.
– И что значит этот жест? – поинтересовался генерал.
– Удивление. Они просто не понимают вопроса, сэр! Если Одноглазого вырастили оператором технологической линии какого-нибудь промышленного предприятия, то он будет им до самой смерти, – возмущенно фыркнул аналитик. – Представляете?
– Угу, – кивнул Харитонов. И, задумчиво посмотрев куда-то сквозь стену, пробормотал: – Тогда получается, что…
Договорить предложение до конца Харитонову не удалось – завибрировал комм, и, посмотрев на его экран, генерал рывком встал с кресла.
– О, черт!!! Простите, майор, но я вынужден прервать нашу беседу. Скиньте мне файл с вашим анализом – я изучу его на досуге. А сейчас мне надо срочно лететь на Базу.
– Хорошо, сэр! – кивнул аналитик и, пробежав пальцами по виртуальной клавиатуре, добавил: – Все… Скинул… Я свободен?
– Да. Большое спасибо – вы мне очень помогли. Кстати, когда вы последний раз ели?
– Вчера… Кажется…
– Карпин! – прикоснувшись к сенсору вызова адъютанта, рявкнул генерал. И, не дожидаясь ответного «да, сэр!», приказал: – Сопроводишь майора Забродина в «Подкову» и проследишь, чтобы его там плотно покормили. И распорядись, чтобы подали мой флаер.
Увидев четыре алые метки, возникшие на экранах СДО «Ивана Грозного» на минуту и двадцать секунд позже назначенного срока, генерал повернулся к сидящему рядом Роммелю и облегченно вздохнул:
– Ну что, Курт, теперь ты успокоился?
– Ну… как тебе сказать? Вот когда мы проведем всесторонние испытания, то, наверное, дергаться перестану, – не отрывая взгляда от меток, пробормотал командующий ВС Лагоса. И тут же, сдвинув брови, повернулся к командиру линкора: – Ну, и чего мы все еще висим? Курс на ближайший Ключ!
– Ближайший Ключ – Ключ-четыре, сэр.
– Да не к тем, – по-мальчишески улыбнулся Роммель. – К ближайшей метке! Хочу посмотреть на то, что нам прислали Гномы.
Внешне новые орбитальные крепости почти ничем не отличались от Ключей Проекта «ОКр-827»: черный шар, покрытый изломанными панелями бронеплит; еле заметные в радиодиапазоне контуры посадочных пяток и оружейных башен; поблескивающие искорки начавших работу антенн. Однако стоило посмотреть на цифры, появившиеся под тактическим экраном, как Харитонова начинала переполнять гордость: во-первых, масса покоя этого Ключа была в полтора раза выше, чем у его стандартного аналога. Во-вторых, у него присутствовал выхлоп. А значит, и двигатели. В-третьих, Ключ набирал скорость слишком быстро для объекта, обладающего такой массой покоя.
Остальные отличия в глаза не бросались. Однако Харитонов, не понаслышке знакомый с ТТХ этой орбитальной крепости, знал, что каждый Ключ оснащен гипердвигателем, мощнейшим расчетно-астронавигационным комплексом, системой автоматического управления огнем, комплексом радиоэлектронного подавления, эмиттерами силовых полей нового поколения, двумя ангарами под корабли огневой поддержки. И восемнадцатью деструкторами, каждый из которых был во много раз мощнее, чем те, которые стояли на «Беркутах».
Такая комплектация Ключей была выбрана не случайно – еще на стадии проектирования этот продукт научной мысли двух цивилизаций планировалось использовать не только как орбитальную крепость, но и как корабль-матку. Или мобильный опорный пункт при ведении боевых действий на чужой территории. А еще – как транспорт-заправщик, рембазу и склад вооружения. То есть как средство, способное придать ВС Лагоса дополнительные возможности.
Любоваться обводами постепенно приближающихся Ключей удавалось недолго: буквально через пару минут Харитонов обратил внимание, что Роммель начал мрачнеть.
– Что с твоим лицом, Курт? – вполголоса поинтересовался Владимир Семенович.
Услышав вопрос, Роммель оторвал взгляд от тактического экрана и, посмотрев на Харитонова, пробормотал:
– С лицом – ничего. А вот на душе – как-то не очень: я вдруг подумал, что первый шаг к нам навстречу Гномы уже сделали. Нам надо ответить тем же! И чем быстрее, тем лучше.
– Ну и мы, в общем-то, тоже на месте не стоим, – усмехнулся Владимир Семенович. – Если мне не изменяет память, то несколько дней назад мы отправили им восемьдесят тысяч тонн редкоземельных металлов, позаимствованных у Пронина-три. Месяц назад – четыре транспорта с обломками кораблей Циклопов.
– Ресурсы – это еще не все, – вздохнул Роммель. – Гномы ждут обещанной нами военной помощи.
– Помощь будет. Но не раньше, чем через месяц. Сразу после выпуска две трети четвертой очереди прыгнет к Гномам.
– А «старички»?
– Два десятка из третьей. От силы. Остальные останутся тут.
