Глава 17
Генерал Харитонов

Даже на фоне своих совсем не мелких соседей по камере Шо’Онг’Ло клана Шер’Нар, Най’Ури Вейд-Ис-Майн выглядел более чем внушительно: рост за два с половиной метра, широченные плечи и пластика, подходящая какому-нибудь дикому зверю, а не разумному созданию. Достаточно было посмотреть на покрытую матово-черной чешуей голову, сидящую на массивной шее, на тяжелый взгляд из-под надбровных дуг, на то и дело прикрывающие глаза хитиновые щитки и резкие, порывистые движения Най’Ури, и без всяких пояснений со стороны ученых становилось ясно, что Циклоп не смирился со своим пленением. И думает только о том, как вырваться на свободу.

Ощущение опасности, исходящее от Вейд-Ис-Майна, чувствовалось даже здесь, в кабинете профессора Бергмана, находящемся в доброй сотне метров от камеры Шо’Онг’Ло. Что здорово нервировало генерала: на его взгляд, передать все нюансы поведения и мимики Чужого, даже находясь в теле идеально похожего на него метаморфа, было невозможно. А что уж говорить о необходимости адекватного общения со своими соплеменниками?

– Зверюга, – с трудом оторвав взгляд от экрана, хмуро пробормотал Харитонов. – Глаз не оторвать.

– Это вы правильно заметили, – кивнул сидящий рядом с ним Забродин. – В случае опасности хитиновые щитки прикрывают глазные впадины, и дотянуться до одной из самых уязвимых точек на теле Одноглазого через образованную ими узенькую амбразуру становится проблематично.

– Я имел в виду совсем не это, – рыкнул генерал. А потом, сообразив, что аналитик шутит, заставил себя успокоиться.

– Вас что-то беспокоит, сэр? – почувствовав состояние начальства, поинтересовался Бергман.

– Да! И еще как! – кивнул Владимир Семенович. – Я не представляю, как можно изображать такое вот бешенство и умудряться контролировать мимику, движения хитиновых щитков, волны рефлекторных сокращений подкожного слоя мышц и секрецию этих самых дурацких потовых желез.

– Вашим парням нет необходимости контролировать условные и безусловные рефлексы, – усмехнулся Бергман. – Психоматрица донора справляется с этим без всякой помощи с их стороны. Вот смотрите: сейчас в камере раздастся щелчок люка пневмодоставки.

– И руки Вейд-Ис-Майна рефлекторно дернутся к бедрам: там старшие офицеры рода носят личное оружие, – подал голос аналитик. – Вот! Заметили?

– Да, – кивнул генерал, с трудом уследив за слишком быстрым и от этого едва заметным смещением рук Циклопа. – Именно это меня и смущает: у моих ребят нет права на ошибку. А тут еще эти запахи.

– Эту проблему мы уже решили, сэр! – усмехнулся профессор. – Вся гамма ароматического фона, используемого Вел’Аррами в процессе общения, занесена в психоматрицу, наложенную на сознание метаморфов, поэтому секреция нужных соединений происходит автоматически.

– А вы уверены, что вся? – скептически поморщился генерал. – Что мы знаем об их обществе? Да почти ничего!

– Ну, я бы так не сказал, – не согласился Забродин. – Информации у нас хватает. А смоделировать на ее основе различные ситуации не проблема.

– Мы немного изменили шесть блоков «Альтернативы», и последние две недели они работают практически круглые сутки… – перебил Забродина Бергман. – Данные, получаемые контрольно-измерительным комплексом, тут же сверяются с уже имеющимися в базе и при необходимости отправляются на обработку в «Головастика». Коррективы в динамические модели всех трех матриц вносятся в режиме реального времени. А апгрейд их реально существующих аналогов происходит во время каждой ротации пленных по камерам.

– Ротации? А что, парни уже в работе? – удивленно поинтересовался генерал.

– А что, мы вам разве не сказали? – растерянно переглянулись ученые.

Харитонов отрицательно покачал головой и, нахмурившись, посмотрел на Бергмана:

– «Один-один»? Сбои были?

– «Один-один» уже пройденный этап. Его закончили еще позавчера. Тишкина вон уже по «Четыре-один» прогоняем, – усмехнулся Бергман.

– Это – Саша? – рывком развернувшись на месте и уставившись на экран своей локалки, недоверчиво переспросил генерал. – Не может быть!

– Могу показать настоящего Вейд-Ис-Майна, – пожал плечами профессор.

– И как он?

– Крут! И неимоверно грозен! – расхохотался Забродин. – Шо’Онг’Ло – это вам не хухры-мухры! Просто воплощенный кошмар! Одноглазые четвертый час ищут пятый угол.

– Зачем? – не понял генерал.

– Положено! Шо’Онг’Ло – практически Правая рука Бога! Начальство! – ехидно ухмыльнулся аналитик. – Поэтому в свободное от раздумий время Тишкин гоняет своих сокамерников, как кот – попавшую в его лапы мышку. В общем, Одноглазые сейчас на грани обморока, и я им даже сочувствую.

– Разыгрываете? – вглядевшись в лицо мечущегося по камере Циклопа, а потом переведя взгляд на лица забившихся по углам камеры Циклопов, Харитонов недоверчиво посмотрел на Бергмана.

– Нет, сэр! Если не верите – попросите его вам подмигнуть. Ну, через вашу БКашку. Заодно и поинтересуетесь, как он там себя чувствует.

Еще раз оглядев страшно довольные лица подчиненных, Владимир Семенович подключился к персональному каналу подполковника:

– Привет, Саша! Это Харитонов. Ну, как ты там?

Циклоп на экране остановился, оглядел соседей по камере, а потом вдруг оказался на своей кровати. И сделал вид, что погрузился в раздумья.

– Нормально, сэр! Потихоньку привыкаю к новому телу.

Будь Харитонов на месте Тишкина, называть свое состояние «нормальным» он бы не стал. Совершенно точно. Даже начальству. Ибо проблем у «метаморфа» оказалось невпроворот. Во-первых, адаптация к матрице Вейд-Ис-Майна шла медленнее, чем хотелось бы. И если наложение простейших условных и безусловных рефлексов прошло без каких-то особых шероховатостей, то ассимиляция всего того объема знаний, который скачали из памяти Шо’Онг’Ло, требовала безумного количества времени. Высочайшей концентрации. И постоянных тренировок. Поэтому последнюю неделю подполковник жил на «коктейлях» БКашки и стимуляторах.

Во-вторых, пилотские навыки Вейд-Ис-Майна почему-то вступили в конфликт с рефлексами, вбитыми в подсознание еще в Академии. И теперь, добираясь до «Альтернативы» во время ротаций и усаживаясь в виртуальное кресло пилота истребителя Циклопов, Тишкин периодически «зависал». Не понимая, почему интерфейс не совпадает с тем, к которому он привык еще во время освоения базового пилотского курса в Академии.

В-третьих, несмотря на постоянный мониторинг его состояния психологами Комплекса и высочайшее качество матрицы, наложенной на его сознание, кое-какие нюансы из менталитета расы Вел’Арров то и дело выбивали его из колеи.

«Стоит мне подумать о некоторых вывертах общества Циклопов, скажем, о так называемом Ритуале Уважения, как меня начинает мутить, – мысленно вздыхая, объяснял Тишкин. – Скажем, за особый героизм, проявленный во благо Клана, отличившимся воинам предоставляют величайшую честь – вкусить Священного Молозива из сосцов самой Матери Клана! А этой самой матери, мать ее… через забор и об колено – аж сто двадцать четыре оборота! Черт! Вот крыша-то едет! В общем, сто сорок один год по общегалактическому! А про их сексуальные отношения я даже думать не хочу. Как и вспоминать о том, что у меня – две жены. Младшая из которых ждет ребенка».

Однако самой серьезной проблемой, как ни странно, оказалась проблема со связью: понятие приписки к боевому кораблю или войсковой части в обществе Вел’Арров воспринималось не так, как в ВС Лагоса или в ВКС Конфедерации. Поэтому шансов на то, что воин даже такого высокого ранга, как Шо’Онг’Ло, после своего «удачного побега» продолжит летать на том же корабле, на котором он вернется из плена, не было никаких.

– В общем, что бы мы ни узнали в ставке Онг’Ло, оперативно передать информацию на Лагос мы, скорее всего, не сможем, – сокрушенно вздохнул Тишкин в самом конце разговора. – Значит, привязывать нашу заброску к дате создания «Шила» никакого смысла нет. И монтировать его на каком бы то ни было корабле еще до нашего побега – тоже. Отсюда следует очень грустный вывод: первые результаты от нашего пребывания среди Циклопов вы получите ой как не скоро.

– Насчет привязки и монтажа – согласен, – кивнул Харитонов. – А вот с выводом ты слегка поторопился…